Гарри Поттер и его невероятные приключения. Часть первая: Учись достойно принимать благодарность.

Как оказалось, расслабился Поттер зря. Высокая черноволосая женщина, которую Хагрид назвал профессор МакГонагалл, с виду типичная ведьма, в изумрудной мантии и островерхой шляпе, с чрезвычайно строгим лицом и неодобрительно сжатыми губами, приказала, иначе не скажешь, следовать за ней и, не оборачиваясь, зашагала вперед. Но, как бы измученный герой не старался, заставить себя подняться по ступеням крыльца он был не в силах. Перед глазами плыло, словно кто-то неосторожно накапал в них чернил, голова кружилась, в ушах стоял гул, постепенно набирающий обороты, ноги отказывались двигаться. Каждый шаг, каждая ступенька, давались с таким трудом, что преодолев всего три, Гарри почувствовал, что его лоб покрылся испариной. Если магическое истощение именно так проявляется, то он ещё больше склонялся к тому, чтобы не иметь с миром волшебников ничего общего. Но так как шанс дернуть стоп-кран в поезде был безвозвратно упущен, оставалось, плетясь в самом хвосте, прилагать неимоверные усилия для того, чтобы двигать не послушные мозгу конечности. Только вот, чем ближе, Поттер подходил к заветным дверям, тем сильнее неведомая сила давила на него, пытаясь заставить сдаться, и, на 10-ой, предпоследней ступеньке, это ей-таки удалось. Охнув, Гарри Джеймс Поттер, до этого ни разу даже насморка не подхвативший, рухнул в натуральный обморок, опрокинувшись назад, нелепо раскинув руки. Он уже не почувствовал кровавого столкновения своего черепа с каменными ступенями, стекла разбившихся очков, едва не повредивших левую глазницу, нехороший вывих запястья и угрожающе вывернутую в неправильную сторону ногу и, уж тем более, не долетели до его ушей крики ужаса несостоявшихся однокурсников. Он больше не был самим собой. Он парил в пустоте. И пустота эта казалась куда приятней действительности. Герой даже не понял, что случилось, и, испугаться не успел, как окружающая его молочно-белая пелена немного рассеялась, позволив ощутить, что он лежит на чем-то мягком и приятном. Помня, что бухнулся с каменных ступеней, Гарри чрезвычайно удивился тому факту, что у него ничего не болит и чувствует он себя преотлично, если не считать чуть замутненного сознания и отдаленный звон в ушах, словно он сейчас под водой. Вычитав в какой-то книжке, что для того, чтобы проснуться, достаточно посмотреть на свои ладони, мальчик именно это и сделал. Однако, чем бы не являлось окружающее пространство – сном точно не было. Ладони, как ладони, обычные – гаррины. Одна в подсыхающей крови. Беспокойство чуть кольнуло сердце, заставив, на пробу, себя ощупать. Немного дрожащие пальцы осторожно коснулись лица, затем век – везде кровь, но боли все так же не было, как и очков. Обрадовавшись, что здесь последние не нужны, Поттер приподнялся на локте, чтобы оглядеться. Он оказался на небольшом островке из мягкого, пружинистого дерна, который неторопливо плыл в тумане по реке. Лежал на самом краю, чувствуя приятную прохладу воды босыми ногами. Штанины закатаны, мантия распахнута, галстук набекрень, пару пуговиц рубашки небрежно расстегнуты. Весь в грязный, в крови, но невредимый. Гарри с удивлением наблюдал у себя открытый перелом, но ничего кроме этого самого удивления не испытывал. Просто неприятно. У костей, оказывается мерзкий цвет, а кровь не мешала. Откинувшись обратно на теплую травяную подушку, мальчик повернул голову вправо, и, дымка там отступила, открыв взгляду небольшой пригорок, на котором в такой же позе лежал юноша – зеркальное отражение самого Гарри, каким он станет лет в 16-17-ть. Закусив травинку, незнакомец покачивал ногой в такт своим мыслям, легко касаясь кончиками пальцев поверхности воды. Они вдвоем держали путь в неизвестность, на плавучем острове в тумане, наслаждаясь спокойствием. Но долго это продолжаться не могло. Поттер обязан был узнать, что именно здесь происходит. И, словно в ответ на так и не заданный вопрос, юноша рядом повернулся в сторону своего младшего попутчика. - Привет, Гарри, - обаятельно улыбнулся он. - Привет, - настороженно отозвался мальчик. – Где я и кто ты? - Меня зовут Том Риддл, а ты сейчас в обмороке, - послушно отозвался незнакомец. - Значит у волшебников даже обморок не такой, как у маглов…, - задумчиво отозвался герой. - Нет, это просто ты – особенный, - возразил Том, улыбаясь. Он рассматривал Гарри с жадностью и трепетом, словно очень долго ждал этой встречи. Долго-долго, порой, плача в одиночестве. Почему-то Гарри это показалось похожим на правду. - Потому, что ты живешь в моей голове? - Отчасти, - теперь Риддл открыто рассмеялся. - Я умираю, да? – спокойно спросил Поттер, не чувствуя даже толики сожаления. - Совершенно нет, - Том приподнялся на локте. – Не переживай. В Хогвартсе достаточно специалистов, чтобы ты остался жив, даже после такого страшного падения. А у меня не было другого способа достучаться до твоего сознания. - Значит это все-таки твой дом – моя голова? – не сдавался Поттер. – Почему тогда я вижу то, что хочешь ты, а не сам проецирую свои внутренние миры? - Потому, что я необычен, - Том снова расслабился. – И ты необычен из-за меня. Я виноват. Поэтому мой мир в твоей голове такой, какой есть. Все, что я могу - плыть в тумане по реке. Но это сейчас не важно. - А что имеет значение? - То, что я хочу рассказать тебе сказку. Для этого я не сдавался и продолжал бороться за себя здесь, - лицо Тома было таким по-взрослому грустным, что у Гарри щемило сердце. - Так кто ты такой на самом деле? – Гарри четко осознал, что не очень хочет слышать ответ. Слишком много совпадений, слишком много странностей. В мыслях уже начала складываться мозаика, но, словно стеклышки в калейдоскопе, истина рассыпалась на множество разноцветных частей. Это было страшно – думать о том, о чем он думал. - Помнишь рассказ Хагрида? О страшном волшебнике Лорде Волдеморте? – глаза Риддла зажглись странным огнем. Словно он испытывал Гарри на прочность. - И хотел бы, да не забуду. Он убил моих родителей, - с трудом выдавил герой, внутренне поежившись. - Это правда, - кивнул Том, всем своим видом выражая сожаление. – Но я не думаю, что он в полной мере осознавал, что именно делает. В тот момент, Волдеморт уже не был самим собой. Ты же читал библию? – не помня себя, Гарри кивнул. – «Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят…», - с мрачной торжественностью процитировал собеседник. – Ты смог бы, а, Гарри? - Я… я не знаю…, - хрипло пробормотал Поттер, избегая внимательного взгляда. – Это же мои родители… - Понимаю, - Риддл надолго замолчал, а когда продолжил, голос его едва ощутимо вибрировал от нахлынувших эмоций. – Ещё в детстве Темного Лорда преследовала идея обрести истинное бессмертие. Он страшился смерти больше всего остального на свете, поскольку она делала его обычным. Ставила на одну ступень как с магами, так и с маглами, а Лорд не желал быть обычным. Он был волшебником выдающейся силы, ведущим линию рода от самого Салазара Слизерина, одного из основателей Хогвартса. Однажды, в библиотеке он нашел книгу, в которой описывался страшнейший ритуал, который бы обеспечил бессмертие, но такой ценой, что волосы поднимались дыбом. Однако в том момент, Темный Лорд был молод, амбициозен, и, верил, что может справиться с любыми последствиями. Он представить себе не мог, что случится, если идти на поводу у своих страхов. Так юный волшебник решил, что Хоркрукс – единственный выход. Единственный ответ на вопрос как обрести бессмертие. И как же жестоко он ошибался… - Что такое Хоркрукс? – холодея, спросил Гарри, уже зная, что ответ ему не понравится. - Это магия разрушительной силы. Разрушительной для души мага, решившегося применить ритуал, - выдохнул Том. – Темный Лорд решился расколоть свою душу на несколько частей, чтобы гарантированно остаться в мире, который любил, в котором чувствовал себя нужным и своим по праву рождения. А для этого, ему необходимо было избавиться ото всех человеческих эмоций и страстей. Первым пало его чувство сострадания к ближним, ведь для создания Хоркрукса требовалась человеческая жертва. Ей стала девочка из равенкло, которая забрала с собой сострадание. После этого ему стало легче, ведь он лишился того, что делает из человека не мага, а именно человека. Потом пришло время счастья и теплоты. За ними последовали тяга к прекрасному и совершенному, а так же вера в лучшее и чистое. После долгого перерыва – мудрость и знания. В конце – любовь к ближнему. И чем больше он отдавал, чем бесчеловечней становился, и, чем больше терял – тем быстрее жизнь утрачивала краски. В конце своего существования как мага в теле мага, оставалось лишь одно чувство, которое до самого последнего дня поддерживало его, ставшую никому ненужной, совершенно пустую жизнь – восторг первого дня в волшебном мире, осознание себя, как кого-то совершенного и не похожего на всех – оно было самым великим. И его он потерял, когда пришел в тот день в Годрикову лощину. Убить твоих родителей для него было легко, но потерять то, что делало его существование не бессмысленным – гораздо сложнее. Наслав на тебя смертельное проклятие, Темный Лорд лишился последнего якоря, связывающего его с земным существованием. Он растворился в пустоте, как мы с тобой сейчас, потеряв самое главное и оставив себе лишь безумие, ярость и всепоглощающую ненависть. Все это до сих пор где-то бродит по миру, мечтая обрести тело, и отомстить несуществующим врагам… Мы должны остановить его, Гарри. Остановить навсегда, вернув чувства и осознание того, что же он на самом деле с собой сотворил. - Дай-ка подумать, а настоящее имя этого сфабрикованного самим собой Лорда – Том Риддл? – произнес Гарри упавшим голосом. - Именно. Я – самое лучшее, что было у него, а ты – тот, кто сможет сделать то, что никому, кроме тебя не подвластно, - с горячностью заявил юный Темный Лорд из Гарриного подсознания. – Мы должны вернуть его и утопить в собственных грехах. Я, и все части души, утерянные им, поможем тебе в этом. То, что чуждо людскому миру не должно в нем существовать. - Ожидаешь, что я соглашусь, узнав о том, что в моем сознании живет частичка злейшего врага? - Он выбрал тебя – не ты – его, - возразил Риддл. – Пророчество, произнесенное оголодавшей шарлатанкой, которое заставило Волдеморта искать твоей смерти, явилось началом конца. И оно истинно, если в него верит хоть один из вас. А Темный Лорд верит – он ведь из магловского приюта в волшебный мир пришел. Мистика движет им. Он всегда верил в знаки судьбы. - Верить в судьбу – значит верить, что тобой управляют. Неужели он был настолько мелочным и приземленным? – у Поттера на глаза слезы наворачивались. Вот, что значит быть избранным. Вот цена за его исключительность. - Прости, Гарри, но все, что МЫ можем сделать – стать единым целым с твоим сознанием и атаковать той силой, что у нас есть. Боюсь, у тебя нет выбора, - в ясных, сумеречно-синих, как у Блейза Забини, глазах, стояли слезы. – Мы все поможем – верь в нас. Ты должен найти все части его души и заставить раскаяться. На пути у тебя будет много трудностей, но вместе мы справимся. Пожалуйста, дай ему шанс все изменить. - Ты убил моих родителей, - возразил Поттер. - Я не хотел. Это было не в моей власти, - Том покачал головой. – Но не дать ему убить кого-то ещё – в твоей. - Я же не маг! Я ничего не умею! Меня презирают, мной брезгуют, я не гожусь… - Я помогу, - возразил юноша-лорд. – Мы все поможем. В Хогвартсе есть ещё один я. В нем Волдеморт оставил свою мудрость. Найди его, слейся с ним и он тебя научит. Мы сделаем тебя совершенным, мы подготовим… - Не хочу убивать! - Тебе не придётся. С нашими знаниями ты сможешь! – Риддл вскочил на ноги, принявшись расхаживать по мягкой траве. – Позволь нам. Я прошу лишь шанс. В твоей власти избавиться от меня, уничтожить нас, но тогда все будет бессмысленно. Мы должны объединиться ради общего блага. - А если я соглашусь? – герой чувствовал, что его голова идет кругом, а эмоции вырываются из-под контроля. - Мы научим тебя. Сделаем из маглокровки великого мага. Но ты никому и никогда не должен говорить о Хоркруксах. Это слишком сложная и притягательная магия для неокрепших умов. Волшебному миру больше не нужны Темные Лорды. Гриндевальда и Волдеморта хватило с избытком. Гарри думал долго, обстоятельно, взвешивая все за и против, на сколько мог, в свои 11-ть. Слова Тома били по больному. Заставляли задуматься о жизни. Сподвигали к выбору. Но не объясняли, почему именно он. Из-за глупого пророчества? Из-за того, что его родители хладнокровно убиты обезумевшим маньяком? Из-за того, что есть риск, что он вернется? Да – из-за этого всего. Поттер не мог представить себе ситуацию, в которой отвернется, когда была возможность предотвратить то, что очередной ребенок останется сиротой. Его одного было достаточно. А это значит, и выход лишь один. - Гори все пропадом, Риддл! – воскликнул герой. – Я стану огнем и мечом. Найду вас всех, объединю в себе, воспользуюсь вами, чтобы его победить, но оставлю себе все знания, которые вы мне дадите. - Договорились, Гарри, но будь готов учиться. Теперь я всегда буду в твоей голове, - Том солнечно улыбнулся. – А после того, как все закончится, позволь остаться в твоем сердце. Хочу, чтобы обо мне помнили, пусть даже это будет один единственный человек во всем мире… А сейчас тебе пора… Проснись, Гарри… * * * - …Гарри! Гарри… Мистер Поттер!... Пытаясь открыть глаза, Поттер заворочался на мягкой кровати. Запах лекарств и трав – он в больнице. Не удивительно, упав с такой высоты. - Здравствуйте, - прохрипел герой. Перед его глазами оказалась полненькая доброжелательная женщина в белом халате и белом же чепце. - Меня зовут мадам Помфри, я медиведьма Хогвартса, - с гордостью представилась та. – Ты в полной безопасности, не переживай. - Я упал с каменной лестницы – конечно, ни к чему сомнения, - хмыкнул Гарри, начиная ощущать собственное тело. Болело все, без исключения, но очков, как ни странно, на глазах не было. - Не переживайте, мистер Поттер, в Мунго – это больница для волшебников – вылечили ваше зрение. Очки вам больше не понадобятся, - заметив его замешательство, поспешила успокоить ребенка медиведьма. – Вы рисковали потерять глаз, и, им пришлось вмешаться. Но сейчас все хорошо – вы в Хогвартсе. - Не может не радовать, - хмыкнул спаситель магмира. – А в остальном? - Переломы срастил Костерост – это зелье для восстановления костей. Вывихи исправили зелья. Синяки заживут со временем. Зрение восстановлено, - отчиталась мадам. – Вы абсолютно здоровы, мистер Поттер. Небольшая слабость – это нормально. Ещё, я бы советовала пропить витамины для роста и развития. - Согласен, - кивнул ватной головой Гарри. – Долго я без сознания? И почему все это со мной случилось? - Вы, скорее всего, пережили стресс, оказавшись в волшебном мире, без должной подготовки. Без сознания побыли 8-мь часов. И, естественно, пропустили сортировку. Сейчас явятся директор и деканы факультетов, чтобы это исправить, - мадам Помфри продолжала добродушно улыбаться. Даже потрепала очумевшего Гарри по волосам. - Мне нужно будет пройти какие-то испытания? – голос Поттера сник. - Нет, конечно! – праведно взмутилась женщина. – Просто примерите старую шляпу и проведете ночь в больничном крыле. С завтрашнего дня сможете приступить к занятиям, но если вновь станет плохо – добро пожаловать. - Спасибо, мадам Помфри, буду иметь в виду, - Гарри попытался улыбнуться. В этот момент спокойствие их уютного мирка нарушило появление серьезных людей. Профессора Дамблдора Поттер уже знал по фотокарточке из шоколадных лягушек. Остальных представил Том в его голове. Общаться с ним мысленно было настолько естественно, словно Гарри всю жизнь этим и занимался. Высокий тощий брюнет неопрятного вида оказался профессором зельеварения Северусом Снейпом – деканом факультета слизерин, явно невзлюбившим Гарри с первого взгляда. Том говорил, что это из-за разногласий с Поттером-старшим. Строгая ведьма, нервно одергивающая рукава мантии, уже знакомая газетному мальчику – профессор МакГонагалл, начала с извинений за то, что не досмотрела за Гарри. - Ну что вы госпожа профессор, я ни в коем случае не имею права вас ни в чем обвинять. Кто же знал, что Хогвартс перенасыщен волшебством настолько, что я не выдержу, - покачал головой мальчик. Крохотный полу-гоблин, по словам Тома, едва ли по пояс Гарри ростом – профессор чар Филиус Флитвик. И, конечно же, профессор Помона Спраут, в потертой мантии и видавшей виды шляпе. Очень напоминающая мадам Помфри и такая же доброжелательная, как она. - Ну а меня зовут Альбус Дамблдор, Гарри. Я директор сей замечательной школы и от своего имени, а так же от имени Попечительского совета, выражаю свои искренние извинения за то, что случилось с тобой, - седобородый волшебник внушительного вида растянул губы в улыбке. В искренность её мешали поверить борода и затемненные очки-половинки. – По настоянию одного из них, ты получишь на свой счет компенсацию за причиненный ущерб, по вине руководства… - Простите, но я не хотел бы… - Все в порядке, Гарри, я вовсе не виню тебя и твое состояние. Эти деньги по праву твои. Они компенсирует расходы на лечение, которое тебе пришлось пережить, - отмахнулся директор. – А сейчас, если ты не против, хочу предложить тебе пройти процедуру сортировки. - Конечно, директор, - покладисто согласился Поттер, протянув руку к старой заплатанной шляпе. – Мадам Помфри уже посвятила меня в суть. В ответ на уговоры старой рухляди, Гарри настоял на факультете гриффиндор, удовлетворив тем самым ожидания окружающих. МакГонагалл была счастлива, Снейп вздохнул с облегчением, Флитвик пришел в восторг, Спраут невозмутимо пожала плечами, а директор заговорщицки подмигнул. Выпроводив профессоров, мадам Помфри влила в Гарри пахнущую мятой настойку, погрузив его в наполненный образами грядущего сон, оставив наедине с Риддлом, который задался целью в кротчайшие сроки сделать из Поттера умника, каких поискать. И, между делом, рассказав о том, где искать первую часть души Волдеморта, которая сосредоточила в себе все накопленные темным магом знания. Так и начались невероятные приключения мальчика в Хогвартсе.