Дневник о пятерых.

- sum 41 - 10 Crash - В тот день, а точнее ночь, меня разбудил телефонный звонок. - Юу, - раздался шепот из трубки. Я мгновенно отошел ото сна, так как понял, что звонил Койю. - Юу, прости, что так поздно, но... - Что случилось? - Я не знаю, я точно всё не знаю, - обеспокоенным голосом шептал Такашима. - Но Акира в больнице. Его увезли в больницу, мне сказал об этом Таканори, он сейчас вместе с Акирой. Что делать? - Поехали, - коротко ответил я. * Особо я с этими людьми не сдружился. А Акиру я узнал меньше всех. Он постоянно молчал, особого участия в наших дискуссиях не принимал, поэтому я не смог узнать его до конца. И вот, сейчас я стою у постели Акиры, рядом с которым сидит Таканори и крепко сжимает его руку, в этой серой, угнетающей палате, посреди ночи, и молчу. Молчу, не могу выдавить из себя ровным счетом ничего, в то время как Койю что-то там лепечет. Сузуки сильно "испортился" со вчерашнего дня, с последней наши встречи. Еще сильнее побледнел, цвет кожи стал каким-то болезненным, появились черные круги под глазами. Наверное, его напичкали какими-то лекарствами, я заметил у него капельницу на руке. - Зачем вы пришли? - тихим голосом спросил Акира, чуть приоткрыв глаза. Таканори ахнул и сжал руку Сузуки еще сильнее. Похоже, он его хорошенько любил, раз с таким трепетом относится к нему. Как бы я ни любил, я, наверное, никогда бы не смог отдавать себя всего кому-то. - Ну как же, Акира, - вздохнул Койю и сел с ним на рядом стоящий стул. А я всё так же стоял, сжимая в руках дневник и ручку. Да, вы смело можете сказать, что я бесчувственный подонок, бессовестный негодяй и тому подобное. - Я поправлюсь скоро, это очередное обострение, - продолжал Сузуки. - У меня часто такое бывало. Зачем среди ночи срываться и приезжать ко мне? - Это я им позвонил, - тихо сказал Таканори, устало вздыхая. Акира укоризнено посмотрел на него, но ничего не ответил. Все замолчали. Противно тикали аппараты, стоящие у кровати Акиры, тихо вздыхал Таканори, явно просидевший всё это время с Сузуки, за окном пошел дождь, громко капая по карнизу. В палату пришла медсестра и стала менять Акире капельницу, за чем Мацумото пристально наблюдал. Вообще, он тоже выглядел очень уставшим, невыспавшимся и вымотанным. Мне казалось, что вот-вот и он заснет прямо сидя на стуле. - Господин Мацумото, конечно, это не мое дело, но я думаю, что Вам лучше уехать. Выспитесь, отдохнёте и снова вернётесь сюда, - устало, но с какой-то лаской говорила медсестра, не отрываясь от своего дела. Таканори отрицательно помотал головой, задумчиво уставившись в одну точку. - А ну, Таканори, если ты так боишься за Акиру, то я посижу с ним эту ночь, - сказал я, плюхаясь на свободный стул. Мацумото вопросительно посмотрел на меня. - Койю, отвези его домой, пожалуйста. И проследи, чтобы он спать лег. Хорошо? - я обратился к Такашиме, тот положительно закивал. - Но... Я не могу, - вяло запротестовал Така, еще сильнее вцепившись в руку больного. Такашима подошел к нему и легонько потянул за рукав. - Соглашайся, пока предлагаю, - спокойно ответил я. Таканори сомнительно оглядел нас, затем неожиданно для всех поцеловал Акиру в губы, немного помедлив, отпустил руку, бережно поправил одеяло на груди Сузуки и вышел с Такашимой из палаты. Я проводил их взглядом, уловив краем уха неприятный скрип закрывающейся двери, я повернулся к Сузуки, закидывая ногу на ногу. - Ну что, теперь я с тобой до утра. - Это хорошо. Спасибо тебе, а то Така ужасно вымотался, - улыбнулся больной. Я ничего не ответил, а лишь посмотрел в окно, которое было наполовину прикрыто такими же бледными, как стены, занавесками. Окно было закрыто, но стук тяжелых капель о железные карнизы казался оглушительно громким. Я вздохнул и подошел к окну, отодвигая занавески и выглядывая на улицу. Что тут говорить, ночь, она и есть ночь. На улице ничего видно не было, лишь где-то вдали горели отблески оранжевых фонарей. - Юу, давай поговорим? - раздалось сзади. - А ты спать не хочешь? - я прошел по небольшой палате и сел на стул, где совсем недавно сидел Таканори. - Эх, какое тут спать. Я, конечно, жаловаться не хочу, но у меня настолько всё болит, что тут не уснуть, - сказал Акира, посмотрев на меня. Взгляд его был не как обычно, это я заметил сразу. В его взгляде плескался какой-то страх и безысходность, его взгляд будто принадлежал человеку, который ужасно устал бороться за что-то, взгляд без какой-либо искорки или огонька. Взгляд больного человека. Наверное, у каждого из нас будет такой взгляд в конце пути. В конце пути? Думаете, я хочу сказать, что Акира при смерти? Нет, конечно нет. Но его взгляд... - Ну, раз так, то давай, - я закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и закрыл глаза. Я услышал, что дождь усилился. - Мы с тобой вообще мало знакомы, правда? - Правда. - Нужно исправлять, - слабый смех. Этот смех даже, казалось, дождь заглушал. - Конечно. Расскажи о себе. - О, так сразу? Я и не знаю, с чего начать. - С начала, с конца, с середины, - перечислил я. Акира хмыкнул. - Ну, я когда-то учился на режиссера, да не получилось. А сейчас подрабатываю у своего дяди в баре. Как-то вся жизнь пошла наискосок. Прямо с того дня, когда врачи сообщили мне, что шансов больше нет. Ну, а я плюнул. Подумал, нахрена мне это всё? Учёба, работа, семья. Я даже доучиться не успею, просто времени не хватит, что уж говорить о работе и семье, - Акира перевел дыхание и продолжил. - Я не из оптимистичных людей, которые наплюют на свою болезнь, говоря, что пока время есть, нужно действовать, а не стоять на месте. Но я же тоже не стоял на месте, я действовал, только в другом направлении. Всё это время проработав у дяди, я накопил денег, съездил за границу, купив до этого профессиональную видеокамеру, и принялся снимать маленькие видеоролики, затем я их монтировал, бывало даже, продавал в мелкие рекламные агентства. Это как моё хобби стало. И мне интересно, и людям, бывало, пользу приносил, - Сузуки замолчал. Всё это время я неподвижно сидел и внимательно слушал. - Творческий человек, значит, - подытожил я. - В какой-то мере да. Ты ведь тоже? Я всегда наблюдал за тобой, за тем, как ты в свою тетрадку постоянно записываешь что-то. Это же про нас ты пишешь, да? - Да. - Хм, интересно. И куда ты её денешь? - Не знаю. Может, положу на полку, пусть пылится, а может, велю в гроб с собой положить, - Акира засмеялся и ничего не ответил. Мы замолчали, слушая звуки дождя и завывающий ветер. Казалось, что сейчас этот самый ветер своей силой распахнет окно и влетит в палату ледяным ураганом, сбивая всё на пути. Не знаю, мне так хотелось. - Хорошая погодка, да? - хмыкнул Сузуки. - Мне нравится. Особенно, когда в такую погоду не один сидишь в пустой комнате, а с кем-то, с кем поговорить можно. Не так одиноко, как обычно. Не находишь? - Ну, да, - я вздохнул и поправил подушку Акиры, которая сползла на край кровати. Знаете, что удивляло? Эти белые стены, белые оборудования, бледное, будто застиранное постельное белье, такой же болезненно-белого цвета Акира с потускневшими в свете лампы белыми волосами. Всё это как-то гармонировало между собой и сливалось в одно. В одно большое, болезненно-белое пятно, которое поглощало в себя всё вокруг. Этот звук дождя, даже сам дождь с его холодными каплями, ветер с его оглушающим ревом. Всё утопало, будто в водовороте. Утопало, смешивалось и заглушалось. И наступала тишина. Убивающая, болезненно-белая тишина. - Ты спать не хочешь? - спросил я, глядя на часы. Было около трёх часов ночи. - Время уже позднее. Совсем позднее. - Да нет. Еще нет. Мне что-то уже и говорить больно, если честно. Я, пожалуй, полежу молча. - Хорошо. Если что нужно - я к твоим услугам, - Акира кивнул и поправил одеяло, которое было широким и свисало по краям кровати. Время шло. Медленно, но шло, отмеряя каждую секунду нашей жизни и унося её в прошлое. Дождь лил, будто не собираясь прекращаться, ветер завывал, мне казалось, будто он воет у меня в голове. Я молча сидел и писал в дневнике, иногда краем глаза глядя на Акиру, который смотрел в окно, сложив руки на груди. Его капельница была наполовину полна, один из аппаратов показывал нормальную, как мне казалось, кардиограмму. Мы молчали, даже не перебрасываясь ни единым словом. Иногда я менял своё положение, Сузуки тоже то ложился пониже, то повыше на большой подушке. Около четырех часов утра зашла медсестра, поменяла капельницу и наказала Сузуки немедленно спать. Тот, конечно же, согласился, но не выполнил обещание. - Юу, - раздался голос Акиры. Я спокойно посмотрел на него. - Ты можешь передать Таканори, что всё будет хорошо? - я вскинул брови. - Хорошо. - Спасибо, - тихо прозвучало в ответ. Я снова оглядел Сузуки, который ничуть не изменился, и поправил ему одеяло, будь оно неладно. - Почему бы тебе самому не передать это? - спросил я через некоторое время. Но ответа я не услышал. Оглушающе запикал аппарат с кардиограммой, послышались быстрые шаги в коридоре и крики медсестры, глаза Акиры были закрыты, размеренного дыхания не было слышно, а рука была еле тёплой. За окном усилился дождь.