Дневник о пятерых.

- Green Day - Wake me up when september ends - Чистое, глубокое, синее море. Волны бьются о выступающие, грубые скалы. Непорочная природа, нетронутая человеком. Так хочется сидеть на тёмном песке и любоваться, как день сменяется ночью, солнце заходит, выходит луна, а море и скалы всё не меняются. Дикие пляжи, как же вы прекрасны. Люблю места, где не ступала нога человека. Мы сошли с поезда и направились сразу же к морю, на дикий пляж. Воздух пропитался свежестью и соленой водой, отчего дышать становилось легче. Мы молча спустились по мягкому песку, огибая тёмные, грубые скалы, торчащие из песка повсюду. На кресле съезжать по зыбкому песку было сложно, коляска часто застревала, но я не обращал на это внимание, так как осматривал природу вокруг себя. У самой воды мы остановились. Койю нагнулся и поболтал рукой в воде. - Не такая уж и тёплая, - сказал он и сел рядом со мной на корточки. Говорить совсем не хотелось. Наоборот, хотелось молчания и одиночества, остаться вдвоем у моря, не обмениваясь словами. Дикие пляжи для того и созданы, чтобы остаться наедине с природой, уйти от цивилизации и общества хоть на какое-то время. - Я бы так вечность сидел, - сказал я и вздохнул. Койю молча улыбнулся, встал и принялся за рюкзак, в котором лежала палатка и все необходимое. Спустя час мы установили нашу палатку, разложили на песке заготовку для костра. Было около трех часов дня, солнце палило вовсю, мы решили прогуляться вдоль берега. От моря веяло прохладой, ветер разносил запах мокрых водорослей. - Мечты сбываются, всё же, - сказал Койю, поднимая с песка какую-то ракушку. Я медленно ехал, то и дело останавливаясь у водорослей, выброшенных на берег волной. Мокрые растения иссыхали на солнце, становясь еще меньше и прозрачней. - Всё бывает, - ответил я. - Интересно, как там Таканори? - Ты же сам говорил, что пора его забыть. Его больше нет для нас, - ответил Койю и зашел по щиколотку в воду. Я тоже подъехал ближе к воде и опустил ноги. Вода была тёплой, но всё же холодила кожу. Хотелось бы искупаться. - Но всё же интересно, - ответил я и направился опять вдоль берега. На берегу и вправду не было ни единой души, кроме нас с Койю. Море, горы, песок и чайки в небе. Впереди виднелся всё такой же берег, который казался бесконечным, поэтому особого смысла идти дальше не было. Мы повернули назад и медленно поплелись на наше место. Небо было чистым, без единого облачка, из-за чего море казалось еще ярче. Вдали, где-то далеко-далеко, белел одинокий парус, казалось, он стоял на одном месте. Мы дошли до палатки, набрав по пути разномастных маленьких ракушек. - Тебе бы хотелось увидеть подводный мир? - спросил Такашима, сев на песок. Я встал с коляски и медленно присел рядом. Я еще мог радоваться мгновениям, когда могу выбираться из инвалидного кресла. - Зачем? Я еще этот мир до конца не увидел, - ответил я, зарыв ладони в горячий песок. Койю удивленно посмотрел на меня. Его взгляд говорил мне, что я странно изъясняюсь. - Иногда меня твои изречения удивляют, - хмыкнул он. - Кстати, как твой дневник или что это? Ты всё пишешь? - мне не особо хотелось говорить об этом, но я дал себе обещание, что не буду ничего скрывать от Такашимы. Если быть вместе, общаться - то всегда быть искренним. - Пишу, но без особой охоты, - сказал я честно. Опять этот его взгляд. Только сейчас печальный и тоскливый. - Я бы хотел его прочесть, - вздохнул Койю и пододвинулся ближе ко мне, положив голову мне на плечо. Я обнял его, прижав к себе. - Когда ты думаешь его закончить? Я горестно засмеялся. - Когда все кончится, тогда обязательно прочтешь, - Койю поднял голову и посмотрел на меня. Никогда я не видел его так близко. Я молчал и рассматривал черты его красивого лица. Наверное, я навсегда запомню его глаза. - Что? Закончится? - я не стал отвечать и прильнул к его бледным губам, сильнее притянув к себе. ** - Смотри, смотри, сейчас звезда упадет! - наигранно ахал я, Койю смеялся. - Ты дурак. Какие звезды? Еще рано, - я чувствовал в его интонации доброту и ласку, что мне очень льстило. Я понимал, что Койю действительно было интересно со мной общаться, даже о таких глупостях. Мы лежали в палатке, откинув тканевую крышу, чтобы наблюдать за звездами. Было прохладно, поэтому нам пришлось укрыться и лежать в обнимку под одним одеялом. На небе сияли маленькие звезды, напоминающие стразы, а над морем возвышалась бледная большая луна, отбрасывая дрожащую лунную дорожку на гладь воды. Не так давно мы развели костер, и сейчас он вовсю пылал жаром. Ветки то громче, то тише трещали, искры летели во все стороны, взлетая и исчезая вникуда. - Ну хорошо, - ответил я, поворачиваясь на бок, лицом к Койю. - Расскажи о себе. Я о тебе совсем ничего не знаю, - Койю тоже повернулся ко мне и начал всматриваться в мое лицо. Такого пристального взгляда я не видел давно. - Ты меня прямо озадачил, - он ухмыльнулся. - Что ты хочешь услышать? Я подпер рукой голову и натянул одеяло до подбородка. - Все. Как можно больше, - Койю улыбнулся и задумчиво уставился куда-то поверх меня. Его взгляд был таким, будто он заново вспоминает всю свою жизнь, выбирая, что бы рассказать мне. Но мне хотелось услышать о всей его жизни, о всех событиях, произошедших с ним. Я готов был всю ночь слушать Койю, не смыкая глаз. - После этого ты точно будешь считать меня дураком, - задумчиво произнес он, пропуская сквозь пальцы пряди моих волос. Я обнял Койю и поцеловал в лоб, закрыв в глаза. - Перестань. Ты всегда жил в Токио? - Да. Всегда жил в южной части города, это я потом переехал в квартиру, в которой живу сейчас. Просто так получилось... - Койю замолчал на какое-то время. Говорил он как-то беспокойно, в его голосе чувствовалась какая-то печаль. - С детства у меня было мало друзей. Ну, знаешь, у многих детей так. Я все думал на свою внешность и в пятнадцать лет принялся худеть. Да это не интересно, ты же просил рассказать не о моих болячках. Ну так вот, друзей у меня было мало, я все свободное время просиживал с книгой в руках, иногда рисовал. Мать всегда выгоняла меня на улицу, - он усмехнулся. - Мол, постой хотя бы пару минут на воздухе. А я обходил дом, мы тогда в частном доме жили, и залазил в окно на первый этаж. Помню, как мать закатывала глаза, увидя меня в своей комнате. Так проходило все время. Однообразно и одинаково. Бывало, конечно, я один выбирался гулять по парку, ходил на пруд и ловил там рыбу. Хотя рыбы там отродясь не водилось! Но от нечего делать я всё же просиживал на берегу искусственного прудика. А так в людные и шумные места я почти не выбирался. Летом родители всегда увозили меня в наш летний дом. Вот там была свобода, конечно. Лес, пруд, поля. Я уходил рано утром и приходил вечером. Постоянно где-то гулял, находил себе занятия. Я так и закончил школу без друзей. Ну, были знакомые, но это чисто отношения типа "привет-пока". Потом я поступил в институт и начал учиться на повара. Смешно получилось, правда? Анорексик-повар. Я уже тогда считался анорексиком первой стадии. Но я так и не закончил институт. Частые обмороки, головокружение и всё такое. Мне пришлось бросить учебу и жить на шее родителей. Сначала меня лечили, но как-то ничего не происходило. Улучшения были, но небольшие. А потом мама умерла. Я съехал от отца на квартиру, начал подрабатывать во всяких заведениях. Вот так и живу по сей день. Папа сейчас болеет, поэтому у него есть сиделка, которую он сам оплачивает. Так я и остался один. Мы очень редко с отцом видимся. От одиночества я и начал записываться в эти смертные группы. Лечения - группа. И больше ничего. А теперь появились вы. Но сейчас у меня остался один ты, - закончил Койю и вздохнул. На протяжении всего рассказа я не смел его перебить. Мне даже нечего было добавить. - Что-то у нас все печально, - сказал Койю. - Я же говорил, ничего интересного я не расскажу. - Зато я теперь о тебе знаю чуть больше, - я попытался улыбнуться. - Кто говорил, что для звезд еще раннее время? - мы уставились на пестревшее от звезд небо. Одна была ярче другой, звезды были похожи на драгоценные камни, которые блистают на черно-синем шелке неба. Тихо плескались волны о берег, слабый ветерок нес прохладу и сырость, которые обволакивали тело и заставляли расслабиться. Костер отбрасывал тень на песок, сырые ветки почти все сгорели, поэтому треска не было слышно. Огонь переливался разными цветами: желтыми, алыми, оранжевыми и красными. Интересная всё-таки цветовая гамма. - Обещай мне, что завтра я тоже узнаю о тебе чуть больше, - шепотом пробормотал Койю, вероятно, засыпая. Я лег на спину и прижал Койю к себе, шумно вздыхая. - Обязательно, - глаза сами по себе закрывались, на свежем воздухе еще сильнее хотелось спать. День был не таким занимательным, но для меня был особенным. Я бы хотел прожить его заново еще раз. - Спокойной тебе ночи, Койю.