Тени в тумане

Попов молча смотрел на отъезжающий эскорт машин руководства. Пять бронированных монстров, поднимая целое облако пыли, на большой скорости удалялись по шоссе в сторону городка. Блеск лакированной краски, отражающий солнечные лучи, переливаясь всполохами бликов, особенно был хорошо виден именно сейчас, когда транспорт пересекал зону отчуждения и уносил с собой столь неоднозначных людей. Илья Иванович все никак не мог прийти в себя от широты замысла и дерзости Токугавы и Тихомирова. В начале беседы, когда новый владелец только рассказывал, что им предстоит сделать, Попов подумал, что на столь неординарную идею Тихомирова подбил именно Токугава. Но когда Артур Елизарович начал дополнять и расширять задачи, то Попов совсем растерялся. Нет, рациональное зерно в идее завязать руководство предприятия и работников имелось. Все попытки хоть как-то защитить рабочих и служащих на протяжении последних пятидесяти лет предпринимались, но толка от них не было никакого. Только добавлялись очередные сборщики денег, позволяющие так называемым "защитникам прав трудящихся" вкусно есть и сладко спать, в остальном же ничего не менялось. Только на предприятии Тихомирова зарплата была на порядок выше, чем у аналогичных предприятий страны, что не раз ставилось Артуру Елизаровичу в укор на разного рода мероприятиях и собраниях предпринимателей. Правда, самому Тихомирову казалось все эти попытки привести его в рамки общепринятого не волновали от слова совсем. Образовательные учреждения, содержащиеся на балансе предприятия и полностью финансирующиеся за счет Тихомирова, уже давали свои плоды. Профессиональный уровень работников, опять же по сравнению с аналогичными предприятиями, был выше. Правда, чего это только стоило, одному только богу известно, и ему, если судить чисто с материальной стороны... Но то, что предлагал Токугава, это... Ладно, понятно, что заставить всех руководителей обедать, ужинать, пока они на работе, в общей столовой, еще можно как-то объяснить. И при этом только с общего котла. Никаких отдельных меню для директората. Все общее и для всех. Увеличению ассортимента блюд и качеству приготовления пищи это могло способствовать. Но купить и раздать всем и каждому по телефону, подключенному в единую сеть комбината? Это какие же средства нужны. А обеспечить "обезличивание" тридцати любых, случайно выбранных компьютером абонентов, которые в анонимном режиме в течение суток будут оценивать работу всего, что только им встретится в течение дня. Это как? Уборка улиц, график хождения автобусов, качество обслуживания, организация работы на местах, качество пищи и так далее и тому подобное. И знать об этом будет только оператор сети и никто более. А создание касс взаимопомощи? Вдумайтесь: на всех уровнях от бригады, цеха, линии или состава до целого комбината, где половина — взносы работников, а вторая — средства владельца. Расход же средств опять же регламентируется только самом первичной организацией. Учеба, квартиры, транспорт, поддержка молодых семей и так далее. Такого еще не было. По сути, свои личные доходы Токугава и Тихомиров сводили к минимуму. Хотя... Илья Иванович не мог себе представить даже порядок цифр, озвученных новым владельцем. Купить за реальные деньги комбинат такого уровня, это даже... даже не смешно. Гигантские цифры. А как потом еще добавил Тихомиров, уже оплачено и начато строительство Школы Единоборств и дороги. Куплен офисный центр, практически в центре деловой части Санкт-Петербурга, строительная компания и готовятся проекты по строительству еще трех поселков, со всей инфраструктурой и перерабатывающими комплексами. Размах уже колоссальный, и, как понял директор, это еще не предел. Вот именно это его и пугало. Тяжело вздохнув и кинув еще раз взгляд на уже исчезнувшие с дороги, потерявшиеся в домах городка машины, он развернулся и направился к лифту. Поднимаясь на свой этаж, Илья Иванович пытался хоть как-то представить ход теперешних своих дел и тех задач, которые поставил перед ним Токугава. Тот почему-то был уверен, что Попов согласится с его предложением возглавить в купеческом объединении Промышленное производство. При чем все производство, неважно, чего и из чего. Целое направление, охватывающее диапазон от поставок сырья до конечной произведенной детали. Выйдя из лифта, он направился в свой кабинет, по пути отмечая, что все, кто присутствовал сейчас на этажах заводоуправления, с интересом смотрели на своего начальника. Понятно, что всем было интересно, что же решали все трое владельцев комбината и к чему в итоге пришли. Попов про себя улыбнулся. Ему и самому бы понять, к чему все идет и самое главное, к чему приведут все эти начинания. — Илья Иванович, — подскочила со стула его секретарша, молодая женщина с копной огненно-рыжих волос, миловидным лицом и в строгом деловом костюме, — вот документы, что вы просили. Так же все приказы, что подготовила Дюмина, — и немного смутившись, она все же решилась задать вопрос: — Что же теперь будет? Приняв файл с документами и на несколько мгновений задержавшись около стола секретарши, Попов с деланным спокойствием и неторопливостью просмотрел бумаги и, подняв взгляд на нее, проговорил: — Работать будем, как и прежде. Только более усердно... И вот еще что. Кофейку наведи мне покрепче. Пройдя к себе в кабинет и бросив небрежно файл на журнальный столик около стеклянной стены, он, как и несколько часов до этого Токугава, встал вплотную к стене и окинул взором внутренний двор комбината. Мысли вновь вернулись к событиям недавнего прошлого. Чувство, что новый владелец чего-то не договаривал, вернее, говорил не все, постоянно напрягало. С одной стороны, даже то, что озвучил этот довольно-таки интересный во всех отношениях молодой человек, говорило о многом. Первое — это наличие просто огромных материальных средств, что было важно, но, как понял Попов, не самым главным. А вот то, что его пригласили в Россию и гарантом его начинаний выступил Его Императорское величество, говорило о многом. Что ему козни какого-то пусть и богатого купца? Мелочь. А вот кого стал бы приглашать на проживание в страну с предоставлением гражданства сам император, вопрос еще тот. Не так-то и прост Имперский дворянин Токугава. Поддержка сильных мира сего порой стоила намного больше нолей на лицевом счете в банке. Если его поддерживает ЕИВ, то и вся правящая верхушка, входящая в группу его сторонников, а это и силовики, и Кабинет Светлейшего князя Вяземского, легенды о котором ходили в обществе. Многому можно не верить, но то, что князь крепко держит руку на пульсе, не подлежало сомнению. А стало быть, поддержка у Токугавы была и на самом верху. Дальше. В то, что новый владелец всего лишь Имперский дворянин, верилось с трудом. Тоже тайна, в которую, как понимал Попов, лучше нос не совать. А вот теперь вопрос на миллион. Что делать ему? Его химико-технологическое образование и ускоренные курсы управленцев позволяли руководить заводом или, как теперь, профильным комбинатом, но и то сколько было проблем, пока эта махина заработала как надлежит. Новое же предложение вызывало только вопросы. Нет понятно, что должен быть координационный центр, чтобы не запутаться, кто что производит, и правильно распределять и перераспределять ресурсы как материальные, так и людские. Но как это сделать? Ни знаний, ни опыта у Попова не было, а если судить по размаху этих двух молодых дворян, работы будет масса. оказаться неспособным справиться с задачей не хотелось бы. Да, выполнив такую работу, он однозначно поднимется в социальном статусе. Это уже не какой-то там комбинат, пусть и большой. Целая корпорация со множеством предприятий и организаций. Ему надлежало создать единый мозговой центр всех мощностей этого монстра, раскинувшего свои щупальца на многие отрасли производства. Справится ли он? Может, все послать и отказаться? Если оставят спокойно доработать на комбинате. Все же сорок лет уже. Подумать пора уже и о семье. Хлопнула дверь кабинета, и на небольшом передвижном столике секретарь подала кофе. Кивком поблагодарив и сделав несколько глотков терпкого кофе, Илья тяжело опустился в кресло и вновь задумался. Димина вон сразу же согласилась, и ему еще нужно подписать все приказы. Троих с собой забирает. Ну у этой юлы вечно мотор в одном месте, не сидится ей в спокойном болоте. А он? "Хватит сопли на кулак наматывать, Илюха. Тебе всего сорок. Можно и подучиться. Это же шанс выйти на другой уровень и жизни, и существования. А размах задач? По сути, создать клан или род. Не смотреть, что это кем-то и когда-то запрещено. Парень давит буром и будет сносить все препятствия. С ним можно высоко взлететь... — на мгновение он сам прервал свой поток мыслей и усмехнулся. — Или рухнуть камнем с большой высоты". Поставив пустую чашку на стол Попов резко встал и, встряхнувшись, подошел к своему столу упругой походкой человека, принявшего решение, и нажал на кнопку селектора. — Катенька, пригласи ко мне моего зама, Семенова Николая Ивановича, и главного инженера, — и, не до конца отжав клавишу, продолжил, словно разговаривая сам с собой: — Пора им начинать управление комбинатом без меня... самостоятельно. И уже через пять минут очень секретные сведения от "самого", полетели бабьим телеграфом по всему комбинату, расходясь лишь в деталях. Куда уходит директор? На повышение, или новый владелец убирает не нужных людей? * * * За окном международного автобуса проносились улицы и переулки старого города. Экскурсия, что так внезапно организовали трое новоявленных курсанта "0" курса, подходила к концу. Где они только не были. Началось все у Адмиралтейства, почти два часа назад... Семен уже, наверное, в сотый раз провел рукой по бархату обивки поручней. За все свои шестнадцать лет он не то что не ездил, даже и не видел вблизи этих двухэтажных, комфортных монстров. Сидения из дорогой ткани, поглощающие тепло в жару и греющиеся в холод, бархатные подлокотники, тяжелые шторки из плотной ткани, кондиционеры и прочее. Система звукоизоляции позволяла экскурсоводу говорить спокойным ровным голосом. Они несколько раз выходили из автобуса и уже на месте знакомились с очередной исторической реликвией. Он хоть и прожил в Питере все свои недолгие годы, но на такой экскурсии был впервые. Как же не хотела отпускать его одного матушка... Особенно с теми, кто стал невольным участником произошедшего на торжественной собрании в академии. И лишь вмешательство отца помогло решить эту проблему. В голове мгновенно пролетели сцены сегодняшнего утра. Как они собирались на собрание... Виданное ли дело, сын простого бригадира и провизора умудрился-таки пройти все экзамены и конкурсы, длящиеся почти полгода. Что Семен только ни сдавал, одному только богу известно. Вообще идея попробовать поступить на подготовительный курс у них в классе возникла как-то спонтанно. Еще в начале десятого класса они как обычно сидели на скамеечке в школьном дворе, и кто-то из друзей, сейчас уже и сложно вспомнить, кто именно, наткнулся на объявление Имперской академии на проведение набора в следующем году из любых слоёв и сословий в Академию, показавших наличие Дара и прошедших вступительные экзамены и конкурс. В первый год должны были набрать только тридцать человек, в качестве эксперимента. Они тогда посмеялись над этой статьей в инфосети. Какой идиот пропрется к самое логово дворян и аристократии. Быть постоянно их целью для издевательств и насмешек? Терпеть, бить ведь нельзя, и что, сносить все подначки? Нужно быть натуральным извращенцем, чтобы так самому себе по собственному желанию испортить жизнь. Но самое смешное выяснилось буквально через несколько дней. Из их класса шестеро парней и две девушки пошли на проверку, точнее, на подтверждение уровня Дара и годности к эксперименту, проводимому в Академии. Прошли только двое, он и еще один парень, Василий, но тот уже через три месяца все бросил. Не хватило сил и терпения. Справку Семен получил довольно-таки легко. Теперь еще предстоял разговор с родителями. Мало того, что нужны были средства на занятия с репетиторами, которых пока не было, так еще предстояло задуматься о том, сколько их потребуется, если каким-то чудом Семен Синицын, сын бригадира портовых слесарей Никифора Ивановича, сдаст все экзамены. Один только повседневный костюм-форма стоил двести семьдесят рублей. Месячная зарплата отца. Так еще и парадная форма, полевая и так далее... Родители думали неделю. Потом отец пришел в его комнату и, присев на кровать Семена, тяжело вздохнул и сказал, что если Семен обещает серьезно начать заниматься, отдавая себя этой цели полностью, и, что самое главное, закончить и сдать все экзамены, то семья влезет в долги. Найдут требующиеся средства. Благо машина у отца была и можно под залог имущества взять кредиты. И тут началось. Риторика, этикет, танцы... шагистика... Господи, чего только не было. Часами правильно ходить, держа спину, по комнатам. И это не считая репетиторов по основным предметам, что проходили в школе. А потом экзамены, конкурс и... Как итог, он прошел все. Дома праздник был три дня. Кто к ним только не приходил. Родственники, знакомые, друзья родителей, даже начальник цеха, в котором работал отец, и то пришел поздравить. Из подарков даже умудрились набрать сумму на парадную форму. Конечно, не самую дорогую, из альпийской шерсти, с чем-то явно из внеземных материалов, по-другому Семен просто не мог думать. Так как стоимость такой формы составляла в два раза больше, чем их автомашина. Нет, они взяли что то среднее. У мамы от вида ценника началась икота. А как они сегодня собирались в академию? Семен про себя вспомнил вид отца и матери, присевших "перед дорожкой" на диван, и заулыбался. Он сначала было хотел пойти один, что он, маленький чтобы водить его за ручку на первый урок, но потом, одернув самого себя, понял. Они ведь нигде и ни в чем подобном никогда не были и не участвовали. Для них это первый выход в Большой мир. На такой уровень. Встать вровень с родовитыми и знатными. У их сына есть Дар, и он тоже достоин большего. Они сами волновались еще больше его самого. Вот тогда-то Семен и пообещал себе, что сделает все возможное и невозможное, чтобы закончить эту академию. И как бы ни было тяжело, все выдержит. Троих своих будущих одногрупников он, как и многие другие, заметил стразу. Да и сложно было не обратить внимание, когда все вокруг словно по команде поворачивали головы в сторону выхода с аллеи на праздничную площадь. Там, сделав еще несколько шагов, остановилась интересная процессия. Наверное, походка и идеально сидящая форма на одном высоком парне в черном мундире и привлекла внимание многих. Рядом с ним был кто-то из старшекурсников, который, что-то сказав, быстро направился к своим товарищам по академии. Старшие курсы стояли ближе к трибунам, около которых уже формировались шеренги слушателей. Семен не стал долго тогда рассматривать молодого парня в черной форме и модных зеркальных очках, переключился на своих родственников, которые занимали места на трибунах, выделенных им руководством академии. Но когда трое ребят его возраста подошли к их строю, то он оценил их форму, как раз из той самой шерсти, баснословной стоимости. Само построение и проведение торжественной части, выступление ректора, приглашенных гостей, он пропустил. Все то же самое, что и в школе, только уровень выступающих повыше и гости познатней. Все те же речи о величии Империи, традициях академии, необходимости верно служить государю, что им предстоит многое сделать и узнать. И все в том же духе. Но самое интересное произошло уже после торжественной части. Нет, Семен прекрасно понимал, что будет сложно и их будут гнобить, только на более высоком уровне словесных баталий. Постараются унизить и показать им их место, но чтобы в первый же день... Он, как и многие из их группы, стоял фактически у самого последнего столика с закусками, пирожными и всякой вкуснятиной. Никто особенно на еду не налегал. Стыдно все же. Так, попробовали лимонад, взяли по пирожному. Те трое, на кого обратил внимание Семен еще в самом начале, стояли как раз около него, буквально в двух метрах, когда к троим ребятам подошла группа старшекурсников, если судить по количеству знаков и нашивок на форме. На самые первые предложения, обращенные явно к троим новоявленным курсантам, Семен вначале не обратил внимания, но уже со второго слова понял, что все эти слова, сказанные явно в унизительной форме, относятся к ним всем. Ко все мещанам, кто посмел поступить в академию. Почему своей целью эти богатые курсанты — учитывая количество золота на них и саму форму, никем другим они бытть и не могли — выбрали этих троих, Семен не понимал. Из всех "нулевок" они были одеты как раз очень прилично, даже получше, чем некоторые из пришедших, но факт оставался фактом. Слова были адресованы именно этим троим. Семен тогда поблагодарил богов, что своей целью выбрали не его. Если честно, он даже и не представлял, как можно выйти из такого положения, не набив кому-то морду. А это сразу отчисление из академии. И вот тут он и увидел того парня в черной форме. Фуражки на нем не было уже, но очки присутствовали. Немного приспущенные на нос очки дали возможность увидеть азиатский разрез глаз на совершенно правильном европейском лице и улыбку, снимающую буквально всю неловкость ситуации и сметающую напряженность. А потом Семен услышал его слова, обращенные к одному из парней этой троицы. Как же жаль, что это не удалось записать. Это классика, шедевр... Сравнить обертку конфет с блеском золота и значков, а гнилую начинку и жженый шоколад, как понял Семен, с воспитанием и гнилой душой этих разодетых петухов. После этой лекции, что рассказывал парень в черной форме якобы одному из троицы, но при этом его, наверное, слышали за самыми отдаленными столами... Нет, конечно, это Семен преувеличил, но, все кто стояли в пяти-семи метрах, замерли и внимательно следили за происходящим... Да и следить стало не за чем. Понимая, что нарвался на кого-то столь же могущественного, разодетый покраснел как рак и ретировался со всей своей толпой подпевал, так и не произнося ни слова, а молодой парень улыбнулся, все же развернул конфетку и с явным удовольствием съел. — Господа, — встав в проходе между сидениями, проговорил один из тех троих, — сейчас мы подъедем к кафе. Там нас будет ожидать праздничный обед, — он улыбнулся и взъерошил волосы. — Меня зовут Илья, — показывая по очереди на оставшихся парней, продолжил он. — Это мой брат Михаил и наш друг Мирослав. Весь сегодняшний бардак запланирован и оплачен КО "Триумф", коими представителями мы и являемся. Это наш бесплатный подарок, — на последних словах Илья сделал ударение и потом уже откровенно засмеялся. — Давайте, ребята, знакомиться. Нам теперь предстоит учиться в этом, — он снова взъерошил волосы свободной рукой, — террариуме. * * * Несколькими часами ранее. Невысокий парень, попивая через соломинку темно-красный напиток, медленно продвигался между столиков, то и дело бросая торопливый взгляд на высокого азиата, находящегося от него через два ряда столов. Стараясь не потерять, но и не попасться тому на глаза, невысокий взял со стола тарелочку с пирожным и, отойдя в тень деревьев, находящихся от фигуры азиата буквально в семи метрах, стал с деланным интересом рассматривать угощение, изредка пробуя на вкус, не прекращая посматривать на заинтересовавшую его фигуру азиата. Неожиданный фамильярный хлопок по плечу отвлек его внимание, и веселый голос его товарища пробасил около уха: — Вот ты где, Пашка. А мы с ребятами все удивлялись, куда же ты подевался сразу после построения, — одновременно с этим товарищ не мудрствуя лукаво схватил пирожное с тарелочки парня и отправил себе в рот и рассмеялся. Быстро прожевав пирожное и проследив за взглядом так и не ответившего ему невысокого, он продолжил: — Или тебе стала интересна новая тихомировская грелка? Сделав шаг вперед и поставив на столик пустую посуду, взяв пару салфеток со стола и вытерев руки, Павел вернулся на свое место и только решил ответить на вопрос одногруппника, как замер, вслушиваясь в диалог азиата и хорошо известной фигуры на третьем курсе. Им двоим были хорошо слышны и слова, и интонация, с которой азиат рассказывал о конфетке, хотя все присутствующие прекрасно понимали, что конкретно тот имеет в виду. Павел окинул взором всех присутствующих. Тут были очень многие курсанты с первого по четвертый курс, по крайней мере, их представители. Родители и гости, даже кто-то из преподавателей; правда, Павел не успел заметить, кто именно, да и не знал он точно всех. Все это, что он увидел — гримасы на лицах, позы, с которыми смотрели на сцену, разгорающуюся между двумя курсантами, жесты, положения рук — все было им подмечено. Теперь только нужно спокойно обдумать и понять, к чему все это приведет. От природы любознательный и умеющий подмечать, казалось бы, все незаметное и не относящееся якобы к делу, но неминуемо влияющее на события, Павел приобрел навыки практического аналитика. Наверное, это и позволило ему, слабосилку, едва дотягивающему до ученика четвертой категории, учиться в академии и входить в состав группы академической команды по тактике и анализу наряду со старшекурсниками, которые, собственно, и взяли шефство над молодым и не очень талантливым в боевых искусствах курсантом, но обладающим феноменальными аналитическими способностями. — Привет, Егор, — прозвучал еще один голос одногрупника за спиной Павла, — и тебе, Паша, привет. К их компании присоединился еще один представитель второго курса. Владимир Поддубный взял со стола бокал с шампанским, вернулся к товарищам и, сделал маленький глоток, по-прежнему смотря на сценку ухода Красновского от азиата. — Что скажешь обо всем этом, Паша? — Да что тут думать, — отозвался Егор, высокий мощный атлет в их группе. — Новая пассия Тихомирова специально бесит "Красного", чтобы у Тихомирчика был повод для очередной разборки. Вон, — кивнул в сторону азиата, продолжил он, — даже на костюмчик для своей куколки не поскупился. Черная форма, чтобы Красный сразу его не закатал в асфальт, но, правда, за ношение формы не по рангу будут проблемы. Странно, что Артур пошел на это. — Егор, — проговорил спокойным голосом Павел, — ты смотришь, но самое печальное, что ничего не видишь. Не сдать тебе зачет по аналитике никогда. — А что ты можешь сказать, Паш? — сказал Владимир, делая очередной глоток напитка и интригующе улыбаясь одногрупнику, — много кого сегодня заинтересовал этот субъект. Очень интересно, что ты смог заметить. — Многое, Володя, очень многое, и это меня напрягает, — задумчиво глядя в сторону уходящего азиата и каких-то ребят с нулевого курса, проговорил Павел. — Не тяни, действительно интересно. А я потом тоже тебе подкину немного информации, — улыбаясь, проговорил Владимир, — даже интересно сравнить. Бросив удивленный взгляд на Владимира и внимательно всмотревшись в его глаза, стараясь понять, для чего семье Поддубных, держащих в столице сеть стадионов и учебных центров, работающих на силовые структуры в качестве инструкторов, какой-то курсант хмыкнул: — Даже не знаю, с чего начать, — на автомате вытирая руки и стараясь выстроить в голове цепочку информации, подмеченной им в процессе наблюдения, — ну, начнем. — Ты, Егор, в корне не прав. Не известно, кто кого привел в академию. Тихомиров азиата или наоборот. Походка у него аристократа, причем из старых родов. Тихомиров шел немного позади азиата, отдавая ему лидерство в группе. Так же сзади шел и Альбрехт, а он барон. Это раз. Второе. Форма на нем, что цена, что пошив, на высоте. Мундир, обувь, очки — всё чудовищно дорого, а он всё это носит привычно. Словно утром встал и тапочки обул. Обыденно. Значит, он богат и довольно прилично. Сам азиат, а говорит по русски без акцента. Значит, образован и знает как минимум два языка. Дальше. Сама форма и построение речи в диалоге на высоте. Прекрасно, как я понимаю, знает этику и умеет поставить на место нахалов. Это так коротко и первое, что пришло в голову. И, скорее всего, он Мастер и есть, если не испугался прийти в академию в таком виде... — Теперь немного добавлю и я, — улыбаясь с видом знатока, открывающему тайну тайн друзьям, подхватил Владимир. — Тебе, Егор, повезло, что ты высказался об этом азиате при нас, при друзьях и это не дойдет до ушей Мастера Токугавы. Увидев на лицах товарищей неподдельное удивление и довольный произведенным эффектом, он пояснил: — Вы, надеюсь, помните, что мой дед — руководитель Ассоциации боевых искусств России. Так вот. где-то с месяц назад он поручил мне собрать информацию по одному молодому человеку. Дал мне журнал "Сила духа", там была статья и фото нашего азиата. Специальный выпуск мирового журнала, тиражом в тысячу экземпляров. Представляете. Всего тысяча. Начал читать. Та палка, как выразился Егор, это боевой веер, и я сомневаюсь, что в мире есть еще хоть кто-то из бойцов, кто так же мастерски им владеет. Заметив, что даже Егор перестал жевать пирожное, схватил бокал с соком, быстро выпил, а теперь внимательно смотрит на Владимира, ожидая продолжения, Владимир рассмеялся. — Очень загадочная фигура этот мастер Токугава. Как я не старался хоть что-то по нему найти, и это я еще привлекал кое-кого из силовиков из управления по внутренним делам,но о нем информации нет. Появился он словно из ниоткуда около двух, двух с половиной лет назад. Отметился за границей своими переводами. Теперь внимание... — и он сделал паузу, вызывая у друзей неподдельный интерес и нетерпение. — Переводами на шестнадцати языках. На шестнадцати, черт возьми, и это признано всеми мировыми экспертами. Он чертов полиглот. Его в западной прессе не иначе как гением не называют. До сих пор спорят, сколько он вообще их знает. Мелькают упоминания от двадцати до сорока. И это не самое интересное. — Не тяни, Володь, — раздосадованный, что прекратили интересный рассказ, проговорил Егор. — Ладно. Где-то с полгода назад, согласно статье профессора Преображенского, "раскололи" один из мертвых языков, и тут тоже отметился наш Токугава как основной специалист. В статье Преображенский также пишет, что господин Токугава — один из лучших спецов по допетровской эпохе. Настаивал на привлечение оного к группе ученых по этому направлению. Теперь про веер. Поставив на стол пустой бокал с напитком и взяв новый, Владимир приложился к нему, прогоняя сухость во рту, и посмотрел на Павла. — У тебя же есть товарищи из морского ведомства? В вашей группе аналитиков академии? — уточнил он и, получив согласительный кивок, сказал: — Так вот, эта так называемая палка, что так небрежно носит с собой господин Токугава, стоит как корабль первой линии. как-то так. Точную стоимость вряд ли сможет сказать. Это подарок от четырех мировых школ, признавших Мастера Токугава четвертым Великим мастером. Вот так-то, парни. В нашей академии будет учиться один из Четырех. Потому-то дед и просил меня найти информацию и по возможности с ним познакомиться, вот только не знаю, как. — А деду-то твоему зачем? Ну Мастер, и что? — не понимая ничего из сказанного, поинтересовался Егор, выжидательно глядя на Владимира. — У тебя как с математикой, Егор? — не глядя на товарища, спросил Павел. — Градмастеров по всему миру больше сотни. А что такое гранд, надеюсь, тебе не нужно объяснять? — Ну да. У нас в империи их около двенадцати, если верить печати и интернету. — А их всего Четверо, на весь мир, — повернувшись и глядя в глаза Егора, пояснил Владимир, — и прошу вас держать эту информацию при себе. Никому — ни в академии, ни в семьях. Если это не освещают в прессе и в академии, значит, это так задумано, и лично у меня нет желания оказаться под прицелом Сильных мира сего. А уж вызвать недовольство этого Мастера и подавно. — Теперь понятно, почему он в первый же день вступил в конфронтацию с Красновским, — задумчиво проговорил Павел. — Да. Вызвал на себя недовольство нашего расписного красавчика, обезопасив своих знакомых с нулевого курса, а может, и своих учеников, — поддержал товарища Владимир, — только как с ним познакомиться, не пойму. — М-да-а-а, вот это сюжет, — задумавшись и глядя на уходящих вместе с азиатом парней, протянул Павел. Он на мгновение задумался, стоит ли говорить другу о своих подозрениях. Увидев сегодня одного из "нулевок", он почти безошибочно признал в нем своего троюродного родственника, с которыми его семья на протяжении последних лет двадцати как не знались и не общались. Глава семья, их дед, отрезал от семьи родственника, дочь одного из сыновей, из-за того, что та убежала с простым сержантом, без роду и племени. С тех пор про них и не вспоминали, но знали, что с ними, и ждали, когда прибегут за помощью. Но время шло, а строптивцы так и не пришли на поклон. Дочка сына взяла фамилию мужа, и они спокойно жили в отдалении от семьи, не вспоминали о родственниках и не просили помощи. И как выяснилось, сын сам смог поступить в академию, и это теперь все меняло в их раскладах. Но как примерить и как все это провернуть, Павел пока не знал. Но главное — цель поставлена, задачи определены. А в свете последних данных, что есть возможность познакомиться и войти в круг Мастера, то-о-о... — Есть один, но очень трудный вариант, Володя. Но мне потребуется вся ваша помощь. — Говори, — ухватившись за слова Павла, быстро сказал тот и, посмотрев на Егора, который только и кивнув в согласии, весь обратился в слух. — Можно будет через его учеников с ним познакомиться. Для этого, правда, придется примирить моего деда и отца одного из одногруппнников нужных нам ребят. — Для такого дела я и деда привлеку. Он поможет. Главное, чтобы был результат. Друзья. По семейным обстоятельствам мои беты не могут дальше помогать мне с текстом. Тексты написаны и ждут проверки. СРОЧНО ищу бету!!!!