Необычайная поездка в Питер

      Мы сидели в своем купе, игнорируя все, происходящее вокруг и продолжая лишь молчать и о чем-то размышлять. Больше всего я переживала по поводу возможных событий и следующей ночью… а, может быть, и днем… И становилось лишь страшнее.       Однако, несколько дней все было очень тихо. Мы уже оказались на территории Урала и почувствовали резкую смену климата. Пришлось надеть толстовку, запастись огромным количеством чая и ждать часа своей смерти.       Саша, каким и ехал немного испуганным, таким и остался. Но в его глазах всегда читалась надежда и огонек храбрости. Мне было спокойно с ним, он редко покидал свою полку, если только сходить в туалет или принести нам кипятка.       – А на Урале уже снег идет… – прошептала я картавым голосом, разглядывая поля за окном. Михайлов обратил на меня внимание и, тихо усмехнувшись, прижал к себе свою толстовку сильнее. Проводник зашел к нам, спросив о самочувствии, так как кому-то стало плохо от холода.       – Все, что от нас осталось – сидит перед вами, – ответил парень.       Старичок усмехнулся и оставил нас. Я вновь взглянула в окно, почувствовав, как короткие пряди моих волос, полезли в глаза, отчего стало неприятно. В эту же секунду поезд вновь остановился, но Александр успел схватит меня за плечи, чтобы я не упала на коврик.       – Что случилось?       – Станция. Все хорошо, Ань.       Я шумно выдохнула, увидев, как руки блондина настойчиво поправляют свою черную толстовку, а глаза смотрят на меня. Усмехнувшись с закрытыми глазами, я перелезла к нему, почувствовав, что он оттянул огромную кофту и надел на меня. Забавно, мы сидим вдвоем в этой толстовке и стараемся согреться.       И в этом нет ничего пошлого или романтического. Я очень сильно переживаю, поэтому не ем, и результатом этого является холод.       Какой-то сумасшедший смех послышался с конца вагона, а затем проводники начали кричать, чтобы мы закрыли двери и окна. Что, опять приведения? Мы ведь на обычной станции, эй!       Только я потянулась, как наша дверь открылась, и на пороге стояла странная женщина бледно-зеленого цвета. Она блевала, слишком и очень много: ее рвота просто разливалась по всему вагону и оставляла за собой отвратительный запах. Эта гадкая смесь полностью заволокла наш пол, но Саша лишь закрыл меня своими руками, сквозь толстовку и продолжил спокойно сидеть. Даже, наблюдать, можно сказать.       Проводник резко подбежал к этой пожилой женщине, шлепая новыми черными сапожками по ее рвоте. Однако, она быстро среагировала и подбежала к нам, мирно сидящим двум студентам. Дотянувшись до обычного кухонного ножа, которым Саша резал овощи, я воткнула его в область живота, после чего нечисть просто растворилась так же, как и ее содержимое желудка на полу.       – Очередной призрак… – странным голосом произнес Михайлов.       – Я не понимаю, – теперь обращалась к проводнику, – почему у нас происходят такие вещи в тринадцатом вагоне?       – Сама спросила – сама ответила, – усмехнулся Александр.       – Если честно, то за всю мою практику, такого никогда не происходило… – старичок поспешил выбежать из наше четвертого купе.       Ну, а нам осталось ехать пару дней в этом чертовом поезде.