Неделимое

      Еще не добежав до лестницы по небольшому коридорчику, сейчас казавшемуся совершенно бесконечным,, первым Же звуком, что я на тот момент услышала, был доносящийся из кухни яростный лай Сэмми, отчаянно скребущего когтями в запертую дверь. Не знаю почему, но этот скрежет отдавался словно лезвием по нервам, которые и без того были натянуты не хуже струн. Скорей интуитивно, нежели обдуманно, я скрыла себя магией в момент, когда достигла лестницы и замерла уже на середине, отказываясь видеть то, что я увидела внизу, словно сознание вдруг изменило мне, лишив способности воспринимать происходящее.       Первым, кого мне посчастливилось заметить в полуразрушенной гостиной, был Элиас, кривящий губы в подленькой усмешке. Одна его нога была залита кровью и наспех перевязана вокруг бедра какой‒то тканью поверх джинсов ‒ хоть тут не зря старалась, называется. Стоящий напротив него Паркер внешне выглядел почти спокойным, лицом не выражая никаких эмоций, помимо холода в глазах и предвкушающей ухмылки ‒ напряжение и ярость я, скорее, чувствовала инстинктивно. Они о чем‒то говорили, но я едва ли разбирала их слова, поскольку все мое внимание теперь было приковано к картине, что развернулась за спиной у Элиаса, у стены.       Сидящая на полу Одри беззвучно плакала, обеими руками вцепившись в тело Нейта, лежащее возле нее. Футболка парня из светло‒серой превратилась в бурую, окрашивая теми же зловещими, бордовыми оттенками и пол под ним, и руки Милтон, и ее одежду. Крови на Брэдли было столько, что я даже не понимала, где он ранен, по крайней мере стоя здесь, на лестнице. Но хуже всего то, что он не шевелился.       ‒ боже мой, ‒ прикрываю рот ладонью, ощущая, как все тело прошибает, словно электричеством. Ступеньки расплываются перед глазами и я каким‒то чудом успеваю удержаться за перила лестницы, рискуя полететь вниз вверх тормашками. Нет. Нет. Только не это...       Мне словно перекрыли воздух в легких, настолько было тяжело дышать, как оказаться в космосе без кислородного баллона и скафандра. Нет. Я не верю. Неужели я настолько провинилась перед этой чертовой Вселенной, чтобы, едва смирившись с гибелью отца, лишившись в детстве матери, сегодня потерять и друга, брата, которого я только‒только обрела? И если это правда так, то чем такого заслужил он сам?       Нет, так не может быть и не должно. Ведь еще можно все исправить, верно? Вампирская кровь же способна исцелить любые раны, если, конечно, он еще не... мертв.       ‒ Не знаю кто ты и откуда взялся, но ты определенно влез в чужой курятник, ‒ как через вакуум доносится до слуха голос Кая, в котором явно ощущается холодная издевка. ‒ Прикончил парня в день рождения. Ну кто так делает вообще?       Я не могу это слушать, я не хочу это слышать. Казалось, стоит только принять реальность произошедшего и я просто рассыплюсь на мелкие части, разобьюсь не хуже хрустящих под чужими ногами осколков, усыпавших пол пляжного домика. Не стоило нам сюда ехать, наверное. Нужно было послушать Нейта и пойти в клуб. Упиваться коктейлями, танцевать до упаду в толпе незнакомцев, успокаивать Одри, когда пьяный Брэдли снова бы начал клеить шлюховатых блондинок, а потом, расслабившись, выкурить с ним косяк на заднем дворе, предаваясь воспоминаниям... А что есть теперь? Ничего. Только съедающий изнутри страх, что этим все и закончится. Нет, я не готова это принять. Я должна что‒то сделать, вот только что?       Цепляясь за перила лестницы, пытаюсь успокоить в себе тремор нервов и сосредоточиться на своих ощущениях, надеясь найти в них что‒то, что позволит взять себя в руки. Что мне делать?       ‒ Да ладно тебе, Паркер, ‒ заливисто смеется Элиас. ‒ Ты сам убил две трети ковена, а мы, считай, доводим дело до конца. Или какие‒то проблемы?       ‒ Ну раз уж ты спросил, то есть одна. Видишь ли, какое дело, ‒ Кай цокнул языком. ‒ Я не люблю делиться. И ненавижу, когда кто‒то тянет свои лапки к моему. Можешь спросить у... А, не важно. Они все мертвы, ‒ он беззаботно отмахнулся, расплываясь в дьявольской ухмылке. ‒ И ты скоро к ним присоединишься.       Хорошо бы это было так. Не думала, что я способна так отчаянно желать кому‒то смерти, вот только, как бы дико это не звучало, но я боюсь, что Кай сейчас один не справится. Эффект внезапности уже потерян и, не имея никакой возможности воздействовать на Элиаса магией, могущественный еретик сейчас спротив него не больше, чем вампир, которому, по сути, месяц отроду. А это значит... Это значит, мы в дерьме, если я расклеюсь, поломаюсь окончательно, продолжив сидеть здесь, на ступеньках, и ничего не делать. Нет, я не позволю Элиасу лишить меня еще кого‒то. Он меня не видит, не знает, что я здесь, в отличии от Паркера, который чувствует мое присутствие, и я должна это использовать, заставить Элиаса потерять контроль над ситуацией, а после...       Прикрыв глаза и чуть поморщившись от несмолкаемого лая Сэма в кухне, я нервно усмехнулась, наконец почувствовав в себе необходимую сейчас эмоцию, что перекрыла остальные, подавляя панику, оцепенение и страх. Они словно слились, преобразились в нечто новое и темное, рождая лишь одно желание. Теперь я знала, что мне делать.       ‒Самоуверенно, однако. Хотя другого я не ожидал, ‒ улыбнулся Элиас. ‒ Стоит отдать должное, сегодня я на эту встречу не рассчитывал. Наш источник информации немного просчитался, так что твое появление застигло нас врасплох, но что поделать... всякое бывает. Как это печально, да? Ты, могущественный еретик, глава крутого ковена, сейчас ни...       Ведьмак не успел договорить, поскольку, сосредоточившись на двери в кухню, я еле слышно прошептала "rictus", щелкнув замком и распахнув ее. Один...       Освобожденная собака серой тенью промелькнула в комнате, одним прыжком достигнув не ожидавшего такого поворота ведьмака, со злым рычанием вгрызаясь в плечо Элиаса. Тот заорал от боли, едва ли удержавшись на ногах и отшвырнул пса заклинанием через гостиную в окно, разбившегося вдребезги.       Два. Воспользовавшись тем, что Элиас отвлекся, Кай почти мгновенно оказался рядом с ним и оба парня отлетели в сторону стены, круша собой остатки мебели. Все происходило слишком быстро, не поддаваясь человеческому восприятию, и мне, таки сбежавшей по ступенькам лестницы, едва ли удавалось различать, кто там есть где. Звон стекол, всхлипы Одри, новый грохот, хруст костей и чей‒то вопль боли сливались для меня в единую мелодию, разбавленную собственным сердцебиением, которое отдавалось у меня в висках пульсацией не хуже барабанной дроби.       ‒ ‒ Motus! ‒ то ли прорычал, то ли провизжал Элиас, отбрасывая от себя противника к стене с очередным режущим слух грохотом, которым отозвалась разбившаяся в щепки тумбочка под весом рухнувшего на пол Паркера. ‒ Phasmatos sicvel amenuia.       Ах вот, как это произносится.... Судя по тому, как едва поднявшийся на ноги Кай, схватился за голову, болезненно скривившись и осев обратно, он ощущал все тоже самое, что я на кухне ранее, разве что вместо крика я услышала какое‒то рычание. Элиас, соблюдающий разумную дистанцию, выглядел весьма потрепанным ‒ теперь он тоже был заляпан кровью, прижимая к себе правую, по видимому, сломанную руку в попытке максимально ее обездвижить. Надеюсь, этому ублюдку очень больно.       Я спешно осмотрелась в поисках того, что может пригодиться и, заметив нужный мне предмет среди валяющейся по полу посуды, все еще под воздействием скрывающего заклинания, бесшумно проскочила за спиной увлекшегося ведьмака в ту сторону.       Звучный хруст кости прорезал слух под сдавленный крик Паркера, а после ‒ его заливистый и хриплый смех, заставивший стоящего поодаль ведьмака удивленно фыркнуть, чуть поморщившись.       ‒ Тебе что, это нравится, больной ублюдок?       ‒ Ахахаха... Ууу, ‒ мне кажется или у Паркера истерика? ‒ Да просто... смешно смотреть на твою рожу, напыщенный кусок дерь... Ааа, черт... Вот это было больно, ‒ вскрикнул Кай, а после вновь залился смехом.       ‒ Ладно, Паркер, я все понял, ‒ хмыкнул Элиас, в то время, когда я, подняв желаемый предмет, направилась к нему. ‒ Я просто сломаю тебе все кости по одной и лишь потом убью. Даже прекрасно, что ты заглянул на огонек. Мы думали, что нам придется медленно и нудно вылавливать ваш чертов ковен, убивая каждого отдельно, но они же, вроде как, все связаны с тобой, так что достаточно убить сейчас тебя и ковену конец. И что же ты мне сделаешь один? Мне кажется, пора признать, что я...       Ведьмак осекся, чуть поморщившись и перестав воздействовать на Кая магией, не сразу осознав, что происходит.       ‒ Что за... Что со мн... ‒ он опустил взгляд на свою рубашку, которая пропитывалась кровью все сильнее.       ‒ А кто сказал, что он один? ‒ едко спросила я, снимая с себя чары, и, вырвав нож из груди парня, с размаху вонзила его в горло ведьмака, прохладно усмехнувшись. Три.       Кровь брызнула мне на лицо и на футболку, а я, словно застыв в оцепенении, смотрела в глаза парня, в которых отразилось немое удивление и... страх. Он рухнул на пол и затих, уставившись куда‒то в потолок невидящим и тусклым взглядом, а на губах, окрашенных темно‒бордовой кровью, больше не было усмешки.       Еще пару секунд я, глядя на него, не чувствовала и не замечала ничего вокруг. Ни округлившихся глаз Милтон, с размазавшейся от соленых слез косметикой. Ни удивления на лице Кая, который с хрустом вправил сломанную с минуту назад ногу. Ни показавшегося в дверях Сэмми, перепачканного кровью, который, поджимая одну лапу, устало дохромал до Нейта и лег рядом, поддевая носом его руку и жалобно поскуливая.       Точно... Нейт.       Словно очнувшись, вынырнув из сотканного мною омута сознания, я подбежала к ним, присев на корточки, но, не удержавшись, в итоге просто плюхнулась на пол.       ‒ Он не...       ‒ Би, он не дышит, я... ‒ Одри сглотнула вновь подступивший к горлу ком и тыльной стороной ладони размазывая слезы по лицу. ‒ Он умер... Он спас меня и умер. Я ничего не смогла сделать.       ‒ Боже мой, ‒ пробормотала я, сжимая руку парня и чувствуя, как прежние эмоции толчками возвращаются ко мне. ‒ Я думала, что еще можно... Что…       ‒ Ооох, ну и ночка выдалась, однако. Вы всегда так днюхи отмечаете? ‒ поинтересовался направляющийся к нам Кай, протяжно выдохнув. ‒ Ой, ну только не разводите сопли, умоляю.       Я даже не взглянула в его сторону, лишь нервно дернувшись в то время, когда Одри, психанув, резко вскочила на ноги, залепив парню звонкую пощечину.       ‒ Ты же этому рад, да? Хотел решить насущную проблему ‒ вот, пожалуйста! Жаль, Элиас таки скопытился, напишешь ему благодарственную эпитафию!       Кай неопределенно хмыкнул, цокнув языком и смерив милтон взглядом.       ‒ Я все еще не оторвал твои ручонки, милая, лишь потому, что времени терять не хочется. Хотя бы потому, что Нейт пока что жив.       ‒ Что?! ‒ Одри замерла, видимо не веря собственным ушам, как и я, расширив в удивлении глаза.       ‒ Ага. Я слышу пульс. Он слабый, но он есть, ‒ хмыкнул Кай, присев на корточки и прокусив свое запястье. ‒ Так что не раздражай меня, понятно? Пока я не передумал. А передумать в моем стиле, ну... вы это знаете, ‒ ухмыльнулся еретик, прижав свое запястье к полуоткрытым губам Нейта.       Секунды мне казались целой вечностью, пока я, закусив губу, боялась даже пошевелиться, не то, чтобы дышать. Надежды в моей жизни слишком часто не оправдывались, разлетаясь на куски и причиняя еще больше боли, чем их полное отсутствие. Вот и сейчас, когда Кай убрал руку от рта Брэдли, но ничего не изменилось, мне показалось, что мир снова рухнул в пропасть, особенно после неуверенных слов Паркера.       ‒ Эээ... А вот теперь я ничего не слышу.       ‒ Не получилось, ‒ прошептала я, чувствуя, как легким снова не хватает кислорода и... едва не подскочив, когда зажатая в моей руке рука Нейта резко дрогнула. ‒ Что..      Парень распахнул глаза, слегка поморщившись и облизнув губы.       ‒ Ну и гадость, ‒ пробормотал он, а после окинул наши ошарашенные лица взглядом, сдвинув брови. ‒ А чего вы трое так на меня таращитесь? Стремно же, серьезно.       ‒ Боже мой, ‒ в который раз пробормотала я, чувствуя даже не знаю что вообще. ‒ Гооосподи, ‒ резко вскочив на ноги, я бросилась на улицу, остановившись на крыльце и вцепившись пальцами в деревянную перегородку, ловя ртом воздух. Наконец прорвавшиеся слезы, накопившиеся за ночь, хлынули неуправляемым потоком.       ‒ Ну и куда ты убежала? ‒ усмехнулся Паркер, вышедший на крыльцо вслед за мной. ‒ А как же вопли радости и обнимашки?       ‒ Я не знаю. Я... Я не знаю, ‒ резко поворачиваюсь к парню, вскинув руки. ‒Он чуть не умер, Кай! Я чуть не потеряла его в свой... в наш же день рождения! Я, ‒ замираю, через секунду кинувшись к нему на шею и утыкаясь носом в щеку парня. ‒ Спасибо.       Он мог ведь ничего не говорить, мы с Одри уже посчитали Нейта мертвым, а Каю ничего не стоило проигнорировать вампирский слух, просто дождавшись, когда все само закончится. Мне кажется, что это было самым бескорыстным поступком в его жизни, если не единственным.       ‒ Не дай мне пожалеть об этом, мелкая, ‒ протяжно вздохнул он, взяв мое лицо в ладони и заглянув в глаза, будто ища в них что‒то, известное только ему.       ‒ Обещаю, ‒ выдохнула я в губы парня, едва касаясь их своими в легком поцелуе.