Неделимое

      За окном только начинало светать, а я уже сидела на кухне в гордом одиночестве, бесцельно помешивая сахар в чашке с полуостывшим кофе и время от времени бросая взгляд на часы. Наверное, в какой‒то момент я вообще выпала из реальности, погрузившись в омут собственных мыслей, поскольку от внезапного хлопка входной двери неконтролируемо подскочила, выплеснув часть кофе на поверхность стола. Пусть сейчас это и было последним, что меня волновало.       Нервно выдохнув и выбравшись из‒за стола, я поспешила в гостиную, почти сразу наткнувшись взглядом на Паркера. Что ж, облегчение номер один ‒ он почти, что в порядке. Хотя, учитывая то, как Кай выглядел, даже слов было лишних не нужно, чтобы понять, что слинял он из дома посреди ночи, прихватив с собой Одри, не за тем, чтобы просто воздухом подышать. Впрочем, доводилось мне видеть картины похуже, так что залитая кровью футболка с дырой повергнуть меня в шок уже давным давно не способна, но тем не менее. Мне не хотелось думать, что часть этой крови, помимо, наверное, его собственной, может принадлежать моей лучшей подруге. Странно, но даже после всего, что случилось, я продолжаю считать ее таковой.       ‒ Чего не спишь? ‒ заметив меня, застывшую на входе в гостиную, как‒то бесцветно интересуется Кай, что я даже понять не могу, в каком он настроении.       ‒ А сам как думаешь? ‒ вскидываю брови, не двигаясь с места. ‒ Я проснулась среди ночи ‒ тебя нет. Одри в подвале тоже, как ни странно, не оказалось. Телефон выключен, заклинание поиска не работает. Так как ты думаешь, почему я не сплю? А теперь ты еще и... вот в таком виде являешься.       ‒ Я прямо почувствовал себя школьником, который вернулся под утро домой в стельку пьяным, ‒ ухмыляется парень бросив на тумбу ключи. ‒ Ууух, помню как‒то раз...       ‒ Кай, ‒ перебиваю я, шумно выдохнув, пока его не потянуло в воспоминания юности, которые сейчас совершенно не к месту, и подхожу ближе. ‒ Что случилось? И куда ты дел Одри?       ‒ Съел.       ‒ Не смешно.       ‒ Жаль, по‒моему остроумно, ‒ парень игриво щелкает зубами, после чего, заметив мой хмурый взгляд, закатывает глаза. ‒ Да дома твоя Одри. Забросил ее туда по дороге. Наверное, до сих пор с мамочкой на крыльце обнимаются.       Облегчение номер два, хоть и весьма неожиданное. То есть, он еще ночью сказал, что убивать Милтон больше пока не планирует, но желание изгнать ее было немногим‒то лучше в нынешней ситуации. Хочется верить, что он передумал, вопреки мстительным принципам импульсивной натуры.       ‒ Это радует. А по дороге откуда? ‒ интересуюсь я, не сводя взгляда с Паркера.       ‒ Ну, я хотел поближе познакомиться с кланом Безликих, вот мы и прокатились до одного места. Кстати, ‒ он недовольно поморщился, передернУв плечами. ‒ Ты не могла бы посмотреть, что у меня на спине? А то там, кажется, щепки от стеллажа застряли. Неприятные ощущения.       Не меняя выражения лица, отражающего все мое негодование в данный момент, обхожу Паркера со спины и, окинув взглядом картину с несколькими застрявшими деревяшками, ударяю его кулачком по плечу.       ‒ Ааа... Что это было?       ‒ Вас могли там убить! ‒ раздражаюсь я, одновременно с тем хватая с полки маникюрные щипчики, так кстати мной тут забытые, и вынимая щепки из ран, которые тут же затягивались, стекая по коже парня алыми струйками. ‒ Или Одри могла не оправдать ожиданий, хоть я и... Не важно. Какого дьявола, Паркер? Нельзя было хотя бы и меня с собой взять? Например, затем, чтобы я не терялась в догадках целое утро.       ‒ Надо же, ты волновалась? Как драматично и... Аа, прекращай драться, мелочь, ‒ насмешливо возмущается Кай, когда я снова ударяю его по плечу. ‒ Ты сегодня какая‒то агрессивная. Хотя, плохие девочки в моем вкусе.       Медленно и шумно выдыхаю воздух через нос, возвращаясь к изъятию нескольких последних щепок из спины парня. Не буду я реагировать на его шуточки, не заслужил. Меня до сих пор не отпускает странное, необъяснимое предчувствие, несмотря на то, что пока все в порядке. Но я не знаю, что будет дальше ‒ завтра, через неделю. Не знаю, что делать с Безликими, не знаю, что будет, когда они вернут защиту от магии, потому что тогда они перестанут прятаться и начнут действовать, а главной их целью станет мой парень, который, видимо, относится к этому проще, чем я.       Я была уверена, что Кай либо продолжит меня поддевать в своем стиле либо расскажет, что там вообще происходило но он просто молчит, сосредоточенно что‒то обдумывая, а после посмотрев на меня через плечо.       ‒ Ты закончила?       ‒ Да, ‒ бросаю на пол последнюю щепку и беру с полки упаковку салфеток, дабы стереть с пальцев кровь.       ‒ Хорошо, а то вдруг ты передумаешь играть в доктора, когда услышишь интересную новость, ‒ я удивленно приподнимаю бровь, в то время, как парень поворачивается ко мне, цокает языком и выдает. ‒ Я убил твоего папочку. В смысле, дядюшку. Ну, или кем он там тебе был,? Я С вами запутался.       На секунду мне даже кажется, что я ослышалась или перестала понимать нормальный язык, все еще держа в руках скомканную салфетку и неуверенно глядя на Кая.       ‒ В смысле... ты убил Лиама? ‒ вскидываю брови, не сводя с него взгляда.       ‒ Именно это я и сказал. И очень надеюсь, что ты не начнешь сейчас истерить, потому что я хочу в душ и...       ‒ Зачем?       ‒ Зачем мне в душ?       ‒ Зачем ты убил Лиама? ‒ развожу руками и просто моргаю, пребывая в какой‒то растерянности. Я, вроде и понимаю, что, наверное, должна реагировать немного иначе, но...       ‒ Затем, билли что стоило это сделать давно, ‒ парень беззаботно пожимает плечами, как‒то напряженно за мной наблюдая. ‒ Ты удивишься, но мое терпение не безгранично. Сначала история о потерянных детях, теперь он заключает сделки с Безликими, в цену которой входят лишь избранные, а завтра... Впрочем, завтра не будет, потому что он остался лежать там, где мы встретились, а его сердце ‒ в другом конце помещения.       ‒ Твою ж мать, ‒ только и вырывается из меня, когда я, отложив салфетку на стол, сажусь на диван, прикрыв руками лицо.       ‒ Эй, ты плакать собралась? ‒ Кай неуверенно разглядывает меня, после чего, шумно вздохнув, плюхается на диван рядом. ‒ Мне, конечно, нравится наши страстные примирения и все такое, но давай мы не будем ссориться из‒за этого мудака? Я, чтоб ты знала, с детства его не переваривал, а тогда меня даже котята еще умиляли, представляешь? Лиам был бесячее моего папочки, а эту планку перепрыгнуть весьма сложновато. Особый талант нужно иметь. И вообще...       ‒ Кай, ‒ протяжно вздыхаю, подняв на парня совершенно сухие глаза, пока он совсем не заоправдывался. ‒ Я знаю. Я знала этого человека всю свою жизнь и... всю жизнь я его ненавидела. То есть... Не то чтобы ненавидела, просто он был для меня совершенно чужим человеком, для которого я всегда была пустым местом. Возненавидела я его только недавно. Когда узнала что этот человек ‒ мой отец. Думаешь, я злюсь на тебя или виню в его смерти? Нет. Даже не думала. Я просто... ‒ замолкаю на пару секунд, пытаясь собраться с мыслями. ‒ Просто знаю, что, наверное, должна сейчас что‒то испытывать. Грусть. Скорбь. Еще что‒нибудь. Но я просто... ничего не чувствую. Мне все равно, ‒ перевожу на Кая взгляд, чуть улыбнувшись. ‒ Только никогда больше не называй его моим отцом. Им у меня был и будет только один человек, пусть он и мертв. Договорились?       ‒ Хмм... Это я могу, ‒ после секундной паузы усмехается Паркер, который, как мне кажется, изначально ждал от меня другую реакцию и сейчас испытал облегчение. ‒ Договорились. ***       ‒ Кай, отстань. Мне нужно на работу, ‒ в какой уже раз сообщаю я парню, который, сидя на кровати и минут пять наблюдая за тем, как я собираюсь, в итоге бесцеремонно подтащил меня к себе и, судя по всему, отпускать не планировал.       Понятное дело, что работа сейчас была последним, что меня волновало, но собственное напряжение, которое так никуда и не делось в течение дня, а также возможные скорые проблемы с Безликими не казались мне достаточной мотивацией нагло прогуливать, сидя в четырех стенах и поддаваясь собственной паранойе. Мы перерыли с десяток книг, в которых о Безликих ничего не нашлось, сожрали две пиццы в процессе и даже запланировали завтра снова наведаться в то хранилище, поискать что‒то полезное там. Большего в данный момент никто все равно сделать не мог, а зацикливаться не особо хотелось.       ‒ Подождет твой бар, пять минут тебе погоду не сделают, ‒ коварные губы парня забираются под край моей футболки, соблазнительно посасывая кожу и вырисовывая языком круги вокруг пупка.       ‒ Не припомню, когда ты пятью минутами ограничивался, ‒ с притворным недовольством цокаю языком, неконтролируемо прижимаясь к нему только ближе и зарывшись пальцами в ежик волос на макушке.       ‒ Уверена, что хочешь променять это на кучку своих алкоголиков или какого‒нибудь Рэна там? ‒ теплые пальцы Кая касаются меня под коленкой, одновременно с тем, как другая рука многозначительно ложится на бедро под край мини‒юбки, отчего мне кажется, что еще немного и мои ноги подогнутся от таких его соблазнительных манипуляций. ‒ Захочу ‒ могу вообще тебя туда не пускать.       ‒ К батарее что‒ли привяжешь? ‒ хихикаю я, все еще продолжая держаться, хотя и так очевидно, что в этой игре он, как всегда, победил.       ‒ Фу, как пошло, малявка. Лучше просто к кровати, ‒ ухмыляется Кай, потянув меня на себя и усадив к себе на колени, беспардонно стаскивая с меня при этом футболку. ‒ Хотя, будь я маньяком, еще и запер бы тебя в каком‒нибудь темном подвале, где тебя никто никогда не найдет, и приставал бы к тебе все свободное время.       ‒ Ой, брось, а ты разве не маньяк? А как тогда это называется? ‒ смеюсь я, заглядывая в такие довольные сейчас голубые глаза. ‒ И, насколько я помню, связанную в подвале ты меня уже запирал, только хотел от меня совершенно другого.       Сейчас кажется, что это было слишком давно, хоть и прошло всего несколько месяцев, но я до сих пор помню его ту идею сделать со мной кровавые селфи. Могла ли я тогда хоть подумать, что с нами будет потом?       ‒ Нууу... Откуда тебе знать, чего я на самом деле хотел? ‒ бормочет Кай в мою шею, оставляя на ключице горячие, влажные поцелуи, в то время, как ладонь парня многозначительно сжимает мою грудь через белье. ‒ Ты же тогда не предлагала или я что‒то забыл, ммм?       ‒ Хватит болтать, Паркер, ‒ не в силах больше терпеть это сладкое ощущение по всему телу, стаскиваю с парня футболку, плотнее прижимаясь к горячему телу. ‒ Ты прав, бар подождет.       ‒ Хорошая девочка Билли, ‒ улыбается Кай, уронив меня на поверхность кровати и впиваясь в губы глубоким, настойчивым поцелуем, отчего они наверняка потом будут покрасневшими и припухшими.       Мне все равно, каким соблазнительным и неотразимым Кай сейчас себя считает с такой вот самодовольной ухмылкой и искрящимся взглядом, как наслаждается тем, что я не могу устоять перед его со мной манипуляциями, но рядом с ним у меня не остается сил думать о чем‒то другом, плавясь под его прикосновениями и поцелуями, словно кубик льда в чашке горячего чая. Он словно мой сорт зависимости, не только физической, но и моральной, в попытках унять которую я всегда буду проигрывать, сдаваясь без боя. Я словно пропиталась этим парнем под кожей, в сердце и венах, и мне комфортно жить с этим ядом внутри, в каждой клеточке. Но то странное чувство, поселившееся во мне в самом начале этого дня и дрожащее маленьким комочком под ребрами, отчего‒то кричало, что все то, что есть у нас здесь и сейчас, вскоре закончится. Не знаю как и при каких обстоятельствах, ведь мне даже думать об этом не хочется, но на такое моя интуиция, к сожалению, редко совершает ошибки. Вот бы я еще хоть иногда ее слушала. ***       ‒ Защита от магии восстановилась, ‒ первое, что я услышала по телефону от Одри, позвонивший мне, когда я уже подъезжала к дому после работы.       ‒ За*бись,. Ты Каю сказала? ‒ спрашиваю я, остановив свою машину на гравийной дорожке и вылезая наружу.       ‒ Смску написала, не смогла дозвониться.       ‒ Мне тоже пол вечера не отвечает, ‒ хмыкаю я, направляясь в сторону дома. ‒ Спит, наверное. Ладно, я уже дома, сейчас рас... Расскажу, ‒ невольно осеклась я, увидев приоткрытую дверь и капли крови на деревянных ступеньках, дорожкой ведущие то ли в дом, то ли из дома.       ‒ Что теперь делать, как думаешь? ‒ со вздохом интересуется Милтон, хотя я уже едва ее слышу, с подозрением глядя то на кровь, то на дверь.       ‒ Я... перезвоню тебе, ‒ бормочу я, сбросив вызов и убрав телефон. Почему‒то я была более, чем уверена, что в доме я ничего хорошего не обнаружу, разве что парочку свеженьких трупов. И это при лучшем раскладе.       Неуверенно толкнув дверь, прохожу внутрь, не отводя взгляда от дорожки из крови, ведущей в гостиную. Первое тело вижу возле камина ‒ тусклые глаза в потолок, шея разорвана так, что в кровавом месиве под светом люстры виднеется белая кость, а по полу растеклась густая бордовая лужа, замочив ворс ковра. На ступеньках еще одно тело, судя по всему, принадлежащее девушке, хотя это понятно лишь по фигуре, поскольку головы просто нет. Я даже надеюсь, что я ее не найду, поскольку меня уже сейчас начинает подташнивать ‒ то ли от общей картины, то ли от нервов, но, думаю, что в совокупности.       Третье тело тоже имеется ‒ выглядит примерно так же, как и первое, с разорванной глоткой, только еще и без рук. Блять. Почему‒то в голову лезет совершенно глупая мысль о том, как долго и весело будет здесь убираться.       ‒ Кай? ‒ зову я, стоя в центре гостиной в полном недоумении и не понимая, что делать. ‒ Кааай.       Знаю, что глупо кричать на весь дом. Будь Паркер здесь, давно бы услышал меня. К тому же, даже он не способен наворотить тут такое и беззаботно лечь спать. Но у меня просто мозг отключился. Потому, как не хотел подпускать к себе варианты похуже, чем если бы это было действительно так.       ‒ Ладно... Ладно, ‒ бормочу я, вновь доставая из кармана свой телефон и нажимая на нужный мне номер.       Гудок, снова гудок, хоть я и знаю, что трубку никто не возьмет, поскольку слышу знакомую мелодию где‒то в гостиной. Чувствую, как сердце пропускает удары, а ноги становятся тяжелыми, ватными, когда я направляюсь в сторону источника звука и спустя пару секунд, вижу на полу телефон Паркера, на котором высвечивается моя фотка и подпись "Малявка". Я даже не знала, что у него так записана.       Сбросив вызов, присаживаюсь на корточки, взяв в руки его телефон, кровь на котором бурыми пятнами просочилась под прозрачный чехол. Неподалеку валяется пара шприцов и осколки от третьего, на который я наступила, когда подошла. Черт. Черт. Черт.       Плюхнувшись на пол, я обхватила колени руками, чувствуя, как тело пробивает жалким ознобом, а горло сжимается в приступе паники, хотя я сама все еще нахожусь в каком‒то оцепенении. Вновь достав свой телефон, дрожащими пальцами набираю номер Одри, выдыхая в трубку только три слова.       ‒ Они забрали его.