«Отношения порождают боль, полагаю, они же породят и исцеление, и я знаю, что милосердие редко несет в себе какой-то смысл для тех, кто наблюдает со стороны» Уильям Пол Янг
Льюиса разбудила дикая, выворачивающая кости, скручивающая мышцы, боль. Еще никогда пробуждение после криосна в капсуле космокорабля не было столь болезненным. Голова струной звенела от напряжения, казалось, она вот-вот лопнет. Попытка прикусить губу провалилась, не сразу Льюис осознал, что это дыхательная трубка, но как только до него дошло, то паника волной прокатилась по телу. Он совершенно точно, погружался в капсулу без нее. Разлепить глаза из-за яркого света вышло не сразу. Наконец, справившись с собой, сквозь слезы Льюис щурясь, слегка приоткрыл глаза и, насколько это было возможно, осмотрелся. Увиденное показалось продолжением кошмара, а не реальностью. Он находился в центре огромного зала, напоминающего древний амфитеатр, только гораздо более современном. Сиденья, уходящие под потолок, были забиты людьми… а рядом стояли доктора? Один из них склонился над ним и осторожно потянул трубку из горла, вызвав рвотные позывы, а следом раздирающую грудную клетку боль. Видимо тоже самое чувствуют младенцы, когда раскрываются легкие, и в грудь попадает первый в их жизни кислород. Почти минуту полуобнаженный парень выгибался на столе, пытаясь втянуть воздух, пока не вдохнул. Прежде чем потерять сознание от боли, Льюис услышал оглушающие аплодисменты и восторженный гул голосов. С очередным пробуждением Льюис почувствовал себя чуть лучше. На лице была кислородная маска, дышал он самостоятельно и без боли, изголовье кровати было слегка приподнято, увеличивая обзор. Все вокруг было белым, строгим, стальным и стерильным: белые стены, стальные поручни, полностью стеклянный потолок, за которым на ночном небе мерцали звезды и быстро мелькающие точки кораблей. А в дальнем уголке неба, которое еще мог рассмотреть Лу, виднелась Луна и рядом с ней еще одна, поменьше. Льюис удивленно замер. Неужели проект «Селеста» был реализован? Ведь говорили, что до его завершения, как минимум, несколько десятков лет разработки и не меньше пятидесяти лет строительства… Это сколько времени Льюис провел в криокапсуле, если искусственный спутник Луны уже построен? Судорожно выдохнув, Льюис принялся и дальше изучать окружение. Вообще же, хотелось расслабиться, прикрыть глаза и подремать. Во всем теле была странная тяжесть и усталость, видимо, его накачали обезболивающим, потому что парень чувствовал, как медленно притупляется боль. Но расслабиться и отпустить ситуацию в такой обстановке было бы огромной глупостью с его стороны, потому, собрав все силы в кулак, Лу продолжил наблюдать. Присмотревшись к близко стоящему «врачу», Льюис понял, что его насторожило — тот был чем-то неуловимо похож на других своих «коллег». Все они были очень высокими и мощными: большие плечи, сильные руки, длинные пальцы, стройная талия без лишнего веса, длинные ноги. Лица тоже были, как по какому-то общему стандарту. У всех густые волосы, высокий лоб, мощная челюсть… Лица все же различались, но среди них не было ни одного старого, уставшего, уродливого, с дефектами на коже вроде ранок, прыщей, раздражения, никаких залысин и проплешин — все как с конвейера. Единственным замеченным недостатком у некоторых «особей» (Лу понял, что это уже не совсем люди, даже если и были ими когда-то), оказалась бледность (не у всех), потемневшие вены (опять же не у всех) и общая для всех грузность и тяжесть в походке, как будто каждый из них весил тонну, не меньше. При этом, движения у людей были свободные, без скованности, у некоторых светились зрачки, будто искусственные или модифицированные.POV Льюиса
Это был какой-то ужас! Я очнулся от жуткой боли во всем теле. Непонятно где я, и что за существа меня окружают! В центре этого их Колизея огромная куча народа, а я почти голый!!! На мне лишь медицинская рубашка — «распашонка», которая была, естественно, распахнута и трусы! И все! Все, понимаете?! Куча проводов с трубками, подключенными ко мне, капельницы… Голова то кружится, то вновь ненадолго приходит в норму, сосредоточиться очень сложно, будто я на яхте и у руля кто-то не совсем трезвый. И просто жуткий галдеж! Когда я только очнулся и мучился от жуткой боли, стояла гробовая тишина, но когда я очнулся второй раз, вокруг был шум и народа в центре зала стало больше, многие спустились с трибун и столпились вокруг, что-то обсуждая между собой и указывая на меня, и вот это, реально, очень напрягало. Очень, очень напрягало! Меня что, на опыты привезли и пересадили искусственную матку?! И я буду первым родившим мужиком?! Нет, нет! Лучше сразу сдохнуть, но меня настораживает этот восторг по отношению ко мне! Что такого произошло, что тут больше сотни «людей»?! И эти назойливые маленькие мухи размером с мячик для гольфа, подлетающие очень близко к лицу и другим частям тела. Устав от этого назойливого движения перед глазами, я резко выкинул руку вперед и поймал «мячик». Он и правда оказался круглым и усеянным кучей маленьких линз, будто множеством глаз. Бедняжка натужно жужжал, пытаясь вырваться. Пока все были отвлечены оживленным обсуждением, я искал «крылья» у «мячика», ведь как-то он летает?! В итоге я нажал на небольшое отверстие и палец провалился внутрь. Интересно… Изучая «мяч» на своем пальце, я не заметил воцарившейся тишины, а когда заметил, жутко смутился. Все смотрели только на меня, как в самом начале нашего «знакомства», но в этот раз их лица излучали не восторг и восхищение, а удивление и озадаченность. — Что?! Она мне мешала! — я решил как-то оправдать свое поведение, но в ответ была лишь тишина. Чего они так удивились-то?! В общем, занервничав еще больше, я отпустил «мячик» на волю, а точнее, швырнул его на пол, но тот почему-то больше не полетел… Кажется, не стоило засовывать в него палец… — Варвар… — донеслось до меня знакомое слово из полностью неизвестной речи. Знаете, оказаться в центре всеобщего внимания, как мышка под микроскопом — это жутко. До этого они хотя бы между собой общались, а тут — полнейшая тишина, да еще и из-за моего поведения. К тому моменту несмотря на общую слабость, я уже неплохо себя чувствовал: боль прошла, голова перестала кружиться, меня лишь слегка тошнило. Тишину сменил еще больший мой кошмар. Эти «люди» стали медленно подходить ближе. Если раньше рядом со мной стояло не больше пяти человек, то с каждой минутой, места около моей кушетки становилось все меньше. Странные люди плотной стеной столпились рядом. От этих, гуляющих по мне, заинтересованных взглядов меня натурально затрясло. Один из «любопытных» нагло положил руку на мою щиколотку и медленно повел ей к колену, причем его пальцы обхватывали всю толщину икроножной мышцы. Теперь вы понимаете, какого размера лапы у этого чудовища?! Я рядом с ними был как миссис Терси рядом с капралом Джеком. Проблема с чужими ощупываниями решилась просто: я запаниковал, перестал дышать (дыхание от страха сперло), аппаратура, подключенная ко мне взбесилась, возвещая, предположительно, об опасности для моего здоровья, и все вновь засуетились, ведь, перепугавшись, я и правда не мог вдохнуть. Меня все еще мучили вопросы. Кто они все такие? Что, черт возьми, тут происходит?! И почему в центре этого всего я?! Почему у Луны спутник, что за летающая ерунда и почему люди выглядят как очеловеченные андроиды?! Почему-то вспомнился Шварценеггер с его знаменитым «айл би бек», и это дебильное сравнение заставило меня расслабиться, вдохнуть (а это расслабило всех остальных) и засмеяться. Постепенно смех перешел в истеричный, и, когда все, наконец, поняли, что гогочу я не от радости, мне вкололи слоновью дозу седативного, и я настолько успокоился, что меня волновал только процесс плавного поднимания и опускания век. Ко мне еще долго подходили, трогали за ноги и руки. Трогали, надо сказать, осторожно: приподнимали ступню, рассматривая пальчики на ногах, руках, гладили по животу, тянули за длинные волосы… Меня тогда почему-то не взволновало, что мои волосы длиннее меня самого… Меня никто не домогался, но в глазах людей читалось восхищение и желание. Все это странное ощупывание позже, когда действие успокоительного закончилось, вызвало еще одну истерику, которая близко подтолкнула к грани нервного срыва. Сколько это продолжалось я сейчас и не вспомню. Через какое-то время (когда все желающие пощупали все что хотели) мне помогли привстать и аккуратно спуститься со стола. Стоило голым ступням коснуться холодного гладкого пола, как ноги подкосились, и я осел, чуть не упав, но рядом стоящий «врач» успел меня подхватить. Все это сопровождалось дружным ахом стоящих вокруг. Мою руку перекинули через плечо и помогли встать ровно. Ноги слегка потряхивало от напряжения, как видно, мышцы сильно атрофировались, пока я был в отключке. Все мои «врачи» выстроились в ряд рядом со мной, натянув счастливые улыбки, и тут отовсюду защелкали вспышки. Оказывается нас фотографировали. Это шоу с моим участием меня окончательно доконало, из глаз покатились слезы и, развернувшись, я спрятал лицо в подмышке ближайшего «доктора» и попытался высвободить другую руку, чтобы прикрыть ладонью лицо. Что еще сделать, чтобы скрыться от них всех, я не знал. На какое-то время щелчки вспышек прекратились (видимо, я всех удивил своим поступком), но потом вновь возобновились с удвоенной силой. В итоге «мой» доктор осторожно подхватил меня, как пушинку, на руки и вернул на кушетку с которой я с трудом сполз, укрыл ноги легким одеялом и что-то нажав на своем браслете, активировал платформу подо мной и та, видимо, за счет гравитации двинулась следом за небольшой процессией врачей, которая вместе со мной под аплодисменты торжественно покидала зал. А дальше начался настоящий кошмар… Мне выделили уютную «палату» с мягкими светлыми стенами, как в психушке (вообще все было мягким и максимально безопасным). Навредить себе и окружающим я мог разве что проклятиями, которыми не скупясь посыпал их головы. Самой важной проблемой для всех нас стал язык. Мы абсолютно не понимали друг друга, объясняться о самых элементарных вещах приходилось на пальцах. Так потянулись долгие месяцы моего заточения, без интернета, социальных сетей и телевизора… Меня даже на улицу не выпускали. Я, как зверушка, сидел в своей суперкомфортной и супер безопасной камере, меня кормили, делали массаж, всячески заботились, но никуда не отпускали. После очередной истерики во время изучения языка, я набросился на учителя с кулаками, пытаясь объяснить ему, что мне скучно, и я хочу на волю. Что уж говорить о том, что я не понимал, где все мои коллеги, с которыми я был на космическом корабле, и это незнание просто лишало меня всякого равновесия. Единственным окном в помещении был прозрачный потолок, через который я видел лишь солнце, звезды, облака, иногда птиц и Луну, ну, и, конечно, огромное количество «самолетов». После той истерики, через какое-то время, меня торжественно вывели из комнаты, провели по длинным и широким коридорам, и завели в очередное помещение. Я уж счастливый шел, думал все, конец заточению, но в просторном зале меня встретил огромный стеклянный ящик, задрапированный тканью, которую эффектно сдернули при моем появлении под вспышки камер, а под ней оказалась курица… Курица, мать их за ногу!!! Что я, блядь, должен был с ней сделать?! Яйцо помочь снести?! Я стоял и чувствовал, как мое нижнее веко на правом глазу дергается. Меня окружала толпа идиотов с парящими «шариками», которые, кстати сказать, иногда летают и в моих «царских» покоях (я их, правда, в отместку за все страдания от одиночества и неизвестности, отлавливал и засовывал свой палец в «интимные» места, после чего, они больше не летали). Все они смотрели на меня, очевидно ожидая каких-то действий. Я обреченно обвел взглядом эту толпу, и тут мой взгляд остановился и замер за спинами идиотов. Там было большое панорамное окно!!! Я, на одеревеневших ногах, медленно подошел к стеклу и замер, разглядывая пейзаж за окном. Увиденное повергло меня в шок…