Я сама попросила его об этом О крови, о ржавчине о грехе. Мне не нужны были жемчуга, о которых неустанно говорят девы или мрамор дворцов, иль даже розы во рту слуг. Я хотела граната — я желала тьмы, я желала его.
Даниэлла Майкаллени. «Персефона говорит»
— Дейвэн, прекрати. Рука мальчика сжала предплечье Мэллори, его пухлые пальчики цепко ухватились словно железные гвозди. Она толкнула его обратно в кроватку, и он скрутился в уголке, прижимая большой палец к губам. Его темные глаза были широко распахнуты, светясь невинностью. Но тем не менее, синяки под ее рукавами расцветали фиолетовым цветом. Эмили наблюдала за ними из-за двери под распятием, прибить которое приказала Мэллори. Есть определенная сила в символах, в ритуалах. Их действенность не зависела от веры. — Ты ведь молишься, как я сказала? Женщина кивнула, ее темные пряди, повторяя движение головы, выпали из прически. — Когда он просыпается и идет спать, — искренно ответила она. Мэллори верила, что женщина хотела лучшего для своего сына, хотела избавиться от проклятия, хотела, чтобы он выжил. Мэллори промокнула пальцы святой водой: — А твой муж? — Отсутствие Тимоти Кэмпбэлла удивляло. Взгляд Эмили погас: — Он работает, — тихо ответила девушка, кусая нижнюю губу. — Кому-то нужно было пожертвовать и проводить каждый день с Дейвэном. — Ей было тяжело. — Но все налаживается. Я знаю, что ему становится лучше. Мэллори наклонилась над кроваткой. Она приложила мокрые пальцы ко лбу мальчика, рисуя крест. Дейвэн закричал.***
Лето пришло, а с ним и невыносимая жара. Луга покраснели, а воздух стал еще больше удушающим и тяжелым. Вне волшебной Академии стало сложно дышать. Каждая прогулка к оранжерее — пытка; одежда прилипала к коже Мэллори — горячая и грубая. Она хотела покинуть свое тело и возвысится к небесам. Девочки помладше разъехались на свои заслуженные каникулы, от чего дом стал тихим и слишком пустым. Единственным занятием был сон. Во сне, Подземное царство звало ее. — Хозяйка. — Мэллори. — Жена. Она просыпалась ночью с каплей пота, что спускалась по спине. В ночи, в момент слабости, она признавалась, что скучала. Она вновь хотела почувствовать себя полноценной. Но затем, как и всегда, приходило утро. Мэллори упаковала чемоданы.***
Словно безумная, она ехала все три дня. Она сделала остановку, закрываясь в уборной очередной заправки в Фениксе. Треснутое зеркало показывало ей краснощекую девушку, слишком юную, чтобы быть одной в дороге. Волосы оттенка грязного блонда прилипли к ее шее, лицо блестело от пота. Так не пойдет, и она знает, ей следует привести себя в порядок до того, как ее путешествие подойдет к концу, но ее неугомонность не позволила остановиться. Ей нужно оторваться от своих призраков. Когда она стояла у кассы, оплачивая бензин и парочку энергетических батончиков, что будут для нее ужином, она мельком заметила светлую копну волос, а также острые зубы, когда возвращалась к машине. Ее руки чесались от желания призвать демона. Мужчина прислонился к заправке напротив ее машины, насвистывая старую мелодию. У него черные волосы, торчащие во все стороны. Глаза настолько светло-коричневые, что кажутся почти золотыми. Манжеты рукавов забрызганы красным. — Доброго дня, миссис, — сказал он первым с заметным южным акцентом. Память о нем исчезла сразу же как она отвернулась. До того, как оказаться в Беверли Хиллз, она прихорошила себя в мотеле у дороги. Чистые волосы и запудренное лицо сделали из нее другого человека. Мэллори застегнула свою подвеску с кулоном в виде солнца. Ее сердце пропускало удары, когда она коснулась металла своими пальцами. Вещица дорогая и любимая. Как и лицо девушки, которое она вскоре увидит.***
— Я не понимаю, — ласково сказала Коко, но в голосе слышалась опаска, когда она передавала Мэллори стакан с космо. Они были в особняке ее отца, удобно расположившись у края бассейна, опустив ноги в воду. Черное кружево платья Мэллори намокло, став тяжелым и холодным. Оно прилипало к ее ногам, даря блаженство. — Все просто, на самом деле, — ответила она, делая глоток предложенного коктейля. — Ты спасла жизнь брата, так ведь? И не было никакого объяснения, ведь никто из вас не знал о его целиакии. Все говорит само за себя — это предсказывание, вот так просто. Коко, не веря, засмеялась. Они сидели рядом, касаясь плечами. Запах сладких духов Коко ударил в ноздри Мэллори. — А я называю это сверх везучим совпадением. Меня с трудом можно назвать ведьмой. — Ладно, — сказала Мэллори, делая еще один глоток, — сколько калорий в стакане? — Ты должно быть шутишь. — Сосредоточься. Коко нахмурила брови и сконцентрировала взгляд на стакане: — 125. Мэллори улыбнулась и протянула телефон: — А теперь проверь. — 146, — уголки губ Коко поползли вниз. — Даже не близко. — Верно, но я уже выпила часть, так что уверяю тебя, что здесь ровно 125 калорий. Коко звонко засмеялась, и как бы Мэллори не пыталась сдержаться — засмеялась вместе с ней. Было так здорово, так безопасно снова быть с лучшей подругой. Слышать ее голос, видеть ее улыбку, и знать, что она жива, и не… — Это дерьмовая способность, — сказала Коко, рассматривая свой коктейль, — теперь я жалею, как откармливала тех стерв. Мэллори закатила глаза: — А я бы сказала, что это на пользу. — Это не те девчонки по телевизору. Твои друзья, верно? — Коко подставила лицо солнцу. — Ты и правда знакома с Мэдисон Монтгомери? Я слышала, что она самая настоящая сука. — Сама узнаешь, как встретишься, — на секунду сердце Мэллори остановилось, и она прикусила губу. — Ведь ты встретишь их в Академии, так ведь? Она опустила пальцы в воду, совсем легонько, от ее прикосновения вода возвысилась, формируя в воздухе дельфина. Затем, с щелчком пальцев, вода вернулась в бассейн. Коко наблюдала с открытым ртом. — Если научишь меня этому, тогда да. — Я научу тебя всему, о чем попросишь, — уверенно ответила Мэллори. Коко взяла ее руку, и широкая улыбка озарила лицо: — Тогда договорились. И Мэллори смогла снова дышать.***
Они провели в Беверли Хиллз еще два дня, чтобы Коко успела все подготовить. А именно — пройтись по магазинам, сходить к своему адвокату и устроить прощальную вечеринку пригласив своих влиятельных друзей. Музыка громко и чувственно пульсировала по венам Мэллори, пока она двигалась в толпе танцующих людей. Она двигалась под ритм. Веки полуприкрыты, и она позволила чужим рукам опуститься на талию и прокручивать ее в танце до тех пор, пока с губ не сорвался радостный смех. Свет мерцал и переливался словно драгоценности в кронах пальм. Дарящий наслаждения легкий бриз, путал ее прядки, когда она покидала танцпол. Толпа становилась меньше, когда она отдалялась от бассейна. Мэллори направилась к официанту, что держал поднос с красными маргаритами. Он не успела приблизиться, когда женщина столкнулась с официантом отчего коктейли, оказались на земле, разлетевшись на мелкие стеклянные кусочки. — Ой, — женщина усмехнулась, мотая своей светлой макушкой и касаясь груди перепуганного официанта, — вы только посмотрите, как я раззява. Мэллори подняла поднос. Ей было интересно, слишком ли бы она себя выдала, если восстановила бы все обратно? Но затем женщина выхватила поднос из ее рук и откинула назад: — Лучше тебе этого не пить, — ее золотавые глаза мерцали весельем. Чувство того, что Мэллори знала ее, надоедливо охватило ее мысли словно слово, что пыталось сбежать с кончика языка. — Я Вас знаю? — Спросила Мэллори. — Конечно, знаешь, — женщина подмигнула, — если смотришь много порнушки. Как только Мэллори собралась ответить, ее след простыл. Позже ее нашла Коко, переплетая с ней руки, она повела ее в тихое местечко. — Извини за все это, — сказала она, — клянусь, они бы не оставили меня в покое если бы я не попрощалась. Мэллори искренне улыбнулась, подняв голову дабы взглянуть на подругу, которая была выше даже несмотря на каблуки Мэллори: — Честно говоря, мне очень даже нравится. — На счет этого, я не просто так тебя искала, — выдохнула Коко. Она казалась нервной. — Пожалуйста, скажи, что ты не пила те малиновые маргариты. Кейтлин сказала мне, что кто-то подмешал в них таблетки. Ее подруга пошла прилечь наверх после парочки таких. Клянусь, как только я узнаю кто это сделал то раздавлю его чертовы яйца. — Я, — Мэллори нахмурилась, вспоминая произошедшее, — я думаю, что кто-то опрокинул эти коктейли до того, как я успела до них дотронуться. — Ну и слава Богу, — Коко запустила руку в волосы, — я за текилой, и, пожалуй, мне придется разливать ее лично. Когда она ушла, Мэллори пыталась вспомнить тот момент с красной жидкостью на полу и разбитым стеклом, но все, что появлялось у нее перед глазами это вспышка золота и знакомые ощущения, что пытались сложиться словно пазл.***
А в Новом Орлеане жизнь шла своим чередом. Они вернулись к привычной рутине, когда Коко присоединилась к обучению, помогая юным ведьмам с хором. Мэллори, как и обещала выделяла на нее время, обучая полезным заклинаниям. Поход за вуду-покупками вместе с Куини вернул ее обратно к знакомым улочкам. Они шагали по забытому кладбищу. Первый магазин, который они посетили был старым склепом, а второй был криптой забытой церкви. Коко не сдерживала радостных восклицаний, а Куини лишь успевала усмехаться, наполняя сумку различными причудами. Черный кот, пробежавший перед ними не смог испортить им настроения. Но Дьявол смог. Мэллори махнула подругам. Волоски на шее встали дыбом, пока она смотрела на него. Он стоял неподалеку, одетый в костюм. Несмотря на жару, волосы были в идеальном порядке. В его взгляде читалось искреннее удивление, словно встреча с ней — удачливое совпадение. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, останавливая себе от желания скрестить руки на груди как встревоженный ребенок. С последнего раза, когда они виделись не прошло много времени. Она не должна чувствовать тоску, не должна сдерживать свои руки от касания. — Работаю, — коротко ответил он. — Здесь? В городе, к котором я живу? Он пожал плечами. Уголки его губ еле заметно поползли вверх: — Это чудное местечко. Здесь достаточно людей для попыток их соблазнить, и достаточно идиотов, которые согласятся на сделку. — Если думаешь, что можешь… — Ты потеешь, — перебил он ее, повышая голос, — ты что опять заболела? Мэллори моргнула, дернув головой. — Это же лето. — Ничего. Он продолжил смотреть на нее без лишней эмоции. — Конечно же я потею. Сейчас чудовищно жарко. Ты разве не чувствуешь? Он не выражал ни капли дискомфорта, но Мэллори не доверяла ему. — Тогда почему остаешься здесь? — Спросил он. — Я не могу представить, чтобы я подверг себя таким пыткам по собственному желанию. Тебе бы вернуться к судебным слушаниям. По крайней мере это весело. Мэллори возвела глаза к небу. К несчастью, ни одной молнии, которая могла бы в него попасть, не было (или в нее). Она сжала зубы: — Пошли, — сказала она, поворачиваясь на каблуках, — я покажу тебе. Они прошлись вниз по улице, пока не дошли до небольшого, расписанного бирюзой, молочного бара. Пока она стояла в очереди, Мэллори в очередной раз подумала каким же все-таки из вне он казался. Он напоминал произведение эпохи барокко — бархат, золото и ангельские, слишком внеземные для смертного, глаза. — Я заказала шоколадный, но если хочешь клубничный, то можем поменяться, — Мэллори поставила молочные коктейли на стол между ними. Майкл недоверчиво покосился: — Что это за чертовщина, любовь моя? — Молочные коктейли, — ответила она. — Молочные коктейли, — он повторил, рассматривая пенку и вульгарно торчащую трубочку. — Хочешь знать почему я остаюсь здесь? Вот тебе и причина. — Из-за молочных коктейлей? — Название звучало так странно, словно он только учился говорить. — Потому что после прогулки по жаре, ты заходить сюда, в это блаженное место с кондиционером и заказываешь вкуснейший, холодный молочный коктейль, который на вкус словно рай. Потому что женщина, которая готовит их работает здесь вот уже сорок лет, как и ее мать и бабка. Она всегда говорит что-то приятное, когда принимает заказ, в независимости от ее настроения. Потому что друзья и семьи приходят сюда чтобы провести совместное время, потому что дети прибегают после школы, пуская все деньги на коктейли и получают картошку бесплатно. На лице Майкла было недоумение: — Мне сложно понять твою логику. Она сделала глоток и выдохнула от удовольствия, обхватывая трубочку губами. Майкл тоже издал неописуемый звук. Мэллори сдержала ухмылку, наблюдая за тем, как он пробовал свой коктейль. Затем, он вытянул трубочку и опустил в ее стакан, не стесняясь пробуя ее заказ. Мэллори ожидала реакции, но его лицо было беспристрастным, что не должно ее удивлять. Они просидели в тишине, касаясь коленями друг друга под столом. — Я думала мы договорились держаться друг от друга в дали на некоторое время, — она стучала по столу, пытаясь сдержаться и не накрыть его руку. Майкл проигнорировал ее и поменял коктейли. — Мне больше нравится клубничный, — сказал он, делая глоток.***
Возбужденный взгляд Эмили все еще преследовал Мэллори, когда она ехала обратно из дома Кэмпбэллов. Темные тучи собрались над их домом, воздух был тяжелым, предвещая дождь. Она ехала слишком быстро, слишком беспечно. Ее мысли были сосредоточены на ухмылке мальчика, когда он ущипнул ее за щеку и на улыбке матери, которая наблюдала за поведением сына. Небольшая вспышка заставила Мэллори притормозить. Она заприметила мужчину на дороге, его руки были подняты вверх. Мэл резко повернула — визг шин был таким же оглушительным, как и ее сердцебиение. Дрожа всем телом, она вышла из машины: — Вы в порядке? — Спросила она, подбежав к мужчине. Он лишь улыбнулся, сверкая белесыми зубами в темноте. Он был красив, в сером костюме, идеально сухим несмотря на ливень. Глаза золотые. — Лучше, чем, когда-либо, миссис. С такой погодкой, чувствуется, будет парочка аварий. Силы прилились к кончикам пальцев. Он казался знакомым, этот мужчина. Словно воспоминание из детства, словно забытый сон. Тьма внутри нее пробудилась, узнавая его. — Он, — сказал она, рассматривая веселье в золотых глазах мужчины, — в большой неприятности.***
Она не особо удивилась, когда, вернувшись обратно в свою комнату в Академии, обнаружила Майкла на своей кровати. Мэллори прислонилась к двери и обессилено окинула его взглядом. — Это просто отвратительно, — сказал он. В руке его был экземпляр «Гордости и предубеждения». — Не могу решить кто из них двоих более скучный — Элизабет или Дарси. Ты называешь это развлечением? Потому что моим единственным развлечением во время чтения было фантазирование на тему как именно я хочу их убить. Он занимал почти всю ее небольшую кровать, растянувшись на ее покрывале в розовых цветочках. Пиджак был снят, а рукава черной шелковой рубашки закатаны до локтей. Галстук ослаблен. Майкл выглядел более повседневным, чем обычно. — Ты не понял сути, — выдохнула она, разуваясь. Майкл скривился: — И какую же суть? Я почти что заснул пока читал. А я, спешу тебе напомнить, никогда не сплю. — Его голубые глаза наблюдали за тем как она достала миску из шкафчика, пять свечей и склянки с травами. Она разложила их на полу. — Должен признаться, что ты удивила меня своим выбором в литературе, — продолжил он, — я считал, что ты кроме Библии ничего не читаешь. Мэллори взглянула на него, нахмурив брови: — За все время, проведенное вместе, ты не удосужился узнать какие книги мне нравятся? Майкл закатил глаза: — Зато я узнал другую сторону тебя. — Тогда ты знаешь, что нет смысла читать то, что ты знаешь наизусть. — Ты знаешь Библию наизусть? — Спросил он с почти отвисшей челюстью. Она кивнула, пытаясь скрыть улыбку. Мэллори опустила миску, заполненную водой рядом со свечами и травами. — Ты слишком доверчивый как для Дьявола, не думаешь? Майкл фыркнул, откладывая книгу на прикроватный столик: — Просто пытался поддержать разговор, разве не так делают пары? — Хорошо, что напомнил, — сказала она, опускаясь на колени рядом с кроватью. Ее рука так опасно была рядом с его коленом. — Перестань посылать людей следить за мной. — Левиафана с натяжкой можно назвать человеком. И никто не следит, а просто присматривает. — Левиафан? Тот самый Левиафан, что является одним из принцев ада? — Ну, в последнюю нашу встречу, это была принцесса, но это мелочи, знаешь ли, — он отмахнулся, — ты ведь хотела, чтобы я держался подальше, это я и сделал. Но кто-то должен был защищать тебя от опасности. — Я сама могу о себе позаботиться, — фыркнула Мэллори. — Конечно можешь, — снисходительно улыбнулся Майкл, — но правда в том, что если бы не Леви, то ты бы уже пять раз была бы мертва. — Это просто смешно. Он перевернулся на одну сторону, подпирая голову рукой. Ее пальцы почти касались его колена. Мэллори почувствовала тепло. — Похоже тебя сопутствуют несчастья, — сказал Майкл, — или опытный враг. — Но Люцифер заточен в чуть ли не центре Земли. — Там он и останется, — его лицо нахмурилось, — но его подопечные все еще на свободе. Ты должна быть более осторожной. Она выдохнула и прикрыла веки. Было так спокойно, учитывая ливень на улице, что бил по окнам. Приглушенный свет в комнате откидывал теплые тени оттенка абрикоса в уголках ее глаз. Тепло Майкла было совсем рядом, стоило лишь вытянуть руку. — Хочешь, чтобы я ушел? — Его слова вернули ее к реальности. Лицо не выражало ни одной эмоции, а голубые глаза темнели с приближением сумерек. — Я собиралась гадать, — сказала Мэллори. Она широко растопырила пальцы, зажигая свечи. — Мне нужно подарить тебе кольцо, — его глаза следили за ее движениями, — это мое упущение, что я не оказывал тебе должного внимания. Так ведь поступают мужья, верно? Мэллори проигнорировала его, расставляя свечи в нужном порядке. — Я раньше никогда не видел, как ты используешь магию, — тихо сказал он. Она рассыпала пепел и травы вокруг себя: — Если будешь вести себя тихо и не будешь перебивать меня, то можешь посмотреть. Мэллори опустилась на колени и попыталась освободить разум от ненужных мыслей. Присутствие Майкла позади не отвлекало, и он верно выполнял ее просьбу и не издавал лишних звуков, когда она вошла в транс. Она сосредоточилась на знакомом доме с кремовыми стенами пока нужная картинка не показалась на поверхности воды. Эмили накрывала распятия черной тканью и выливала в раковину святую воду, заполняя бутылки обычной водой. Тимоти вырывал из рук Дейвэна обескровленного кролика, пряча тушку в коробке из-под обуви. Дейвэн поднес свои окровавленные пухлые пальчики и лизнул кровь, пробуя на вкус. — Это твой Антихрист? — Отвлек ее голос Майкла. Изображение дома пошло ко дну. — Должен сказать, ты не особо справилась с работенкой. Мэллори поднесла руки к лицу: — Неважно что я делаю, я не могу исправить неизбежное, — она не знала почему рассказывала ему это. Что она пыталась сделать? Он не мог ничего исправить. — Я думала, что делала, что-то неправильное, но правда в том, что мне сложно принять факт того, что они саботируют меня. Факт того, что они не хотят, чтобы ему было лучше даже несмотря на увиденное. Майкл сохранял тишину. Она слушала свое учащенное сердцебиение словно пробежала милю: — Ты рассматривала возможность того, что кто-то добрался до них? Кто-то, кто указал на другой путь? — Спросил он. Она помотала головой: — Слишком рано. Его силы еще не сформировались должным образом дабы привлечь сторонников Люцифера. — Уверена? — Его пальцы коснулись ее шеи. — Если они саботируют тебя, то с чего бы им не скрывать его истинные силы?***
Когда она проснулась следующим утром, то обнаружила кольцо на столике. Она видела его раньше, Майкл носил его на мизинце. Тяжелое, экстравагантное украшение, багряное как само адское пламя. Рядом была записка. «Для моей любимой. Я жду твоего возвращения». Мэллори прикусила губу. Красный камень смотрел на нее словно око демона, которого послали сверху. Она надела его на средний палец. А затем повернулась к книжной полке.***
Она читала об экзорцизме, хотя и обещала себе прибегнуть к этому лишь в крайнем случае. Дейвэн не был одержим, что ставило под сомнение всю ее затею. Но учитывая природу мальчика, процесс несомненно доставит ему боль, которой Мэллори пыталась избежать. Мэллори увидела Левиафана в яблочном саду. В этот раз демон был в облике юной девушки. Ее волосы клубничного блонда и россыпь веснушек контрастировало с молочной кожей. — Осторожно, — сказала она Мэллори, — они отравлены. Вы ведь не хотели бы заснуть на сотни лет, миссис? Мэллори вздохнула, опуская свою корзинку: — Тогда нужно все исправить. Они провели вечер восстанавливая плоды — Мэллори сканировала яблоки, а Левиафан уничтожала проклятие. Под конец дня Мэллори была обворожена демоном, она слушала истории о Легионах, которыми управляет Левиафан и о глубоководном чудовище. Тоска по Подземному царству росла в ней с каждой минутой. Этого чувства она вовсе не ожидала. Книга, которую она оставила Майклу неделей раньше, появилась на столике. Она взяла свой любимый экземпляр «Грозового перевала» и потянула записку, что была на первых страницах. Несмотря на усталость, знакомый почерк заставил ее улыбнуться. Мэллори могла поклясться, что видела его лицо, когда он писал. «Теперь список тех вещей, что заставляют меня засыпать, пополнился». Внизу бумаги написано: «В следующий раз, прошу, найди что-нибудь занимательное». Она выбрала «Унесенные ветром».***
Коко пыталась сгруппировать девушек в черных одеждах, когда они вышли из машины и начали возбужденно шептаться. Они взяли юных ведьм с собой на вылазку в лес чтобы те практиковались в левитации, ощущая непосредственную связь с природой. Это привычная практика, но они не могли сдержать своего восторга и желания протестировать свои силы за пределами академии. Девочки пошли следом за Коко, которая вела их к выбранной ранее поляне. Там Зои наконец-то и схватила Мэллори за локоть. Она шепнула ей на ухо: — Какого черта он здесь делает? Мэллори покосилась на Майкла, который доставал их сумки из багажника с мученическим выражением лица. — Нам нужна была помощь чтобы таскать наши припасы. Он был свободен, — фыркнула Мэллори. Зои посмотрела на нее словно у той выросла вторая голова: — Серьезно? С каких пор нам нужна в этом помощь? — Тогда почему у нас есть дворецкий? — Это традиция, — Зои закатила глаза. — Можешь считать, что это тоже традиция, — Мэллори повернулась в сторону удаляющихся девочек, — я преподаю ему урок. — Сказала она и Зои поспешила за ней. — Мне не нравится, что он ошивается рядом. Это было понятным. Не обязательно знать о его сущности дабы почувствовать его темную натуру. Но Мэллори старалась сдерживать его, когда он оказывался в компании ведьм. — У меня все под контролем, честно. Он ничего не сделает, что могло бы причинить девочкам вред. — Не за девочек я волнуюсь, — выдохнула Зои. Ее забота тронула Мэллори. Но Майкл уже не был тем страшным монстром под ее кроватью. Прошло слишком много времени. — Я буду в порядке. Мне приходилось сталкиваться с худшим, чем он. Она не знала поверила ли ей Зои, но когда Майкл подошел, то она спокойно оставила их вдвоем. Он кинул сумки и опустился на землю, закрывая глаза от палящего солнца. — Когда же ты перестанешь меня мучить, женщина? — И о чем же это ты? — Мэллори выгнула бровь. — Я превратился в ведьмовского лакея. Насколько еще ниже можно пасть? Она обошла его и наклонилась, распаковывая вещи. — Мог просто сказать нет. — С каждым днем мне все сложнее отказаться. Тишина прервалась пением птиц и шелестом листвы. Мэллори попыталась отвлечься на разборку сумок и не смотреть как его глаза светлели под ясным небом, или как солнечные лечи падали на его кожу, заставляя его выглядеть живым человеком. Он тихо позвал ее по имени, она почти не услышала. Майкл позвал снова, в этот раз с толикой раздражения в голосе. — Жена, — наконец сказал он, хватая ее за край юбки и притягивая к себе. Мэллори потеряла равновесие, чем Майкл и воспользовался. Она упала к нему на колени. Майкл обнял ее, притягивая ближе к своей груди. Мэллори думала встать, но он лишь прижимал сильнее. — Да брось, воробушек, — его горячее дыхание заставляло ее тело вздрагивать, а желание разливаться внизу живота. — Рядом никого, тебе не нужно притворяться, что ты ненавидишь меня. — А я и не притворяюсь, — ухмыльнулась она. — Ты моришь меня, — его губы прижались к ее шее. Майкл провел влажную дорожку вниз к ее плечу. — Прекрати. Его руки усилили хватку. — Тише. Позволь мне хотя бы немножко вкусить то, чего я так жажду. — Он легонько прикусил ее кожу. — Ты такая королева драмы, — выдохнула она. Но Мэллори не могла ничего поделать, а потому зарылась пальцами в его волосах. Она поерзала на его коленях, устраиваясь поудобнее, чувствуя его возбуждение. Майкл зашипел, когда она легонько двигалась, задевая его член. В ответ, он укусил ее сильнее. — Кто-то увидит, — сказала она, продолжая ерзать на его коленях. Она тоже соскучилась по его прикосновениям, по его теплу, силам. То, как долго они не были вместе, казалось просто сюрреалистичным. Его рука проскользнула под ее юбку, обжигая своими прикосновениями, когда его рука сжала ее ягодицу. Его губы сместились с ее шеи на ее губы — смесь сладости и яда, голода и отчаянья. Мэллори отвечала ему словно ей не хватало воздуха. Его пальцы соскользнули под ткань ее трусиков к влаге между ее бедер. Крик застрял в ее горле. Издали, кто-то позвал ее. Она резко поднялась. Майкл откинулся назад, проклиная все и вся. — Я уже, — крикнула она в ответ, и Майкл ругнулся еще сильнее.***
— Скажи, как я могу помочь? — Серьезно спросил Майкл. Он игрался с ее шпильками для волос. Серебряная шпилька исчезала в его пальцах словно волшебная монета. Прошло несколько недель, две или три. Она могла лишь мечтать, и желать невозможного. Мэллори откинулась назад, осторожно чтобы не прикоснуться к нему, и прикрыла глаза: — Ты бы мог забрать Дейвэна в Подземный мир. Он скривился: — Если бы он только был одержим, я бы смог. Если бы он был демоном, я бы смог. — Шпилька вновь исчезла. — Но он человек, так ведь? Родился человеком, поэтому у меня на него прав не больше чем на тебя. Мэллори выгнула бровь. Он сжал зубы и продолжил: — Не больше, чем было до того, как ты прокляла саму себя, и до того, как твоя возлюбленная Верховная продала твою душу. — Не осуждай ее, — сказала она, отчего тот закатил глаза. — Что я имею ввиду… так это то, что мои руки связаны. Я бы мог конечно напугать его до усрачки, но учитывая его натуру, боюсь, ему это только понравится. Было что-то трогательное в его желании помочь ей, несмотря на тщетность попыток. Глубоко внутри, она знала, что было лишь два пути, что остались. Два. И один из них тяжелее, чем другой. Но она ведь была избранной не просто так. Она должна сделать это любой ценой, у нее были на это силы. И она сделает.***
В конце концов, экзорцизм закончился тем чем и предполагалось. Она возвращалась окровавленной, с красными глазами, горящими от слез (она не должна плакать, не после того через что она заставила пройти этого мальчика). Крик Дейвэна смешался с плачем Эмили о помиловании в бессмысленную какофонию в ее ушах. Ей было трудно дышать, когда она вошла в Академию. Боль пронизывала ее словно выстрел в груди или разбитое сердце. Мэллори прижалась к двери внутри своей комнаты, проворачивая ключ. Медленно, она повернулась. Майкл осмотрел ее и заметил этот взгляд. Книга, которую он читал, выскользнула из его рук на пол. В тот момент пара вещей прояснились. Она ждала слишком долго. Она отталкивала его, пытаясь наказать его или себя. Сейчас было трудно понять. Расстояние между ними превратилось в физическую боль, и она отсчитывала часы, минуты, секунды перед тем как снова увидеть его. Она скучала по нему. Теперь она могла это признать — когда ее сердце обнажено, а будущее ясно. Тоска по нему словно открытая рана, которая открывалась всякий раз, когда он уходил в свое царство, оставляя ее одну, в милях вдали от него. Она знала его. Знала, что он изменник, негодяй и лжец. Знала, что у него было ни капли сострадания и сдержанности. Он не любил солнце и предпочитал клубничные молочные коктейли. И если бы он мог выбирать, то читал бы только Эдгара Аллана По. Ему не понятна человечность, но он ценит своих подчиненных. И по какой-то причине, он любит ее. Всем сердцем. Она нуждалась в нем, несмотря ни на что. Ведь он был ее, до конца времен. — Воробушек? — Тихо позвал он. В его взгляде читалась тревога, когда он следил за ее движениями. Она снимала с себя одежду. Ее окровавленное и порванное в рукавах платье упало на пол. Ее обувь и нижнее белье превратилось в черное пятно из кружева и кожи у ее ног. Не было ни капли нерешительности, когда Мэллори забралась на кровать и оказалась сверху него, расстегивая пуговицы на его рубашке. Он схватил ее запястья, сжимая между их тел: — Расскажи, что случилось. — Я не хочу говорить об это сейчас, — она вырвалась и прижала ладонь к его рту, прерывая следующий вопрос. — Потише, никто не должен услышать нас. Она освободила его от одежды, неистово разрывая ее своей магией. Затем, Мэллори поцеловала его — сильно, быстро и отчаянно, кусая так сильно, что из его губы пошла кровь. Она зализывала рану языком, прижималась губами к щеке, затем вниз к челюсти и к пульсирующей жилке пока опускалась к его члену. Мэллори была такой сексуальной с этим затуманенным взглядом, когда она обхватывала его вверх и вниз. Выполняя ее приказ, он старался быть тихим, сжимая до боли зубы и кулаки отчего костяшки белели. Она старалась не думать о том, что она сделала и что собиралась сделать. Ее разум был здесь, на этом моменте. На моменте, который она так ждала. Затем она оказалась сверху — его член в ней. По телу разнесся сладкий жар и дрожь наслаждения, словно небольшие электрические разряды. Он прорычал сквозь зубы и опустил руки на ее бедра, сжимая их, наверняка оставляя отметины. Она начала медленно двигаться, давая время заново привыкнуть друг к другу. Майкл потянулся к ее шее, проводя по ней языком и зубами. Мэллори потянула за его волосы, ускоряя темп. Она почти что запустила ногти в его скальп. — Я бессмертное создание, — прошептал он, оставляя поцелуи на ее шее, — но кажется ты можешь убить меня. Она стонала, дрожала и шептала имя Господа. Это было богохульством и развратом, когда рука Майкла опустилась и он коснулся ее клитора, ускоряя движения, дразня ее. Ее небольшая кровать двигалась следом за ними с вульгарным треском. Бедра Майкла поднимались, повторяя ее ритм и между ними было ничего кроме наслаждения и неистового желания. Оргазм напоминал смерть и воскрешение одновременно. Она потеряла себя, чтобы восстать другой женщиной, женщиной новой. Тьма поглотила ее, окутывая теплотой и спокойствием. Мэллори наконец-то почувствовала себя настоящей. Когда они лежали рядом и Майкл проводил пальцем по ее спине, он сказал: — Возвращайся со мной домой. Этот момент имел свой конец. Ощущение словно сон остановился во времени. Казалось, что это не закончится никогда. Но это закончится. Она легонько прижала свои губы к его, уверенно шепча: — Скоро.***
Не было другой версии в этой истории, которая бы не окрашивалась в красное. Версии, где бы толпа не подступала к дому Антихриста. Мэллори поцеловала Коко на прощание и другую женщину, что не хотела ее отпускать: — Будь осторожна, — сказала она, словно она знала к каким последствиям приведет ее поступок. — Буду, — ответила с улыбкой Мэллори и покинула их. Она опоздала. Сатанисты окружили Дейвэна, когда она прибыла. Рот мальчика был вымазан в крови. Эмили безжизненно лежала на полу рядом с его кроваткой. В ее груди была кровоточащая дыра, заливающая пол кровью словно вином. Не осталось больше молитв, которые можно было бы произнести. Никаких желаний дабы загадать. — Я пыталась помочь тебе, — голос Мэллори был тонким и дрожащим. Мальчик улыбнулся. Когда он открыл рот, голос, который раздался был жутким. Голос мужчины в теле мальчика. — Каждое дело нуждается в жертве, тебе так не кажется? — Спросил он, запуская по дому кровавое эхо, эхо ужаса. Это конец всего и начало конца. — Ему не нужна твоя помощь, шлюха, — сказал ЛаВей, доставая нож из складок своей накидки. Мэллори подняла руку. Сатанисты упали на пол словно марионетки, чьи ниточки обрезали. Они не двигались, когда она подходила ближе. Мэллори взяла нож из рук мужчины. — Я не дам тебе победить. Она уже чувствовала себя безжизненно, мороз подступал к венам. Холод стали передался ее коже, тяжесть ножа тянула ее вниз. Мэллори сжала пальцы вокруг рукоятки. Позади открылась дверь, впуская прохладу, заставляя мурашек пройтись по коже. — Вот увидишь, — прошептал мальчик, — я уже победил. — Не трогай его! — Тимоти Кэмпбэлл подбежал к кроватке, вставая между ребенком и Мэллори чтобы защитить его, но его взгляд упал на окровавленные тела на полу. На лице мужчины появилась гримаса ужаса. — Прости, — сказала Мэллори, ее горло сковала боль, когда она сделала шаг вперед. — Но я не дам тебе мне помешать, не в этот раз. — Нет… Она взмахнула рукой словно прогоняя муху и Тимоти упал лицом в лужу крови рядом с женой. Слезы покатились по щекам Мэллори. Ее время подошло к концу. — Господи, — прошептала она, — отчего же ты оставил меня? Глаза Антихриста смотрели в ее глаза, пока она заносила руку: — Ты знаешь отчего. Она вонзила нож в его маленькую грудь. Глубоко. Так глубоко, пока конец лезвия не показался из спины. Мэллори вытащила его и ударила вновь. Затем снова. Она кричала, ее голос был сломлен. Свет вокруг нее гаснул с каждым ударом. Безжизненное тело мальчика лежало в кроватке. Мэллори видела лишь красное сквозь размытый взгляд от слез. Последние силы покинули ее, и она упала на пол, нож выскользнул из ее рук. Взошло солнце. Шум в ее ушах все еще не стих. А затем… боль, пронзительная словно разбитое сердце. — Ты забрала все у меня, — послышался голос Тимоти и пистолет в его руке казался все также красным пятном в ее глазах. Она прижала руки к своей груди. Ее кровь теплая, теплее чем кожа, теплее чем у Дейвэна. Она текла сквозь пальцы красная словно гранат, красная словно адское пламя, красная словно ее свадебное кольцо. Она хотела вернуться домой. Затем, в последний раз, тьма поглотила ее. Мэллори умерла.***
Дочь Господа ступила в ад. Тьма не давила на легкие и не удушала. Тяжесть ее наследия не тянула ее вниз. В тронном зале, она проходила мимо душ, что ожидали суда. Она ощущала их, как и себя. Они повернулись к ней словно цветы к солнцу. У нее еще будет время. Время для скорби и искупления, время для того, чтобы обдумать свое решение. Но теперь она была другой. Видоизмененной. Оковы и маски спали (что становится с объектом, когда его предназначение выполнено?). Жертва была принесена. Вперед, мир, бери свою награду. Дочь Господа ступила в ад и изменила себя. Утонувшая в крови, она восстала переродившейся. Когда она достигла трона из костей, Мэллори упала на колени. Она опустила голову вниз. Ее волосы упали словно занавес. — Мой господин, — ее голос был словно мед, опавшие листья, словно окончание лета, — что Вы сделаете со мной? Она услышала стук ботинок по мрамору и трение ткани, представляя, как он спускается по лестнице, пропуская по две ступеньки. Мэллори представляла, что он одет в бордовый костюм, расшитый сапфирами, что соответствуют его глазам. Она представляла, как он поднимал ее и нес в спальню, где они бы остались до тех пор, пока Подземный мир не забьется душами, и они будут вынуждены вернуться к своим обязанностям, принимая решение бок о бок как Король и Королева. Она представляла все на свете, весь мир рядом с ним. Что он сделал так это опустился рядом с ней. Он поднял ее подбородок кончиком пальца чтобы взглянуть в ее глаза. — А что ты сделаешь со мной? — Спросил Майкл своим ангельским и бесчестным голосом одновременно. Губы искривились в улыбке. — Ведь я твой до конца времен. Мэллори накрыла его руку своей. Краснота ее кольца поблескивала под светом свеч. — Как и я твоя. Он заключил ее в свои объятия.