Лорзуб довольно быстро нашёл канцлера и Неиронист, догнав их на главной улице Коринфа, названной в честь матери Джо’Сары. Разумеется, все аутентичные названия были изменены альтмерами на соответствующие их, альтмерам, «высоким» стандартам. Так что фактически Кастус и Неиронист сейчас стояли на перекрёстке улиц Восьмой и Третьей.
Вдоль них выстроились в ряд, в основном, лавки зажиточных купцов-каджитов, однако альтмеры уже давно вытеснили своими товарами их с рынка, а после двух сражений все, кто не был дураком, быстро из города сбежал. Так что лавки просто пустовали, таращась пустыми окнами на шествовавших мимо них сильных мира сего.
— Я принёс древний и прекрасный, как тысячи светлых звёзд на небе…
— Ой, заткнись, брехливый орк, — огрызнулась Неиронист и буквально вырвала Свиток из рук Лорзуба. — Опять время тратишь.
И тут вдруг Свиток затрепетал, как в первый раз, вырвался из рук канцлера, развернулся, и наружу выбрался магистр Иштван, который покинул Поток Времени последним. Упавший Свиток снова схватил Лорзуб, а солдаты, сопровождавшие канцлера, приготовились к бою. Верховный канцлер практически не изменился в лице и даже не выхватил Меч. Однако можно было заметить, как в его ладони мелькнуло какое-то заклинание.
Магистр осмотрел собравшуюся противостоять ему толпу и мягко попросил:
— Во избежание кровопролития прошу, пожалуйста, верните мне Свиток.
— Разумеется нет, псиджик, — отбрил канцлер отливающим сталью голосом и рявкнул Лорзубу: — Агент, головой за Свиток отвечаешь! Готовься!!!
— Агент!.. Сколь низко оценил меня, великого палача Доминиона, ты, Кастус Динария! — вполголоса проворчал Лорзуб, как можно скорее убираясь с места назревающего сражения. — Ну да ничего! Ни слова твои, ни это отступление не уронит моего, славного рыцаря Альдмерского Доминиона, достоинства!
Боевые маги, альтмеры, Баум и Неиронист вскинули оружие и ладони с заклинаниями. На лице Иштвана не было ничего, кроме презрения.
— Ведёшь людей на убой, Кастус. Такой же жестокий, как и остальные правители.
«Впрочем, сначала Свиток».
Вокруг Иштвана материализовалась фиолетовая сфера, но тут же лопнула, будто пузырь.
«Провалилась телепортация… Неужели?.. «Недостижимость» возвели?» — магистр замер всего на миг.
— Пли!!! — приказал канцлер, и войска дали залп.
В Иштвана полетели огненные шары, молнии, болты, ослабляющие и высасывающие заклятья, запутавшиеся в жутком месиве из разрушающей магии. Взрывная волна заставила боевых магов покачнуться. Несмотря на это, вышколенные солдаты Кастуса тут же начали рассредоточиваться, следуя тактике битв против сильных магов.
Спустя секунду сквозь прорехи в пелене пламени стало видно, что магистр цел и невредим. Магия обтекала переливающийся щит, «Нулевой предел», самую прочную магическую преграду. На мгновение щит спал и вся собранная энергия, повинуясь движению брови магистра, обернулась назад.
— Щиты! — гаркнул Кастус, и перед ним немедленно появился Септимус.
Магия Разрушения ринулась во все стороны. Кто-то выстоял, другие, чьи Обереги оказались не такими прочными, были убиты или покалечены. Волна ударила в стены ближайших зданий, подняла тучи песка и вышибла немногие стёкла, где-то слышался кряхтящий хруст крошащегося камня.
Крики раненых и разрушения не отвлекли Неиронист ни на секунду, и едва пламя вокруг утихло, в Иштвана полетело Копьё Охотника, ведомое заклинанием Гончей. Проклятый наконечник ударился о вновь возведённый барьер и бесславно отскочил.
В этот миг из-за спины Септимуса вышагнул Кастус и метнул в «Предел» алую молнию. Она вошла в барьер ровно напротив головы магистра, и тут «Предел» треснул. Заклинание канцлера крошило даже защитную магию. Вокруг разлома разрослось отверстие, и алая молния влетела внутрь.
Иштван в последний момент выкинул вперёд ладонь, отбросив бесполезный барьер, применил какое-то сложное заклятье и принял разряд на себя. Алые вспышки засверкали на его одежде и полностью исчезли, лишь немного опалив одежды.
«Это не молния! — Иштван чувствовал, как по его венам струится энергия. — Это сложнейшее разлагающее заклинание, скрытое под оболочкой молнии. Невероятно, оно уничтожает даже другую магию, — тут же проанализировал ощущения Иштван. — Неужели… Динария учился у псиджика?!»
Барьер спал на мгновение, но именно его хватило, чтобы Баум совершил рывок и преодолел половину расстояния между ними. Магистр пал на колени, и его пальцы впились в землю. Яркая вспышка пробежала под песком, и почва словно вспенилась, пройдя волной от самого магистра в разные стороны. Сражающиеся потеряли равновесие и разлетелись, как листья; Баума откинуло вбок; Кастус испепелил непримечательную стену вместе с крышей; все дома в окружении осели кучей камней.
Но едва магистр собрался атаковать снова, прямо в грудь ему вонзилось Копьё Охотника. Неиронист больше не находилась на земле: её подхватил Ги-Ги и теперь пикировал вниз. Иштван будто бы и не заметил произошедшего, хоть земля под ним немедленно окрасилась алым.
Резким взмахом ладони псиджик швырнул оружие прочь, а в следующее мгновение его объяли потоки света. Рана от Копья затянулось, и это потребовало меньше секунды, не говоря уже о том, что Иштван восстановил повреждённое сердце. Однако ни ответной атаки, ни чего-либо ещё не последовало. Энергия магистра была практически израсходована.
Баум и маги тут же дали ещё один безрезультатный залп. Магистр даже не поднял барьер, а просто поглотил всю летящую в него энергию и взлетел.
— Не колдовать без приказа!!! — канцлер даже прищурился от неудовольствия.
Вокруг висящего в воздухе псиджика образовалось голубая сфера, из которой изверглись молнии, как в самую жестокую грозу. Они пробивали Обереги, зачарованные доспехи, прожигали насквозь плоть и кости. Ещё трое магов Неиронист пали, Баум еле увернулся, а щит Септимуса начал плавиться.
В воздухе сверкнуло Копьё Охотника, ведомое Гончей. Ги-Ги спикировал по широкой дуге, Неиронист соскользнула с его спины и помчалась прямо к магистру, точнее, под него. На ходу она сотворила несколько заклинаний Восстановления и Изменения. Едва она приблизилась, на неё тут же обрушились молнии, но благодаря наложенной сопротивляемости электричеству, драконьей коже и частичному поглощению магии, Неиронист отделалась парой ожогов.
Гончая, оказавшись под магистром, подняла вверх Копьё, как громоотвод, и все разряды, притянулись к магическому наконечнику, перестав причинять вред солдатам. Сама Неиронист выпустила из свободной руки извивающееся заклинание поглощения магической энергии, ударившее по Иштвану.
Почувствовав, что альтмерка тянет из него силу, Иштван тут же поднял «Нулевой Предел». Заклинание Неиронист он остановил, но и его собственная атака прекратилась.
«Он не может атаковать, пока барьер поднят», — догадался канцлер. Баум понял это в то же время.
— Атакуйте тогда же, когда и он! — приказал Кастус, а магистр поморщился, услышав это.
Маги поняли приказ и начали отстреливаться хаотично, как можно чаще досаждая Иштвану. Тот приземлился на относительно целую крышу соседнего здания, и Баум немедленно ринулся к нему, решив пойти врукопашную. Однако магистр не собирался обороняться: он убрал «Нулевой Предел» и выставил вперёд самый сильный Оберег, который у него был, тем самым освободив себе вторую руку.
Канцлер обрушил на противника несколько алых молний, но магистр ловко уклонился. В это время он левой рукой сделал несколько затейливых круговых движений, и повсюду начали появляться фиолетовые вихри призыва. Однако оттуда не вылезли твари из Обливиона. Камни разрушенных зданий закружились и собрались в четырёх атронахов.
«Он делает много дел одновременно, — на лету анализировал канцлер. — Применил заклинание сосредоточения… А энергию восполняет за счёт наших заклинаний».
Каменные колоссы высотой в четыре метра ринулись к ближайшим магам, а те, в свою очередь, стали отступать. И тут со спины на них обрушился шквал ледяных градин, разлетавшихся в разные стороны от магистра.
— Септимус — атронахи; Неи, Баум — прикройте; Иштван — мой! — рявкнул канцлер, а над ним в это время пролетело тело какого-то солдата, которого пнул каменный гигант.
Иштван не собирался останавливаться: из фиолетового вихря вылезла тварь, какой даже Неиронист не приходилось видеть. Внешне она походила на тролля, но была больше раза в три, гигантская нижняя челюсть висела всегда открытой и пестрела миллионами зубов. Шеи у твари вообще не было, а в кожу были вделаны металлические шипы.
— Этот мой! — Баум ринулся на нового противника, заново укрепляя золотую броню.
Позади раздался разряд, но аврорианец уже видел свою цель, и ни магистр, ни каменные великаны (коих уже осталось трое, благодаря Септимусу) его не беспокоили. Мерзкая тварь из бездны с рёвом бросилась на него, кроша на своём пути всё, что ещё не было сломано до этого.
Баум же чувствовал под золотыми доспехами жаркое биение собственного сердца, и знал, что не проиграет. Размахнувшись мечом, аврорианец проскочил под гигантским кулаком-булавой, глубоко разрезав плоть врага. Гигантский даэдра начал топтаться на месте, пытаясь раздавить мелкого по его меркам Баума. Золотой воин держался точно за его спиной, где его не могли достать, и прожигал спину молниями. Затем, зайдя слева, Баум подрезал сухожилие на ноге противника, и жуткая тварь припала на левое колено. В два прыжка аврорианец поднялся по бугристой покрытой шипами спине даэдра на неповоротливую голову и на половину лезвия всадил меч в голову. В ту же секунду мерзостное порождение бездны исчезло в фиолетовом вихре.
Едва Баум отделился, чтобы сразиться, Кастус начал творить новое заклинание. Вокруг него засверкали цветные вспышки, кожа на лице то светлела, то темнела, из зрачков лился свет. Его одежда развевалась против порывов ветра, словно бы существовал отдельный поток, дувший вниз. Вокруг канцлера с каждым движением начинала сверкать новая алая молния, трепеща, будто платок на ветру.
Ждать завершения Иштван не собирался. Между его ладонями сгустился голубой огонёк, переливавшийся, будто поверхность океана. Псиджик резко выпустил заклинание, и оно взлетело, ведя за собой чёткий голубой «хвост». На фоне безоблачного неба оно взорвалось десятками всполохов, просыпавшихся на землю дождём… нет, звездопадом.
— Зеркала! — воскликнула Неиронист, призывая перед собой с дюжину Оберегов.
Звёзды обрушились на поле боя, и там, где сгустки падали, песок спекался в сверкающую стеклянную массу. Они бились об Обереги Неиронист и взрывались лёгкими голубыми смертоносными вспышками. Гончая всецело сосредоточилась на управлении Оберегами: она ловила все заклинания, какие могла, несколько барьеров лопнуло, но ни канцлер, ни Неиронист не пострадали.
А в этот же миг в них понеслась грязно-зелёная струя другого заклинания. Обереги тут же выстроились в линию перед Гончей и приняли удар в лоб. Первый, второй, третий — один за другим они исчезали под напором пробивного заклинания.
— Кастус, скорее! — предупредила Неиронист.
— Всё!!! — воскликнул лорд Динария не своим голосом.
«Сейчас ты узнаешь, почему меня зовут Танцующей молнией», — мрачно добавил он про себя.
Неиронист отскочила в сторону ровно в тот момент, когда лопнул последний Оберег. Зелёная струя пронеслась мимо, но канцлера там уже не было. Он просто исчез, а в магистра полетела алая молния. Но прежде чем коснуться цели, она взорвалась искрами, и из них вышел канцлер так, словно бы он и был молнией. Он сверкал, и вокруг него струились разряды.
Резкий взмах, Золотой Меч выскользнул из ножен и звонко ударился о барьер. Прежде, чем магистр смог бы атаковать, канцлер шагнул и снова растворился в облаке алых искр. Его тело подхватила молния, и в следующее мгновение он оказался совсем в стороне, откуда обрушил поток льда на магистра.
«Занимательно!» — чуть не воскликнула Неиронист, но тут её внимание привлёк несущийся в сторону магистра Баум. Гончая ринулась ему наперерез и слегка коснулась его доспехов ладонью. В это заклинание она вложила всё мастерство, усилив в Бауме всё, что могла бы усилить. По сравнению со смертным аврорианец теперь превратился в несокрушимый механизм для уничтожения. И этот непобедимый воин тут же протаранил окружённого барьером псиджика, отбросив его на метров пять.
Неиронист подозвала Ги-Ги, вскочила ему на спину и взмыла вверх, послав в магистра Копьё. В этот момент Кастус вновь появился и пробил молнией барьер Иштвана, а Баум попытался его перерубить. Магистр взмыл над землёй и метнулся в сторону.
На поле боя тут и там раздавались алые вспышки, Кастус появлялся всего на секунду, тут же исчезал, а новая молния немедленно переносила его на новое место. Казалось, он сам ею стал: передвигался с немыслимой скоростью, с ней же и атаковал. И одному ему было известно, сколько зелья восстановления энергии он выпил.
То он возникал вплотную, то тут же делал шаг и появлялся в десяти метрах в той же позе и атаковал издалека. Только магистр пытался повернуться к нему, как Кастус оказывался на ещё целой крыше, или вовсе у него за спиной. Баум почти без перерыва молотил мечом по теперь уже почти всегда поднятому барьеру, а Неиронист кружила в небе и метала Копьё. И тут магистр решил отступать: он взмыл и полетел прочь по улице, уходя от Баума.
— Не позволю, — заявил Кастус и ринулся следом.
Со стороны казалось, будто канцлер превратился в алую прямую: каждый его шаг был длиной не менее десяти метров. Сначала он пронёсся по дороге, затем вдоль стены. Лишь на мгновение можно было увидеть, как лорд Динария легко отталкивается от вертикальной поверхности, и тут же переносится вперёд.
В реальности гонка с магистром продлилась всего пару секунд: Кастус в несколько прыжков перегнал мага и остановился посреди улицы лицом к противнику. Иштван развернулся, но с другой стороны его уже догонял Баум, окружённый кольцом молний. Псиджик попытался уйти в сторону, но Копьё Охотника пронеслось так близко от него, что стало понятно, — Неиронист тоже его догнала.
Баум подпрыгнул и схватил Иштвана за ногу, собираясь приложить того о землю, как Отчаяние. Уже на пути вниз, псиджик произвёл ударную волну и отбросил аврорианца на пару метров. Затем он прикрылся «Пределом», но тут же на него обрушились алые молнии, крошащие барьер. Баум бил мечом, как молотком, а Неиронист всё пыталась попасть Копьём в дыру в барьере.
— Хватит!!! — взвыл магистр и резко свёл указательные и большие пальцы рук треугольником.
В ту же секунду весь мир стал белёсым, будто бесцветным. Все, кроме магистра, замерли, словно застыв, а сам Иштван, дрожа всем телом, сделал три тяжёлых шага подальше от того места, где стоял.
— Вы… об этом… пожалеете!.. — процедил он, чувствуя, как его энергия иссякает.
Из последних магических сил Иштван бросил на землю серую руну и отошёл в сторону. Спустя мгновение серость спала и трое атакующих продолжили двигаться как не бывало.
— Берегись! — Неиронист первой заметила на земле опасность и резко развернула Ги-Ги. К сожалению, грифон не может так хорошо маневрировать в воздухе, поэтому быстро уйти ей не удалось.
Баум услышал предупреждение слишком поздно и наступил на руну. Из неё тут же полился свет и начала разрастаться сфера, наподобие шляпки гриба. Спустя две секунды она разорвалась шквальным огнём и вихрем.
Кастус даже не успел среагировать на крик Неиронист, когда его настигло разрушающее заклинание. Инстинктивно он выставил вперёд руку, и это его спасло. Перчатка Принца приняла и впитала на себя большую часть магии, но взрывная волна подняла канцлера в воздух и отбросила дальше по улице почти на двадцать метров. Золотой Меч вылетел из его рук и упал невдалеке от владельца.
Кастус попытался подняться на ноги, но верх смешался с низом, а песок запорошил глаза. С силой тряхнув головой, лорд Динария сумел сконцентрироваться на рукояти Меча. А в запасе у него оставалось всего два перемещения.
Неиронист пыталась избежать от взрыва, уйдя вверх, но удар был настолько сильным, что перевернул Ги-Ги в воздухе, скинул Гончую с седла, и она проломила собой крышу одного из домов аж на соседней улице.
Хуже всего пришлось Бауму, стоявшему ближе всех к эпицентру. Даже несмотря на поднятый Оберег и все применённые усиления, заклинание оказалось для него невероятно сильным. Опалённое, смятое, покорёженное тело аврорианца пролетело, словно ядро, поперёк улицы, вышибло косяк двери и остановилось только тогда, когда осело вдоль противоположной стены. Повсюду разлилась кровь, на месте взрыва зияла гигантская воронка, а песок, всколыхнувшись до небес, ровным слоем запорошил всё вокруг.
Всё успокоилось, и посреди затишья появился магистр. Он хмуро осматривал при помощи заклинания обнаружения жизни окрестности. Наконец его взгляд остановился на ближайшей цели, и маг уверенно направился внутрь разрушенного дома. Даже он, старый псиджик, был поражён.
Каким-то невероятным чудом Баум был ещё жив. Ему оторвало обе ноги, шлем смяло, как грушу, обе руки были вывернуты под неестественными углами, золотая броня превратилась в чёрную. Дыхание было рваным и тяжёлым, как будто лёгкие состояли из дыр и гари, но жизнь всё ещё держалось в теле.
— Какой всё-таки живучий… — с отвращением пробормотал Иштван. — Ты слишком опасен для этого мира, поэтому твою судьбу решу я, а не Меридия, — лёгкий взмах рукой, и вокруг останков Баума оплелись едва различимые нити Захвата Душ. — У меня есть для тебя камень душ.
— Арг-х-х-х, н-н-не-е… — попытался что-то выдавить из себя Баум.
— Я не позволю тебе вернуться снова!
Из прорезей почерневшего шлема на Иштвана с невообразимым ужасом взирал уцелевший глаз даэдра. Магистр поднял правую ладонь, и в ней затрепетал недобрый огонёк. Едва рука начала опускаться, чтобы добить Баума, магистр заметил краем глаза два разряда.
Сквозь окно влетела алая молния, из неё вышел канцлер и, не глядя, ударил перед собой Золотым Мечом. Заклинание магистра потухло, и его рука упала, отрубленная выше локтя.
Крик Иштвана отряс хибару, а следом огонь Золотого Меча перекинулся на робу. Кастус тут же ударил снова, целясь в шею, но горящий Иштван уже отступил, вылетев сквозь проём в стене. Канцлер немедленно провёл ладонью над Баумом, и Захват Душ лопнул, более не угрожая.
Когда лорд Динария подбежал к выходу (последние разряды тот истратил), Иштван уже погасил огонь на робе. На псиджика снова обрушились алые молнии, от которых тот неуклюже отбивался одной рукой.
— Пли!!! — раздался голос в этот момент, и в магистра разрядилось несколько арбалетов. К этому моменту подоспел Септимус с теми восьмью боевыми магами, что у него остались.
Отбив болты, Иштван загнанно огляделся и полетел прочь, оставив руку позади. Впустую метнув вслед ещё одну молнию, Кастус проводил отступающего противника, недовольно нахмурился и вернулся к Бауму. Тот был мёртв.
— Ясно, — пробормотал Кастус. — Хорошо бился, Баум. Империя благодарит тебя за помощь.
И тут Кастус почувствовал, будто кто-то осторожно коснулся его щеки. Уже готовясь поразить нового врага, канцлер развернулся, но замер от неожиданности. Сам Кастус Динария был впечатлён от увиденного.
***
— М-м-м… — простонала Неиронист, разлепив глаза.
Прямо над ней зияла дыра, через которую она сюда попала. Голова нещадно болела, а тело ощущалось чужим и неуправляемым. Спустя мгновение, как к ней вернулось сознание, пришла и боль. Едва только почувствовав что-то, Неиронист применила заклинание, и все её ощущения тут же исчезли.
Далее последовало заклинание призыва Ги-Ги, и ещё одно, при помощи которого Неиронист просмотрела всё своё тело изнутри. Впрочем, одно масштабное внутреннее кровотечение в районе поджелудочной и второе около печени она могла бы почувствовать сама.
«Проклятье… — мозг Неиронист был совершенно чист благодаря заклинанию. — Как же неудачно приземлилась. Надо бы поправить».
Неиронист сосредоточилась и направила всю энергию внутрь тела на найденные повреждённые участки. Вскоре кровотечение остановилось, но гигантская гематома где-то внутри продолжала существовать.
«С насущным справились, теперь с важным…»
Им стал нос, разбитый всмятку о потолочную балку. Одно заклинание и движение рукой, и самая важная часть была исправлена. Следующими были рёбра, которые сами собой врастали на прежние места под воздействием магии Восстановления и ловких пальцев Неиронист.
Снаружи раздался стук, и дверь вывалилась под напором Ги-Ги. Грифон с трудом втиснулся в каморку и лёг рядом с хозяйкой, положив голову рядом со здоровой рукой.
— Умница, Ги-Ги, — похлопала она грифона по шее. — Уж ты-то меня никогда не подведёшь…
Неиронист вцепилась в перья единственной здоровой рукой, Ги-Ги начал подниматься и подтягивать альтмерку за собой. Подняв крыло, грифон подтолкнул обмякшую хозяйку себе на спину.
— Ну всё, а теперь к целителю… — приказала Гончая. — Хватит с меня охоты на сегодня…
***
— Проклятье!!! — Иштван приземлился за несколько кварталов от места сражения. — Будь ты проклят, Кастус!
На месте его правой руки зиял обугленный обрубок, серые одежды частично сгорели, покрывшись дырами.
«Рана не опасна больше, но чтобы отрастить руку, нужно много времени и энергии. Мне нужна замена на время… Ты подойдёшь!»
— Друг мой, подойди, будь добр! — подозвал он каджита, выглянувшего из-за угла.
Тот всего лишь хотел осторожно посмотреть на загадочного человека, спустившегося с неба. Когда каджит понял, что маг его заметил, попытался сбежать, но всё тело будто замерло и перестало слушаться.
— Как невежливо… — голос магистра не предвещал ничего хорошего.
Повинуясь магии, тело каджита развернулось лицом к Иштвану, а правая рука оттопырилась в сторону. Псиджик тщательно изучил её, а затем резко провёл пальцем чуть повыше локтя. В этом месте рука отделилась от тела, и Иштван, поморщившись, присоединил её к месту разреза.
Странное заклинание ярко осветило обгорелую культю, и новая рука приросла на место старой. Иштван критично осмотрел временную замену и попытался пошевелить пальцами. Получилось не сразу: сначала рука не слушалась и не разгибалась, но вскоре, после ещё пары заклинаний, мышцы и нервы восстановились. Теперь замена стала полноценной, пусть и выглядящей откровенно не на своём месте.
— Всё, иди, — магистр снял Паралич с каджита, и тот с криками умчался, зажимая рану. — Так, теперь нужно вернуть хотя бы Свиток…
«Во второй раз я не буду тебя недооценивать…»
— И, пожалуй, оставлю-ка тебе прощальный подарок, Кастус.
***
Несмотря на сломанную ключицу, Септимус кое-как вытянулся перед канцлером. То же сделали и оставшиеся после битвы солдаты. Лорд Динария встал перед ними, осмотрел то, что осталось от его отряда и улицы, и оценивающе произнёс:
— Хорошо.
Несколько альтмеров в строю чуть не подавились от такой скудной оценки, но на памяти Септимуса такой похвалы его отряды удостоились впервые.
— Впрочем, это не победа.
«Только ранить и сумел. Недостаточно. Всё-таки возраст у меня уже не для сражений, — канцер был категорически недоволен результатом, где численный перевес был на их стороне. — Лет тридцать назад одной рукой не обошлось бы. Нужно будет этим заняться».
И тут дом, из которого Кастус вышел, заискрился и рухнул, погребя под камнями и отрубленную руку, и останки Баума. Затем куча камней зашевелилась и сформировала ещё одного каменного атронаха, только его правая рука принадлежала Иштвану. Благодаря небольшому запасу энергии, это нечто смогло произвести огненный шар, который разорвался об Оберег Кастуса.
— Не умеет отступать… — неодобрительно покачал головой лорд Динария и жестом остановил своих магов. В его ладони мелькнул фиолетовый шар призыва. — Явись, Баумгаийстарисхауэр!
Боевые маги разом открыли рты, когда из фиолетового вихря вышел живой и невредимый Баум, сверкая новой золотой бронёй и оружием. На этот раз в его руках был готов к бою огромный молот с оголовьем в виде ястребиной головы.
— Уничтожь, — приказал канцлер, и Баум ринулся на врага, тут же выщербив ему кусок тела.
— Верховный канцлер, — обратился Септимус, — как вы смогли призвать аврорианца?! Он же был мёртв!
— Скажем так, — за спиной канцлера остатки магии магистра стремительно терпели поражение от Баума, — одна сиятельная леди посчитала меня достойным службы аврорианца, а Баум высказал желание быть призванным в этот мир снова.
Обернувшись, Кастус стал свидетелем того, как Баум сжигает и растаптывает руку магистра, чтобы она снова ничего не натворила. Закончив, золотой воин приблизился к канцлеру и пробухтел:
— Слабый огрызок. Кого идём побеждать следующим?
— Не переживай, Баум, — Кастус заложил руки за спину и двинулся в сторону замка, — в этом мире достаточно тех, кого Империи следует победить.
