The Elder Scrolls. На изломе времён (Часть 4. Сиродил)

      Шёл уже третий час рассказа, ужин был давно съеден, многие гости разошлись, но «Империал» не собирался закрываться. Незнакомка рассказывала так увлечённо и подробно, что, когда наступила очередная длинная пауза, я не понял, что рассказ подошёл к концу. Девушка напротив замерла в ожидании чего-то, самопишущее перо перестало скрежетать, а я мог лишь сидеть и смотреть перед собой.       — И… это всё? — только и смог выдавить из себя я. — Вот так всё и закончилось?       — В общем-то да, — в глазах собеседницы виделось лёгкое нетерпение. — А вы какую концовку хотели бы?       — Я бы хотел знать, что произошло потом с участниками событий, — я чувствовал, что рассказу катастрофически не хватает нормального завершения. — Что с ними было потом?!       — Они жили, — просто ответила рассказчица. — Они попрощались с друзьями и соратниками, похоронили погибших и разошлись в разные стороны Тамриэля, как Эльза и Маринетт.       — Наверное, это действительно единственный верный конец.       Я взял самопишущее перо и собственноручно поставил точку. Всё. Столько судеб уместились в четыре дня и кипу листов. Меня охватило странное чувство, словно я всё это время был в каком-то другом мире, а потом меня взяли и рывком вернули на стул перед пустой тарелкой. Впоследствии я узнал, что у этого чувства даже есть термин– «Книжное похмелье».       — Вот и всё, больше мне нечего вам рассказать. По крайней мере, связанного с делом ордена Пустых Часов, — девушка встала и поправила кулон, выполненный в виде чёрно-алого наконечника стрелы. — Мне пора.       — Подождите, вы так… внезапно решили уйти, — я был немного ошарашен. — Вы потратили на меня столько времени, так что если я могу для вас что-нибудь сделать…       — Не стоит, Конан, — отмахнулась та. — Вы и так меня избаловали своим вниманием. А мне уже действительно пора: завтра в дорогу, а ещё нужно выспаться как следует. Спасибо за ужин, и пусть эта история увидит свет, — она улыбнулась и уже собиралась уходить, когда о чём-то вспомнила: — Знаете, Конан, я ведь совсем забыла кое о чём.       Собеседница достала из дамской сумочки старый и потрёпанный лист бумаги, сложенный пополам. Девушка положила его на край стола, и я увидел аккуратно выведенную фразу на внешней стороне: «От Лаффориэль тем, кто сие прочитает».       Загадочная леди развернулась и направилась к выходу, бросив напоследок:       — Вы тоже теперь часть этой истории.       — Прощайте, Эльза… — тихо пробормотал я вслед вышедшей из зала девушке.       Передо мной лежал ветхий, замызганный, помятый листок, написанный рукой Лаффориэль и более нигде не публиковавшийся. Развернув его, я обомлел ещё больше, когда увидел первую строчку страницы:             Мемуары Лаффориэль. На изломе времён       Кто бы ни читал эту бумагу, знайте, что для эпилога моих мемуаров это название идеально. И не спорьте — идеально. Я его час придумывала…       Но дело не в этом. Вся суть в том, что я прямо сейчас, пока пишу эти строки, могу лицезреть колонны лорда Динарии, марширующие на Коринф. Время всё шло, и вот настал момент проводить Эльзу, Кармен и внучка Герберта на жутко опасное задание. Мы обнялись и попрощались, без лишних слёз (не с моей стороны).       И вот я вижу, как они уходят, а я остаюсь здесь. И снова меня в который раз посещает ощущение, что вот он — конец. Истории, боли в пояснице, путешествия — неважно. Что-то вот-вот закончится и снова начнётся. А я всё так же останусь старой сердобольной Лаффориэль, смотрящей на спины уходящих…       Однако, сама от себя того не ожидая, я вдруг вспомнила наш разговор с Неиронист незадолго до отбытия из Имперского Города. Мы тогда знатно насплетничались, как-никак минуло почти что сто лет. Но один фрагмент мне запомнился отчётливо и всплыл именно сейчас.       В пылу разговора я упомянула, цитирую: «…Талос пусть разбирается с проклятыми докторишками!», на что Неиронист заинтересованно спросила: «Почему ты упомянула Талоса, Лаффориэль? Будь мне до всей этой чуши с богами дело, можно было и на обвинение нарваться. К тому же ты альтмерка».       Да, я альтмерка, и мне на роду было написано жить сотни лет, созерцая Этериус или куда там теперь модно смотреть. Может быть, меня и воспитали альтмеры, но с людьми я прожила большую часть своей слишком долгой жизни! И, во имя Талоса Всемогущего, как же я её ненавижу!       Да, нам дана вечность, но из-за этого мы и не развиваемся. Когда знаешь, что у тебя впереди целые века, торопиться некуда: есть ещё куча времени, чтобы посозерцать Этериус, разработать план по мировому господству, который всё равно провалится, или просто посидеть сложа ручки! А у людей нет этого времени.       Да, их срок краток: всего пятьдесят-шестьдесят лет, и ты сам в уборную с трудом ходишь! Но зато они не тратят его на чушь, а берут жизнь, бросают её на землю, прижимают шею сапогом и вырывают то, что их по праву. По праву сильного. Вся моя семья тому доказательство!       Да, моя дражайшая нация объявила Талоса вне закона, но мне всё равно до них. Ведь если человек за его короткую жизнь сумел стать богом, руководствуясь своими силами и стремлениями, он достоин почитания! И я бы посоветовала моим соплеменникам перестать смотреть на человеческую жизнь свысока, потому что она толкает к действиям, превращаясь в главную силу человечества — волю к жизни!       Да, воля к жизни в руках людей стирает горы на пути. Долголетие же оказалаось нашей самой главной слабостью. А для меня оно стало ещё и наказанием. Наказанием, водящим меня по кругу смерти и рождения, раз за разом оставляя вокруг меня трупы друзей и родных на пепелище наций. Тогда и становится понятно, что вот она — Судьба, «великий» план богов, зацикленный и безвыходный.       Да, Судьба существует, но если кто и способен её сломать, так это люди. Ни альтмеры, ни босмеры, ни тем более данмеры — они приняли свой статус и смирились с ним. Но люди никогда ни с чем не смиряются. Их безостановочный напор в желании жить, постоянные падения и новые попытки добиться большего, ошибки и решения способны отбросить в сторону навязанные свыше правила. Люди будут менять этот мир, сейчас и потом. Я пыталась и не смогла…       Да, я попалась в ловушку, о которой сама и писала. В моей жизни было много наисчастливейших моментов, но я давным-давно уже от неё устала. Я устала пытаться что-то изменить, добиться чего-то большего. Но сейчас я вижу совсем другую картину! Имперцы и альтмеры вместе собираются штурмовать Коринф; Кармен и Герберт вместе готовятся к опасной миссии, такие разные, но уже такие близкие; Кастус при всей своей бесчеловечности общается с Баумом, выясняя у него всё и больше об аврорианцах; Лорзуб цитирует стихи собственного сочинения Септимусу и товарищам из Четвёрки, потому что больше его никто слушать уже не хочет; Амиэль где-то вдалеке в сотый раз перекладывает свои вещи, переживая перед встречей с матерью; Эльза гладит грифона Неиронист и легко общается с ней. И каждый из них собирается биться из всех возможных сил, собирая всю возможную волю в кулак!       Да, зажилась я на этом свете. Так что если меня убьют в битве при Коринфе, я умру с улыбкой, зная, что наконец свободна от проклятья слишком долгой жизни. Однако я смотрю на тех, кто стал мне почти что родными, и чувствую… радость! Да, несмотря на всё, чем меня пыталась переломить Судьба, я рада, что моё проклятье позволило мне дожить до этого момента и оказаться здесь…       На изломе времён.