***
*** Сидя за стойкой бара, Эрмаль чувствовал себя полным идиотом. Он знал, что перегнул палку, видел это во взгляде своего мужчины. Но все же не смог сдержаться. Он устал чувствовать себя ничего не значащим. Эти отношения были больше похожи на мимолетный курортный роман, чем на что-то серьезное: два тела, которые были вместе, но любили друг друга только в тени. Никаких контактов на публике, ни сплетенных пальцев, ни поцелуев. Ничего. Зачастую именно Фабри был таким параноиком, что держался на расстоянии. Эрмаля это устраивало, по крайней мере, первое время. Два публичных человека, две карьеры, две репутации. Но теперь он не мог этого выносить. Теперь для него это было оскорбительно. Он не был из тех, кто может прикусить язык и молчать. После пары бокалов он почувствовал, как спадает напряжение. Возможно, он сможет вернуться домой, чуть позже.***
*** Фабрицио даже не попытался удержать его. В этот период он понял об Эрмале одну вещь: бесполезно пытаться хоть в чем-то его переубедить. Он был упертым, импульсивным и гордым. Поэтому он остался стоять там, беспомощно глядя на только что захлопнувшуюся дверь. Возможно, он был прав. Очевидно он был прав. Но он был таким: должен был рисковать потерять что-то, чтобы понять, насколько для него это важно. Должен был дойти до грани, осознать и только потом действовать. И этот кудрявый как раз попадал в список тех вещей, которые он никак не мог позволить себе потерять. Он будет ждать. Он хорошо его знает, несмотря ни на что. Тот обязательно вернется.***
*** Когда Эрмаль вернулся, было около двух часов ночи. Весь дом, за исключением их комнаты был погружен во тьму. Слабый свет лампы освещал лицо мужчины, сидящего на кровати. Он знал, что обнаружит его бодрствующим: Фабрицио никогда не спал после их ссоры, пока они не поговорят. — Эрмаль! — он резко вскочил, как только мужчина переступил порог комнаты. Кудрявый подошел вплотную, выдохнув «молчи» на его губы. От него веяло алкоголем и никотином. И чувством вины. — Ты пьян? — Тссс. — еще один выдох. — Хочу заняться с тобой любовью. Эрмаль слегка наклонил голову, прижимаясь к шее мужчины. Оставил дорожку засосов от ключицы до самого подбородка, а потом нежно поцеловал в уголок губ. — Все еще хочешь продолжать разговаривать? — снова прошептал он. Голос Эрмаля был низким, немного хриплым и полным желания. Он слегка укусил его за правую мочку уха, пока нежными движениями пальцев массировал, расслабляя, татуированные плечи. Фабрицио был будто под гипнозом. Голос кудрявого его зачаровывал. Он без возражений выполнил бы любую просьбу. — Раздевайся. Моро слегка отстранился, чтобы стянуть футболку. — Нет, пожалуйста. Делай это медленно. Я хочу полюбоваться тобой. Тогда Фабрицио аккуратно приподнял край футболки, не снимая ее до конца. — Так? — Да, так. — руки кудрявого уже касались обнаженных участков тела Фабрицио, потом остановились на животе, в то время как Эрмаль неотрывно смотрел ему глаза. — Теперь я могу ее снять? Эрмаль молча кивнул, проведя языком по нижней губе. Как только предмет одежды оказался на полу, Эрмаль провел мужчину к кровати. Каждое движение было заучено, каждая минута просчитана. Он толкнул Фабрицио на постель, а сам забрался сверху, уперся руками по обе стороны от его головы и медленно терся своими бедрами о его пах. Эрмаля снова заинтересовала шея Моро, особенно кадык. Фаб лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущениями, тяжело дыша и постанывая. Эрмаль подвинулся, чтобы снять оставшуюся одежду. Теперь на кровати лежало тело Фабрицио, обнаженного и возбужденного. — Посмотри на меня. — Фабрицио снова подчинился. Кудрявый стоял перед кроватью, а его глаза искрились от возбуждения. — Дотронься до себя. Моро начал медленно спускаться. Сначала дотронулся до своих губ, на которых, мог поклясться, все еще ощущал пьяное дыхание своего мужчины, прошелся по ключице и задержался на груди, лаская соски и зажимая их между пальцев, и, наконец, добрался до живота. Он пошло раздвинул ноги, протягивая руку к паху, продолжая неотрывно смотреть на Эрмаля. Его член уже стоял, твердый и напряженный. Когда Фабри обхватил его рукой, опуская кожу, частично закрывавшую головку, он ощутил, насколько она влажная и чувствительная. Он принялся мастурбировать. Рука двигалась уверенно, поднимаясь и опускаясь медленно, но ритмично. Скорость постепенно возрастала, а наслаждение все больше накрывало его, вскоре он уже прерывисто дышал, чувствуя приближение оргазма. — Медленнее. Фабри замедлился, но второй рукой стал ласкать яички. Его возбуждение требовало двигаться, кончить, но разум решил слушаться указаний младшего. Он сильнее сжал руку в кулак и замер, лишь большим пальцем лаская головку, покрытую естественной смазкой, облегчавшей движения. — Кончи для меня, прошу. Фабри снова ускорился. Его мышцы были напряжены, отчего он казался еще более мускулистым. Венка на шее вздулась, а дыхание окончательно сбилось. Он обильно кончил, издав последний стон, еще более хриплый, чем предыдущие. Эрмаль, который до этого момента не двигался, подошел к мужчине, целуя его в припухшие покрасневшие губы, опуская руку между его ног. Он целовал его, опускаясь от губ к животу, пока не добрался до только что опавшего после оргазма члена. Слегка, почти невесомо коснулся губами головки. Фабри вздрогнул от этого прикосновения, его орган был еще слишком чувствительным. Кудрявый медленно провел языком по всей длине, слизывая оставшиеся капли спермы. — Уже устал? Мы же только начали. Нет, Фабрицио ощущал все, что угодно, кроме усталости. — Нет, нисколько. Моро резко перевернулся, меняя позиции, теперь он возвышался над кудрявым. Он чувствовал, как возбужденный член мужчины упирается в его бедро, впрочем, было бы глупо ожидать чего-то другого. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросил почти шепотом. — Хочу, чтобы твой рот занялся чем-то более полезным, чем пустая болтовня. — Все такой же мудак. Как тебе удается быть таким даже в эти моменты? Эрмаль собирался ответить, но язык Фабрицио оказался быстрее. Это был агрессивный, настойчивый поцелуй. Моро расстегнул ширинку брюк кудрявого, продолжая сосать и слегка покусывать его губу. Эрмаль облегченно вздохнул, когда его член, наконец-то, был освобожден от одежды. Рука Фабри уже была между его ног, готовая доставить удовольствие. Но это было не то, чего он хотел. Без всяких нежностей он направил голову мужчины к своему животу, приподнимая бедра и притягивая его к своему стояку. Буквально через пару секунд Фабрицио плотно обхватил губами его член и принялся энергично сосать. — Ос-тановись. — В чем дело? — Возьми то, что лежит во втором ящике комода и возвращайся. Эрмаль почувствовал, как матрас слегка приподнялся, после чего опустился снова. — Ты серьезно притащил это домой без моего ведома? — Это всего лишь дилдо. — Ты мог бы мне сказать. — Я не думал, что это проблема. — Конечно нет, но мы могли бы использовать его раньше. — Фабрицио, любимый, я лежу на кровати, голый, пьяный и пиздецки возбужденный. Мы можем прекратить трепаться? Моро снова расположился между ног младшего, возвращаясь к прерванному занятию. Потом отвлекся от члена и, проведя языком по яичкам, стал ласкать анус. — Пожалуйста, я больше не могу. Фабрицио взял смазку, обильно смазал ей игрушку, а потом налил немного и между ног своего парня. Предмет входил туго, но то, как кудрявый выгибался от удовольствия, побуждало его продолжать двигаться. Когда их движения стали синхронными, Моро снова взял в рот возбужденный член мужчины. Эрмаль чувствовал себя будто в другом измерении. Он больше не существовал, да и не хотел. Оргазм накрыл его со скоростью мчащегося поезда, заставляя закрыть глаза. Фабрицио со своей стороны управлял им, вел его: удовольствие его партнера было удовольствием и для него.***
Фабрицио лежал на кровати, рассматривая фигуру младшего, освещенную светом луны. Он стоял на балконе и курил. Тогда Моро решил подойти, обняв сзади и стащив сигарету, он сделал пару затяжек, прежде чем выкинуть ее. — О чем думаешь? — спросил кудрявый, прижимаясь к его груди. — Что люблю тебя. — он вдохнул поглубже, прежде чем закричать во весь голос «чертовски сильно тебя люблю», обращаясь куда-то к луне. — Ты идиот? Сейчас ночь и мы стоим на балконе дома в самом центре города. — И плевать. Все должны об этом знать, стоит начать хотя бы с этого квартал. — Значит ты изменил свое мнение? — Я идиот, полный придурок. Все должны это знать, каждый. Ты мой луч света, Эрмаль, какой смысл мне оставаться в тени? Они скрепили свое обещание поцелуем на том балконе, где звезды были им свидетелями.