Запрещенный прием

Брайан возвращается домой поздно вечером, хотя я не помню, чтобы он планировал заезжать куда-то после работы. Встречаю его с улыбкой на лице, но… понимаю, что что-то случилось. И кажется, даже знаю, кто этому виной! — Что? — останавливаю его, преграждая путь. Он как-то отстраненно смотрит мне в глаза, словно мысли его сейчас не здесь. — Неужели ты сделал то, о чем просила Линдси? Если так, то понятно, почему он такой потерянный. Уже хочу обнять его, чтобы утешить, как Брайан медленно качает головой и негромко произносит: — Наоборот. Даже не помню, как это получилось, но я уже оказываюсь возле двери. Наверное, я так резко отскочил от него, потому что все понял. Они опять переспали. Несомненно. Это какая-то шутка, что ли? Или Брайану нравится находиться в ловушке? А может, это проверка на прочность? Сколько еще дерьма можем вытерпеть мы все? — Джастин… Хоть он и говорит тихо, его взгляд становится серьезным. Будто он хочет что-то обсудить, но я даже не знаю, как это снова обсуждать. И зачем мне это? Всему есть предел. — Не хочу ничего слушать. Я люблю тебя, Брайан. — Словно со стороны слышу, с какой болью произносятся эти слова. — И я сказал, что помогу тебе во всем, но… если ты и сам не хочешь из этого выбираться, и если все это, — неопределенно указываю рукой в пространство, — тебе так нравится, то не буду мешать. — Разве у меня вид счастливого человека? — недоуменно интересуется он. Надеваю ботинки и долго думаю над ответом, а потом усмехаюсь: — Знаешь, а может, ты счастлив только с ним? Не думал об этом? Может, я тебе давно уже не нужен. — Какого хрена… — Нет, Брайан! Никаких разговоров. Напиши мне, когда наиграешься. Или пошлешь Гаса. Или положишь его в клинику! Все, что угодно, лишь бы ты не был с ним. Напиши, я буду ждать. Но сейчас… — качаю головой. — Это не для меня. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но через пару секунд закрывает. Я жду еще полминуты, но он просто сверлит меня взглядом. Тогда я выхожу, не прощаясь. И пока спускаюсь по лестнице, думаю об одном — «ну же, останови меня». Но ничего не происходит. Кончились времена, когда он выбегал за мной из подъезда. Ну, этого и следовало ожидать — теперь ему есть за кем бегать и кому подтирать сопли. И кого трахать каждый день. Выхожу из подъезда и тут же звоню Дафне. Она с радостью соглашается приютить меня у себя на пару дней, пока я не найду постоянное жилье. Возвращаться домой в таком состоянии совершенно неохота. А чувствую я себя совершенно разбитым. Брайан мне ничего не обещал, но почему мне кажется, что он только что предал меня? Сказать по правде, я все ему прощу. Все. Как только он расстанется со своими больными отношениями, или как их вообще называть? Вечер заканчивается тем, что я напиваюсь и рассказываю Дафне абсолютно все. Она слушает меня с выпученными глазами, но, по крайней мере, ведет себя тактично и не позволяет себе кого-то оскорблять, видя, как я раздавлен. Зато утром она высказывает мне все: — Почему ты молчал? — А что бы это изменило? — Господи, Джастин! Я бы помогла тебе чем-нибудь! Или лично прибила бы этого Гаса! И Брайана заодно! — Не надо Брайана, — устало отвечаю ей, держась за голову, так как она адски раскалывается после выпитого. — Вообще никого не надо бить. — Да он же просто издевается над тобой! Хрен ты к нему вернешься! С этими словами она яростно скрещивает руки на груди и продолжает смотреть на меня свирепым взглядом, будто перед ней сидит Брайан, а не я. — Не собираюсь я возвращаться. Просто… я поживу у тебя пару дней, а потом сниму квартиру, у меня есть несколько сотен на первое время, но этого ничтожно мало… — Ты же можешь вернуться на работу? — вдруг радостно говорит она, но ее улыбка сходит на нет под моим тяжелым взглядом. — Ни за что. Я не вернусь в закусочную, в клуб и во все места, где он может появиться. — Вот и правильно, Брайан не стоит того… — Я вообще-то говорю про Гаса. — Оу… — она замолкает, и ее лицо вновь становится задумчивым. — Мой друг… работает в закусочной неподалеку от дома. Она не на Либерти авеню, поэтому геев там не встретишь, да и чаевые из-за этого будут меньше, но все лучше, чем ничего. Могу замолвить за тебя словечко. — Спасибо, Даф. На этом разговор временно прекращается. И то только потому, что я сильно хочу спать. В течение двух дней постоянно смотрю на телефон. Надежда на то, что он напишет, еще не умирает. Но через неделю понимаю — ему нет до меня никакого дела. — Ну и забудь про него! — говорит мне Дафна, придирчиво рассматривая меню. — Ой, знаешь, а тут хороший выбор, кстати. Даже больше, чем в закусочной у Дэбби. А вообще, Брайан не тот, из-за кого нужно убиваться! Да, я понимаю, он красивый, горячий, но на этом все! Я уже пару дней работаю в месте, которое посоветовала Дафна, и в принципе мне тут неплохо. Чаевые нормальные, да и зарплату обещали платить каждые две недели. Этого мне хватит, чтобы снять небольшую комнатку в этом районе, и не нужно будет платить за такси. — Как я могу его забыть? — недоуменно спрашиваю, стараясь выкинуть из головы слова «красивый и горячий». Последний секс у меня был с Брайаном. — Разве ты не понимаешь, что он… Не могу закончить предложение. Как только начинаю говорить о нем, какая-то невыносимая тоска расползается по всему телу. Как я и говорил — мне тут неплохо. Мне плохо внутри. Через два дня я все-таки намереваюсь позвонить ему, но Дафна вовремя вырывает телефон из моих рук. Ну и зачем я позвал ее в гости? — Даф! — Ты же обещал себе ждать, пока он не напишет? — А если у него что-то случилось? Черт! Если рядом с ним Гас, то там много чего могло произойти! А если он вообще умер! Ужас этого предположения заставляет меня впасть в панику. — Все с ним хорошо. — Откуда тебе знать? — Я вчера видела его в закусочной, — нехотя отвечает она, отводя взгляд на бутылку пива в руках, лишь бы не смотреть мне в глаза. — В какой? — меня это так потрясает, что я даже слегка сползаю с дивана, чтобы быть ближе к ней и не пропустить ни единого слова. — Да в той, куда вы ходите все. И был он вместе с Гасом, если я правильно поняла, как он выглядит. — И ты мне ничего не сказала? — Так мы же не виделись? — Как ты вообще там оказалась? — Прогулялась пешком до учебы. Кстати… И тут она ловит мой взгляд и поджимает губы. Мысленно чертыхаюсь про себя, снова откидываясь на диван. Сейчас начнется… — Ты разве не собираешься возвращаться? Учеба уже началась, и если ты все еще хочешь стать ахуенным художником, то тебе пора поторопиться, а не просиживать штаны в дурацкой закусочной! — У меня нет денег на учебу. — Но у тебя же приняли документы, да и Брайан купил тебе компьютер, разве нет? — Дафна морщится, пристально разглядывая меня. — Брайан и учебу оплатил, когда купил компьютер. Но дело в том, что я позвонил им и отказался от учебы, попросил, чтобы они вычеркнули меня из списка. — Ты в своем уме? — она со всей силы бьет меня по локтю. Печально улыбаюсь. — Во-первых, мне не нужны его деньги. Во-вторых, без компьютера я не смогу рисовать. И в-третьих, через год все равно снова платить за учебу, и вряд ли я разбогатею, работая в закусочной по ночам и весь день находясь в институте. Мне неоткуда взять такую сумму, а напрягать маму я не хочу. И извини — просить у Брайана тем более! — Но как же так! Должен быть выход! — Видимо, не в этой жизни. *** Месяц. Проходит ровно месяц с тех пор, как мы с Брайаном не виделись. Он так и не позвонил и не написал. Он меня не ищет, значит, не жаждет встречи со мной. Если он вдруг позабыл мой номер телефона, то вполне мог связаться с Дафной или с моей мамой, но ничего из этого не происходит. И я сам понимаю, что звонить ему не буду. Значит, у него все хорошо с Гасом. И значит, Гас был прав — он был со мной только из-за чувства вины. Это почему-то доставляет такую боль, что в выходные я не сдерживаюсь и напиваюсь так, как никогда в жизни. Просыпаюсь в воскресенье утром, во рту слишком сухо, воды у меня нет, поэтому хватаю в руки бутылку мартини и выпиваю почти половину. Час дня, а я уже пьяный. И вдруг накатывает такая злость, что мне хочется самолично придушить Гаса, поэтому я одеваюсь и выбегаю из квартиры. Брайана видеть не хочу, поэтому иду прямиком к Гасу, чтобы высказать ему все, что о нем думаю. Дверь мне открывает его приятель. — Тебе чего? — хмуро спрашивает он, разглядывая меня и, конечно, замечая мой потрепанный и пьяный вид. — Где этот сукин сын? — Если ты про Гаса, то он здесь не живет, — грубовато отвечает он и уже хочет закрыть дверь перед моим носом, как я выставляю ногу. — А где? — У Брайана, блядь, где же еще! Дверь закрывается только потому, что я нахожусь в ступоре, не в силах вдохнуть воздух, не обращая внимания ни на что. Через несколько минут до меня доходит. Хватаюсь за телефон, но с раздражением замечаю, что батарейка сдохла. Конечно, я ведь два дня его не заряжал. — Сука! Изрядно выругавшись, еду к Брайану. Ну что ж, настало время поговорить. Однако, когда я к нему подъезжаю, то как раз вижу машину Брайана. Из нее выходит Гас, обходит ее, переднее стекло опускается, и я вижу, как он мимоходом целует его в губы, затем машина отъезжает, оставляя Гаса стоять на обочине. Брайан только что привез его к себе домой и уехал? Воздуха опять не хватает, и от бессилия хочется сесть прямо на асфальт. Но я не могу себе этого позволить. С трудом передвигаясь, иду к двери и окликаю Гаса, пока он не зашел внутрь. — Это что сейчас было? — выходит не яростно, а скорее жалко. Гас в удивлении оборачивается. На нем серое пальто, а сам он укутан в черный шарф, который, очевидно, спасает его от ветра, не то что меня. Но в таком состоянии мне не может быть холодно. Он несколько секунд смотрит на меня, оглядывается по сторонам, а потом спрашивает: — Джастин? — Ну и чем ты его на этот раз шантажируешь? Подхожу близко к нему, в последнюю секунду не удерживаюсь и чуть не падаю. Его руки подхватывают меня. — Ты сколько выпил-то вообще? — ошеломленно вопрошает он. — И это мне говорит наркоман? Убери руки! Гас медленно облизывает губы, отпускает меня, а потом негромко говорит: — Я чист. Уже больше месяца. — Думаешь, я в это поверю? — Спроси у Брайана, — спокойно пожимает плечами. — Я бы спросил, да вот только мы как-то мало разговариваем в последнее время! — Ну… тут такое дело… он выбрал меня. Фокусирую на нем взгляд и с удивлением замечаю, что в голосе нет привычной насмешки или скрытой угрозы. А еще мне кажется, он как-то изменился. Разговаривает адекватно, подбирает слова, от былой вспыльчивости не осталось и следа. Общение с папочкой пошло на пользу? А из-за слов «он выбрал меня» в горле встает противный ком. — Я отказываюсь в это верить. Он ведь тебя ненавидит! — Ну тогда почему он со мной и не звонит тебе? — его бровь вопросительно взлетает вверх, но не так нахально, как обычно. — Да потому что ты с ним что-то сделал! Ты, ублюдок, с ним что-то сделал! — со всей силы бью его по лицу, он даже не успевает увернуться. Прикладывает руку к пострадавшему месту, а потом спокойно говорит, глядя прямо в глаза: — Я ничего с ним не делал, Джастин. Это был его выбор. — Он, блядь, не чертов извращенец! — кричу это уже изо всех сил, так что прохожие начинают на нас оборачиваться. Гас поплотнее закутывается в пальто и смотрит на меня… с сожалением? Не нужна мне его гребаная жалость! — Да пошел ты! — со злостью выплевываю я. — И он тоже! Знать вас не хочу! Кажется, я впервые в такой истерике. Но думаю, что два дня непрекращающейся пьянки могут это объяснить. Отворачиваюсь и пытаюсь уйти, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Он останавливает меня за руку и резко разворачивает лицом к себе. — Да убери ты свои грязные руки! — Джастин, — твердо говорит он. — Почему ты отказался от учебы? — Мне не нужны его деньги, ничего от него не нужно. — Если ты хочешь, то я могу… — Не смей! Не смей, блядь, предлагать свою помощь! Ты уже ахуенно помог! Он опускает глаза. Кажется, я выговорился, и теперь мне срочно нужно выпить. Но перед тем, как уйти, говорю ему самым презрительным голосом: — И это ты жалкий! Он снова ничего не отвечает, даже не узнаю его. Но мне уже плевать. Ухожу от него и меня совершенно не волнует, что он до сих пор смотрит мне вслед, а на его волосы падают такие же, как и он, жалкие капли дождя!