Мир на кончиках пальцев

Мир звуков В моём новом мире существуют только звуки и запахи. Всё остальное для меня закрыто, задрапировано чёрной непроницаемой тканью. Я совершенно не ощущаю себя живым, да, я ем, я сплю, но я не живу… Я словно застрял между плохим сном и пробуждением. Безумно хочется воспарить к небесам, оставляя ненавистную оболочку на этой безнадёжной планете. Чёрной планете. Я бы отдал всё последнее, что у меня осталось за один лишь шанс, за жалкую попытку увидеть родное лицо мамы. Что меня держит на этой земле, что заставляет меня вдыхать чистый воздух и жадно вслушиваться в окружающие меня звуки? Ничего, по сути. Но есть тепло, которое обволакивает меня, которое не позволяет утопиться в депрессивных погружениях вглубь себя. Я готов ненавидеть всё, всех, кто произносит моё имя, но я не могу ненавидеть её… Больше не могу. Она возвращает меня, она что-то пробуждает во мне. Я не знаю…. Возможно, это интерес к жизни? *** Музыка всё звучала вдали, заставляя глаза Гермионы наполняться слезами, она готова была расплакаться вместе со скрипкой — так пленила её мелодия. В умелых руках инструмент будто оживал и освобождал заточённую в нём душу. Даже Драко оценил звуки, отражающиеся от многочисленных деревьев и долетающие до его слуха. — Это прекрасно, — сказала Гермиона подрагивающим голосом, и слезинка заскользила по её щеке. — Ты что, плачешь? — удивлённо спросил Драко, заставляя скрипку в своей голове звучать тише. — Я? Нет, — тихо ответила она, смахивая непрошенную слезу. — Забавно, — протянул Малфой. Он присел на траву, Гермиона последовала его примеру. — Тебе ведь некого оплакивать, зачем ты плачешь? — Плачут не только от боли, — задумчиво произнесла она. — А от чего ещё? — с интересом спросил Драко. — Так освобождаются эмоции, так мы очищаемся изнутри. Становится намного легче, хоть и не всегда. Малфой поднял брови. — Вся эта речь, чтобы заставить меня поплакать в твоё вовремя подставленное плечо? — усмехнулся он. — Нет, Малфой, — Гермиона закатила глаза. — Я лишь отвечаю, почему иногда хочется плакать. — Глупо, но забавно, — Драко снова усмехнулся. — Если бы ты знал, как я себя сдерживаю, чтобы не стукнуть тебя! — стиснув зубы, проговорила она. — Ну, ты ведь сама этого хотела. — Всё ещё хочу, — ровно проговорила Гермиона. Её спокойствие гипнотизировало, она начинала злиться, но безупречно держала себя в руках. — Это ваши Гриффиндорские замашки? Мне завтра ждать Поттера или Уизли? — Малфой! Драко рассмеялся. Странным образом Гермиона отвлекала его от плохих воспоминаний, он словно возвращался в беззаботные школьные годы. — Неплохая была прогулка, — сказал Драко, вставая с сырой земли. — Но её пора заканчивать. Скрипка вдали затихла. Стало очень тихо, так тихо, что Драко слышал только своё дыхание. Он стоял неподвижно, не понимая, что происходит, уши словно были наполнены водой. — Малфой? — Гермиона коснулась его руки и легонько потрясла его. Её голос резко и неприятно резанул по слуху Драко, освобождая от водяного плена. — Не кричи, Грейнджер! — раздражённо сказал он, морщась от неприятного ощущения и прикрывая руками уши. — Я не кричала, — удивилась Гермиона. — С тобой точно всё в порядке? — Не знаю… не уверен, — обеспокоенно сказал Драко. — Что-то не так. — Думаю, нам нужно в больничное крыло. — Нет, мне уже лучше. — Малфой жадно хватал ртом воздух, выравнивая сбившееся дыхание. — И что это было? — осторожно спросила Гермиона. — У тебя появилось задание, Грейнджер. Она непонимающе впилась взглядом в Драко, но не успела задать вопрос, как он продолжил: — Сегодня сходи в библиотеку и прочитай что-нибудь об усилении слуха у слепых, — приказным тоном сказал он. — Хорошо, схожу, — неуверенно произнесла Гермиона. — А теперь отведи меня обратно. Драко лежал на кровати, стараясь не шевелиться. Секундная стрелка на часах раздражающе тикала, за стеной его комнаты слышалось перешёптывание, его собственное сердце стучало, словно кто-то ломился в дверь. Уже несколько часов он мечтал о тишине, но шум не оставлял его в покое. Каждый звук был удвоен, а каждая новая мысль приводила его в ярость; неожиданная способность отнюдь не радовала Драко. «Это сущее наказание», — подумал он. В прочей веренице звуков раздался настойчивый стук в дверь, Драко закрыл уши руками, но звук не стал тише. — Войдите! — недовольно крикнул он. Сразу после его слов раздался протяжный скрип открывающейся двери, а он раньше не замечал, что дверь скрипит. Лёгкие, но очень громкие для Драко шаги приближались к нему. Он сел на кровати. — Я сделала то, о чём ты меня просил, — почти шёпотом сказала Гермиона, чтобы не беспокоить обострившийся слух Малфоя. — И? — с нетерпением в голосе произнёс он. — Есть немного информации, — Гермиона нахмурилась, вспоминая строки из книги. — Когда человеческий мозг теряет главный ориентир — зрение, обостряются другие органы чувств. Но, поскольку мы говорим о волшебниках, то наше тело реагирует намного острее, чем у обычных людей. — То есть, я теперь буду слышать все, когда-то тихие звуки? — тревожно спросил Драко. — Я думаю, с этим можно справиться, — ободряюще сказала Гермиона. — Как? — Мы это обязательно выясним. — Она сочувственно смотрела на Малфоя. — У тебя всё так просто, — обречённо выдохнул он. — Нет, это ты любишь всё усложнять. Драко хмыкнул и потянулся за тростью, чтобы встать, его рука наткнулась на что-то тёплое; Гермиона вздрогнула, почувствовав на своей руке прикосновение, и быстро отдёрнула её. Она встала со стула, на котором так удобно расположилась. — Я тебе сегодня не нужна? — спросила она, слегка подрагивающим голосом. — Нет, — безразлично ответил Драко. — Тогда я пойду. Гермиона оглядела его и повернулась к выходу. Драко услышал, как захлопывается дверь и снова поморщился. Что ж, теперь ему предстоит научиться жить в гармонии со своим усилившимся слухом. Как это сделать, Драко понятия не имел, но был уверен, что Гермиона и это узнает. Гермиона медленно брела по гравийной тропинке; камешки хрустели под ногами, и это очень успокаивало девушку. В руках она держала небольшую книжку, которую дала ей мадам Помфри. Приметив лавочку под цветущим каштаном, она села и принялась листать страницы в поисках нужной информации. А искала Гермиона параграф о слепоте. Улавливая тонкий запах цветов и чувствуя прикосновение ветра к обнажённой шее, она погрузилась в чтение. Спустя некоторое время, она услышала знакомый смех и оторвала взгляд от книги. Прямо перед ней стоял Рон и внимательно изучал её. — Почему ты смеёшься? — смущённо спросила Гермиона. — Я стою здесь уже несколько минут, а ты так и не заметила моего присутствия, — продолжал улыбаться Рон. — Просто зачиталась, — Гермиона неуверенно улыбнулась ему в ответ. — Надеюсь, сегодня у тебя нет никаких планов? — прищурив глаза, спросил Рон. — А что? — с интересом произнесла она. — Я хотел тебе кое-что показать, — весёлым голосом сказал рыжеволосый парень. — Сегодня я свободна. — Гермиона аккуратно загнула уголок страницы и закрыла книжку. — Можешь показать мне это прямо сейчас. Рон обрадовался, взял её за руку и потащил за собой. Они шли слишком быстро, Гермиона еле поспевала за огромными шагами Рона, но он не обращал на это внимания. — Рон, почему ты так спешишь? — Тебе обязательно понравится, — пробормотал он, не сбавляя скорость. Гермионе оставалось только бежать за ним, так как он не выпускал её руку. Наконец, они преодолели коридор замка, несколько этажей и теперь стояли у большой деревянной двери. — Мы пришли! — восторженно сказал Рон. — А что там, за дверью? — удивилась Гермиона, поведение Рона настораживало её. Не ответив, он отворил перед ней дверь, пропуская внутрь. Улыбка не сходила с лица Рона, он вошёл следом, и они оказались в большой уютной комнате. Свет освещал каждый её уголок, наполняя весенним теплом, Гермиона обвела глазами помещение и вопросительно уставилась на Рона. — Теперь мы будем жить здесь! — воскликнул он.