3
11 ноября 2018 г. в 21:15
Хосок знает, что он лучше тебя, понимает, что даже несмотря на то, что он сейчас стажёр, всё равно на тебя легко повлиять и вывести из себя.
Он знает, что ты его хочешь, это было понятно ещё с самой первой секунды, когда ты не смогла сдержать своего гнева и вышла за рамки профессионализма. Хосок сам тебе напоминал о том, насколько был хорош, потому что отказ переспать снова его немного задел, ты словно бросила ему вызов, но почему-то всё после пошло не в ту сторону. Ты, вместо того, чтобы обратить на него внимание, слишком сблизилась с Намджуном, так не должно было произойти, всё сломалось как карточный домик, но желание переспать никуда не ушло, оно только сильнее разгорелось, подгоняемое целью добиться своего, так что Хосок планирует пойти на таран, он точно знает, что ты не сможешь отказать, когда он сам покажет, от чего ты отказываешься.
— Милая, — он склоняется над тобой и смотрит на губы, облизывается и почти ест взглядом.
— Я для тебя как минимум Т/и, а как максимум я твой непосредственный руководитель, — ты отодвигаешься на стуле, но его рука не даёт дальше от него сбежать, Хосок почти целует тебя у всех на виду, но у тебя это вызывает лишь отвращение.
После выходных с Намджуном, когда вы целый день лежали на кровати и смотрели французские комедии, поедая еду на заказ, тебе кажется, словно не нужно никакого секса, чтобы расслабиться. Рядом с этим мужчиной ты чувствовала комфорт и тепло, вы могли разговаривать о чём угодно несмотря на то, что Джун – твой начальник. Вчера вы были друзьями, наслаждались вместе отдыхом, потому что оба это заслужили. Теперь Ким ходит с ярчайшей улыбкой, вызывая всеобщий переполох, а ты готова работать ещё пару месяцев без выходных с таким позитивным зарядом энергии. Только сейчас это заряд высасывает Хосок с двойной силой, портит настроение и настораживает.
— Ты же хочешь меня, признайся, — мурчит парень и ныряет тебе под юбку незаметно, находит промежность до того, как ты сжимаешь ноги и надавливает на клитор. Его руки такие точные, это ты ещё в первую встречу заметила. Он позволял кончать без остановки, потому что знает, как необходимо пальцами приласкать между ног, как быстро ему касаться клитора и даже когда замедлиться, чтобы тебя помучать, слушать тихие, жалобные стоны, снова и снова повторяющееся «Хосок» на выдохе. Тогда тебе было хорошо, ты кусаешь губу, лишь бы не показать, что вспомнила снова, как он качественно работает в постели, потому что желание сейчас не может потопить разум, которому мерзко от желаний, возникших в голове. Ты хочешь избить себя за то, что даже на секунду позволила вспомнить, как было хорошо и захотеть повторить снова.
— У меня, по-твоему, совсем гордости нет? — ты встаёшь со стула и отходишь, чтобы глотнуть воздуха, подумать, потому что к Чону тянет всё ещё. Наверное, потому что тебе попросту нужна ласка и чьи-то ладони на теле, хочется объятий, а Хосок всё так же ухмыляется всезнающе, что хочется навсегда замазать это выражение, врезать, чтобы сошло на нет высокомерие.
— Есть, но ведь хотеть секса тоже не преступление. Давай будем честны, ты меня хочешь, а я тебя, к чему играть в гордость и приличия? Мы ведь взрослые люди, — он подходит вплотную, тебя к столу припирает и ведёт носом по шее, пока ты пытаешься отклониться и ладонями отодвинуть от себя. Ты бы начала с ним ругаться, но так не хочется привлекать чужое внимание, которого на тебе в последнее время и так слишком много.
— Уйди, — ты смотришь в пол, лишь бы не быть так близко к губам, которые и хочется, чтобы целовали, но тем временем тебе противно это его отношение к тебе как к пустом месту, как к насадке на член.
— Не хочешь, чтобы это все видели? Сонми скоро вернётся из уборной, и весь офис точно будет судачить о твоей распущенности, — смеётся он, выдыхая маленькими порциями воздух.
— Или говорить о том, что тебя взяли не за умения, а за то, что ты с ней спишь, — массивная ладонь Намджуна ложится на плечо парня и, как щенка, отдирает от тебя. — Пойдём, я дам тебе пару поручений, — Ким немного наклоняется, чтобы заглянуть прямо в глаза этому подонку.
Ты следишь за тем, как их спины удаляются и спешишь следом, потому что сомнение сидит внутри, ведь слова Намджуна о том, что он ревновал и скучал, ты надолго закрепила в своей голове, перед сном прокручивала новость снова и снова, не могла перестать улыбаться и потопить бабочек в животе. Сейчас определённо у Джуна нет поручений.
Ким видит, что ты закрываешь за собой дверь, а Хосок оглядывается на тебя, кусает губу и думает, что начальник, наверное, не одобряет открытый флирт на рабочем месте, поэтому разворачивается, чтобы оправдаться, но не успевает, потому что удар кулаком от Кима приходится на скулу и даже достигает носа. Боль вспышкой проносится в голове, парня даже относит вбок, а скулёж всё же выходит наружу.
— Она отказала тебе несколько раз, так какого чёрта, Чон Хосок, ты творишь в этом офисе? — Намджун говорит спокойно, но ты после удивления замечаешь, как начальник сам поражается своему удару, как разглядывает ладонь и хмурится.
— А вы всех так защищаете, Намджун-щи, или только тех, кого трахаете? — Хосок ухмыляется и даже выдаёт смешок своему остроумию, но ты вскрикиваешь от прямого удара Намджуна в нос парня, такого сильного, что слышно даже, как этот самый аккуратный носик теперь не будет таким как прежде, теперь с него кровь капает, а парень матерится, пытается подобрать красные капли и шипит, почти скулит от боли.
— Возьми выходной за свой счёт, малыш, — Намджун подходит к сгорбившемуся Хосоку и хлопает того по плечу успокаивающе, но от тебя не скрылось то, как сдался парень и дернулся в страхе, ожидая нового удара. — Совсем заработался, даже кровь из носа пошла, ужас, — начальник достаёт пару салфеток со стола и передаёт парню. Тот кивает и прижимает со стоном боли к лицу. — Иди уже, — рыкает напоследок Ким, глядя, как срывается Хоби к выходу.
— Спасибо, — ты улыбаешься от затопившего всю грудь тепла. — Снова ревность? — ты выдаешь смешок, делая шаг к нему навстречу, сама теперь раскрываешь руки и обустраиваешься в его объятиях на груди с уютом.
— Не знаю, что это, но хочу сказать, что сейчас дрался я впервые. Почему никто не сказал, чёрт возьми, что потом рука так сильно болит? — парень разглядывает костяшки, а ты смеёшься, берешь его руку и целуешь в порыве нежности каждую ссадину, слизываешь кровь, чувствуя, как парень застывает, даже дыхание задерживает. — Если бы я знал, что увижу такую картину, набил бы морду ему быстрее, — хрипит Ким.
Вы сейчас ближе, чем коллеги, потому что они не обнимаются так трепетно и тепло, но кто вы друг другу? На это так сложно ответить, а самое главное, как перейти черту дальше и хочет ли этого Намджун?
— Намджун? — тебе нужен он, его ещё ближе, почувствовать вкус ещё отчетливее. Ты отпускаешь его руку, поднимая голову и неловко, неуверенно улыбаешься.
— М? — он почти мурчит и опускает взгляд на тебя, на твои глаза, ищет там заранее подвох, но находит лишь блеск и заинтересованность.
— Поцелуй меня? — внутри всё подскакивает, звенит тревогой и спрашивает «Ты что творишь?», но у тебя нет ответа, потому что сама боишься, ведь сейчас между вами дребезжит дружеское отношение, оно сломается сейчас на сотни осколков и либо преград больше не останется, либо Ким сейчас сам возведёт новую, уже кирпичную непробиваемую стену.
— Т/и, я понимаю, ты давно не расслаблялась, а здесь этот стресс с Хосоком, который делает тебе недвусмысленные предложения, а потом моя помощь. После всего этого ты подумала, что я буду не против, но ведь я твой начальник в первую очередь, — Намджун аккуратно отстраняет тебя за плечи и поправляет пиджак.
В твоей голове ничего не складывается, этот мужчина нелогичный, странный, почему он сейчас отказывает? По какой причине он летит к тебе домой, проводит рядом выходные, бьёт Хосока, защищая твою честь, а сейчас отталкивает, говорит, что начальник твой.
— Я не хочу уподобляться Хосоку и склонять тебя к чему-то, но всё же скажу, Намджун, что, кажется, это не я забываю иногда, что ты мой начальник, а ты, — тебе обидно в первую очередь. Просто в груди немного так скребёт обычная женская обида, потому что хочется быть любимой, желанной, но в твоей жизни лишь работа заполняет всё время.
— Да, я забылся, прости, — Намджуну почему-то больно видеть твоё расстройство на лице, в один миг из тебя вышел цвет, оставив в грустном чёрно-белом кино, а сам начальник даже изнутри посерел, как цветок завял быстро от того, что твоя улыбка перестала на него светить. Он ловит себя на том, что впервые сделал неправильный выбор, хочется вернуться назад, переиграть всё по-другому.
Он всегда выбирал работу, как бы трудно ни было, он забыл про друзей, про отдых и как проклятый вкалывал каждый день. Ему труднее, чем остальным, его рассеянность играет далеко не в плюс, но Намджун старается. Он самому себе обещал не спать ни с кем на работе, не влюбляться, потому что нет на это времени, а в отношениях он полный ноль, потому что даже не встречался никогда ни с кем.
То, что происходит с тобой – это не то, к чему он привык. Что-то новое, и это рушит всё. Его мысли сразу рассыпаются как карточный домик, он говорит, что привык, что обязан ответить, но почему так гадко на душе? Так больно говорить все эти вещи тебе?
— Я сам не заметил, как сильно с тобой сблизился, — Намджун чешет затылок, в его голове каша, месиво из чувств и желаний, он сам у своего организма спрашивает, чего он хочет, а в ответ слышит «секса». Приходится самому думать, как в старом двигателе разбираться и понимать, как всё устроено в него в чувствах внутри.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, что мой вопрос возник не из-за Хосока. Просто твои объятия.. они дали мне надежду на продолжение, на развитие той тишины и спокойствия, что они дарят. Я просто очень наивная, как видишь, меня легко обмануть, уговорить на повторный секс после унижения. Я, кажется, сама запуталась в себе, – ты пожимаешь плечами и тянешься к ручке двери.
— Подожди, — он накрывает твою ладонь сверху, смотрит в глаза и нерешительно кусает губу. Намджуна трясёт очевидно, он волнуется, и выглядит абсолютно отчаянным. — Давай попробуем начать со свидания? Может быть, так мы поймём, что нам нужно?
— Хорошо, — шепчешь ты, а в груди всё равно неприятно жжёт, будто бы он из жалости предложил, словно считает себя виноватым в том, что ты в него влюбилась.
Ты весь день не можешь сосредоточиться, весь офис разглядывает тебя с ног до головы, а Сонми не скрывает своего оскала, когда смотрит на тебя, приносит бумаги и с отвращением кидает тебе на стол. Она жалеет Хосока и ревнует, эта девушка влюбляется во всех, кто так или иначе обратил на неё внимание, поэтому тебе её даже жалко отчасти, ведь в этой истории она была инструментом для ревности, либо же просто обычным способом Хосока сбросить напряжение.
Когда все расходятся по домам, ты привычно не выливаешься из потока дел и не прекращаешь печатать, когда сзади бесшумно подходит Намджун и аккуратно массирует плечи.
— О нет, — ты тут же слабнешь, руки сами стекают со стола, оставаясь висеть по бокам безжизненно. Когда ладони Кима так приятно разминают напряжённые мышцы, ты отключаешься почти вся и можешь лишь подстраиваться под его руки, издавая абсолютно пошлые, неприличные звуки. Ты сама их слышишь, но это, чёрт возьми, так хорошо, так давно по телу не пробегало так много мурашек разом и почти никогда никто не делал такой безумно качественный массаж. — Намджун, что же ты творишь? —вытягиваешь гласные, говоришь, перескакивая на разные ноты, почти пропеваешь, только абсолютно пошло.
— Ты сейчас такая беззащитная, выполнишь любой приказ? — он коротко смеётся глубокими короткими смешками и надавливает на лопатки, чтобы ты легла на стол и подставила больший участок тела для массажа.
— Кажется, я знаю порно, которое так начинается, — ты подбираешь слюни, что почти стекли на стол от наслаждения, а мужчина смеётся, убирая руки. — Всё? Ты куда? — от пустоты ты выпрямляешься, всё ещё ощущаешь на себе эти фантомные касания, его пальцы будто всё ещё сжимают мышцы, а тело отзывается, но всё равно пусто без тепла.
— Я всё ещё здесь, — мужчина отходит и ждёт, когда ты встанешь, он показывает всем видом, что сейчас готов сделать первый шаг. Ты его волнение чувствуешь каждой частичкой, когда выпрямляешься и смотришь прямо в глаза. Вы снова близко, опять дышите сбито, а между играют искры, их физически можно почувствовать, как они прокалывают точечно всё тело в волнении и пускают ток по крови. Даже дышать тяжело и это так страшно, потому что раньше так близко к нему ты не была, не воспринимала как мужчину и не ждала развития событий. Вы просто работали постоянно вместе, что даже не заметили, насколько вам друг с другом комфортно.
— Поцелуй меня?.. — последняя попытка, ты говоришь себе держаться, но голос дрожит странно, будто ты собралась плакать.
— Давно пора, — он прислоняется к твоим губам, пока не раскрывая свои, сам пытается понять, каково это на вкус. Его губы знакомые, родные, ты на них каждый день смотрела, иногда даже поражалась их упругости, а сейчас они тебя целуют. Его губы, Намджуновские, пухлые и холодные раскрывают твой рот. Ты чувствуешь запах его одеколона и ладонями скользишь вверх по рубашке с тяжёлым долгим выдохом.
Ты знаешь его вечность, но почему-то с этой стороны открывать его трепетно, щекотно под кожей, но всё равно возбуждающе. Это просто поцелуй, но у тебя повсюду чувство, будто каждое его касание вот-вот доведёт до оргазма, ты чувствуешь каждым миллиметром кожи, где он аккуратно проводит медленно пальцами, огонь. Тебя потряхивает ощутимо, ещё никогда ничьи прикосновения не казались такими приятными.
Если наслаждение с другими было просто приятным, то с ним сразу и в жар, и в холод бросает, потому что Намджун родной, ты так долго ждала этого, что просто на костре сейчас жаришься в его объятиях. Парень наклоняет голову и раскрывает рот шире, языком проводит по твоим дёснам и вызывает долгий стон. У тебя всё тело трясётся, а колени больше не держат. Ты упираешься рукой о свой рабочий стол и за его шею цепляешься, зарываешься в волосы, пока запах его одеколона окутывает, и он такой привычный, что ты отчётливо знаешь, что так пахнет только Намджун, так пахнет ваш первый поцелуй, этот запах забивается в ноздри, но так тебе нравится. Нравится слушать, как он дышит всё тяжелее, прижимая твоё тело ещё ближе, как он постепенно смелеет, начиная трогать тебя.
Ким через нос выпускает порции воздуха, будто скоро взорвётся, а ты отрываешься сама, чтобы подышать и посмотреть на его лицо: оно растерянное, совсем мальчишеское с этим румянцем на щеках, губы искусаны, а волосы впервые растрёпаны как после чего-то бурного и непристойного. Это – твой Ким Намджун, начальник целого отдела, серьёзный человек, который очень бесчувственен и спокоен обычно, сейчас ты хочешь навсегда записать в голове, насколько сейчас разрушен его образ холодного начальника, который всегда рассудительный и собранный.
Намджун себя весь день ломал, выжимал до последней капли, чтобы разобраться в чувствах, не жалел времени на это, потратил столько же сил, как и на работу, чтобы, наконец, как последний дурак осознать, что всё это время ты ему была нужна. Это странно, но в первую очередь он понял, что без твоего присутствия у него пусто внутри, и это пространство нечем заполнить, будто холод остался и лёд. Ты делаешь его счастливее, умнее, быстрее, дополняешь слишком правильно, знаешь, как нужно и порой можно обойтись без слов. Сейчас он понял, что ты его ещё возбуждаешь так сильно, что он почти спустил в штаны как подросток от обычного поцелуя, но изначально было явно не влечение.
Если это не любовь, то что? Намджун не знает с чем сравнивать, перед ним впервые возникает девушка, без которой даже секунду прожить сложно. Возможно, это привыкание, но тогда он всё равно не собирается бросать этот наркотик. Он столько лет был слепым, что теперь даже стыдно, потому что лишь Хосок и ревность привели вас к этому моменту.
— Поехали ко мне? — шепчет он и снова твои губы мнёт, не может перестать целовать, это будто кислород, дурная привычка, но так приятно лизнуть твои губы, прикусить и снова между своих зажать то верхнюю, то нижнюю.
— Поехали, — ты не знаешь, как объяснить, но всё ещё горишь, это не похоже на ощущения с Хосоком, разница настолько колоссальная, что ты даже боишься, что будет дальше и не понимаешь, как с этим справляться.