Игры для взрослых-2: Бег с препятствиями

— Такое чувство, что тебя не волнует ни наша пара, ни то, сколько месяцев мы уже вместе! — Давай посмотрим. Мы вместе уже четыре месяца, десять дней, семь часов и тридцать три минуты. Но я могу ошибаться, это же для меня так неважно, да? «Физика или Химия»

-7-

Не уверен, что притащить Ромку в родительский дом было такой уж хорошей идеей. Проблемы начались, когда мы не доехали буквально совсем немного, уже практически сухие, а время на часах неумолимо приближалось к десяти. Пошли первые дома посёлка, и вообще надо было заскочить в магазин, как минимум за теми же сигаретами… — Останови, — мрачный унылый голос. И я послушно притормозил. Свихнуться можно, но чуть не произошедшая авария полностью отбила всё желание противоречить Королёву. Более того, сильно сомневаюсь, что вообще когда либо сяду за руль с этим недоразумением под боком, без крайней на то необходимости. — Ну, что еще? — я устало вздохнул, уставившись в задумчивое лицо. А тот ответил мне неожиданно просительным взглядом. — Коть… давай вернёмся, а? — Обалдел? Мы уже почти приехали, и вроде бы ты не выражал особенного недовольства моими планами. — Да, я тут припомнил твою ебанутую семейку… — Королёв отчетливо передёрнулся и закатил глаза. Ага, я его даже понимал. Отчасти. Как-то раз мы уже приезжали в родительский дом вместе, и потом чудовище в ужасе заявило непреклонным тоном, что ноги его тут больше не будет. Мои родственнички частенько пугали непривычных людей. — Успокойся. Сейчас август — самый сезон отпусков, так что большинство родни на югах. Может, даже отдохнуть получится. И аккуратно тронулся с места. Про магазин и сигареты, похоже, придется забыть. Что ж… будем вести здоровый образ жизни, ибо обе наши пачки оказались безнадежно промокшими, и всё что можно мы из них выпотрошили по дороге. А Ромкина мобила вообще накрылась. — У меня нехорошее предчувствие, — драматичным голосом возвестил Королёв. Но за руль, слава богам, не хватался. А я только возвёл глаза к небесам, всем видом демонстрируя своё отношение к столь тонким материям. …И пожалел об этом, спустя всего лишь пару минут. Притормозив реношку у ворот и с ужасом созерцая сквозь промежутки между рейками огромный двор, заваленный досками, дранкой и огроменными кусками шифера, я мысленно поклялся в будущем повнимательнее прислушиваться к Ромкиным прозрениям. Похоже, предки все-таки решились перестелить крышу. А тут и бесплатная рабочая сила пожаловала, как по заказу… — Поехали отсюда, — тихим голосом просипел Королёв. — Ага… И даже уже начал потихоньку разворачиваться, когда из дома появилась дорогая и горячо любимая мама. Линять под её бдительным взором было бы как-то… совсем уж неправильно. Пришлось покорно вылезать и открывать ворота… — Андронов, я тебе отомщу! — яростно прошипел Королёв мне в спину. — И месть моя будет страшна и коварна! Клянусь, будем трахаться все выходные так, что весь дом станет свидетелями нашей пламенной дружбы! И на такой оптимистичной ноте я и заехал во двор, лавируя между горами стройматериалов, расстреливаемый с двух сторон пронзительными взглядами бдительно наблюдающей родительницы и пылающего праведным гневом Короля. …Интересно, я когда-нибудь научусь вовремя принимать верные решения?.. — Ты собирался смыться! — обвинительно-указующий палец матери вместо приветствия укоризненно ткнул меня в грудь. — Здравствуй, — это уже Ромке. — Почему босиком? Быстро в кладовку, подбери себе что-нибудь. Вторая полка слева, третья коробка. — Даже и не думал, — возмущенно. — Всего лишь примерялся, где припарковаться. И вообще… почему вы не сообщили, что взялись за крышу?! Я бы приехал, помог… может, отпуск взял бы на работе. Ага, прискакал бы, сбивая пятки. Но, как известно, лучший способ защиты — нападение. — Ну-ну, — холодно. — Ставить вас в известность, дорогие детки?! Когда я соберусь прозябать в пустом доме, именно так и сделаю. Хотя, с этой женщиной он никогда не срабатывал… — Мама… — вздыхая. — Не проще ли нанять профессионалов? — Мы наняли! — возмущенно. — Ты ещё здесь?! — снова Ромке, задумчиво медитирующему за моей спиной. — Иди и обуйся! Коробку найти проще простого. На ней надпись маркером «Гигантские лапти», — сцапала приятеля за плечо и требовательно втолкнула в дом, придавая ускорение в верном направлении твёрдой рукой. — Но мальчикам-строителям надо отдыхать, а у отца новая идея, с которой он окончательно запутался, так что вы приехали как раз вовремя. …Конечно, мальчикам надо отдыхать, а родной сын, вкупе с так удачно подвернувшимся другом, как-нибудь обойдётся. Мама в своём репертуаре — властная, требовательная и использующая многочисленную родню на всю катушку. Впрочем, и платит она за это искренней заботой и абсолютно доброжелательным гостеприимством. Чем, частенько, и пользуются отдельные личности, умеющие грамотно увиливать от допнагрузок, либо в наглую спихивающие на передержку собственных отпрысков. Я поплелся в дом следом за матерью, с тоской внимая многословному монологу и прикидывая варианты выбраться из ситуации с минимальными потерями. Прогноз вырисовывался неутешительный. — Все разбежались, как крысы с тонущего корабля. Пётр с женой в Египте, Машка с Олегом в Турции… или наоборот? Не важно. Жили тут всё лето и вот… Даже Пашка с Элей не поленились забрать свою ораву и укатить куда-то по горящей путевке, а потом именно мне придется лечить их несчастных деток от жуткого дисбактериоза. И Санька умчался с приятелями в горы, заявив, что раз уж ему уже восемнадцать, он теперь свободен, как ветер, и больше никакого рабства его чуткая эмо-душонка не потерпит. Ты, кстати, не знаешь, что он имел в виду? — она высунулась в окно на кухне и громко рявкнула куда-то наверх: — Ника, слазь с насеста! Тут твой сын почтил нас своим присутствием, — и снова в пространство, попутно тормоша то холодильник, то плиту с какими-то фыркающими кастрюльками: — Мансардный этаж почти полностью непригоден для жилья, решили-таки достроить его до полноценного второго и нарастить высоту дома. Где бы вас разместить?.. В гостиной временно проживают горы мебели, и мы с отцом в уголочке. В детской?.. Можно… Там сейчас только Светкины близняшки, места полно… Ника! — это снова в окно. — Мама… — устало вклинился в пространные размышления, созерцая вернувшегося Ромку, застывшего в ужасе в дверях. — Только не в детскую, умоляю! Когда мы в прошлый раз приезжали вместе с приятелем, дом был до предела перенаселен, и нас запихнули именно туда. И если я ещё могу спокойно спать в пять утра, когда по мне топочет стадо слонов, вопя и дергая за волосы, то у Королёва подобного иммунитета, выработанного с годами, нет и в помине. Чудовище меня непременно линчует и удерёт пешком в город. — Хорошо, — она покладисто кивнула. — Значит, будете спать тут — на кухне. Ника, ёшкин кот, отдери наконец свой зад от драгоценных деревяшек! — оглушительный рявк, уже даже не выглядывая в окно. — Вернулся? — изображающему неприметный столбик Ромке, бдительно изучая обутые в старенькие сланцы многострадальные конечности. — Теперь иди обратно. На верхней полке возьмешь синий надувной матрас. Только синий! Зеленый не трогай, его Пашка в прошлом месяце проткнул шампуром. И насос не забудь, он внизу. Подушки и белье в огромном шкафу справа от входа, там можешь дать волю своей фантазии — выбор огромный. Серые глаза смерили меня уничижительно-многообещающим взором, и Королёв покорно поплелся снова копаться в безразмерном родительском запаснике. — А ты, Костя, бегом в ванную! — построение продолжалось. — От тебя воняет, как от козла, грязный весь… — и, вцепившись в моё плечо, возмущенно нахмурилась, — и мокрый?! Разве к тридцати годам ты не усвоил, что плавать в одежде неудачная затея? — Мы попали под дождь, — слабая попытка оправдаться. — Ну да, я и забыла, что у тебя кабриолет и крыша давно сломана, — язвительно. И потащила меня в прихожую. — Быстро под душ, и не задерживайся, ванная комната в рабочем состоянии тоже только одна, а твой приятель, как я успела заметить, ещё грязнее. До ванной мы добраться не успели — по лестнице наконец-то спустился отец, и меня всё же удостоили нормальным приветствием с объятиями и стандартным «как дела-нормально». — Хорошо, что ты приехал, — довольно разулыбался он. — А то что-то у нас сейчас непривычно тихо и спокойно. Никого нет, как в монастыре, блин. Кстати, уже разобрали почти все перекрытия, только до закутка над пристроем пока не добрались. Не добрались?! — Мама… — укоризненно. — Знаю, что твоя горячо любимая крысиная нора цела, — она невозмутимо встретила мой возмущенный взгляд. — Но там сейчас дрыхнет Юлька. Прикатила три часа назад, абсолютно никакая, пьяная вдрызг. Ника, умойся на кухне и подбери мальчишкам что-нибудь переодеться — Костя приехал с Ромкой. Да уж… замечательная идея уже привычно становилась всё более и более провальной. Ещё и Юлька тут, прилипнет репьём — не оторвешь. Абсолютно безбашенное существо — моя… сводная племянница? Так вроде? Алексей — старший братец, в своё время женился на девушке с ребёнком, а потом они привычно скинули дитё на воспитание родителям, пока катались и проживали по заграницам — Лёшка, серьёзный до чёртиков, пошёл по дипломатической стезе. И, словно мысли могут быть материальными, сверху донесся яростный топот, и по лестнице вихрем слетело безумное нечто. — Мелкий! — провопило оно и запрыгнуло на шею, повиснув многопудовой гирей. «Племянница» старше меня на год, чем и пользуется с детства, беззастенчиво напоминая о данном факте с чувством собственного превосходства. — Как Питер, Юль? — вопросил я уныло, отдирая от себя цепкие пальцы. — Дождь, мосты, куча невъебенно пафосной хрени. — По губам получишь, — привычно прокомментировала мама, и ухватив отца за локоть, поволокла того на кухню. — Кстати, — оглянувшись через плечо, — раз уж ты проспалась, то проверь, как там дети. Я слышала подозрительный шум. В голубых глазах немедленно отразились все муки ада. — У меня кошмарное похмелье, — жалобным голосом. И на скорости ломанулась обратно наверх. Нет уж… если мне так сказочно повезло нарваться на горячо любимую родственницу, пусть теперь выручает по полной. — Стой! — и сцапал удирающую Юльку за ногу, неумолимо стаскивая вниз. — Сигареты есть?.. Я бы может и потерпел бы, но в такой обстановке… одно спасение — перекуры. И сдается мне, что Королёв в этом вопросе будет со мной солидарен. А тот, легок на помине, прошествовал мимо нас на кухню. Обвешанный постельными принадлежностями, словно новогодняя ёлка, и окатив надменно-мрачным взором. Я лишь обреченно вздохнул, провожая безмолвно упрекающую спину… — Что за мальчик? — горячо заинтересованный шёпот на ухо. И возбуждённо поблескивающие глаза чёртовой девчонки. — Подбери слюни, животное, — я укоризненно вздохнул и больно дёрнул её за короткую каштановую прядь. — Он гей. — Дааа?.. Твой друг? А ты что? Тоже? — И я тоже гей, — смиренно. Пусть подавится. — Ври больше! — она презрительно закатила глаза. — Хотя до пары своих подруг я бы с удовольствием донесла сию охренительную новость, будь она близко к истине. Они до сих пор сладко вздыхают, вспоминая ваши жаркие ночи. Достали. И с чувством прихлопнула лицо ладонью. — Юля — дети! Костя — ванная! — требовательный окрик с кухни. — Юля — сигареты! — грозным шёпотом. И та, продемонстрировав мне язык, сунула наконец-то в руки вожделенную пачку и покорно пошлёпала в детскую. … В конце концов, нас всё же перестали гонять, словно парочку новобранцев, и даже вкусно накормили и напоили травяным чаем. Хотя я сейчас не отказался бы от водки либо чего-нибудь настолько же крепкого. Несмотря на то, что после прошедшего ливня было довольно-таки прохладно, поужинали мы на террасе и ещё долго сидели, вяло обсуждая грандиозные батины планы по перепланировке дома. Первой ушла спать мама, а следом за ней и Юлька, всё ещё страдающая с похмелья и наконец-то убедившаяся, что её никто спасать не собирается. Отчаянно зевающий Королёв, который за весь вечер произнёс едва ли больше пары слов, не говоря уж о том, чтобы нам с ним удалось хоть чуток побеседовать, уполз уже далеко за полночь. А пробираясь мимо меня, наклонился и многообещающе шепнул на ухо: — Месть уже в полной боевой, так что жду… Котик. И я преисполнился яростным намерением просидеть на террасе до утра. …Какого хрена мы вообще сюда столь неудачно приехали?.. Я не знал. И уже привычно лишь философски наблюдал, как к чертям рушились все тщательно выстроенные расчёты… Отец, известный полуночник — он вообще умудрялся спать по два-три часа и ему хватало, как ни странно — задумчиво изучал свои грандиозные планы на каких-то бумажных обрывках в свете тусклого фонаря, а я пялился на этот самый фонарь и курил Юлькины спички одну за одной. Усталость была не то чтобы сильной, скорее катастрофической, но в отсутствии у Ромки хотя бы капли деликатности я уже давно убедился. Одна надежда, что чудовище выдохлось не меньше моего и всё-таки уснёт рано или поздно. — Мать меня завтра прибьёт, — отец подал голос и с усмешкой уставился в мои медленно моргающие глаза. — М? — Шёл бы ты спать, Костик, говорю. — Ааа… Я посижу еще немного, на свежем воздухе. В городе задохнуться можно, сам понимаешь. — Понимаю, — он согласно покивал. — Только сомневаюсь в наличии воздуха в этом плотном облаке дыма. И я смущенно затушил сигарету, как-то запоздало припоминая, что отец то давно уже не курит — врачи запретили. Да и дышать ему этой отравой вряд ли полезно. — Извини, — виновато. А тот лишь пожал плечами, снова уткнувшись в исчерканные бумажки. — Я вот тут хочу башенку надстроить. Круглую такую… Настёна давно мечтает. Всё книжки разглядывает про принцесс, читать пытается… — Бать… А я, кажется, гей. Не знаю, откуда это вырвалось. Я вовсе не собирался обсуждать с родителем вопрос собственной неожиданно поголубевшей окраски. Но, видимо, за сегодняшний день эта фраза уже стала некой традицией. Для кого вот только я её повторял?.. И почему, чёрт возьми, в данный факт никто не верит?! — Что?.. — отец растерянно поморгал глазами, неуверенно вглядываясь в моё лицо, и я почувствовал, что неудержимо краснею, словно в детстве, после очередной глупой проказы. — Забудь, — небрежно. Отчётливо понимая, что нет — не забудет. — Ааа… — и быстрый взгляд в сторону кухни. — Кхм… уверен? Уверен ли?.. — Похоже на то, — я вздохнул, сдаваясь. Сомнительно, что отец по этому поводу обрушит на меня свой родительский гнев, хотя и вряд ли, что будет прыгать до небес от радости. А вот стремление поговорить, обсудить, попытаться привести бессвязные мысли хоть в какой-то порядок становилось всё более неудержимым. — Не слишком похоже… — он скептически пожал плечами. — Что-то я не припомню, чтобы ты когда-либо заглядывался кхм… на мальчиков. А вот твои поклонницы надолго остались в моей памяти… особенно эта… как её? Вера? У бедного ранета до сих пор ободран весь бок после достопамятного падения девицы вместе с ветвью. Я поёжился, припоминая. — Ты же знаешь, что это Пашка заранее подрубил сук у яблони, — старые привычные оправдания. — Ага. Чтобы ты ночами не шлялся. Завидовал… — он тепло улыбнулся, — А теперь он женат, своих нарожал четверых, а ты всё холостякуешь. — Ты мне не веришь. Я почему-то даже не удивился. Может, поэтому и сказать «Я — гей» оказалось так легко. — Не верю, — кивнул согласно. — Никто не верит… Странно как-то. Он задумчиво поизучал меня пристальным взором и снисходительно усмехнулся. — Ты же сам себе не веришь, вот и остальные… Больше похоже на некий запоздалый юношеский эксперимент. Несерьёзный и преходящий. Эксперимент?.. Я и сам так думал долгое время. И продолжал бы думать и дальше с превеликим удовольствием, если бы не Ромкины чувства. Глупо, наверное, два месяца упорно не заглядывать в лицо неумолимой правде. Не знаю… рядом с Королёвым совершать глупости стало забавной привычкой. Потому что, если заглянуть… — Я хочу верить. Так будет проще. И даже если ошибаюсь, то… уже не имеет значения. Всё решилось и определилось само собой, и ничего не изменишь. Осталось только жить дальше. — С ним? — С ним. — Уверен?.. А мне внезапно стало смешно. — Бать… это отправная точка. Единственное — в чём нисколько не сомневаюсь. Неважно, сколько прошло или пройдёт времени. Два года, два месяца или две минуты. Неважно, какие грани пересечены, а какие нет. В конце концов, не важно — сменил ли я ориентацию или всплыла неожиданная бисексуальность… Чёртово безбашенное, абсолютно чокнутое чудовище стало неотъемлемой частью моей жизни. …А я собираюсь жить долго и счастливо, ага.