Творец Стали

      Из-за медлительности «Тортиллы», конвой во главе с Лургом трясся два дня по Пустоши, прежде чем достиг городка Механиков. Именно там можно было найти умелых хирургов — четверым бойцам, пострадавшим в ходе литья стали, требовалась пересадка кожи. В салоне «Боевика», управляемого Лургом и Мастером Джеком, стоял почти несмолкаемый звон монет. Мешок под сидением для пулемётчика вскакивал от каждой кочки и неровности на дороге, готовясь в скором времени перейти в руки другого обладателя. Руки, способные отремонтировать человеческое тело. Сам лидер в этот момент потянулся к рации и настроился на частоту Механиков. Лург: «Вызываю госпиталь города Южный. Четверым Мусорщикам нужна медицинская помощь!» Радио: «С кем я говорю?» Лург: «Командир отряда Мусорщиков». Радио: «Так вот, командир — у нас сейчас нет свободных мест. Нам привезли множество раненых с недавнего сражения, так что разворачивайтесь». Лург: «Я заплачу крупную сумму! Парням нужна пересадка кожи!» Радио: «Командир, даже если у вас фура золотых монет, мы не сможем вам помочь! Для ваших людей не найдётся места даже в коридорах! Конец связи!»       Лург выругался и с грохотом положил рацию на место. Мастер Джек слегка дёрнулся от резкого звука и чуть не развернул машину в сторону кочки. Вдруг из динамика радио начали раздаваться помехи, как будто кто-то пытался связаться и настраивал частоту. Радио: «Эй, Мусорщики, вы слышите меня?» Лург: «Да, слышу. Кто это?» Радио: «Если вам нужен врач, поезжайте к Дозору Одноногого. Это в пяти километрах к северо-востоку от Южного». Лург: «А кто вы?» Радио: «Приезжайте».       Раздражение сменилось недоумением. Незнакомец приглашал их неизвестно куда каким-то заговорщицким полушёпотом, что встревожило обоих. Мастер Джек: «Ну, что будем делать? Поедем туда?» Лург: «Если у них действительно есть врач, то выбора у нас нет. До другого города пилить десятки километров, а парни и так уже два дня на обезболивающих по кочкам трясутся». Мастер Джек: «А если это бандитская засада? Слишком уж подозрителен этот тип». Лург: «Ну тогда мы этот их Дозор сравняем с землёй, чтобы неповадно было».       Мусорщик снова взял в руки рацию и оповестил отряд о смене направления, а также велел конвою смотреть в оба и быть в полной боеготовности.       На карте Дозор Одноногого был отмечен как небольшой форпост Механиков. Пару лет назад его оставили из-за неспокойной обстановки в регионе, что и вызывало подозрение у Лурга. Чем ближе отряд подъезжал к месту назначения, тем больше в округе встречалось остовов машин и отбитых от них деталей. Мастер Джек: «Ты это видишь?» Лург: «Да, вижу. Некоторые обломки совсем свежие, ещё дымятся. Всему отряду — повышенная бдительность. Глядеть во все стороны!»       Поросшая травой асфальтовая дорога делала крутой поворот и скрывалась за скалами. Лург приказал построиться: «Боевики» шли впереди, в центре цепочки — «Тортилла» с ранеными, а замыкали строй два «Белобрюха», следуя задним ходом. Голиаф сидел в кабине мусоровоза и с хмурой миной крутил баранку, в то время как на соседнем сидении медсестра тревожно смотрела по сторонам. Голиаф: «Вот очевидно же — сейчас на засаду нарвёмся». Медсестра: «А может, ты не прав? Может, мы всё же найдем доктора для наших ребят». Голиаф: «Да разуй глаза, дура! Станет хоть какой-то вменяемый костоправ жить в таком сраче?»       Обогнув скалу, Мусорщики оказались на небольшом пустыре. Слева были многие километры песчаных равнин, а справа из скалы торчала стена из дерева и металла с установленными на ней навесами и прожекторами. Часовых видно не было. Лург: «Слушай мою команду: выстроить “Боевиков” в линию, если кто-то начнёт палить со стены без предупреждения — огонь из всех стволов». Мусорщики: «Принято». Лург: «Джек, садись за пулемёты». Мастер Джек: «А ты куда?» Лург: «Пойду и вежливо постучусь».       Проверив количество патронов в барабане револьвера и вернув его в кобуру, мусорщик вышел из машины.       Сапоги медленно отмеряли шаг за шагом, стараясь почти не шаркать о песок. Справа от стены Лург приметил углубление в скале, где легко можно было бы спрятать небольшую легковушку. Может, сама мать-природа путём эрозий и кислотных дождей образовала его, а может, предприимчивые разбойники потрудились рабскими руками при помощи кирок, ломов или отбойников. Радовало то, что там было пусто. Кроме этого, за стеной раздавались голоса — неразборчивые, тихие, но всё же они были. Пока правая рука лежала на рукояти РШ-12, с помощью другой Лург громко свистнул. Голоса за стеной умолкли, сменившись топотом двух пар ног по направлении к вершине стены. Наверху показался часовой и оглядел незваных гостей. Часовой: «Кто вы такие? Что нужно здесь?» Лург: «Это Дозор Одноногого, верно?» Часовой: «Ну допустим». Лург: «Со мной вышли на связь и сказали, что здесь есть врач, который может помочь моим людям. Хорошо бы допустить, что это правда. А то вашему радиошутнику придётся серьёзно заплатить!»       Часовой повернул голову куда-то в сторону и на некоторое время пропал. Сзади стояли три «Боевика» и хищно смотрели стволами на странную крепость, готовясь открыть огонь, если хозяева окажутся негостеприимными. Лург тоже готовился к худшему, и на всякий случай взвёл курок. Резкий грохот, пронёсшийся по всей стене, свидетельствовал о том, что механизм открытия ворот был только что запущен. Одна из створок отодвинулась и выпустила наружу небольшую группу людей, среди которых очень сильно выделялся один. По морщинам на лице и седой растительности на голове можно было угадать в нём старика, но он весь был в аугментах и протезах, одетый в длинный грязно-серый плащ из брезента. Пока Мусорщик шёл им навстречу, чтобы поговорить, он разглядел у него протез правой ноги, который больше походил на обычный костыль, а также разного цвета светящиеся глаза, что также значило, что один глаз был искусственным. Когда между ними осталось несколько метров, он увидел на ладонях старика приводы от экзоскелета. Неуклюже переваливаясь через правую ногу, тот с сопровождением дошёл до Лурга. За ним последовало двое вооружённых охранников и ещё несколько человек. Странным наблюдением стало то, что они все были из старшего поколения. На вид самому молодому из этой группы было лет 45, не меньше. А ещё они были очень встревожены, что читалось во взгляде, и даже часовые покрепче сжимали свои самодельные дубины из труб и арматуры. С такими дрожащими руками решительности для разбоя им точно не хватило бы. Старик: «Скажите мне честно, у вас действительно раненые, или вы очередная шайка бандитов, пришедшая у нас отнять всё?» Лург: «Да, действительно. Четверым парням нужна пересадка кожи после серьёзных ожогов». Старик: «Тогда почему ваш отряд в боевой готовности стоит? Думаете, я не замечу, что вы держите руку за спиной, где наверняка есть оружие?» Лург: «Папаша, это мера предосторожности. Механики уж больно укромное место оставили для разбойничьих засад». Старик: «Понятно. Ну сказать я могу одно точно — Механики не оставили это место, а вот разбойников тут водится порядком. Заезжайте».       Отряд Мусорщиков въехал в крепость и познакомился с обитателями. Одноногим оказался тот самый аугментированный старик, чьи руки и возвели этот форт. Всю свою жизнь он был командиром гарнизона, а параллельно с этим изучал хирургию. С годами здоровье начало подводить его, потому он потратил большую часть своих денег на импланты и другие вспомогательные приспособления, чтобы не терять форму и оставаться в строю. Именно из-за этого Дозор пару лет пустовал, после чего снова обрёл своих старых во всех смыслах хозяев. Единственным молодым человеком был сын Одноногого — Белый. Ему было чуть больше 30, и он работал связистом в форте. Именно он пригласил Мусорщиков в форт, а манера загадочно разговаривать — это результат небольшого психического отклонения. Нынче форт представлял собой нечто похожее на полувоенный дом для престарелых с жилыми и складскими помещениями, вырытыми глубоко под его территорией. Внутренний двор форта в большей степени представлял собой стоянку для машин, и лишь под одной из стен стояло несколько строений, в одном из которых был ход в подземные помещения. Лург: «Странное местечко для мастеровитого хирурга. Ты точно можешь вылечить моих ребят?» Одноногий: «Легко. У меня богатый опыт хирургических операций. Лучше давай обсудим цену». Лург: «Предлагаю 800 монет. И чтобы парни отсюда смогли выйти на своих двоих и уехать». Одноногий: «Запрос хороший, сынок, да только с ценой ты немного пожадничал. Ты же, поди, успел увидеть, как у нас тут тихо и мирно. А значит, придётся еще и о твоих дополнительно трястись. Так что надбавь ещё четыре сотни». Лург: «У меня есть только 800. Если хочешь, можем на это время у вас тут остаться и заняться охраной». Одноногий: «Ну если так, то оставайтесь. Месячишко поживёте, мы пока решим, как с нашими бандитами расправиться». Лург: «Не, отец, месяц мы тут не будем сидеть — уедем, как парней на ноги поставишь. Единственное, как могу помочь делу — это параллельно с охраной самим выследить этих твоих бандосов». Одноногий: «А ты уверен, что справишься? Они ведь из Бешеных. Сам понимаешь — такие с головой только по праздникам дружат». Лург: «Ничего, справимся. Ты пока что распорядись, чтобы моих ребят устроили с комфортом и не подпускали к спирту. А мы уж позаботимся о защите форта». Одноногий: «Хе-хе! Ну молодёжь, всё-то у вас схвачено!»       Ухмыльнувшись, старик направился к «Тортилле», чтобы с медсёстрами перенести раненых Мусорщиков в подземный госпиталь крепости. В это время Лург раздал указания бойцам отряда вооружиться и занять смотровые площадки на стене. Пока те вытаскивали из своих машин автоматы, к лидеру подошёл Голиаф с привычным ему недовольным выражением лица. Голиаф: «И надолго мы засели в этой дыре?» Лург: «Я думал, ты будешь рад тому, что нашим парням наконец нашёлся врач». Голиаф: «Ну это-то здорово. Только мы здесь нахрена? У нас дома дел что ли мало?» Лург: «Ну если так рвёшься, можешь один поехать обратно». Голиаф: «Ну да, сейчас бы без конвоя ехать на медленном мусоровозе пару дней обратно...» Лург: «Значит завали рот и сиди тихо, пока не позовут. Или, раз так руки чешутся потрудиться, можешь походить по округе металлолом пособирать. Тут он пригодится. И вообще, прогуляйся, оцени пейзажи, познакомься с местными. Может, где сувенирная лавка найдётся, чтобы потешить твоё высочество».       От такой откровенной издёвки Голиаф фыркнул и вернулся в кабину мусоровоза, где попытался удобно расположиться на двух сидениях.       После полудня и до самого вечера где-то вдалеке слышалась непрерывная канонада. Звучали пулёметные очереди, выстрелы пушек и автопушек. Мусорщики не на шутку встревожились и схватились за оружие. Лург лично вышел на стену и через бинокль попытался узнать, откуда раздаются следы битвы, кто противоборствующие стороны и сколько машин у каждой из сторон. Всюду были скалы и возвышенности, потому обнаружить никого не удалось, но периодически виднелись очереди трассирующих пуль и малокалиберных снарядов, а также столбы дыма после взрывов. Сзади к нему неторопливо подошёл старый часовой. Часовой: «Расслабься, дружок, нам такое ежедневно приходится слушать». Лург: «А вдруг это враги? Я бы на вашем месте не пренебрегал осторожностью». Часовой: «Ты, сынок, ветерана не учи, сам учёный. Тут местность кругом довольно холмистая, не углядишь, кто с кем дерется. Перестрелки сами по себе возникают и сами по себе заканчиваются. Наши гости, которые непосредственно перед воротами становятся, приезжают вне зависимости от этих стычек». Лург: «И много их приезжает?» Часовой: «По-разному. В первый раз приехало трое. Чисто мелкие пакостники — дали несколько залпов по воротам и уехали. В прошлый раз где-то с десяток приехало с парой пильщиков. Намеревались циркулярками ворота вскрыть, но мы их отвадили от этого. Эх, и где нашего дармоеда носит?» Лург: «Какого дармоеда?» Часовой: «Да есть у нас наёмник. Мы его задолго до вас подрядили охранять крепость. Так этот болван целыми днями куда-то пропадает, вместо того, чтобы нас охранять. Приезжает раз в несколько дней отремонтироваться и боеприпасы пополнить, а затем опять исчезает». Лург: «А что ж вы его взашей не прогоните?» Часовой: «Да вот находит способы поганец откупиться. Привозит порой чертовски ценные трофеи, из-за которых жизнь в форте и продолжается. Если бы не приказ Одноногого, люди бы давно его машину по винтикам раскрутили, а его самого — вышвырнули на все четыре стороны. Во! Лёгок на помине!»       Внимание Мусорщика переключилось на приближающуюся машину, чей корпус почти по всей площади отражал закатный свет солнца. Подъехав к воротам, она издала двойной гудок, похожий на какой-то простой духовой инструмент. Причём было в этом звуке что-то странное, воздействующее на подсознание. Как будто под этот звук хотелось ринуться в атаку, хотя вокруг не было никого из врагов.       Во внутреннем дворе удалось более детально изучить машину, пока местные жители встречали своего защитника возмущёнными возгласами и бросками жестяных банок и другого мелкого мусора. Корпус составлял в длину почти шесть метров, составлен был из обшивки самолёта и покрашен в два цвета: большая часть деталей и колёс имела светло-голубой цвет «Оазиса», а самолётная обшивка, изрядно покрошенная небольшими снарядами и пулями, блестела, как начищенная. Задняя половина машины явно имела в себе кабину с водителем, а также отсек с аппаратурой. Крыша у этого агрегата была брезентовой, что создавало впечатление шатра на колёсах. Над ней на массивных скосах возвышались два шестиствольных минигана «Уравнитель». Передняя же часть машины представляла куда больший интерес: к носу был приварен большой паровозный отвал, что позволяло таранить лёгкие цели или выдерживать лобовые попадания из не очень крупнокалиберных пушек. А на ложе позади него стояла очень редкая двуствольная автопушка «Смерч», закрытая толстым бронещитом, тем самым обеспечивая вместе с отвалом весьма надёжную фронтальную защиту от многих видов оружия. У Лурга даже появились догадки касательно того, из какой фракции этот выходец. Измождённая боями машина остановилась, потеряв при торможении кусок обшивки, и из кабины выбрался её водитель. Сомнений не осталось — металлический доспех с геральдическими украшениями чётко выдал его принадлежность к Рыцарям дорог, или Кнехтам. Лург: «Ни фига себе наёмничек. Это ж Кнехт» Часовой: «Да что толку, что он Кнехт, если пользы почти не приносит, а деньги наши жрёт».       Лидер Мусорщиков спустился со стены, чтобы повнимательнее изучить своего «коллегу» по контракту. Некоторое время ему пришлось пробираться через толпу стариков, каждый из которых намеревался высказать Кнехту всё, что о нем думают. Рыцарь, несмотря на такой напор негодования, снял с головы шлем и держался невозмутимым с приподнятой головой. Женщина: «Что, голубок, опять пули закончились? Не у кого больше забрать?» Мужчина: «Тебе платят за защиту, а не за прогулки чёртте где!» Часовой: «Вот дождёшься, что разберём твой драндулет на запчасти!»       Жители начали расступаться, давая дорогу Одноногому. Старик надвигался на Рыцаря широкими и размеренными шагами, его руки были скрещены на груди, а живой глаз горел пламенем укора. Увидев своего нанимателя, Рыцарь слегка склонил голову. Рыцарь: «Бонжур, шеф! Я вернулся, чтобы отдохнуть и отремонтироваться!» Одноногий: «Больно много хочешь, дружок. Сегодня будешь ночевать во дворе!» Рыцарь: «Пуркуа? Почему?» Одноногий: «Потому что от тебя пользы нет никакой! Контракт заключили, ты деньги из нашей казны тянешь, а своей прямой обязанностью не занимаешься!» Рыцарь: «Мон дью. Возможно, эта находка хоть немного остудит ваш гнев?»       Кнехт забрался обратно в кабину и вытащил оттуда какую-то деталь, которую Лург не смог опознать. Однако по лицам окружающих, а особенно Одноногого он понял, что вещь эта весьма ценна, и, похоже, благородный прохиндей снова смог избежать праведного людского гнева. Одноногий: «Ладно, будем считать, что откупился. Но ночевать всё равно будешь тут». Рыцарь: «Мерси, шеф. Я в любом случае привык к тому, что простолюдины не настолько богаты, чтобы полностью помочь рыцарю».       Лург удивился спокойной реакции людей на то, что их назвали «простолюдинами». Точно он не знал значение этого слова, но чувствовал в нём что-то высокомерное, будто человек ставил себя выше окружающих. На территории Мусорщиков такое высказывание явно спровоцировало бы мордобой.       Наступил поздний вечер. Мощные осветительные установки проливали свет на весь внутренний двор и дозорные площадки на стенах. Очевидно, что обитатели наземных построек предпочитали пользоваться своим внутренним светом, потому в такое время окна их домов были наглухо закрыты ставнями. Лург стоял под стеной в полумраке и наблюдал за тем, как Механики чинили машину Кнехта и пополняли её боезапас; конечно же, его не обделили и ужином. Рыцарь выглядел крепким парнем, приблизительно одного возраста с Лургом, но при этом на несколько сантиметров выше его самого. Первое, что бросалось в глаза при осмотре его лица — это светло-русые усы и бородка в стиле «велосипедный руль и тонкая полоска». Кроме этого, на его левой щеке виднелся глубокий шрам, доставшийся ему после одной из прошлых битв. Быть может, кто-то в рукопашной рассёк щеку, или это при взрыве сделал осколок. Ясно было одно — даже если этот Кнехт и позер, он явно ветеран многих боев.       Ближе к ночи, когда с машиной Кнехта закончили, Лург решил лично побеседовать с её хозяином. Он постучал кулаком по борту и прислушался. Рыцарь: «А, мэрд! Кто там?» Лург: «Эй, Кнехт! Выйди наружу, будь добр! Поговорить нужно!»       Рыцарь открыл дверь и встал в полный рост на пороге своей машины, явно не намереваясь спускаться на асфальт. Рыцарь: «С кем имею честь разговаривать?» Лург: «Меня зовут Лург. Я со своим отрядом нанят на охрану этого форта так же, как и ты». Рыцарь: «Сэ бун! Рыцарю не пристало сражаться без верных оруженосцев...» Лург: «Губу закатай. Ты лучше объясни, какая такая неудержимая сила тебя утаскивает на несколько дней чёртте куда, вместо того, чтобы непосредственно выполнять контракт? Раз уж подписался охранять, так охраняй». Рыцарь: «Меня какой-то мизерабль будет учить, как жизнь устроена? Поди с глаз долой!»       Кнехт хотел оттолкнуть Лурга в грудь сапогом, но тот успел схватить его за лодыжку и увести в сторону, чуть не повалив наземь. Давно он не видел такое отношение к своей персоне среди, как он выразился, простолюдинов. Рыцарь извлёк меч из ножен на поясе и спрыгнул на асфальт, желая преподать обидчику урок на всю жизнь. Оружие было похоже то ли на тесак, то ли на полуметровый армейский нож с воронёным клинком и блестящим острием, отражающим свет. Изредка Мусорщику приходилось встречаться с такими игрушками на поясе влиятельных бригадиров, особо эксцентричных офицеров Степных Волков или, непосредственно, у самих Кнехтов. Лург не растерялся и, отскочив назад, выхватил из кобуры револьвер и выстрелил в клинок. Импульса 12-миллиметровой пули оказалось достаточно, чтобы обезоружить рассвирепевшего Рыцаря дорог. На звук выстрела сбежалось несколько Мусорщиков с автоматами, подготовленными к перестрелке. Лург держал своего оппонента на прицеле и левой рукой дал знак остановиться. Боец: «Командир, что тут за стрельба?» Лург: «Ничего страшного, просто неправильно начали знакомство. Давайте назад на посты». Боец: «Есть, понял».       Когда они ушли, Мусорщик опустил ствол, но не торопился убирать оружие в кобуру. Всё же безумцев на его пути встречалось достаточно, и Кнехт пока ещё не заслужил исключение из этого списка. Лург: «Расслабься. Смотришь на меня, будто сейчас пристрелю». Рыцарь: «Когда рыцаря одолели в бою, его ждет только тяжёлая участь — выкуп или смерть». Лург: «Да делать мне нечего, только попусту людей изводить. Присядь уже». Кнехт отошел назад и по указанию своего победителя присел на порог машины. Рыцарь: «Анкроябль! Неужели даже ничего с моей машины не заберешь? Всё же ценный трофей». Лург: «Слушай, ты кончай со своими рыцарскими штучками! Мы сейчас не в той ситуации, чтобы друг у друга что-то отбирать, когда где-то там враги рыскают. Короче, начнём сначала. Как тебя звать?» Рыцарь: «Зовусь я шевалье Райнер из рода Люнелей». Лург: «Ладно, давай для простоты буду звать тебя просто Райнер, договорились?» Рыцарь: «Уи». Лург: «Я Лург. Рода своего не знаю, ибо стал одним из множества приёмышей Мусорщиков...»       Бывшие противники теперь вели проникновенный разговор, по ходу которого Лург понял, что Райнер очень сильно заморочен на теме рыцарства и социального неравенства. Очевидно, поэтому Кнехты и появляются так редко в Пустоши, потому что рано или поздно им придётся серьёзно столкнуться с современными реалиями этого мира. Но, всё же, нельзя не признать, что в разработке оружия они одни из первых в этом мире. Когда же речь зашла про долгое отсутствие Райнера, он начал рассказывать про стаи «железных гончих», которых он всё время и выслеживал. Попытки Лурга получить какие-то подробности проваливались, ибо он просто не понимал языка, которым Райнер всё объяснял. Лург: «Ладно, приятель, уже поздний час, я пойду отдыхать. Но мы ещё побеседуем про твоих “гончих”». Райнер: «Бонсуар!»       Мусорщик вошёл в одну из построек, где была лестница, уходящая глубоко под гору. Небольшой тоннель на полтора десятка метров с болтающимися над головой лампочками вывел его в подземный коридор. По сути, это была большая и просторная пещера, однако плотно застроенная бараками и прочими постройками, образуя тем самым небольшой подземный городок. Несмотря на систему вентиляции, здесь было немного душно и влажно, но к этому можно быстро привыкнуть. За весь день в желудке Лурга не было ни крошки, потому он огляделся в поисках радующей глаз вывески со скрещенными вилкой и ножом. К счастью, совсем рядом с выходом находился барак, который Одноногий выделил его бригаде. Обстановка внутри была тесноватой: множество двухъярусных кроватей и общий стол в центре комнаты, освещаемый зелёной лампой. К каждой из кроватей приколотили небольшие ящики, чтобы квартирантам было куда сложить свои вещи на время отдыха. Среди отдыхавших Лург увидел Мастера Джека, а также половину бригады, которые отсыпались перед ночным дежурством. Очевидно, что Голиаф побрезговал сюда спускаться, потому ночевал в кабине «Тортиллы». Джек, увидев своего напарника, вскочил. Мастер Джек: «Командир здесь!» Мусорщики спросонья повскакивали со своих мест и повернулись ко входу. Лург: «Лежите, лежите, ребят. Джек, скажи лучше, где тут пожрать можно?» Мастер Джек: «Я провожу!» Джек зашнуровал свои ботинки и указал дорогу к ближайшей столовой. Мастер Джек: «Слушай, мне пришлось несколько монет взять из мешка, а то мы купоны забыли с собой захватить. Не страшно?» Лург: «Немного — можно. Не сидеть же тут впроголодь? А сам мешок куда девал?» Мастер Джек: «Спрятал в нашем “Боевике”. Его сейчас один из наших караулит». Лург: «Парень хоть надёжный? Не захочет припереть себе денюжку?» Мастер Джек: «Будь уверен. Дог хоть и валенок, но очень исполнителен». Лург: «Ну смотри, под твою ответственность...»       За разговором вполголоса они дошли до столовой. Она стояла на очередном перекрёстке и являла собой местную достопримечательность. Очевидно, супруги-хозяева насмотрелись на красивые забегаловки в Южном или каком другом ближайшем городе, вот и решили устроить в этом глухом месте маленький островок гостеприимства и сытного питания. Несмотря на отсутствие посетителей, здесь всегда горел яркий свет, а с кухни доносился звон жестяной посуды и приборов. Если пройти к центру перекрёстка и посмотреть налево, то там было расставлено несколько столов вплоть до стены. Многие из них были старые, со стёсанными досками, местами опавшей краской, но Мусорщики не гнались за роскошью и даже видели в этом что-то по-своему комфортное. Мастер Джек подошёл к барной стойке и поздоровался с хозяином. Мужичок лет 55 с короткими седыми волосами в отсутствие работы развлекал себя рисованием. На древних газетах или пустых бумажных упаковках из-под еды можно было наблюдать разнородное творчество: от подрисованных людям усов и бород, которые до катастрофы имели какую-то важность в обществе, до узоров и даже маленьких детальных рисунков, которыми бы восхитился любой ценитель искусства. Мастер Джек: «Здоров, хозяин. Печки ваши ещё не остыли?» Старик: «Привет, ребят. Только тише — у нас после одиннадцати часов заведено говорить вполголоса, чтобы никому не мешать! Что вам приготовить?» Мастер Джек: «Мне только чайку без сахара заварите, а командира нашего накормите сытно». Старик: «Хорошо, за десять купонов устроим пир! Жена, доставай посуду!»       Забрав оплату, хозяин скрылся за дверью на кухне. Периодически через проём для подачи готовых блюд мелькала его серая клетчатая рубаха, а также широкая спина супруги в красном выцветшем платье и белом фартуке поверх него. Пара старалась не шуметь посудой и разговаривала вполголоса. В это время Лург решил скрасить ожидание изучением окрестностей: бараки дальше по коридору были погружены в беспросветный мрак, и лишь только на противоположной стороне через один барак под горящей лампочкой сидел дед в балахоне и шляпе. Возможно, он страдал бессонницей, а может, занимался каким-то планированием, так как старательно что-то вычерчивал палочкой на песке.       Спустя полчаса кулинарных хлопот супруги подали Лургу весьма роскошный ужин, заставивший округлить глаза обоих Мусорщиков. Повариха: «Пожалуйста, ребятки. Картошечка с опятами и хлебушком. На десерт сладкий чай с вафельками! Угощайтесь!» Лург: «Фига себе, какая роскошь! Я такого никогда не ел, доводилось только слушать обо всём этом». Повариха: «Это вам авансом за то, что вы здесь. Нам на старости лет хочется хоть какое-то время пожить спокойно, пока молодёжь охраняет наш покой». Лург: «Кстати о молодёжи. Почему тут одни старики? Один только сынок вашего костоправа молодой». Старик: «Да в Южном все живут. Кто автомехаником работает, кто на ремеслах, а кто на машинах по Пустоши колесит. Скучно здесь всем, да и мы тут все одним составом множество лет прослужили, у нас тут такой особый порядок установился, который не всякому пришельцу понятен». Лург: «То есть, вы тут с молодости, что ли?» Старик: «Я с женой — да. Нас много тут старых волков, кто вместе нёс гарнизонную службу. А сейчас мы тут наполовину гарнизон, наполовину дом престарелых. Ты лучше кушай, сынок, не отвлекайся».       Перед Мусорщиком стояла глубокая жестяная миска, наполненная варёным и растолченным овощем с грибами, который обычно можно было видеть за обедом у бригадиров и офицеров Братства, но уж никак не у рядовых авантюристов. От вида и запаха блюда желудок Лурга заурчал так, как будто там завелся миниатюрный двигатель «Исполин». Недолго думая, он взялся за ложку с хлебом, и приступил к еде. Периодически тишина нарушалась чересчур сильным стуком ложки об миску, за что супруги окликали его и просили не шуметь. Но Лург ничего не мог с этим поделать — это блюдо было лучшим в его жизни, и ему хотелось набить свой рот и живот по полной. Долгие годы на сухарях, консервах разной степени свежести и прочем подножном корме не шли ни в какое сравнение с искусно приготовленной домашней едой. В какой-то момент он даже задумался, а не оставить ли немного напарнику. На предложение Мастер Джек отрицательно покачал головой и лишь сделал очередной глоток чая.       Десертный чай с вафлями Лург решил выпить в бараке. Поблагодарив за угощение и пообещав утром занести чашку обратно, он вместе с Джеком направился в сторону выделенного для них барака. В голове мелькала лишь одна мысль — наконец-то отдохнуть.       Утро в Дозоре Одноногого началось со стрельбы. Лург намеревался проведать лидера крепости, дабы выяснить состояние здоровья литейщиков, как сквозь толщи скал с поверхности донеслись две автоматных очереди. Недолго думая, он растормошил отдыхавших Мусорщиков и повёл их за собой на поверхность. От топота десятка ног лампочки, висевшие над лестницей, качались, как при землетрясении, и рисковали разбиться либо об скальную породу, либо об голову особо торопливого защитника форта Механиков. Лург уже почти отдал приказ всем занять свои машины, как навстречу им выбежал старый часовой со стены с поднятой ладонью. Лург: «Что случилось? Мы слышали стрельбу!» Часовой: «Ребят, всё спокойно, не надо по машинам рассаживаться! Лучше успокойте своего буяна!» Лург: «Которого? Где он?» Часовой: «Да того, что в мусоровозе спит. Он попытался остановить нашего Кнехта, а тот его спихнул в сторону. Ну и пока он уезжал, тот автомат достал из машины и в него начал палить».       Лидер раздражённо прорычал и жестом дал команду бойцам уйти, а сам направился к стене, откуда раздавался звук громкого спора Голиафа и одного из дежуривших на стене Мусорщиков. Лург: «Голиаф!» Голиаф: «Этот урод опять от нас куда-то ускакал!» Лург: «Сейчас не о нём! Ты нахрена из автомата начал палить?» Голиаф: «Чтобы этот хрен знал, что меня никто не посмеет сапогом толкать и называть какой-то там мизераблей». Лург: «Да с твоей манерой общаться, странно, что он тебя ещё не переехал. Значит так, боевой ты наш, с сегодняшнего дня из мусоровоза ни на метр. Говорил вчера, что тебе тут не нравится, значит будешь сидеть в кабине до конца контракта. Вылезешь куда — будешь спать за периметром. Всё ясно?» Голиаф: «А как прикажете естественные нужды справлять, товарищ бригадир?» Лург: «Уверен, ты найдешь способ. Раз хватает мозгов на остроты, значит, сообразишь, куда девать всё своё добро. Пошёл!»       Выслушав очередной выговор, Голиаф направился к «Тортилле» с хмурой физиономией. Старый часовой со сдержанным недоумением наблюдал эту сценку, а когда приговорённый ушёл, он подошёл к Лургу. Часовой: «Кажется, вы с этим парнем не в ладах. Уж больно дерзок он в разговорах со старшим по званию». Лург: «Да уж, это верно». Часовой: «Почему же вы не выгоните его? В наше время любой раздор в команде может сильно повредить». Лург: «К сожалению, этот говнюк хорошо делает свою работу. Воевать он особо не умеет, а вот собирать и транспортировать металлолом способен так, как никто другой в Братстве. Но даже это недолго будет его защищать — когда-нибудь кто-то разобьёт ему лицо за все его остроумия». Часовой: «Ну, главное, чтобы не до смерти».       Лург собрал бойцов, что этой ночью дежурили на стене, и велел отправляться в бараки, дабы разбудить дневную смену. Сам он отправился в госпиталь, чтобы наконец проведать своих обожжённых литейщиков. Для этого он должен был после спуска в катакомбы, никуда не сворачивая, идти вперёд и спуститься по второй лестнице, которая вела к гермодвери. Сперва он постучал кулаком в дверь, но с той стороны никакой реакции не последовало. Затем он разглядел справа от двери панель со светящейся кнопкой, которая при нажатии издала пронзительный сигнал — такой всегда сопровождает открытие или закрытие дверей в засекреченные или особо охраняемые помещения. Одноногий: «Кто там?» Лург: «Это Лург, пришёл проведать своих парней. Открывай». Одноногий: «Влево отойди».       Мусорщик последовал инструкции старика и избежал неприятного свидания своего лица с 10-сантиметровой металлической дверью. Лурга обвеяло прохладным воздухом, а в глаза забил голубовато-белый свет. Внутренние помещения выглядели на удивление высокотехнологично — в его голову закралась мысль, что здесь поработали Дети Рассвета. Госпиталь представлял собой большой зал, разделённый ширмами на множество палат. Лишь покои для докторов, склад медикаментов и операционная были полноценно изолированы стенами, дабы не причинять беспокойств пациентам. Одноногий вышел из покоев и широким шагом направился к Лургу, неся в руке какой-то свёрток. Лург: «Доброе утро». Одноногий: «Доброе. Так, дружок, если хочешь увидеть своих ребят, то переодевайся вот в это. Мне твои микробы и грязь во всём отделении не нужны». Лург: «Без вопросов. Только покажите, где у вас тут камера хранения».       Старик не оценил шутку и ткнул Мусорщику в грудь мешок, в котором был комплект одежды: балахон, штаны и простенькие сандалии из многослойного брезента. По его требованию пришлось раздеться чуть ли не полностью, оставшись только в майке и трусах. Красный глаз-имплант врачевателя сменился на салатовый, что свидетельствовало о допустимом уровне чистоты для посещения. Лург: «Ну что у вас тут? В каком состоянии мои парни?» Одноногий: «Ты, конечно, не обижайся, но вы, Мусорщики, одни из самых нечистоплотных людей во всей Пустоши. Нам пришлось сперва чуть ли не щётками отдирать всю ту мерзость, которая у твоих ребят на коже. А всё потому, что мыться надо чаще, чем раз в месяц! В целом, состояние у всех хорошее. Мы уже изучили их тела, нашли, откуда взять кожу на пересадку, так что это всё дело времени». Лург: «Ну и хорошо». Одноногий: «Как там наш Рыцарь Дорог? Ты уже пообщался с ним?» Лург: «Да. Парнишка явно из своей породы — лопочет какую-то рыцарскую дребедень, разговаривает наполовину на непонятном языке, а ещё всё время упоминает каких-то “гончих”». Одноногий: «Да он и нам тоже про каких-то “гончих” заливает, только большего от него так и не добились. Вот что — проследи за ним. Я хочу знать, куда этот пройдоха всякий раз уносится, заодно выяснишь, что это за “гончие” такие. Может, хоть тогда будет повод пинком под зад выгнать его отсюда».       Они дошли до ограждённых ширмами палаток, где вчетвером спинами кверху лежали литейщики Лурга. За короткий разговор они изложили командиру все свои впечатления об этом месте: воздух опьяняюще чистый, еда вкусная, да медсестры заботливые. Из неудобств только полный запрет на курение, а ещё невозможность выспаться из-за одной и той же позы, в которой они лежат. Один из них всё никак не мог успокоиться касательно стальных заготовок, что они отлили. Лург дал им слово, что всё расскажет, когда они поправятся.       Поднявшись на поверхность, Лург снова взобрался на стену и начал осмотр окрестностей через бинокль. Как и вчера, где-то среди скал гремела битва, которую можно было обнаружить только по столбам дыма, вспышкам взрывов и выстрелов, а также трассерам пуль. Однако на этот раз Лург, прислушавшись, распознал стрекот миниганов и поочерёдные выстрелы среднего калибра среди общей мешанины очередей и залпов. Теперь не было сомнений в том, что Райнер — один из участников этой потасовки.       Несмотря на несмолкаемую канонаду в холмах, день прошёл спокойно. Пока Лург дежурил с Мусорщиками на стене, Одноногий провёл первую операцию по пересадке кожи. Вечером тот справился о состоянии первого литейщика. Лург: «Ну что, отец? Как всё прошло?» Одноногий: «Хорошо прошло. Взяли немного кожи с правой икры парня и прилепили к спине. Далее тело должно само себе помочь». Лург: «Там хоть на икре что-то осталось?» Одноногий: «Ну я ж не кусок мяса оттуда оторвал! Так, разве что, самые пришибленные среди медиков Бешеных делают. Тоненький кусочек кожицы почти как рубанком состриг, а дальше дело техники». Лург: «Понятно. Странно, что за ваше отсутствие этакую технику никто себе не прикарманил». Одноногий: «А никто бы и не прикарманил, потому что этой техники тут наравне с нами не было. Мы ж потому и ушли из Дозора, чтобы в городе заработать на неё. Кто готовкой пищи, кто автомехаником, а кто и за рулём, прямо как и вы. Как раз пара-тройка лет на всё и ушла».       Лург пожал врачевателю руку, поблагодарил за заботу о его людях и вернулся к бойцам, чтобы провести смену караула.       Сон лидера был неожиданно прерван одним из бойцов со стены. Тот выглядел явно встревоженным. Мусорщик: «Командир, у нас гости!» Лург: «Кто?» Мусорщик: «Банда каких-то отморозков. Ведут себя очень вызывающе, постучались парой дробовиков в стену, одного нашего ранили. Теперь требуют впустить и мзду им заплатить». Лург: «Парни, подъём! Все бегом наверх!»       В бараке поднялась суматоха. Мусорщики спешно обувались, брали с собой оружие и следом за своим командиром бежали на поверхность.       На улице царили рассветные сумерки. Бойцы разбежались по своим машинам, завели их и стали ждать дальнейших приказов Лурга. Мастер Джек подготовил к бою «Боевика», на котором они будут воевать вдвоём. Его напарник в этот момент через ступеньку взбирался по лестнице, но на самом верху его остановил Одноногий. Одноногий: «Лучше не выходи на стену. Там шпана под стеной нервная. Увидят, что ещё кто-то на стену взобрался — опять палить начнут. Там и так уже один ваш лежит». Лург: «Сколько их хоть? Какие машины?» Одноногий: «Там восемь машин, все лёгкие, из вооружения дробовики, а ещё у парочки циркулярки на носу». Лург: «Понятно. Вот что — пока заговорите им зубы, мы подъедем к воротам. Я дам знак, и вы их раскроете максимально быстро, после чего все пусть прячутся в укрытие. И да, позаботьтесь о раненом». Одноглазый: «Да давай уж, не медли. Он там кровью истечёт, пока ты тут наговоришься».       Лург спрыгнул вниз и побежал инструктировать свой отряд.       В этот момент старый часовой по просьбе Лурга тянул время и отвлекал на себя вторженцев. Внешне это была типичная банда из неуравновешенной молодёжи Бешеных: дерзкие манеры, дерзкое поведение и дерзкий стиль одежды. Неизвестно, учат ли у Бешеных таким древним традициям, как уважение старших, но главарь этой шайки нисколько не обременял себя приличием в общении с человеком, который годился ему в отцы. Вместо этого он всячески пытался продемонстрировать превосходство своей шайки над жителями Дозора Одноногого, и с каждым разом завышал размер требуемой дани. А часовой, будучи достаточно опытным воином и умелым психологом, подыгрывал ему, подогревая его эго, но в то же время тянул время для Мусорщиков. Главарь: «Всё! Мне надоело трепаться! Вы двое — распилить ворота!» Часовой: «Погоди, наш мастер уже почистил механизм, они сейчас сами откроются». Главарь: «Ой, а у моих парней машины сами поехали их пилить. Наверное, они им очень понравились!»       Пильщики только успели подъехать к воротам, как те распахнулись и выпустили из себя пять тяжёлых бронемобилей Мусорщиков. Увесистые кенгурятища двух «Боевиков» приняли на себя урон от контактного оружия, но пильщики были уверенно вытеснены назад. За ними следом выехали «Белобрюхи» и дали залп по ближайшим машинам, разнеся их вдребезги. Потасовка была короткой, но яростной — Бешеные пытались дать отпор, но отряд Лурга превосходил их вооружением и бронёй и пользовался эффектом неожиданности. Потеряв всю свою банду, главарь шайки попытался сбежать. Очереди, летящие вдогонку, оставили на машине много пробоин и отломали часть конструкционных деталей, но багги всё ещё был на ходу и спешил скрыться. Несмотря на быстрый разгон, его кабина «Кастет» могла развить максимально только 94 км\ч, в то время как «Боевики» с двигателем «Жесткач» пусть не сразу, но всё же имели шанс нагнать его со скоростью до 109 км\ч. Лург: «”Белобрюхи”, остаться у ворот, охранять крепость. Все “Боевики” — за мной! Посмотрим, куда нас приведёт этот бегунок!» Мусорщики: «Есть!»       Рёв «Жесткачей» огласил округу, что переполошило всю пустынную живность. Три бронемашины неустанно шли по следу побитого Бешеного, словно хищные птицы преследуют жертву, бегущую по голой пустыне. Периодически одна из машин давала короткую очередь мимо него, чтобы заставить понервничать. Но тут погоня прервалась неожиданным звуком, который Лургу уже приходилось слышать, когда он впервые увидел машину Кнехта. Откуда-то слева послышались поочерёдные выстрелы, а затем раздалась плотная очередь из миниганов. Багги не пережил такого обстрела и буквально разлетелся на куски вместе со своим водителем. «Боевики» начали тормозить, но тоже попали под огонь неизвестного. Лург: «В укрытие, за скалы!»       Мусорщики отделались лёгким испугом и покоцанными корпусами, но огонь пока не смолкал. Лург: «Райнер, кончай палить! Свои!» Райнер: «Куе? Когда это “гончие” научились говорить?» Лург: «Мы не гончие, мать твою! Это Мусорщики с Дозора Одноногого, Лург, вспомнил?» Райнер: «Оу, пардон э муа, мон ами, я не узнал вас! Вы подоспели как раз к битве». Лург: «Какой битве? Тут был только один этот придурок, которого ты прибил. Мы вообще-то хотели доехать за ним до логова». Райнер: «Боюсь, ты меня неправильно понял. Взберись на холм и посмотри на север».       Мастер Джек выкрутил руль и загнал «Боевика» на холм, на котором стоял бронемобиль Кнехта. Лург открыл дверь, взобрался на крышу своей машины с биноклем и посмотрел в ту сторону, куда указывали парные стволы автопушки «Смерч». Увиденное заставило глаза мусорщика округлиться — из-за скал в их сторону ехали десятки машин, одна на другую не похожая, и у каждой было какое-то вооружение. Лург: «Твою же мать...» Мастер Джек: «Лург, что там?» Мусорщик спрыгнул на землю и первым делом потянулся к рации. Лург: «Парни, слушай мою команду! Всем заехать на холм, встать за скалами и приготовиться к бою! Тапки в пол!»       Экипажи «Боевиков» не промедлили с приказом и повели свои машины по склону наверх. Из-под их колес песок вздымался облаками, а на земле оставались глубокие борозды от большого числа оборотов. Бронемашины встали на некотором отдалении друг от друга за укрытиями, в то время, как «Лансьер» Райнера стоял на открытом месте и явно был больше настроен на нападение, нежели на защиту. Райнер: «Мез ами, готовьтесь отправить гончих зла в Преисподнюю, из которой они вышли!»       Машина Кнехта протрубила два раза, что необъяснимым образом подняло боевой дух Мусорщиков, и все четыре машины открыли шквальный огонь по приближающейся массе неприятеля. «Гончие», несмотря на столь тёплый прием, не торопились отступать и начали отвечать из пулемётов и пушек. Полминуты перекрёстного огня, и наступления врагов перетекли в рукопашную машин. «Боевики» держали фронт и опрокидывали противника, в то время как «Лансьер» поливал их огнём из всех стволов. Пользуясь силой отдачи, Райнер отступил за скалу от двух снарядов из пушек «Мститель». Несколько секунд ушло на то, чтобы аппаратура охладила стволы и перезарядила оружие, после чего Кнехт снова рванул в бой, протаранив ближайшую машину отвалом. Снова прозвучал воодушевляющий рог, отчего Мусорщики стали агрессивнее и точнее. Всё больше вражеских машин лишалось колес и стволов, после чего успешно разлетались на кусочки. Потери с их стороны были незначительными: одному «Боевику» сильно покорёжило снарядами передний кенгурятище, один пулемёт оказался выведен из строя, а второй был сильно измят множеством пуль и картечью. Лург с Джеком держались чуть позади, но не подставляли своих товарищей, метко обстреливая врагов. Райнер рвался в атаку и поменялся с «гончими» местами. Поведение врагов не всегда поддавалось объяснению, однако Рыцаря Дорог это не интересовало, так как он давил всех отвалом и расстреливал из спаренной автопушки и двух миниганов, знаменуя каждую новую победу звуком рога.       Сражение длилось почти пять минут. За это время холмы неподалёку от Дозора Одноногого превратились в настоящее кладбище металлолома. Натура Мусорщика не могла не заставить смотреть на подобную благодать с вожделением. Голиафу в ближайшее время явно найдётся масса работы. Бойцы покинули салоны своих машин и приступили к осмотру уничтоженных. Боец-Мусорщик: «Что-то не понял юмора...» Лург: «Не можешь поверить своему счастью?» Боец-Мусорщик: «Не в этом дело, командир! В кабине пусто!» Лург: «В смысле, пусто?» Боец-Мусорщик: «В прямом! Здесь должен сидеть изрешечённый пулями труп, а тут ничего нет, только полно каких-то проводов и рычажков!» Лург: «Проводов? Ну-ка шаг назад всем! Может быть, это заминированная машина». Райнер: «Создатель этих тварей не так могуществен, чтобы наделять их способностью взрываться». Лург: «Так что же это такое?» Райнер: «Это и есть гончие. Машины, ведомые злой волей издалека, а не человеком внутри». Боец-Мусорщик: «Радиоуправляемые тачки. Хитро. Металл гни как хочешь, привинчивай как угодно, а людей можно и не тратить». Райнер: «Людей наш враг тратит более грамотно. Одного из них я поразил перед нашей битвой». Лург: «Зря ты это сделал, Райнер. Мы хотели за ним проследовать до логова». Райнер : «А, мэрд! Я все испортил, простите меня, друзья». Лург: «Ладно уж, хрен с тобой, что-нибудь ещё придумаем. Думаю, пора назад, пока ещё этой нечисти не приперлось». Райнер: «Уи, разумное решение».       Группа вернулась к Механикам и принялась за ремонт машин. Лург направился к Одноногому с намерением рассказать о сегодняшнем сражении, но у входа в подземелье его перехватил Райнер. Райнер: «Лург, мон ами, ты же отправишься к шефу?» Лург: «В том числе». Райнер: «Пожалуйста, не говори ему о гончих». Лург: «В смысле, не говорить? Тебя тут поедом поедают, что ты пропадаешь неизвестно где, а сейчас хоть будет убедительный довод в твою пользу!» Райнер: «Я всё понимаю, но не нужно говорить. Не сей панику не к месту. Поклянись молчать». Лург: «Ладно, ладно, хорошо! Ничего не скажу, коли ты так просишь!»       Тяжело вздохнув, Лург спустился в подземелье к завтракающему Одноногому и рассказал о преследовании лидера шайки налётчиков, о его бесславной кончине на крутом повороте и стычке с выдуманными сообщниками. Одноногий: «А где вы Райнера встретили?» Лург: «В стычке с сообщниками. Дрался один с десятком машин». Одноногий: «Значит, эта банда крупнее, чем кажется. И как вы будете дальше действовать?» Лург: «Подумаю. В любом случае, враг сегодня понёс большие потери. Возможно, мы скоро нанесём ответный удар. Ваши как дела?» Одноногий: «Ещё одного парня прооперировали. Не знаю, где ему так здоровье расшатало, но я настоятельно рекомендую его в течение пары месяцев перевести на щадящий труд. И хорошо кормить, чтобы организм окреп. Понятно?» Лург: «Да, я понял. Оставите рекомендации мне на бумаге, как будем уезжать». Одноногий: «Не торопитесь пока. Дело ещё не сделано».       Заказав чашку чая с галетами, Лург ушёл в бараки, чтобы составить план. Для этого он привлёк Райнера, пока его машину ремонтировали и снабжали боекомплектом. Лург: «Итак, Райнер, я понимаю, у нас тут всех недосып, но давай пошевелим мозгами. Ты давно воюешь с этими... гончими». Райнер: «Уи, я почти добрался до разгадки, кто из породитель, но совершил серьёзную оплошность». Лург: «Какую?» Райнер: «В какой-то момент я преломил инициативу битвы в свою сторону и двинулся в контратаку, идя по следам гончих. Они привели меня к крепости, где меня ждали привратники, но я отступил. Переоценил свои возможности, подумал, что так же легко смогу вернуться второй раз, когда отремонтируюсь и пополню боеприпасы». Лург: «То есть, ты обнаружил то место? Можешь показать на карте?»       Рыцарь закрыл глаза, вспоминая маршрут следования, после чего показал то же самое на карте. Следом за пальцем шёл карандаш Мусорщика и отмечал точки маршрута и ориентиры по воспоминаниям. Точно Кнехт не смог назвать местоположение вражеского объекта, но его можно было обнаружить с того холма, на котором он остановился. Лург нахмурил бровь — в окрестностях был только один объект, который мог служить источником всех проблем — заброшенный форт механиков «Блок-6». Лург: «Мда, видать эти места и впрямь проблемные, что Механики то приходят, то уходят отсюда». Мастер Джек: «Что планируешь делать?» Лург: «Ну, хорошо бы для начала послать разведку для точного обследования всего и вся. Сыщи среди наших двух самых осторожных, дай им камуфляж и бинокль. Пусть проедутся по маршруту. Вечером доклад». В соответствии с приказом были отобраны Мусорщики для разведки и отправлены со всеми инструкциями. Лург: «Райнер, надеюсь, ты завтра никуда не улизнёшь. Я планирую атаку». Райнер: «Уи. Атака будет успешной только если гончие будут мертвы. Я пойду и сражу их». Лург: «Ладно, но завтра чтобы был тут! Нам каждая машина нужна!»       На выходе Кнехт и Мусорщик разошлись каждый в своём направлении: один наверх, а другой вниз. На входе в госпиталь Лурга задержал медбрат, сообщив, что Одноногий не может принять его, так как оперирует третьего сталевара. Лидер долго и терпеливо ожидал конца операции, чтобы поговорить со стариком и обсудить грядущие предприятия.       Вечером разведчики вернулись в форт и доложили обстановку Лургу в бараке для Мусорщиков. Заброшенный «Блок-6» укреплён и явно заселен. Во дворе непрерывно мелькают вспышки сварки, что явно означало изготовление очередной партии «гончих». Райнер патрулировал окрестности и уничтожал все автоматоны, которые ехали в сторону Дозора. Сами разведчики насчитали в форте около 20 человек, среди которых сильно выделялся человек с большим аугментом на спине в виде четырёх механических рук со сварочными аппаратами. Ему дали кодовое прозвище «Безумный Механик», ибо он больше всего прикладывался к изготовлению нелепых механизмов смерти. Одноногий: «И каков ваш план?» Лург: «Я предлагаю рискнуть. Вам придётся поднять на стену всю свою старую гвардию, пока мы будем их атаковать. Один стремительный бросок, и мы разнесём налётчиков и их логово». Одноногий: «М-да, я совсем забыл, что молодые предпочитают рисковать. Ну ладно, действуйте — но учтите, что в случае прорыва на нашу территорию, защищать мы будем исключительно себя». Лург: «Мы постараемся сделать всё так, чтобы до этого не дошло. Так что, отец, долечивайте парней. Скоро будете все спать спокойно». Одноногий: «Очень на это надеюсь».       Старик возложил аугментированную руку на каждого из присутствовавших и шепнул добрые напутствия. Лург и его товарищи восприняли этот жест с непониманием, а вот Райнер для этого ритуала специально обнажил свой меч и преклонил колено перед стариком. Обменявшись озадаченными взглядами, бойцы Лурга начали собираться и выходить на поверхность. Каждый из них тащил с собой ручное стрелковое оружие или даже гранатомёт.       «Боевики» и «Белобрюхи» оглашали своё пробуждение рёвом двигателей и готовились выступить. Экипажи проводили последнее техническое обслуживание, проверяли количество боеприпасов и качество связи. На их фоне «Лансьер» Райнера выглядел как хозяин — уверенно, спокойно, и почти не издавал шум двигателем. Сам Кнехт стоял на подножке и любовался творящейся вокруг суматохой, допивая из фляжки свой экзотический алкоголь, который варится только в передвижных пивоварнях Рыцарей Дорог. Лург залез в своего «Боевика» и проверил связь. Лург: «Все готовы?» Мусорщики: «Готовы, командир!» Лург: «Имейте в виду, что драка может начаться прямо с порога, так что боеприпасы расходовать разумно». Мусорщики: «Есть». Райнер: «Аллей, мез ами! Уничтожим источник зла!»       «Лансьер» протрубил в рог и поравнялся с «Боевиком» Лурга, чтобы показывать дорогу. На военном совете было решено, что группа проедет по его маршруту, так как по другим участкам ехать либо невозможно, либо слишком рискованно из-за больших зигзагов и прочих препятствий, если пришлось бы возвращаться домой. Шесть машин двигались цепочкой по две в одном звене. Враги не заставили себя долго ждать — беспилотные машины десятками шли навстречу группе отважных рейдеров. Лург: «Впереди множественные цели! Построиться в линию и открыть огонь по готовности!»       Отряд выстроился согласно приказу и обрушил на врагов град пуль и снарядов разного калибра. Одна за другой, «гончие» выходили из строя и разлетались на куски, но некоторые успевали отвечать на огонь, оставляя на корпусах машин Мусорщиков и Кнехта небольшие вмятины. Всё больше метров оставалось позади, и рейдерам удалось достигнуть того холма, с которого Райнер видел крепость врага. В низине их уже ждали другие враги — настоящие, с живыми пилотами. Лург: «Парни, внимание!» Райнер: «Перед нами стражи замка зла. Берегитесь их дробовиков. Бейте по оружию или колёсам, но к себе не подпускайте». Лург: «Слыхали? Вперёд!»       Колонна защитников рванула вперед, готовясь осыпать дробью незваных гостей из дробовиков «Кувалда». Мусорщики и Кнехт стояли на месте и открыли огонь по колёсам, стараясь оставить как можно больше врагов обездвиженными, прежде чем они настигнут группу. Когда же машины столкнулись, пошла жестокая рукопашная. Стороны пытались наперегонки обезоружить друг друга и уничтожить. Лёгкие багги негодяев складывались как гармошки от столкновения с тяжёлыми «Боевиками» и «Лансьером». «Белобрюхи» не получали почти никакого урона от своих оппонентов, потому просто наезжали на них и раскатывали гусеницами. Дог: «Ну держитесь у меня! Сейчас покажу фокус!» Лург: «Дог, а ну назад в строй, куда почапал?»       «Боевик» Мусорщика по имени Дог развернулся и обошёл врагов с тыла, насыпая пуль в тыловые части вражеских кабин. Но в этот момент опомнились обездвиженные охранники и открыли ответный огонь по бронемобилю. Дробь ливнем окатила Дога, полностью снеся ему крышу и всё вооружение, но тот не отчаялся и продолжил отстреливаться из автомата. «Лансьер» прорвался сквозь кучу машин вперёд и шквальным огнём поддержал отчаянного Мусорщика. Лург: «Райнер, справа!»       Кнехт огляделся и увидел, что справа на него несётся пильщик с двумя циркулярными пилами и дробовиками «Гром». Лезвия вонзились и уже начали пилить правый борт «Лансьера». Раскаленная дробь почти раскрошила бортовую броню, открыв для следующего залпа кабину. Лург: «Белобрюхи, залпом по этому гадёнышу, быстро!»       Но артиллерийские установки пришли на помощь слишком поздно — второй залп дроби прошел сквозь дверь кабины и поразил Райнера. В наказание за подлое убийство, пильщик получил 76-мм снаряд в левый борт, который откинул его прочь, заставив несколько раз прокрутиться вокруг своей оси в воздухе. Битва была выиграна, но ценой тяжёлых потерь: «Боевик» Дога полностью лишился вооружения, у «Белобрюхов» были снесены пулемёты на крыше, а судьба «Лансьера» так и неясна — жив ли пилот, или просто какие-то механизмы вывели из строя. Мусорщики: «Какой будет приказ?» Лург: «Разнесите к чёрту это место. Снаряды и пули не жалеть».       Оставшиеся в боевой готовности машины открыли огонь по «Блоку-6», из которого высыпались люди во главе с большим человеком с аугментами за спиной в виде четырёх рук со сварочными аппаратами. Это был владелец крепости, который выгнал из бараков своих рабочих, чтобы те поскорее собрали металлолом и бежали строить новых «гончих». Но на этот раз их ждал холодный приём в виде свинцового дождя из «Аккордов». «Судьи» стреляли по опорным балкам и любым местам, которые могли показаться жизненно важными — так была пробита цистерна с питьевой водой, уничтожен генератор крепости, а также подорвано одно из хранилищ бензина. Обстрел шёл час, пока не кончились снаряды и сопротивление форта. Теперь это место засыпано трупами и обломками металла и камня.       Тем временем Лург подошёл к кабине «Лансьера» и заглянул внутрь. Брызги крови на противоположной двери не давали и шанса сомневаться, что Кнехт уже, скорее всего, мёртв. Однако, были ещё слышны тяжёлые вздохи Райнера. Райнер: «Монжуа, Сен Дени...» Лург: «Райнер, ты сдурел? Молчи давай, а то крови больше потеряешь!» Райнер: «Тро тар... поздно... скоро я умру». Лург: «Не неси бреда. Сейчас отвезём тебя к Одноногому, он вмиг тебя залатает. Эй, парни, берём Райнера на прицеп и тащим до Дозора!» Райнер: «Не спеши, мон ами... лучше послушай... ты храбро сражаешься, как и твои люди. Настоящие шевалье. Завещаю тебе всё, что у меня осталось...» Лург: «Мне нелегко принять от тебя такие подарки. Одумайся, тебя вылечат». Райнер: «Мой долг исполнен, Лург. И теперь я хочу на небеса. Распоряжайся “Лансьером”... как захочешь. Аревуар, брав шевалье».       С этими словами Кнехт поник головой и испустил дух.       К утру группа вернулась в Дозор Одноногого. Голиаф, увидев машину Райнера на прицепе, уже готовился было высказать Рыцарю дорог всё, что о нём думал, но мрачные лица товарищей вынудили его одуматься и оставаться в «Тортилле». Во дворе форта повисла скорбная тишина. Люди перешептывались друг с другом, не понимая происходящего. Тут сквозь толпу прошёл сам Одноногий, на этот раз без своих медицинских приборов и имплантов. Посмотрев на окровавленное тело Райнера, покрытое тканью, он обратился к Лургу. Одноногий: «Скажи мне, что он умер достойной смертью». Лург: «Кнехты всегда умирают достойно. Уж кому, как не мне предстояло это узнать. Я пытался убедить его дожить до твоего медицинского стола, но упрямец уж очень хотел на небеса. Я не стал ему препятствовать». Одноногий: «Ну а что с врагами нашими?» Лург: «Все уничтожены подчистую. Вам теперь некого бояться». Одноногий: «Хорошо. Твои парни поправляются, напоследок остался совсем лёгкий кадр, так что уже завтра сможете уехать домой». Лург: «Это... папаша... Райнер нам свою машину завещал. Нам столько добра с собой не надо. Давай поделим между собой». Одноногий: «Ладно. Что ты нам отдашь?» Лург: «Лучше так — я забираю автопушку, колёса, клаксон и пару радиаторов “Нерпа”. Всё остальное ваше». Одноногий: «Весьма щедро с твоей стороны, сынок. Думаю, наша доля сослужит нам хорошую службу». Лург: «Не тяните, пожалуйста. Нам завтра уезжать».       Старик понял, что Мусорщика одолевают неприятные воспоминания, потому решил не тянуть время и отправился в операционную к последнему пациенту. В этот момент сзади подошёл Голиаф и попытался разрядить обстановку. Голиаф: «Знатную мы себе долю урвали, а?» Лург: «Заткнись и грузи наше в “Тортиллу”. Автопушку на крышу приваришь».       Мусоровоз не дерзнул что-либо ответить командиру, так как это был риск получить в лицо кулаком. Лург встал в стороне и тяжёлым взглядом наблюдал, как шестиколёсный «Лансьер» голубовато-стального цвета разделывался на запчасти. Лург: «Эй, Голиаф!» Голиаф: «Что?» Лург: «Бронеплиту ещё одну отпили. Она мне понадобится». Голиаф: «Ладно».       Утром следующего дня все четверо сталеваров Лурга были готовы отбыть домой. Их рассадили по машинам, обустроив в салонах с удобством. «Тортилла» Голиафа была изрядно нагружена тяжёлой автопушкой «Смерч» на крыше, а также шестью колёсами от бронетранспортёра, двумя мощными радиаторами «Нерпа» и куском обшивки от «Лансьера». Дав команду трогаться, Лург и Мусорщики распрощались с Механиками и двинулись в обратную сторону. Сам он погрузился в раздумья. Лург: «Его не понимали, хотя, с другой стороны, он ежедневно боролся с такой угрозой, что любой другой был бы вынужден в осаде сидеть. Странные вы ребята, Рыцари Дорог. Как будто воины из древних книг — героические, но при этом загадочные...» В последний раз над Пустошью протрубил рог Кнехта...