Черти тихого омута

У Тянь Мэй скоро глаз дёргаться начнёт. Этот Джи Ху!.. — внутренний голос девушки чуть успокаивается, лаская его имя на медленном, сладком повторе. Этот Джи Ху — не орешек совсем. Валун он, вот что! Неделя дежурства прошла безрезультатно… Девушка не знает как ей намекнуть о своих желаниях. Раньше она флиртовала крайне редко, без надобности ей были такие навыки. А сейчас она места себе найти не может, чем руки занять на уроках, не знает. Он сидит спереди, и пахнет от него приятно, коснуться его волос для Тянь Мэй — уже мечта розовая. Она и форму каждый день с утра пораньше наглаживает, и пуговку от неё потеряла якобы случайно, и в ванной по часу проводит, и даже духи купила в три раза дороже прежних. Что ей ещё остаётся? Юбку задрать? Может ли она пойти ещё и на это? Да всё она уже может. Джи Ху толстолоб и не заметит поди. А скоро конец и этим жалким попыткам придёт, так мало дней осталось от наказания. Девушка уже контроля не имеет ни над разумом, ни над телом. Вот щёлкни он пальцами, она прямо на парте готова отдаться будет. А Джи Ху и сегодня всё так же холоден, уборка — значит уборка, из-под ресниц своих красивых её и не видит вовсе. Она что, пустое место? Уже и взгляда его недостойна? Настолько достала? Тянь Мэй, забывшись, психует в открытую. Как она может не нравиться ему? Это же ОНА! — А-ащ! — Что такое? — спрашивает Джи Ху, оборачиваясь на вскрик. Прекрасно, теперь ей нужно придумать какое-то оправдание своим воплям, просто так ведь люди не вскрикивают. — Я порезалась, — отвечает Тянь Мэй, отводя взгляд. Наклоняет голову вбок, прикрывая распущенными волосами поднесённую к лицу руку. Старается спрятать откровенное враньё, легко читаемое в глазах, и подносит палец к губам. Будто действительно порезалась. Джи Ху усмехается. Вот ведь неуклюжая. Но отчего-то ему вдруг хочется продолжить разговор. Он не каменный, замечает все её попытки, но не знает как быть с ней. — Бумагой? — Ну да. Джи Ху поражается своей выносливости, всё стерпит, лишь бы она не халтурила. Неправильно это. А ещё неправильно доску было вытирать в такой короткой юбке! Джи Ху надеялся, что хоть бумаги она раскладывает не так сексуально. А она, блин, из ума выжила! Палец порезала, и это повод, извините за выражение, его посасывать? Так получается? А если она снова предложит что-то, что он может воспринять двусмысленно? Стандартный предлог попить чаю для него уже звучит как повод сдаться. И что дальше? Друзья его уже какой-никакой опыт имеют, а он всё в девственниках ходит. Сюда по полчаса никто не заявляется, и можно было бы прямо на этом столе показать ей, до чего она в очередной раз довела! Довела?! Вот чёрт! Джи Ху отворачивается прежде, чем девушка успевает что-либо заметить. — Я закончил. Пока, — бросает ей через спину и удаляется быстрым шагом в ближайшую мужскую уборную. Тянь Мэй не понимает, почему парень так резок с ней. Она уже всё перепробовала: от ласковых взглядов и тонких намёков на её пристальное внимание к нему до почти ничем не прикрытого соблазнения. Какие же у него тогда идеалы, а? Куда он? Да чтоб его! Опять сбежал. Ноги у него длинные, видите ли. Тянь Мэй выглядывает в коридор, но парня уже и след простыл. Джи Ху опять спасается бегством. И это напрягает сильно. Хорошо, что ему недолго осталось «наслаждаться» её обществом после уроков. Больше не придётся представлять её активное присутствие в кабинке на белом друге. Джи Ху любит носить брюки, а они его, видимо, не любят. Чуть не спалился, снова! Когда наступает последний день дежурства, все надежды Тянь Мэй рушатся. За две недели заполучить внимание Джи Ху ей так и не удалось. Сколько бы она ни строила ему глазки и ни вела себя как глупышка — он не ставит её ни во что. От гордости девушки лишь пара крупиц остались, и ей хочется сохранить хотя бы их. Она не контролирует слёзы, которые вдруг от досады текут по её щекам. Джи Ху пристально смотрит на Тянь Мэй, словно бы изучая. Сегодня что-то не так, она не заигрывает, дотронуться не старается и держится на пионерском расстоянии. И вот это конкретное невесть с чего избегание интригует. Слеза катится по её щеке тонкой струйкой такая искренняя, неприкрытая, и девушка дерганым движением смахивает её, а за ней и следующую. — Что-то случилось? — спрашивает Джи Ху, буквально разрезая затянувшееся молчание. — Нет, — почти с рычанием чеканит девушка. Вот такой голосок проказницы ему нравится куда больше, с нотками раздражения, испытываемого к нему. И хочется доказать ей обратное. Как она может злиться на него? Подумаешь, косил под дурачка и вид делал, что все усилия её мимо. Так ведь Со Хён в сердце, а когда в фантазиях всплывает образ другой, это уже предательство, как минимум самого себя. Вот только этап этот уже пройденный, руки шалили ниже пояса, да и не только из-за Тянь Мэй, но ещё из-за той… девушки из переулка, и вроде бы угнетение подостыло с редкими выбросами семени на свои же тёплые ладони. Джи Ху переспрашивает, но ответ ему всё так же не интересен. В голове словно мелким молоточком кто-то стучит по вискам, выкрикивая: «Давай! Решайся! Узнай, что тебе нужно от неё!» Хотел бы притвориться, что ничего, да только это не так. — Ничего не случилось! Просто ты!.. — девушка не договаривает, даже губы кусает, сдерживая порыв. Нахамить хотела? Лучше бы продолжила, дерзость её больше красит в его глазах. Поиграть, поломать вот такую прыть всяко повеселее, чем наглядное обожание с её стороны. Он не старался понравиться. Наконец глаза раскрыла? —Я что? — спрашивает Джи Ху, медленно приближаясь к стоящей у доски девушке. Его шаги отдаются эхом в пустом классе, отчего-то пугая Тянь Мэй. Она отступает к стене, не оглядываясь. Так не смотрят, задавая простые вопросы. — Хочешь что-то сказать, но не можешь? — издевается парень. Он представляет причину, по которой её рот был бы тих. Что бы это могло быть? Его ладонь? Пыльная тряпка, что лежит на подоконнике? А может… — Я ничего не хочу! — девушка рвёт мысли Джи Ху на самом интересном. А за это и наказать можно. Ведь зверя навеки в клетке не удержать. Ему нехорошо там, тесно и тоскливо. Клетка… Кажется, Тянь Мэй в неё проникла, жмётся к железной решётке, и цепь на её ноге не позволяет далеко метаться. Нужно разобраться, расправиться. Тянь Мэй лжёт не ему, она лжёт себе. Глаза поднять не решается, вдруг Джи Ху высказать собрался, о том, какая она плохая девочка, да слова подберёт такие, что её челюсть с полом сравняется. А чего она ожидала? Крайние действия могли вызвать любые последствия. Она, конечно, надеялась на приятные, но его злой взгляд говорит об обратном. Стену ею пробьёт, кажется, не меньше, замурует прямо за этой доской, и никто больше и имени-то не вспомнит. Тянь Мэй трясет от чувства неотвратимой опасности. Джи Ху подходит вплотную, упирает ладонь в стену около её головы, наклоняется близко к лицу, едва позволяя жадно втянуть его запах, почти носа её своим касается, голова ватная, и перед глазами плывет. Обморок, поди, неизбежен, допрыгалась, довертелась перед ним. А молчаливое ожидание только усугубляет ситуацию, и она уже балетками скользит по плинтусу, стараясь приподняться и избежать… Джи Ху неосознанно заводится с полоборота, наблюдая страх в глазах девушки. Наверное, ещё не поняла, как попала… Стоит намекнуть… Наклонившись ближе, он замечает её мелкую дрожь, пробирающую всё тело. Тянь Мэй замирает, её подбородок высоко вздернут, натянут словно струна. Ростиком не вышла, чтобы это смотрелось гордо. Корчит неприступность? Ну, право, смешно, сама же так жаждала. Джи Ху с силой вжимается своими губами в её, не двигает ими, а лишь давит, чтобы она как можно четче чувствовала затылком стену, по которой, уверен, она съедет, стоит ему отстраниться, но пока он так не поступает. Всё ещё стоит с плотно сжатыми губами и смотрит, не отрываясь, в её глаза. Девушка молчит, мелкий пот покрывает её лоб, волосы лежат совершенно неаккуратно, и он проводит по ним рукой, ощущая новый прилив её дрожи, надо же… Да она испугалась! Стоит словно не живая, лишь дыхание её выдаёт. Джи Ху не хочет торопиться, опускает руку на её плечо, сжимая до острой боли. Она чувствует, но может лишь промычать, чуть приоткрывая рот, и парень буквально врывается в него, исследуя языком, насколько она податлива. И надо признать, что очень, даже на инстинктах тянется к нему, словно кошка. Может исполнить любой каприз. Любое безумие. Джи Ху чувствует, как её бёдра чуть двигаются навстречу, предавая свою хозяйку, и это подстёгивает. Парень быстро перемещает руки и тянет на себя за ягодицы, шлёпает по одной, как только она от стены отодвигается. Ноги девушки себе на пояс кладёт, и, не разрывая уже углубившийся поцелуй, резко сажает на стол. В его ушах словно вата, только на ощупь он понимает, что скидывает какие-то предметы. Тянь Мэй начинает слабо отталкивать, упирая ладошки в его грудь. Насколько же это наивно и бесполезно скулить под ним, когда он только этого и ждёт. Руки вытаскивают её блузку из юбки, Джи Ху быстро расстёгивает две или три пуговицы и сжимает аккуратную грудь через тонкую ткань кружевного белья. Его губы оставляют засосы на шее, и Джи Ху ощущает её острые ноготки, давящие в ключицы, понимает, что это уже не фантазия, и он действительно почти распял девушку на столе. И вместо того чтобы вновь взять себя под контроль, парень только сильнее вжимается в Тянь Мэй, должно быть, она уже ощутила его желание. Останавливаться нет никакого смысла. Просто секс, просто сейчас. Возиться с пуговицами ему надоедает, и Джи Ху срывает их, позволяя себе взять то, что доступно лежит. С бюстгальтером сложнее, даже учитывая, что застёжка спереди. Кое-как он справляется с непривычным замком, ненадолго прерывая отчаянные болезненные поцелуи, чтобы посмотреть на её грудь, которая на удивление больше, чем казалась, даже в ладонь с трудом вмещается. Выкручивает сосок одной рукой, другой задирает юбку на её талию. Девушка плачет, но почему-то кричит как-то скомкано, рвано, тихо. Она не кричит? Это стон? Этот звук вызван им, и он самый приятный из тех, что удавалось слышать Джи Ху, индивидуальный, такой можно сыграть только с телом. Его уши от таких ласк, наверное, порозовеют и в трубочку завернутся. Нужно убедиться. Джи Ху расстёгивает ремень и приспускает штаны вместе с боксерами, член давно надрывно тёрся о молнию брюк, и сейчас легче. Девушка смотрит на него широко распахнутыми глазами, собирается убежать, порывается, но Джи Ху жмёт на её живот, заставляя покорно ещё сильнее прислониться к столу спиной. Парень отодвигает край её белых трусиков, ощущая на пальцах влагу. Нахалка так безбожно врала! Ещё как хочет. Джи Ху больше не медлит, легко натягивает девушку на член, словно она и впрямь какая-то кукла. Он заходится в эмоциях, накрывающих с головой. Тянь Мэй что-то выкрикивает, и парень подносит ладонь к её горлу, больно сжимая. — Не кричи, и так времени мало, — давит на шею усерднее, чтобы чувствовала его власть. Она задыхается, и у Джи Ху башню уносит в какие-то ебеня. Он начинает двигаться, забыв про осторожность и нежелание навредить «подопытной». Быстрыми толчками вытрахивает из себя все мысли, из неё — всю дурь. Девушка сжимает край стола одной рукой, второй пытается прикрыться, будто он первый, кто видит её обнажённой. Как же нехорошо обманывать. Джи Ху приподнимает её ноги себе на плечи, проникает глубже, чувствует сбоку мешающуюся ткань её трусов, о которую стучат его яйца. Бедрами упирается в крышку стола. Не так он себе представлял, не с ней, не на столе, но, может, так даже лучше, лучше для зверя.