Черти тихого омута

Сначала он видит, как Мин заворачивает за угол, а следом за ним идут два более крепких парня в чёрных толстовках с капюшонами. Перематывает дальше, камера захватывает лишь половину, но и от того, что она зафиксировала, делается жутко. Джи Ху лица нападавших при всём желании разглядеть не может, однако уверен: до того как отключиться, Мин одного узнал… Спустя пять минут в камеру направляют баллончик с чёрной краской, и дальше она становится непригодной. Звери! Сколько Мин пролежал там без сознания? Он ведь мог получить обморожение! Нет, он правда закроет на это глаза? Вчера он посмеялся над переданными Джи Ху словами отца, но по глазам читалось: он был в замешательстве. — Это… какой-то кошмар. Если бы я знала, какой ценой, я бы не согласилась на всё это! — О чём ты, Лю Роу? — Нет, извини, я не могу сказать. — Хватит отпираться, ты что-то знаешь. Говори, или повяжу как соучастницу, — Джи Ху кивком указывает Роу сесть на место. — Так и быть, я расскажу, но только если ты пообещаешь, что мы что-нибудь придумаем! — Говори. Я жду. — Я подруга Вон А. — Шпионила за Мином? И я для тебя был… — Ты мешал мне. Это я придала Лэю решимости, чтобы вы не спутались. Знала, что они долго вместе не продержатся. — Информатором… — Что? — Я думал, что был информатором. — И это тоже. — Но… зачем? — Ради неё. — Она… та, кто нравится тебе? — Не-ет. Я знакома с Вон А много лет, я навещала её, когда она перешла на домашнее обучение в младших классах, а после и своих родителей уговорила на переезд, вслед за ней. Она сильно замкнулась в себе, после одного инцидента… Мин как-то выхватил вилы из её рук и вывел её в центр школьной террасы, не помню, что дословно он тогда сказал, но все смеялись над ней как дикие обезьяны. А она после этого ходила по психиатрам… Нет, не подумай, всё это давно в прошлом. Однако и полюбить кого-то другого она так и не смогла, замкнулась. Я не хотела всё это тормошить, выступала против… Но она так просила моей поддержки, а её отец и вовсе предлагал денег. Которые я, конечно же, не взяла. Я не имею с этого никакой выгоды, я хочу, чтобы она была счастлива, даже если с ним. — Счастье не продаётся. — К сожалению, я это вижу. Ты… можешь не прощать меня за молчание и недосказанность. Возможно, будь я изначально честна с тобой, ты бы не смотрел на меня сейчас такими глазами. И всё же, прости… — В прошлую нашу встречу мы с тобой почти сутки искали её сотовый номер по всем возможным базам и сетям. А потом ты просто продиктовала его с экрана своего мобильного? — Да. — Поверить не могу! — А ты!.. Разве ради друга ты не стал бы прилагать все возможные усилия? — Спрашиваешь, пошёл бы я на обман? Да. Только, увы, я не могу тебе больше доверять. Как знать, что ещё ты скрываешь. Теперь иди… Лю Роу даже перед тем, как закрыть дверь, не проронила ни слова. Мысленно она на стороне Джи Ху. И у неё действительно есть ещё пара тайн, о которых ему лучше не знать. Джи Ху скопировал видеозапись и планировал задать Мину пару вопросов, но когда вернулся, тот сосредоточенно смотрел на заблокированный экран своего мобильного. Что там было интересного, Джи Ху увидеть не удалось. — Представляешь, когда мы встречались, он звонил намного чаще, а сейчас у меня даже возникает желание ответить. Мин поднимает голову, замечает на переносице Джи Ху очки и чуть было губу не облизывает. Сдерживается только потому, что Джи Ху может заметить. А на него только слюни пускать не хватало, да ещё так в открытую. — Ничего важного он не скажет. А вот у меня есть занятное кино. — Включай, — Мин протягивает Джи Ху одной рукой ноутбук, улыбается, радуясь неожиданному совместному просмотру неизвестно чего. Что бы это ни было, главное, что смотреть будут вместе, решил Мин. Спустя пару минут пожалел о рано сделанных выводах. — Где-то я это уже видел. — Даже поучаствовал. — Зачем ты мне это показываешь? — Знаешь его? — указывает Джи Ху пальцем на парня, стоящего справа от тела Мина. — Знаю, и что? — Почему мне не сказал? — А давно ты ко мне в телохранители записался? Джи Ху смотрит в глаза Мину и сдерживается, чтобы не выключить всё и не забить на него с его проблемами. Стараешься тут… — А. Это. Брось, ладно? Я не всерьёз. Я расскажу, хотя и не хочется. — Это ради тебя. — Понимаю. Я потому и сказал, я тогда придерзнул. — Это как же надо было придерзнуть? Неужто ты угнал у отца со злости машину, перебил номера и подарил любовнику? — Эй, я при тебе покупал! Ничего я не угонял. Я назвал его «горе-папашей» и сказал, чтобы он не смел появляться передо мной. — И это всё? — Слушай, я тогда в запале таком был, уже дословно и не помню, что нёс. Про Вон А сказал, что думаю, про продажу своих акций, про тебя в конечном счёте и маму. Сказал, что если он сдохнет сейчас, отпив из кружки, я и глазом не моргну. — Что было после? — Багажник. — Багажник? — Да, избили, скрутили, засунули в багажник. Одного не видел, в маске был, второй, как раз тот, что на видео стоит справа — одноклассник мой. Я его по шраму над бровью узнал. Буду откровенен, я ему этот шрам и организовал когда-то… По чистой случайности! Когда они изъяснились, вернули меня к общаге, номера машины были замазаны, но я и так знал об этих парнях достаточно. Достаточно того, на кого они работают! Понимаешь теперь, почему я ненавижу этого изверга? А ты ещё и напоминаешь. — Мы могли бы… — Нет, не могли бы. Они бы не зашли далеко, без распоряжения. А он бы о большем не распорядился… — Это такая вера в людей? Мин пожал плечами. — Ты где запись вообще достал? И почему сейчас? — Уже не важно. Ты всё собираешься оставить как есть? — Не заяву же на отца катать. Нет, стой, ты серьёзно? — А это он так шутит? По-семейному? — Да, давай оставим это. Или, — Мин медленно наклоняется к Джи Ху и продолжает говорить, — если хочешь, я могу ещё немного побыть жертвой, — дёргает его на себя, — раз это приводит тебя ко мне в кровать. Джи Ху смотрит в растерянности бегающими глазами на Мина и убирает со своих плеч его руки, при попытке Мина подняться вслед за ним впечатывает ладонь в его лоб. — Идиот. — Счастливый идиот, — Мин потирает лоб и ржёт в голос. — Мне так нравится твоя забота, ты такой сердитый. И напряжённый, — дополняет Мин и снова смеётся. — Ты не жертва, ты скорее маньяк какой-то. Джи Ху только собирается встать, как Мин его за рукав обратно усаживает. И не то чтобы так уж сильно тянет, скорее, это у Джи Ху в мыслях всплывает, как с ним можно расслабиться. И уходить от него совсем не интересно становится. Но позволит ли Мин? — Да не бойся ты, не изнасилую. Ну, пока что. У меня фильм поинтереснее есть. Джи Ху на эти «пока что» уже не ведётся, у Мина странным образом настроение может меняться каждые пять минут. Что, если сейчас та самая пятая минута? — Ладно, смотрим, и не приставай, — пресекает Джи Ху ненужные мысли Мина, глубоко в душе зная, что на него это действует наоборот. — А что, раздражает? — тут же подаёт он голос, отодвинув ноутбук ещё дальше от себя. — Да. — Сильно? — Да. — Но ты же знаешь, что нравишься мне? Джи Ху хочется прыснуть. Конечно, знает и нагло этим пользуется. Но вместо: «а ты знаешь, что у меня на тебя встаёт?» он произносит: — Сам с этим справляйся. — Можно я тебя хоть поцелую? Отлично, Мин уже явно передумал так легко отступаться. — Только попробуй! — Пробовал уже, ещё хочется. Замечательно, что не у одного Джи Ху едет крыша, что не ему одному целоваться сейчас хочется. Вообще хочется большего, но там как пойдёт. Он выдыхает, снимает очки и откладывает их на тумбу, секунд десять смотрит на Мина. — Долго ещё тупить будешь? Мин пытается отвести взгляд от очков, раздумывая не были ли они приклеены, раз до этого не слетели. Видит на лице Джи Ху улыбку хитрую и, радуясь тому, что не получит в челюсть, тянется к нему. Джи Ху старается уловить каждую реакцию, понять, действительно ли Мин хочет секса именно с ним. Мин целует Джи Ху сначала будто на пробу, осторожно, не трогая руками. И парня это бесит. Но при всём желании он не набрасывается на Мина, потому что не хочет после испытывать вину. Он держится, и когда Мин прикусывает его нижнюю губу, и когда под руками извивается. — Если мы сейчас сексом не займемся, — шепчет Мин ему в губы, — я на месте умру. — Не преувеличивай. — Я должен был попытаться. Мин явно улыбку сдерживает, тем самым мешая его целовать, и Джи Ху наклоняется, придерживая для себя его подбородок ладонью, впивается в его губы с ещё большей страстью. Уже не заботясь о том, продолжает ли Мин отвечать на его поцелуй. Джи Ху нависает над ним, быстро расстегнув пуговицы, стаскивает с себя рубашку через воротник и откидывает на тумбу, с которой, будто в танце балансируя на краю, все же падает и разбивается кружка Мина. Мин, кажется, даже не слышит. Он только жадно следит глазами за тем, как Джи Ху изучающе трогает пальцами его тело. Как покрывает его грудь и ребра поцелуями, джинсы на себе расстёгивает. Оставив их едва спущенными, вновь целует Мина, дабы не передумать, помогает ему раздеться. У Мина резко слова все заканчиваются, он только обнимает парня крепко за спину и хочет, чтобы это тоже сном не обернулось. Но руки у Джи Ху крепкие, и сжимают так по-настоящему. Когда Мин лежит под ним без одежды, а Джи Ху всё ещё в расстёгнутых джинсах, Мин тянется это исправить, но ему не дают. Джи Ху медлит, как умея приводя себя в чувства — а в процессе покрытия тела Мина поцелуями это мало ему удаётся, — и, не колеблясь, снимает и оставшуюся одежду. Мин по-прежнему обнимает за спину, скользит губами по его шее, шепчет пошлости и широко раздвигает ноги, которыми он бы с удовольствием обхватил Джи Ху, если бы оставшиеся крупицы совести позволили. Джи Ху смачивает в слюне пальцы и растягивает Мина. Мин лениво подаёт ему из ящика смазку и пачку презервативов. Ощущая скольжение чужого напряжённого члена по своему животу, он улыбается, умело надевает на головку скользкое латексное изделие и раскатывает по длине. Ласкает пальцами, представляя, как хорошо будет с ним внутри. И Джи Ху по его мечтательному лицу и свободно скользящим в нём пальцам понимая, что уже можно двигаться, направляет член в его анус. Стенки плотно сжимают головку, он стонет в губы парня, замечая, как тот комкает в кулаке простынь. — Стоп-слово? — … Морковь, — только и успевает в шоке произнести Мин, как начинает задыхаться. Рука Джи Ху давит на горло с такой силой, что невозможно ни выдохнуть, ни вдохнуть. Убирается так же резко, позволяя откашляться. Он сжимает Джи Ху внутри, едва осознав, что и двигаться тот ещё не начал. — Я тебя не убью, но немного больно сделаю. Мин будто одними глазами соглашается. И тогда Джи Ху замечает на его тумбе органайзер с ручками, карандашами и линейками, в нём ещё так кстати зажимы для бумаги лежат и моток лески с Миновского последнего «бисероплетения». Он берёт леску и обматывает ею поочередно кисти Мина, стягивает их и фиксирует за его головой. Закрепляет зажимы под его грудью и по бокам двумя дорожками, между которыми пропускает несколько раз ту же леску. С позволения входит в него под тяжёлый выдох ещё на пару миллиметров и медленно начинает двигаться, давая больше себе, чем Мину, возможность привыкнуть. Мин говорит что-то невнятное про заблудшую фантазию, пока его же футболка ему кляпом не становится. А после, без возможности прикоснуться, вожделеет Джи Ху лишь одними глазами. Тихо стонет в хлопчатобумажную ткань, когда холодный край железной линейки вдруг обжигать начинает разные участки его тела. Он двигается навстречу Джи Ху, приподнимая бёдра, раздразнённый, согретый, настолько же безумный. Джи Ху целует его щёки, покусывает шею без толики нежности, проводит руками по его волосам, прижимая ближе к своей груди, заполняя его полностью собой. Мин вертит головой от того, что дышать ему всё труднее, а мелкие зажимы при соприкосновении с чужой кожей больно царапают, и когда Джи Ху его вновь откидывает на подушку, он почти радуется, с позволения выплюнув футболку, перемазавшую в собственных слюнях ему весь рот. Джи Ху тянет за кончик лески, что проходит вдоль тела, и если то, что руки уже натёрло, Мину даже приятно, то зажимы приносят боль. Джи Ху с разных краёв сдёргивает по одному, пока на Мине не остаётся семь одинаковых бордовых следов, покрывает каждую отметину нежным поцелуем, обнимает Мина за спину, притягивая на себя, разминает его руки, но о том, чтобы отпустить, даже не думает. По напряжённым, сдавленным и тонким рукам Мина он несколько раз так же с силой ударяет кончиком линейки, оставляя маленькие красные следы на бледноватой коже. Мин будто весь вытягивается, улыбается с каким-то блаженным и развязным видом, а после притягивает Джи Ху ногами ближе в себя и крепко сжимает ими его талию. Джи Ху двигается быстрее под рваные просьбы Мина развязать его руки. Запястья парня изрядно исполосованы, и потому Джи Ху благосклонно выполняет его просьбу. Возможно, он немного перестарался, и стоило затянуть слабее. Мин, тут же воспользовавшись возможностью, приподнимается, обнимает Джи Ху за плечи, насаживается на него. У него тело горячее, губы припухшие, влажные и взгляд самый интересный из припрятанных. Джи Ху гладит его лицо, любуется, поправляет слипшуюся чёлку на его лбу, одновременно ощущая, как хорошо и тесно в нём. Опускает руку на его спину, ведёт пальцем по капелькам пота вдоль позвоночника, слушает стоны, прикасается другой рукой к его опавшему члену, медленно ласкает и приводит его в чувство. Мин словно расцветает, когда его накрывает оргазм, бессильно цепляется за Джи Ху, не слезая с него. Джи Ху кольцом обхватывает его талию и целует парня бешено в каждую точку, что оказывается рядом с губами, и опускает на себя с каждым коротким поцелуем всё более быстро. Мин как тряпичная кукла в его руках с безумно громким голосом, за который даже почему-то приятно, а не стыдно. Он наслаждается даже после того, как кончил. И у Джи Ху внутри словно космос, который от теплоты, голоса и любви Мина, кажется, перестал быть непроглядным-чёрным полотном и резко, ослепительно взорвался тысячами ярких огней. Он изливается внутрь презерватива и слушает сердце, что эхом отдаётся в шее родного человека. Утыкается в неё расслабленно и никогда больше не захочет поверить, что они несовместимы.