Черти тихого омута

Всё было замечательно. Между Джи Ху и Мином постепенно складывались некие правила поведения, гласящие, что и когда можно (если бы распечатали — отдавало бы паранойей). Джи Ху держался терпеливо, а Мин его терпение старался испытывать всё реже, по возможности — не испытывать вовсе. Новые соседи негласно стали для Джи Ху объектом изучения. Зная их секрет, он невольно и достаточно часто становился третьим участником их личной жизни. Не противно было. Было несколько странно. А ещё неловко было постучать в дверь и сказать что-то вроде: «я всё понимаю, но дайте выспаться». Днем эти двое походили на самых обыкновенных друзей. Когда Джи Ху на них смотрел, ему становилось интересно: а они с Мином так же хорошо шифруются? На ум приходило только: нет, не так же. Наедине они уделяют друг другу мало внимания — только в моменты, когда сильно соскучатся. Однако наверняка многие замечают то, как они смотрят друг на друга, когда пересекаются в школе. Возможно, многие осуждают. Но следили бы они так за своей жизнью! Конечно, отношения с парнем — не то, о чём Джи Ху мог бы кому-либо рассказать. А учитывая, что он вообще сам по себе мало разговорчивый, то рассказать не смог бы даже кому-то особенному. Разве понял бы его хоть один из «лучших» друзей? Но посторонние… Они на то и посторонние, с ними иногда можно срываться, как с Су Ён. «Да, я с ним. И что вы мне сделаете?» Джи Ху не зависим от чужого мнения. Даже если порой так кому-то кажется… Он всегда мечтал только о покое, будто за свои восемнадцать лет повидал больше, чем старички за восемьдесят. Хотел тепла, уюта и человека, который ни во что не будет впутываться. С Мином же хорошо, пока ему в голову не приходят гениальные идеи. Вот и сейчас он подозрительно тих. В его руках — учебник корейского весом под два килограмма, и весь он сосредоточен настолько, что делается жутко. — Хм, в Корею бы. — Зачем? — произносит Джи Ху, вместо «вот только тебя-то там и не хватало». — Учу, учу, учу… И ничего не понимаю! А ещё я не был там ни разу. Слышал, Сеул красивый. — Красивый. Но я пока… не планировал появляться там. Вот во Францию… Нет. Зря он это. «Мин не поймёт, Мин мимо ушей пропустит. Пожалуйста, пусть пропустит», — молится про себя Джи Ху. — Ф-франция, — фыркает Мин. — И куда ты там хочешь? — В Марсель. «У Со Хён ведь скоро показ в Марселе». Джи Ху очень давно хотел с ней встретиться. Но брать с собой Мина… Нет, он не настолько жестокий. Да и на корейском Мин и двух слов связать не сможет. Насколько это было бы неудобно? — В Марсель, значит. И как у тебя с французским? — Не отлично… — М-м-м. Мне бы такое «не отлично» с другими языками. Что твой язык, что английский… Ты же читал этот английский? А, забей! — Мин опускает голову, снова погружаясь в текст. Спустя минуту впивается в Джи Ху сосредоточенным взглядом: — Если я полечу с тобой в этот Марсель… ты потом покажешь мне Сеул? Мин думает, что мог бы и без Джи Ху в обе страны слетать, но совместный отдых всё-таки полезнее для отношений. Да и каникулы приближаются… Джи Ху компания никогда не требуется. Он сам себе компания. К таким людям, как Джи Ху, всегда тянутся, потому что они интересны, недоступны, загадочно холодны. Мин на кон двести тысяч юаней бы поставил, поспорив, что в прежней школе Джи Ху за глаза называли «сонным принцем». — Эй! Ау?! Снова в себе? В Марсель летим, нет? Я готов потеряться там с тобой на неделю! Ты ещё не собираешь чемоданы? Обдумываешь? Эй! — уже взбесившись, Мин дёргает Джи Ху за рукав. — Что? А, да. — То есть ты будешь продавать лимоны? — Какие лимоны? — Ты только что согласился ведь. — Я согласился лететь с тобой в Марсель, про лимоны ты ничего не говорил. Если я запоздало отвечаю, это не значит, что не слушаю. «Это значит, что ты думаешь о ней». Мин прекрасно помнит, что Со Хён тоже во Франции. Джи Ху с ней совсем недавно обсуждал красоту вечернего Парижа. По крайней мере, так Мин понял с его слов. Но если они встретятся в Марселе, Мин не удивится. Лишь пожмёт плечами и отойдёт в сторонку. — Ты ещё согласился Сеул показать. Чего тянуть-то? Не хочешь на этой неделе — давай после поездки в Марсель. И… я другом прикинусь. Не все же в курсе, что ты в Китае, да? Как тебе: «легенда о Джульярдской школе», а? — Мин театрально и медленно проводит по воздуху рукой, словно рисуя вывеску.  — Легенда? Это означает, что нужно соврать? «Я не сплю с ним», «Мы просто друзья», «И, вообще, Со Хён, я для тебя отличный вариант». Мин думает, Джи Ху не стало бы противно от себя, скажи он такое? — Ага, — загрызает Мин свою совесть миндальным орешком, взятым с тарелки. А совесть, что загрызенная, что нет — спит беспробудно. Мину важно, чтобы в первую очередь их отношения признавал Джи Ху, для начала перед собой. А что до его друзей… Довелось бы Мину с ними встретиться — передал бы им всё одним только взглядом. Но друг ли Со Хён для Джи Ху? Или… Джи Ху всё ещё видит в ней нечто большее? — Эта школа находится в Нью-Йорке. Всё же, сдаётся Мину, Джи Ху обдумывает свои слова. Интересно, а стал бы он врать друзьям? Увидел бы в этом необходимость? И… он правда не собирается встречаться в Марселе с Со Хён? А если собирается, то почему ничего об этом не говорит? — Во-он на той фотке мы тоже в Нью-Йорке, — кивает Мин на кружку, которую везде с собой таскает. — Позади нас статуя Свободы… И что с того? Забавно же. Забавно не всё. Джи Ху вон переживает. Мин смотрит с пониманием и не говорит: «если я не понравлюсь самым близким для тебя людям, то, как только они моргнут, я тебя украду». Мин понимает, чем может обернуться для него эта поездка, и наверное, совсем не готов к плохому исходу. Если Джи Ху не сможет в течение недели уделить ему время, внимание, проявить как-то свои чувства, то… то значит, Мин напрасно надеялся. Он изо всех сил попытается отказаться от своего эгоизма и уступить Джи Ху Со Хён. Люди должны быть с теми, кто им нравится, а всё остальное — пустая трата времени. — Ладно.

***

Это на фотографии Нью-Йорк фоном, а вот Марсель перед Джи Ху и Мином вполне реальный. В первые пару часов после прилёта они заселяются в отель. Мин немного огорчён, что ключи им выдают от двух разных номеров, но всё понимает и даже думает, как будет прокрадываться ночью к Джи Ху. Просто обоим нравится обниматься перед сном. Только и всего. Они уже давно не чувствовали рук друг друга на своих плечах. Вот только Мину неловко без приглашения — и он не приходит. Джи Ху не считает нужным говорить Мину, что хочет немного разграничить на время поездки своё личное пространство, всё взвесить и обдумать. Мин в свою очередь его и не спрашивает. Понимает, что наверняка стоит задать вопрос — почему же номера разные, но не хочет навязываться. Если Джи Ху решил так сделать, значит, у него были на то причины. Они гуляют с утра до вечера по красивым местам и разговаривают друг с другом немного больше обычного. Однако чувство недосказанности между ними сохраняется. Джи Ху не смог до конца посвятить Мина в свои планы. Он скучал по Со Хён, но не так, как это было раньше. Мин воспринял предложение увидеться с ней как нечто ожидаемое и не сказал, что имеет что-то против. Джи Ху понял, чем было смотивировано такое поведение Мина, но понял поздно. Когда уже Со Хён стояла перед ними. Джи Ху рвался в Марсель, чтобы увидеть её и обнять. Обнимает, но не перестаёт беспокоиться. Позади него стоит Мин и вот-вот глазами в его спине прожжёт дыру. С Со Хён Джи Ху всегда было непросто. Он не считал себя достойным её партнёром. Она умная и красивая девушка, умеет заботиться, понимать и поддерживать, а он… он из тех людей, которые не способны ценить чужие чувства так же высоко, как свои. Со Хён улыбается широко, улыбка её кажется идеальнее всей его жизни, но Джи Ху думает о том человеке, которого через несколько месяцев оставит не просто позади, за спиной, а в целом — в прошлом. Он думает о Мине, самое время их с Со Хён представить друг другу. «Она — моё несостоявшееся будущее», «он — моё незаконченное прошлое». — Со Хён, познакомься, это мой друг. — Мин, — парень протягивает ей руку, отмечая про себя, что это самое нормальное его знакомство. — Очень приятно, — словно изнутри сияя, отвечает девушка. «Тебе, может, и приятно», — думает Мин. Он позаимствовал у Джи Ху плохую привычку — много думать, надолго уходить в себя. Это выходит уже даже две. Мин предчувствовал, что так и будет, что с Джи Ху лететь в Марсель себе дороже, но надеялся. Как дети надеются, что прилетит ночью зубная фея. Так и он… Увидев «фею», заробел и приготовился заранее взвыть от боли. Мин кивнул, чтобы не повторять за ней фразу, и, должно быть, Джи Ху пояснил ей, что Мин корейский совсем не знает и дальше «привет-пока» с ним заходить в беседах рановато. Скучно. Мину было скучно. Он шёл немного позади них и размышлял. Как правильно рассчитывать терпение? И в какой момент лучше уйти, чтобы не наговорить Джи Ху лишнего? «Всего доброго, бывай. А-а… ещё не вспоминай, как меня звали». Мина всю «романтическую» прогулку дёргали, будто переживая за его настроение. Разве по угрюмому лицу не было видно, что он пребывал в прекрасном расположении духа? Со Хён любезно интересовалась его самочувствием, словно переживая, не заболел ли тот. То ли сердобольная настолько, то ли медсестра на полставки. Мин отвечал, что плохо переносит полёты, и списывал всё на усталость. То есть как «отвечал» — стрелял в Джи Ху глазами — «переведи ей там на своё усмотрение». Неужели у него на лбу не наблюдалась бегущая строка: «Почему в моих мыслях он, когда в его мыслях ты?» Мин не полетел после Франции с Джи Ху в Корею, даже напоминать не стал. Отдых был окончательно испорчен. И Джи Ху ему хотелось видеть всё же меньше обычного. Когда себя ведут так, как он — сдержанно и прилично с другими… всё равно не можешь перестать додумывать за него. Хотел ли Джи Ху большего с этими другими? С этой Со Хён из своей прошлой жизни? Мин считает себя разделителем на «до» и «после». Только умом и сердцем понимает: «после» у них с Джи Ху ничего не будет… Оставалась всего неделя каникул, рассчитанная на пребывание в Сеуле. Мин списал своё «передумал», когда Джи Ху всё же удосужился спросить, на дела-заботы. Посвятил освободившееся время подготовке к экзамену по английскому. Стремился улучшить хотя бы чтение. У Джи Ху в последнее время телефон стоял на виброрежиме, от чего у Мина закрадывались нездоровые подозрения. Он же не знал, что это ради него. Джи Ху не хотел отвлекать. Позднее он и вовсе стал отключать звук. Со Хён всё так же изредка звонила ему, напоминая тем самым Мину о том, что Джи Ху к ней всё ещё что-то чувствует. Иногда их разговоры были короткими, иногда затягивались на часы. Мин не влезал, это… не совсем его касалось. Он подтягивал колени к подбородку, открывал учебник по корейскому языку и ничего не понимал. Ни в их разговоре, ни в этих пресловутых падежах. Одиночество снедало любое желание хоть в чём-то разобраться. Близилось лето, погода становилась всё жарче, а сердце Мина тлело всё так же медленно. Он предчувствовал приближение момента, когда Джи Ху разобьёт все его вновь выстроенные мечты обо что-то гранитное, и они навсегда разлетятся в стороны мелкими чёрными щепками. Джи Ху и Мин перестали заниматься сексом. Их тянуло друг к другу, но они не решались поговорить. В качестве отмазки зачастую использовали фразу «я устал». Отдыха обоим действительно не хватало. Мин не требовал, Джи Ху не лез. Они были рядом, но не вместе. Мин пугался своих предчувствий, но не хотел сдаваться им на расправу. Джи Ху, словно тоже что-то предчувствуя, по ночам исправно его обнимал, ненавязчиво гладил его оголённые ягодицы и шептал ему, как тот приятно пахнет. Это было его завуалированное «извини». Вот только Джи Ху понимал, что намекает слишком тонко и, чтобы распознать его извинения, Мину могла бы потребоваться вечность. А вот чего Джи Ху не понимал — как у него появились к Мину какие-то чувства, кроме влечения. Он предложил встречаться, потому что изначально его пожалел и не хотел ощущать себя подлецом после того, как они переспали. Джи Ху устроило бы иногда заниматься с ним сексом без обязательств, но это не устроило бы Мина. Мин смотрел на него с надеждой. А сейчас Мин смотрит с обидой, и теперь Джи Ху отчётливо это видит. Однако он не знает, чем оправдать своё поведение, и не заводит разговор. Так ли важно поговорить, чтобы Мин понял его отношение? Разве не банально звучит «ты мне нравишься и я не хочу расставаться»? Тем более что Мин просил «считаться с интересами» — любить его не просил. Так чего он злится? Джи Ху даже взял его с собой в Марсель, погулял там с ним, сделал совместные фотографии, о которых Мин когда-то просил. Он, по сути, образец партнера, о котором Мин грезил. Почему Мин дует губы и хочет лишнего? Тем более Джи Ху боится, что сказать может совсем не то, что отрепетирует, боится, что может задеть Мина сильнее и что тот замкнётся в себе. В конце концов, Мин сам просил представить его другом! И Джи Ху прикасается сейчас к Мину, осознавая, что влечение не прошло. Он нежно ведёт рукой по спине Мина и всей душой хочет избавиться от желания быть с ним. Оно странное и больное. А до отъезда обратно в Корею у Джи Ху явно осталось уже меньше года. Однако без внимания Мина ему тяжело уже сейчас. Так почему нельзя позабыть все лишние эмоции, нельзя блокировать их и просто заняться сексом?! Разве в паре не с помощью интима улаживаются все проблемы? Неужели Мин не стал бы добрее, после хотя бы одной ночи, проведённой в объятиях Джи Ху? А Мин… Мин многое способен понять. Но когда к нему тянут руки, предварительно обидев, пусть и не специально — эти руки ему хочется владельцу откусить. Владелец рук слишком дорог его сердцу, и Мин воздерживается от такого зверства. Понимает, почему Джи Ху жмётся к нему, почему каждый день грустно улыбается, когда его видит, почему ночью его прикосновения такие нежные. Но всерьёз воспринимать эти попытки Джи Ху помириться Мин не может. Мину хочется услышать хоть какие-то извинения. А у Джи Ху извинений, кажется, не запасено. Джи Ху и не должен был ими запасаться. Как и Мин не должен был надеяться, что на его чувства ответят. Но он надеялся. И ему больно огорчаться. Мину больно видеть Джи Ху рядом с Со Хён. Джи Ху просил смотреть только в его глаза, и Мин засмотрелся. Мин влюблён, и ему хочется быть понятым, услышанным, утешенным. Хочется думать, что он не напрасно теряет время. Мину нравятся прикосновения Джи Ху. И ему очень хочется обернуться и поцеловать Джи Ху в губы, хочется простить его без извинений и отдаться ему, но Мин держится. Он держится, понимая, что так только хуже делает. Ему надоело быть в этих отношениях самым понимающим. И поговорить он всё равно считает нужным. Вот только боится, что Джи Ху может порвать с ним. Потому Мин решает смириться с тем, что словесных извинений от Джи Ху не дождётся. Если Джи Ху считает, что его прикосновения могут заменить слово «извини» — так и Мин попробует посчитать. Джи Ху в течении недели не оставляет попыток молчаливого примирения, Мина это обнадёживает. Он видит, что Джи Ху ещё не созрел для разговора, но рано или поздно им придётся обсудить, сколько ещё они будут продолжать играть друг с другом. Если Джи Ху не влюбился в Мина за это время — Мин попробует пережить. Он часто морально давил на Джи Ху и всё ещё продолжает это делать. Джи Ху и сам наверняка сделал об их отношениях какие-то выводы, и Мину очень хотелось бы их услышать. Хотелось бы успокоиться на счёт Со Хён. Мин подумал и понял, что Джи Ху не сильно хотел лететь в Марсель вместе с ним. Но полетел. Джи Ху не хотел представлять Мина Со Хён, но представил. Джи Ху взял его с собой, потому что он сам попросился. А разве поведёшь на встречу к любимой человека, который ничего для тебя не значит? Очевидно, что нет. Только Мину потребовалось время на то, чтобы обратить на это внимание. Может, и Джи Ху за это время что-то обдумал. Мину хватило недели для понимания — он важен для Джи Ху. Настроив себя на хорошие мысли, Мин испытал облегчение. Однако ночные поглаживания вскоре прекратились, а разговор так и не состоялся. Джи Ху и Мин часто стали улыбаться друг другу, но при этом продолжали игнорировать проблему. И Мин бы расслабился, они вдвоём всегда себя примерно так и вели, вот только общение Джи Ху с Со Хён расслаблению не способствовало. Со Хён вела себя странно. Она словно бы вспоминала о Джи Ху, только когда ей было что-то нужно. Выдавался скучный вечер — звонила, выдавался весёлый — не брала трубку. Мин сочувствовал Джи Ху, как себе, хлопал его по плечу и держал за зубами: «она дура». Дурой он её, впрочем, не считал. Разве что неправильно всё это было. Но пока устраивало Джи Ху, устраивало и Мина. Мин претендовать на отношения по-настоящему никогда не умел. А ещё Мин теперь ненавидит Францию. Ненавидит Париж, Марсель и, на всякий случай, Брест. Во Франции всё было красивым, в том числе и Со Хён. Джи Ху рядом с ней сиял, Мин вспоминает, как шёл позади них, чувствуя себя откровенно паршиво. Худший кошмар сбывался на глазах. Он был третьим лишним. Периодически не забывал натянуто улыбаться и делать вид, что на душе спокойно. Сейчас для Мина все дни с Джи Ху летят будто со скоростью сверхзвуковых волн, и он никак не может поставить время на паузу. От него не скрыться и не изобрести лекарство. Оно постепенно вытравливает Мина из жизни Джи Ху. От реальности ему тошно, а от себя — по меньшей мере противно. Он ничего не высказал Джи Ху ни до поездки, ни после. Знает, что стоило. Он опустил руки ради Джи Ху. Джи Ху понимал, что день за днём отдаляется от Мина, но делать с этим ничего не хотел. Так нужно. Нужно всем вокруг, но не факт, что нужно самому Джи Ху. Парень запутался между тем, чего желает его душа, и тем, что предписано обществом. Ему всегда казалось, что все правила созданы, чтобы им следовать, а не чтобы их нарушать. Он следовал им достаточно долгое время, как вдруг неожиданно для себя обнаружил, что его прошлые убеждения перестали казаться логичными. Мир вокруг будто стал новым. Заиграл другими красками, подарил надежду. Мин стал тихим, а это не иначе как предвещало бурю. Он уходил, пока было темно, возвращался, когда уже было темно. Так продолжалось чуть больше месяца. Вон А позвала Мина сопровождать её на первую фотосессию в Гонконге. Он, как ни странно, согласился с каким-то диким восторгом. Оформил на такой случай себе левый больничный лист. За неё радовался или, может быть, за них? Джи Ху к ней Мина не ревновал, но никак не мог понять, что в этом предстоящем событии Мина так обрадовало. Ревновать ведь было бы неправильно? Мину не нравятся девушки. Мину нравится Джи Ху, если, конечно, между ними ничего не изменилось. «Изменилось ли?» — задумался Джи Ху. Мёртвая точка. Настолько мёртвая, что Мин мог и забыть о своих почти обещаниях, чувствах. Были ли у него и вправду к Джи Ху чувства? Он ведь не говорил… Одно почти нечаянно обронённое «ты же знаешь, что нравишься мне?» не считается. Для Джи Ху его больше не было, он не отражался в зеркале за спиной, не скрипел пружинами под соседним матрасом и не улыбался ему утром, держа в руке кружку горячего чая. Но что самое несносное — он ничего Джи Ху не сказал. Ни о своих не имеющих почву догадках, ни о том, когда он успел уехать и как надолго. Парень понимал, что от него ускользает что-то важное, что Мин, возможно (точно), затаил обиду, но пока он возился с перепродажей клубов, всё никак не решался спросить. Он несколько дней прождал от Мина хоть какого-то знака, прежде — чем набрать его номер, прежде — чем озвучить в трубку «скучаю». Ответом ему было тихое и сонное «аналогично». На вопрос «когда ты вернёшься?» Мин пожал плечами, словно бы Джи Ху его видел. — Ты понял меня, хотя я сказал на корейском, — губы Джи Ху тронула улыбка. — Я ведь учу твой язык. — Извини, а… — Джи Ху резко замолчал, обдумав, всё же решил, что стоит спросить. — Можно я приеду? — Адрес знаешь? — Мин потёр переносицу и оглянулся на Джоли, сложив губы трубочкой и чуть округлив глаза, зыркнул на собаку, чтобы не вздумала залаять и выдать его. Собака послушно опустила голову на лапы. Джи Ху же видел её на фотоснимках, тявкнет — так точно выдаст его местонахождение. Мин снова посмотрел на Джоли, снова передал глазами «не вздумай». — Нет. — Тогда не надо. — Мин уже почти положил трубку, как это белобрысое создание зевнуло и заскулило. — Дома, да? — Нет, не дома, — Мин вздыхает еле слышно и разочарованно, не может произнести: «не надо приезжать», ведь он очень хочет увидеть Джи Ху, обнять. — Не прогоняй собаку с постели, не специально она тебя выдала. Мин бы поспорил насчёт «не специально», но хочет дослушать, что ещё Джи Ху скажет. Шепчет Джоли в ухо, что та предательница, и собака делает вид, что глубоко оскорбилась. Вот же… существо с особенностями понимания человеческой психики. — Прогнал? — Нет. — Значит, ты всё же дома. И если так хочешь, я могу назвать адрес. Я хорошо его запомнил. «Не надо приезжать» Мином по-прежнему не произносится, он прижимает телефон плечом к уху, потирает ладонь свою указательным пальцем другой руки, чтобы отвлечься, но не уверен, что это хоть сколько-нибудь отвлекает. Джи Ху действительно поедет? Так поздно? Вдруг он простудится? — Тут холодно, так что… Мин смотрит на приоткрытое окно, выдумывает мысленно ещё пару причин, вместо одной негласной — «мне нужно побыть одному». — Брось… — долгая пауза в трубке. «Я не приеду, если ты против», — Джи Ху не говорит. — Я вспомнил, что у меня ещё есть дела, — лжёт. — Вот и хорошо… — молчание со стороны Мина не менее затяжное. Когда в последний раз он говорил с Джи Ху по телефону? — В смысле… Мне надо собрать кое-какие вещи, я хоть и сопровождать Вон А буду, сумочки там её таскать, ерунду всякую выслушивать… всё равно хочу, чтобы всё у неё получилось. Не играю с ней, знаешь… — Ты хороший друг, — без лишних раздумий отвечает Джи Ху. «Не то что я». — И ты… — «кто?», быстро пытается придумать Мин. — хороший. А… а сейчас спать иди! — Спать? — Да! Одиннадцатый час, тебе завтра надо будет снова в Cubic заехать, ты, как обычно, в 7:48 глаза откроешь, попытаешься потолок своим недовольным взглядом подпалить… Короче, спи, не беси меня! — Не бесить тебя? — с тут же приклеившейся к лицу улыбкой спрашивает Джи Ху. Будто как не бесить, он никогда и не знал. — У меня уже глаза закрываются, — Мин собаку притягивает к себе, несмотря на её протест, одновременно телефон вновь придерживает плечом и ухом, а ногами и одной свободной рукой, себе в помощь, пытается залезть под одеяло. С третьей попытки ему удаётся. — Что ты всё молчишь? — впервые за день по-настоящему расправляет спину и чувствует, будто кайфует каждая его косточка. — Ты уснул? Позвонил мне и уснул? Знаешь, что я делаю с такими людьми? — Я не сплю. — Так и я, по твоей милости, тоже! — «Чего злой такой, давно секса не было»? Джи Ху сказал это, а всё внутри сжалось, стоило Мину резко замолчать. Парень забоялся услышать: «был только что». Если бы был… Мин бы так же на «скучаю» ответил «аналогично»? — Давно… — голос прозвучал подавленно. — Но мы же это исправим, как я вернусь? Нет. Стоп. Вот что Джи Ху слышать не хотел. Совсем. «МЫ исправим»? С каких пор у них есть «мы»? Мин загнул один палец, загнул второй и третий, в итоге их вышло пять… пять недель без секса. — Ты мне столько угрожал столом и диваном в клубе, что я только об этом и думаю, когда приступим, м-м? — «Хочешь, что ли, меня»? — «Смущает»? Тогда Мин ответил «нет», сейчас Джи Ху уверено ответил бы «да». Его, в отличии от Мина, смущает всё. — Немного. — Джи Ху думал соврать, но не хотел усугубить ситуацию между ними ещё и этим. Он понимал, что та встреча с Со Хён была слишком жестоким испытанием для Мина. Мин был подавлен, но держался так стойко, что Джи Ху и заметил-то не сразу. Лишь на обратном пути в самолёте, когда Мин приставил руку к подбородку и смотрел в окно, будто не моргая совершенно, Джи Ху понял, что-то не так. Джи Ху думал поговорить с Мином, но, на свою беду, он не силён в разговорах на такие темы. Легче уклониться и промолчать. Понадеяться на время. Джи Ху каждым жестом выражал: «Мин, с тобой хорошо», «я не хочу тебя терять, чтобы ты там себе не надумал». Это он должен был говорить вслух, сам прекрасно понимает. Но как не говорилось тогда, так не говорится и сейчас. — Не надо меня смущаться. Я, знаешь, могу любую идею поддержать. «Поддержи. Скажи, как мне примириться с тобой?» Почему одного «скучаю» Мину недостаточно, чтобы оттаять? Зачем он всё усложняет? — Мин, я же начну представлять… — нейтральным тоном произносит Джи Ху, потому что это является правдой. — Начни завтра. Мин держится, чтобы не перейти на сентиментальности. «Как же смертельно я хочу тебя обнять». Если Джи Ху ему всё прощает за жаренную свинину, то Мин дешевит — и прощает за «скучаю». — Так заботишься о качестве моего сна? — Нет, о качестве своего. Ты там напредставляешь всякого-разного, а я слушай — да записывай? — Мог бы и записать. А вообще, я… не думал ни о чём таком. То есть думал, да. — Мин слышит его вздох. — Я хотел просто услышать твой голос, пожелать приятных снов. — Желай. — Приятных снов. — Спасибо. И… спокойной ночи? Извини, звучит грубо? Я просто устал. Представь, пожалуйста, что я тебя обнимаю. — Миссия «сдержаться» успешно провалена. — Хорошо, идём спать, — ласковый тон, а следом за ним гудки. Будто вот так вместе и легли. Мин посмотрел на телефон с улыбкой и отодвинул его немного в сторону. Приобнял подушку, вызвав ревность у собаки, и почти было в красках представил грядущие сны, как пришло сообщение в line. Открывать не хотелось, но Мин с твердой уверенностью, что ник написавшего окажется незнакомым, а стоящий за ним человек — как раз наоборот, решил одним глазком взглянуть. На «привет» пришлось отвечать так же банально, а следующее сообщение и вовсе ждать две минуты. [23:56] Лим: Извини, я ни от чего не отвлекаю? «Я планировал спать», — думает Мин, но печатает: «Нет». [23:57] Лим: Ты мне понравился. [23:57] Мин: Да? Не гони. Здесь всего одна фотка. Мне на ней четырнадцать. [23:59] Лим: Я видел тебя вчера в библиотеке. «Ну конечно, — думает Мин, — где же ещё, я Джи Ху сам говорил, что заскочу за парой учебников, вот он и запомнил, наверное». [00:00] Мин: Я брал книги, необходимые мне для учебы, и как-то никого там не заметил. Если хочешь познакомиться, зачем прятаться за стеллажами? [00:01] Лим: Я не прятался… Просто наблюдал за тобой… и подойти застеснялся. Ты очень красивый, когда читаешь, такой сосредоточенный и … мне это понравилось, не хотел тебя отвлекать. «Угу. Джи Ху на меня тоже пялится всё время, как с книгой сяду, не думал как-то, что он это так видит». Мин помнит прекрасно, что кроме него на самом деле в библиотеке никого не было. И если сейчас ему пишет Джи Ху, то Мину интересно посмотреть, как далеко он зайдёт. Мин улыбается и удерживается от поправки: «вообще-то я красивый всегда». И стоп! Это не прокатит за ответ! [0:01] Мин: У тебя хороший вкус. Можно твою фотку? Если Джи Ху (мало ли) хоть когда-то считал его скромником, то зря. И как он всё же выкрутится? Пока Мин думает, собеседник набирает что-то ещё. [0:01] Лим: Я бы хотел встретиться с тобой где-нибудь вне школы. [0:02] Мин: Я не хочу. Да и к тому же ты до сих пор не отправил фото. [0:02] Лим: А если отправлю, твоё мнение изменится? [0:03] Мин: Нет. [0:03] Лим: Почему? [0:04] Мин: У меня кое-кто есть. На сердце Джи Ху от этой одной строчки резко потеплело, он отложил телефон на подушку. Желание написать Мину что-то ещё отпало. Пусть сочтёт этого поклонника слегка чокнутым и ненавязчивым. А Джи Ху не настолько дурак, чтобы уводить парня у себя же. Да и вообще, почему Мин так беспечно спрашивает чужие фотки?