Черти тихого омута

Усталость сказывается на парнях к вечеру. Истинное удовольствие оба получают, переступив порог комнаты и осознав, что не выходить из неё вполне безопасно и даже приятно. Несмотря на то, что их тела требуют отдыха и покоя, Джи Ху утягивает Мина в объятия и, захлопнув дверь, душит в поцелуе. Мин расползается руками по его телу и жадно изучает его, словно впервые. Мог позволить рукам и просто свободно болтаться, но совместил приятное с полезным. Джи Ху отзывается на ласки, будто позабыв о том, что телесного контакта с Мином ещё до встречи на матче совсем не жаждал в ближайшей перспективе. Сейчас же он подхватывает Мина под коленками и укладывает под себя, словно опыт такой получал ежедневно. — Ого, как благородно… Мин не успевает договорить, потому что Джи Ху не нравится, когда он невпопад вставляет реплики, когда язвит, высмеивает и предлагает как лучше. Мин думает о незакрытой двери, о жестковатом матрасе, о Джи Ху, который точно сведёт его с ума. Руки на его поясе преследуют пару чётких задач — снять и распять. В конечном итоге именно этого и добиваются. Мину привычно и вполне комфортно, когда на него смотрят сверху вниз, когда гладят живот, разводят в стороны ноги и встают перед ним на колени. Постойте, на что встают прилежные «гетеросексуальные» мальчики? — Джи Ху… ты не обязан… — Хочу сделать тебе приятно. Если Джи Ху сам изъявляет желание… то Мину хотелось бы знать, чего опасаться в дальнейшем. Ради чего это делает Джи Ху? Он не умеет, то и дело норовит поцарапать зубами, стесняется и не заглатывает глубоко. Сжимает щеками так, что у самого в любой момент сведёт челюсть. Мину приятно и неприятно одновременно. Он не уверен, что сейчас положить ладонь Джи Ху на голову и направлять его действия ею было бы уместно. Он держит руки вдоль тела, чуть подгибает колени, а взглядом уносится к потолку. — Эм, дорогой?.. — на вкус звучит как-то сладко. — Можешь быстрее? Называть так Джи Ху чересчур непривычно, но для пары это ведь не должно быть странностью? Джи Ху не поднимает взгляда, словно все эти действия не принадлежат ему, но на просьбу реагирует сразу. Губы у него нежные, а язык чуть шершавый и тёплый. Мину отчего-то всё же неудобно перед ним. — Если не нравится, ты можешь перестать… Он же не просил? Вроде бы нет, и отказывается уже просто из вежливости. Знал бы, что Джи Ху в принципе не против сделать ему минет давно бы и сам предложил. Но он Джи Ху бережёт от любого эмоционального потрясения. А Джи Ху, напротив, словно специально пытается довести его до инфаркта. — Нравится, что ли? Ладонь Мина нерешительно замирает над его головой, а потом все же опускается на макушку. Джи Ху сейчас по понятным причинам не ответит, а значит, Мину можно взять немного его действия под свой контроль. Он направляет парня, задаёт ему темп и периодически просто перебирает его волосы. Джи Ху усердный и ласковый до невозможности. Когда он убеждается, что возбудил Мина, то раздевается сам и вновь целует его. — Минет был плох? — Как тебе сказать… Ты старался, — Мин тянется к его губам, но Джи Ху не поддаётся принципиально. — Не то чтобы плохо… Почему ты вообще решил это сделать? — Подумал, что ты хотел бы этого. — Ты так из-за Со Хён извинялся? Мин не вправе его винить. Что привязанность, что признательность не проходят иногда годами. Со Хён всегда будет Джи Ху ближе и дороже. — Нет. Ты мой парень уже полгода, а я без подарка, — приобняв, шепчет в затылок и, склонив голову, целует в шею. — Это немного успокаивает. Я тоже не знал, что дарить тебе, и всё же… Мы ведь сходили на матч, в ресторане тоже были… А сейчас в постели… Мин уже забыл, каково это — когда касаются любимые руки. Когда ответы ищутся в губах. — И что тут нелогичного? — Ну, ты не говорил, что тебя можно попросить о таком. А можно я ещё попытаю счастья? А чем в аду не шутят, и что на кон не ставят? Если Мин спросит, то навряд ли Джи Ху от него сразу же сбежит — на дворе ночь и темно. — Хочешь, чтобы я повторил? — Я про другое. У Джи Ху на лице — неподдельный интерес, у Мина во рту — настоящая Сахара. Не так он себе представлял этот разговор. А что теперь делать, договаривать или переводить тему? — Скажи. — Слушай, ты такой красивый… — Мин чувствует, как передерживает паузу. Была у него одна схема, и он хотел проверить, как она работает. Если в начале и в конце предложения сказать какие-то незначительные вещи… воспримется мягче? — Зубы мне не заговаривай. Джи Ху читает его как книгу, и сноски на полях — читает тоже. Не даёт лишних секунд на размышление. — Давай, я буду сверху, а потом мы поедим мороженое? — Мин тут же ощущает зубы, вонзившиеся ему в надплечье. — Ай! Чего ты сразу кусаешься? Бешеный, что ли? Уже и спросить нельзя? — Что, если да? У Мина тысяча и одна эмоция сменяют друг друга. Он успевает удивиться, ужаснуться и восхититься своим мыслям, прежде чем не приходит ни к какому выводу. — В смысле? — Что, если с тобой я не хочу ограничивать себя? Не буду извиняться, когда не чувствую за собой вины, или же сдерживать свои порывы. Пойми, я целую тебя, когда сам этого хочу. И всё остальное делаю тоже исключительно по своему желанию. Не надо думать, что ты вынуждаешь меня или навязываешь мне что-то. — Так «да» — это «да»? — Ты отнёс мой ответ не к тому вопросу? Я согласился, что бешеный. Однако даже не знаю, как я упустил из виду вероятность того, что ты захочешь поменяться… — Ты же не думал, что Лэй заставлял меня? Я говорил, что могу испытывать удовольствие почти в равной степени вне зависимости от позиции. — Не лучшее время для такого разговора получилось. — Нормальное. Не я строил из себя гетеросексуального. — Может, отложим пока эту тему? — А зачем её откладывать? Тебе нужно подумать? Мина несёт на всех парах и, даже осознавая, что на таких поворотах явно куда-нибудь впишется, он и не пытается остановиться. — Нет. Я не хотел портить тебе настроение. Я не соглашусь на анал даже под пытками. — Хорошо, хочешь подумать — подумай. Смягчается. Понимая, что лишнего уже наговорил. Смотрит на Джи Ху со смешанными во взгляде интересом и испугом. Но на попятную не пойдёт. — Я уже сказал тебе свой ответ. — А разговор хотел перенести, чтобы я побыл в предвкушении и сильнее расстроился? Если ты переносишь этот разговор — это же не значит, что я перестану об этом думать. А, может, и ты засомневаешься, что не хочешь. Тогда что сейчас пугает тебя? — Меня ничего не пугает. — Может, это боль? Чужое осуждение? — Прекрати. — Ты всегда так говоришь, стоит мне копнуть глубже. Я не пытаюсь задеть тебя или унизить чем-то. Это правда прекрасное чувство, когда у тебя внутри… м-м-м… — Мин толкает Джи Ху в грудь, чтобы не целовал его, заставляя замолкнуть. — Эгоистично! — Прости. Импульсивно вышло. Я не могу слышать то, что противоречит моему мнению. — И всех целуешь, кто объясняет свою точку зрения?! — Нет. Только тебя. Я опять всё испортил. Мы даже не успели толком побыть вместе. Или отпустить обиды. Ты же обижался, я знаю. А я не считал нужным оправдываться. — Забей и иди ко мне. Плевать мне на Со Хён твою, Су Ён твою и прочих девушек… И что снизу быть не хочешь, тоже. Главное разобрались. — Ты мой, а не они, — Джи Ху произнёс вслух, а задержалось ещё и в мыслях. — Твой я, твой. А ты мой. И все остальные лишние. Не буду ж я тебя заставлять менять предпочтения и друзей. Сам в «натурала» влюбился, сам и виноват. — Что? — Говорю, понял. Возьмёшь меня? — Мин перемещает руку на его пах и возбуждает Джи Ху несколькими прикосновениями. — Давай завершим вечер ещё лучше, чем начали? Мне безумно тебя не хватало. Мин не мастер сглаживать острые углы. Сам начал говорить, что не следовало, сам выплеснул все обиды наружу и вот, как итог, сбавил тон, а в глазах напротив ищет понимания. И находит. — Взаимно. — Тогда поцелуешь меня? Джи Ху легко прикасается губами к его щеке. Мин улыбается. — А ещё? Можно же побыть чуточку жадным? Более нежным поцелуем Джи Ху прикасается уже к его губам. — А сюда? Джи Ху губами приподнимает его подбородок, нежно следует поцелуями в зону ключиц, с них опускается на его грудь. — М-м, обними. Мне так нравится, когда ты тоже без стеснения трогаешь меня. Проводишь ладонями от моих рук к животу, к бёдрам… Прижимаешься со спины, как пару минут назад… Джи Ху повторяет все действия, как Мин называет и в том же порядке. Дотронувшись до его бедра и пропустив между его ног свою, уточняет: — Ты… подготовился? — Нет, я не ношу всё с собой. Не всегда можно предугадать… Немного потрёт. Но в целом, если ты не будешь торопиться, я быстро подстроюсь. Смазка в тумбе. Чего ты глаза закатываешь? Спал с парнями насухую? Джи Ху поднимается на руках и смотрит в лицо Мина злобно. Он знает, что это просто вопрос, но его бесит формулировка во множественном числе. Вообще-то из парней он только с Мином и спал! Зачем он так говорит? Мин и в самый их первый раз заботы от Джи Ху не ждал, удивился, что тот повёлся на банальную просьбу и, более того, предпочёл его предварительно растянуть своими-то святыми пальцами. — А, лишнее сказал, — кивает своим мыслям Мин. «А я спал», — резко кажется ему постыдным признанием. Он старается не думать, что и его самого брали иногда, плюнув и растерев. — Ладно, просто не надо ничего. Спи и не прикасайся ко мне. Твою дивизию, как ты раздражаешь! Липа все твои «скучаю». И сам ты… Нет, а чего он добивался? Хотел на всё готового парня? Нечестно заигрывать и приставать, когда сам не идёшь ни на какие уступки. По факту Мин просто злится из-за отказа, но признавать этого не хочет. Он был резок и высказал свои желания Джи Ху прямо в лоб, и хотя эта тактика у Мина наиболее любимая, придерживаться он должен был не её. — Кто я? Джи Ху смотрит на Мина и понять не может, почему тот так заводится. Джи Ху спросил только потому, что не хотел сделать ему неприятно. Дело вовсе не в том, что он якобы не знает, где смазка, или брезгует его растянуть, совсем нет. В этом нет ничего такого, но Мин сейчас, кажется, просто ищет повод, чтобы высказаться. — Козёл! Одеяло отдай! — Держи, но я правда не могу… продолжить? Ты настолько злишься? Сейчас-то на что? Я не так посмотрел? Из-за этого? Джи Ху не против услышать, что Мин думает о нём. Даже хотел бы этого. Он действительно плохо поступает — пользуется чувствами Мина и ничего не рассказывает о своих. Оставит ли Мин их отношения такими, какие есть, или он смелее и ткнёт Джи Ху носом в то, чего тот не признаёт? — Да ты всё не так делаешь! Если я твой, то скажи, что любишь и хочешь меня. Где там у Мина кляп был? Кажется, самое время применить его по назначению! Мин не нарочно. Он столько думал о том, куда приведут их эти отношения, что стал подзабывать: ему никто ничего не должен. — Что, прости? Джи Ху смотрит на Мина и ничего ему на это ответить не может. Он думает, что у него нет к Мину любви, но есть нечто большее, чем привязанность. — Требую? Я стал таким… жалким. Снова. Я не должен. Почему я произнёс это вслух? Не надо, не надо, не говори… Я «твой» только потому, что могу принадлежать. Нам обоим это нравилось. А я хочу большего, и это всегда будет только моей проблемой. У Джи Ху в сердце щемит от этих слов, и ему хочется прижать Мина к себе, пожалеть, сказать, что они с этим справятся, придумают этому название. Мин не один. — Ми-ин, — растянутые гласные в его голосе в этот раз звучат как-то мило. Когда так тянут, то в любви следом чуть ли не клянутся. Может, Джи Ху не трудно сказать это, но трудно и впрямь почувствовать. — Только заткнись! — взвывает Мин и, развернувшись, целует с безумным рвением. Он ни в коем случае не должен верить в чувства Джи Ху. Их нет и не было. Если ничего от других людей не ждать — не будет и разочарований. Джи Ху не должен позволять Мину его любить. Джи Ху наклоняется к его уху и шепчет: — Мин, я хочу тебя, но не придавай этому слишком большого значения. Сначала нужно всё для себя понять. Нельзя позволить Мину заблуждаться. Пусть пока всё останется как есть, Джи Ху устраивают ненапряжные отношения и редкий секс. Или, правильней будет, раньше устраивали. Они ведь и в постель забрались, чтобы переспать. Но вместо этого разговаривают. А разговор заходит в тупик. Мин не вывезет его, если Джи Ху продолжит отмалчиваться. Можно поговорить потом, хотя бы попытаться… — И… не отдаляйся от меня, пожалуйста, — произносит так же у уха Мина, а затем берёт его лицо в ладони. — Позволь мне… я просто буду рядом, хорошо? Это слабость. Это так похоже на какую-то шутку. Он едва не дрожит над Мином. Что не так? Мин наверняка ничего не поймёт, откажет ему в интиме и будет абсолютно прав в своём убеждении: секс в таких отношениях должен быть только тогда, когда оба занимаются им не по любви. Мин, на счастье Джи Ху, всё ещё понимающий. У него глаза блестят от едва сдерживаемых слёз, он лежит на подушке, положив руки под голову, и смотрит на Джи Ху взглядом, в котором ничего не прочесть. — Ладно, это… Извини. Я… Мы… То есть козлом я тебя не считаю. Всё же честно. — Точно? — Да. Я вторгаюсь в твоё личное пространство чаще нужного. Это неправильно. Если я ещё не отбил у тебя всё желание, то давай потрахаемся. — Просто потрахаемся? — Просто потрахаемся. «Будто ты меня не любишь, а я тебя…»