***
Юнги шел вдоль пустынной улицы, периодически поправляя лямки старого рюкзака. Снова туман и каша под ногами, под стать настроению. Мин понятия не имел где искать Пака. Еще сидя во мраке небольшой кухни, насквозь пропитанный потом и отчаяньем, ему не давала покоя навязчивая мысль а что, если он был там? Что, если он был в особняке, когда Юнги нажал на кнопку?. Тэхен сказал, что не нашел его, на камерах все комнаты были пусты, но кто тогда выключил свет и испачкал своей кровью рычаг, если кроме них в особняке никого не было? Тэхен же мог его не заметить. Так можно и свихнуться. С каждым предположением и сделанным шагом, становилось только хуже. Голова сильно перегружена и готова была закипеть, словно чайник. Окончательно растерявшись, Юнги остановился посреди дороги и только тогда, когда первая горячая слеза скатилась по бледной щеке, признался себе, что проиграл. Телефон разрывался от постоянных звонков Тэхена. Он, скорее всего, пришел навестить его, но никого не нашел и занервничал, что часто происходит. На улице было еще не так темно, но постепенно киллер различал лишь силуэты, блуждая потерянной душой по ранее неизведанным дворам. Домой не хотелось. Если раньше маленький подвал домом назвать было сложно, то теперь все напоминало ему Чимина и возвращаться туда не хотелось вдвойне. Когда телефон снова завибрировал от входящего звонка, Юнги не выдержал и запустил им в рядом стоящее дерево. — Сука! Мобильник разлетелся в разные стороны. — Чтоб тебя.! — Это ты мне? — спросили сзади. Юнги повернулся. В середине арки, которая вела во двор, стоял парень, в деловой манере скрестив руки на груди. Одинокий фонарь освещал только центр двора, так что лица видно не было. — А похоже, что тебе? Незнакомец усмехается, вовсе не обижаясь на грубость и, прихрамывая, подходит немного ближе, по-прежнему оставаясь в тени. Такая скрытность напрягает Мина и голос кажется знакомым. — Не знаю. — отвечает он, пожимая плечами. — Хотелось бы слышать в свой адрес слова более приятного содержания. — Слушай, парень, иди куда шел. — Я сюда шел, — резко говорит незнакомец. — Разве ты меня совсем не хочешь видеть, хен? Юнги застывает на месте. Незнакомец делает ещё пару шагов, теперь фонарь освещает его рыжие пряди, узкое лицо и грустные янтарные глаза. Он держится за поврежденную ногу и выжидающе смотрит. — Чимин…? — ошарашенно шепчет Мин, не в состоянии сказать что-либо ещё. В забытом богом дворе, освещенный одной лампочкой Чимин больше не кажется таким наивным ребенком. Они и раньше попадали в экстренные ситуации, были на грани жизни и смерти и уже прощались, крепко держась за руки, но все оказывалось куда легче. А сейчас, Юнги на самом деле его потерял и боялся никогда больше не найти, остаться одному, с запечатленным образом в памяти того момента, когда Чимин обещает, что все получится и закрывает за собой тяжелую дверь. Улыбка, такая обнадеживающая и легкая, преследовала бы Юнги до конца его дней. Ведь такие люди, как Чимин не должны умирать по глупости других. — Скажешь что-то? — Я… прости меня. — единственное, что получается сказать. В горле ком, руки дрожат. Кажется, что это сон и Юнги вот-вот проснется. Щипает за ногу, но чувствует лишь режущую боль. Чимин все еще стоит напротив, горько улыбается, брови поднимает. — За что? Ты ни в чем не виноват, Юнги. За то, что не спас, пустил одного, что разрешил работать с ним и научил пользоваться оружием, позволил по локоть испачкаться в кровавых разводах. Этот список очень длинный и перечислять его можно долго. Вина тяжелым грузом оседает на плечах, не дает свободно вздохнуть. Чимин совсем близко, коснись и можно убедиться, что настоящий. Живой. Юнги приходит в себя, когда теплые руки аккуратно обнимают за шею, когда чужая голова ложиться на плечо. Мин крепко обнимает в ответ, слышит стон боли и испуганно отстраняется, но Чимин тянется обратно и снова обвивает старшего руками. — Мне сказали, что ты мертв. Я… я до последнего не верил, искал. Где ты был? Господи, Чимин, я так боялся больше тебя не увидеть. — шепчет Мин, поглаживая напарника по голове. — Что случилось? Как ты выбрался? — Чонгук. Он меня не убил, хотя собирался. — начинает свой рассказ Пак, отстраняется и смотрит прямо в глаза. — Он сказал, что я глупый, зря туда полез. Я тогда почти в отключке был, соображал плохо. Он выстрелил и я даже поверил, что уже мертв, но он нарочно в стену пулю пустил. — Это ты свет выключил? — задает такой волнующий вопрос киллер и замирает в ожидании ответа. — Да, — выдыхает Пак. — Еле дополз до рычага! — Но как ты выбрался? — Я помочь хотел вам, думал включить обратно, минут через десять, а потом потерял сознание. Медсестра узнала Чонгука и когда я спросил, кто меня сюда привез, ответила сразу. — Он связался с тобой, когда ты очнулся? — осторожно спрашивает Юнги. Когда произошел взрыв, Чонгук был в особняке, от которого наверняка остались лишь руины. Он либо мертв, лежит где-то под завалами когда-то сказочного замка, либо волшебным образом спасся, но верится в это слабо. В конце концов, они не суперлюди. — Нет. — Пошли домой, Чимин-а. — ласково говорит Мин. — Нам нужно отдохнуть.***
Юнги не знает, есть ли кто-то дома. Намджун или вечно обеспокоенный Тэхен. Когда он вставляет ключ в замочную скважину, понимает, что дверь не заперта и тихо приоткрывает, заглядывая внутрь. Горит свет и за столом, пуская слюни на ровную поверхность, спит Тэхен. Рядом с ним лежит телефон и Юнги становится стыдно за то, что трубку не брал, Ким все же волнуется. Тэхен бурчит что-то под нос, хмурится во сне. Чимин тихо, чтоб не разбудить, насколько позволяет больная нога, подходит к спящему и ложится на него со спины. — Юнги, это ты? — просыпается Тэ и не может понять, почему так тяжело, вертится, трёт глаза спросонья, мацает лицо смеющегося Пака, а когда понимает, кто перед ним, глаза широко распахивает: — Чимин! — Скучал по мне? — Господи, ты жив! Нужно сказать Намджуну! Юнги смотрит на развернувшуюся картину и не может сдержать облегчённого вздоха. Чимин здесь, жив, цел и улыбается, балуясь с Тэхеном, словно дети малые. Хотя, если учесть, через что они прошли и чем занимаются, детским тут и не пахнет. Чимин рассказал ему по пути про то, как сбежал из больницы, которая находилась в неизвестном ему районе, как искал дорогу к штабу и как случайно увидел Юнги и побрел за ним, еле поспевая из-за хромоты. Хорошо, что Мин тогда вышел. Намджуну они сказали на следующий день. Он кричал в трубку от радости и через пятнадцать минут уже был в штабе, сжимая Пака в медвежьих объятиях. Из новостей они узнали, что Хосока в тяжёлом состоянии доставили в реабилитацию. Чонгука так и не нашли, но поиски продолжаются. — Юн, — на следующий день спросил Намджун. — Что между вами с Хосоком было? Они сидели на диване, пока Тэхен повел Чимина к знакомому врачу на осмотр. Юнги не хочет говорить, это в принципе понятно. Но рано или поздно придется, именно поэтому он сейчас задумчиво пялится в одну точку и подбирает слова, нервно выкручивая пальцы. — Это началось года три назад… Уже не первое мое задание. Я был уверен, что все получится так же хорошо, как и обычно: чисто и главное быстро. — Юнги перевел дыхание и сжал губы, прежде чем продолжить: — Но… когда я увидел его, я забыл обо всем. Намджун по-доброму улыбнулся, радуясь, что его хен все-таки имеет диапазон чувств разнообразнее, чем у сухаря. Не смотря на свой опыт и профессионализм, Мин выглядел немного растерянным и испуганным. — Он был чертовски красив. Его улыбка, его глаза. Я так сильно испугался, что абсолютно забыл о том, что было запланировано. Flashback — Мебель продаете? — Ага. Кожаную. — Вау! — хлопнул Хосок в ладоши. — Мне как раз диван нужен! Юнги растерянно улыбнулся, желая всеми фибрами души побыстрее уйти отсюда, но он должен закончить начатое. Скрипя зубами, предложил Хосоку каталог, который нашел в магазине севен элевен на одном из, предложенных на продажу, столиков. Хосок, в свою очередь, пригласил его в комнату, где, по его словам, хочет поставить диван и принялся рассматривать яркие картинки каталога. Не смотря на все, что Юнги слышал про него, Хосок оказался точной противоположностью: улыбчивый и беззаботный. Он знал, что Чон совсем молодой наследник довольно крупной компании, который по законам жанра должен расставить охрану по всему периметру, во избежание покушений. Вместо двухметровых громил, с шипящими, словно змеи, рациями, позолоченные ворота открыл обычный швейцар, без оружия, темных очков и той самой рации. — Вот здесь, — ткнул в постой угол Хосок. — Посоветуете что-то? Юнги, с серьезным лицом, всматривался в угол, делая вид, что перебирает варианты в голове, пока Чон смотрит на него с улыбкой. — Вы видели в нашем каталоге угловые диваны? Очень удобные для отдыха. — спрашивает Мин. — Да, видел. — наследник выглядел чертовски наивным цветочком. — Я оставил журнал в гостиной, сейчас принесу. И вышел, прикрывая дверь. Юнги тут же ринулся к столу, тихо открывая ящики и бегая взглядом по лежащей документации. Контракты, договоры, досье. Стоп. Мин приоткрыл желтую папку с фотографией симпатичной девушки. Лайла Ким, дочь главного директора компании Эдис Компани, Ким Седжуна. На сколько ему известно, эта компания не давала покоя Чон Энтерприз на протяжении долгого времени. Когда за дверью послышались приближающиеся шаги, Юнги свернул первые пару листов, что попались на глаза и спрятал в карман пиджака. — Прошу, — Хосок протянул журнал. — Вот этот. End of Flashback — То есть, он так и не понял, что ты не консультант магазина мебели? — смеется Намджун. — Вот, вот оно! — воскликнул Юнги. — Я тоже так думал! Это был первый раз, когда я понял, что он тот еще хитрый сукин сын! — Что было дальше? — До него быстро дошло. Когда он отходил за каталогом, уже тогда понял, что я не прост и прикидывался дурачком. А я купился и провалил одно из самых значимых в своей карьере заданий. На улице начался дождь, небо затянуло серыми тучами и Тэхен написал, что они с Чимином переждут непогоду у Сокджина. — А потом он мне позвонил, я то не знал еще, что Хосок меня раскусил, поехал. Он бросил передо мной мое досье и тогда я понял, почему все в один голос твердили «не тот, кем кажется на первый взгляд». — Вы же встречались в итоге? — спрашивает Намджун и разминает плечи, поглядывая на бурю за тонким слоем стекла. — Типо того. Но не долго это продлилось. Мы постоянно ругались, обвиняли друг друга в чем-то и я не выдержал. Собрал вещи и сбежал. Мне тогда Чимина дали в напарники и я с ним решил довести дело до конца, но не вышло. Слишком хорошо Хосок меня знал, все предугадывал наперед. — Зачем ты и в этот раз полез к нему? — Джун снова потягивается и включает кофеварку. По подвалу разноситься противное жужжание, перекрывая звук дождя. Юнги уже достаточно рассказал, чтобы чувствовать себя опустошенным. — Заказчик был другим, денег больше предложил. Я Хосоку отомстить хотел, за что, правда, не знаю. Вот и согласился. — Ты еще любишь его? — Не знаю. Какое-то время они молчали, Джун периодически названивал Тэхену, Юнги лежал на диване. Теперь за окном была непроглядная тьма и Мина стало клонить в сон. К тому моменту, когда Тэ и Чимин вернулись, он уже спал и не слышал их рассказов про веселого Сокджина, вперемешку с басистым смехом Намджуна.