Как батя на выпускном

Очень быстро они обнаружили, что сами подрубить стрим не смогут (Даша самоустранилась на правах именинницы, Димьян в гробу видел любую технику, а когда Антон попытался что-то сделать, комп ушел на перезагрузку с обновлениями), так что Димао сел названивать Женьке, а Антон тихо слился курить, в глухой промозглый апрельский вечер. Вид с балкона как и в прошлом году, как и в позапрошлом был всё такой же ничем не привлекательный и не примечательный. Напротив горела окнами всё та же приземистая чешка, темнел внизу ещё голый двор. Антон покосился через стекло балконной двери в комнату. Димао сгорбился за компом, Даша сидела на диване и что-то жевала. Торт решили пока не трогать, задуть на нём свечки во время стрима. Дурацкая была идея. Антону вообще не то чтобы всё это мероприятие очень нравилось, но Даша вроде так и не разочаровалась в инсценированной ей идее. Антон покосился через окно еще раз. Даша сидела в обнимку со смартфоном, заправив за ухо прядь каштановых волос, и совершенно аутично хихикала. В сочетании с покосившимся картонным деньрожденским колпачком зрелище, конечно, было то еще, но даже так Даша умудрялась выглядеть... красиво, что ли. Пусть и хихикала явно над чем-то совершенно не тем. Антон вдруг живо представил, что это там опять ей питерский Дима Корифей сомнительные свои комментарии на сториз в личку написывает, вздрогнул плечами и, потушив сигарету, решительно вернулся в комнату. — Ну что Женя-то, скоро его ждать? — вопросил он куда-то в сторону Димао. — Минут двадцать, — Димао там ещё что-то показал рукой, мол, может, больше-меньше, может, двадцать и до сорока растянутся — Антон не вникал. Он примостился рядом с Димао и столом, будто бы ему было интересно наблюдать за тем, как Димао копошится и пытается настроить стрим сам. Но хочешь или нет, а Даша невольно притягивала к себе всё внимание. Антон думал в последнее время, что корень проблемы в том, что Даша совсем не пыталась понравиться. И дело было не только в них — в её компании, а в принципе. Не выделывалась она, не прихорашивалась. Даже на стрим, который сама затеяла (хоть и с железным одобрением Димьяна), не вырядилась. Надела вроде как праздничную рубашку, Антон знать не знал, где она её откопала. Может, это бордовое недоразумение и тянуло бы на праздничное, если бы не Дашины шорты. Антон очень надеялся, что Даше хватит ума ими потом не светить. Ну, или у них отвалится стрим в тот момент, когда Даша решит, что пришло время кататься по дивану и светить всей той сотне дрочил, которая будет на них смотреть, голыми ляжками. На диване она совсем устало развалилась, вытянула ноги вперёд, так что её короткие чёрные шорты собрались между ляжек и выставили все её ноги напоказ. Антон даже видел, как совсем легонько края сдавливали кожу. Очнулся он, когда Димао пихнул его в бок, и Антон спохватился, надеясь, что больше никто его не запалил. Накатившее с утра лирическое настроение всё никак не откатывалось обратно, поэтому Антон решил накатить сам. Они как раз перед залетом домой к Даше успели заценить ассортимент свежеоткрывшегося у нее внизу алкомаркета — любимого Антонового шампанского там, конечно, не обнаружилось, а вот вполне приличный ассортимент армянских вин — вполне. Отлипнув взглядом от Дашиных округлых коленок, Антон двинулся на кухню, где добыл бутылку, штопор и стакан. Последний выглядел так, будто его не мыли с предыдущих посиделок — зная Дашину лень, это было вполне вероятно. Антон думал в последнее время, что корень проблемы в том, что они изначально в отношениях взяли не ту ноту. Это было как влюбиться в школе в свою соседку по парте — ты тихо залипаешь на нее на уроках, списываешь, шутишь ей самые смешные свои шутки, поешь там, не знаю, баллады (“Лирику” Сектора Газа, на самом-то деле) на переменах в коридоре. А она, школьная любовь твоя, хлещет водяру со старшеклассниками, курит, прогуливает, и над шутками твоими, может, конечно, и смеется, и зовет тебя тоже пить водку, лучше с гитарой вместе, но а толку-то. Антон уж решил было, что трагическими односторонними влюбленностями покончено, отныне только поебули по взаимной симпатии, — как обнаружил себя опять совершенно по-тупому влюбленным. Ещё и просёк это далеко не сразу. А главная же тупизна заключалась в том, что упорно казалось: вот же она, совсем рядом с тобой, протяни руку только — и всё у тебя будет, и просмотры сериальчиков в обнимку, и завтрак чипсами в постели, и походы в парк аттракционов, и пенсионерская ебля под одеялом. Впрочем, из перечисленного в их с Дашей отношениях отсутствовало только последнее. Втопив пару стаканов винца, Антон вернулся в более приятном расположении духа обратно с бутылкой в руках. — Ну чо там? — поинтересовался он, усевшись к Даше на диван. — Хуйня, — отозвался Димьян, залипавший в телефон. Атмосфера была, если честно, так себе, Антон на таких унылых тусах обычно не задерживался. Ну, или все нажирались, и тусы уже не были унылыми. Но тут и не заладилось, и настроение у всех, кажется, было не праздничное (хотя именинница и без стакана была навеселе), и никто не торопился напиваться. — Будешь? — Антон соприкоснулся плечом с Дашиным. — Кого? — Даша оторвалась от телефона и растерянно глянула на Антона. Вот Антон ей и про её красивые ресницы бы рассказал, и про ляжки (он честно пытался не смотреть вниз, потому что шорты Даша не поправила), про то, какая она хорошенькая, и как сердце от неё так и заходится. Но Антон краснел от одних только мыслей, как бы это сделал, а Даша непрямых намёков не понимала. Хотя Антон и не исключал, что как и все девчонки, она только делала вид, что ничего не понимала. — Праздничный напиток. Антон наглядно покачал бутылкой, на что Даша подняла брови. — Нет, спасибо, братан, я как-нибудь при своих останусь. Под своими она, очевидно, имела в виду бутылку газированного сока; это уже стало их сомнительной традицией — каждый день рождения он предлагал Даше выпить с ним. Каждый день рождения (во всяком случае, последние четыре года) Даша отказывалась. Не то чтобы она вообще не пила — но делала это исключительно под настроение, которое случалось у нее в лучшем случае раз в полгода по рандомным поводом. Антон стремительно терял уверенность в своих навыках собутыльничества. Даша коротко облизнула яркие свои губы и снова потянулась к смартфону. Антон сощурился: у нее реально была открыта переписка с Корифеем в директе инсты. В желудке как-то сразу неприятно засвербило. Корифей стал активно подкатывать к ней где-то с февраля — как раз после РнБ, и если сперва он просто кидал ей в комментарии тупые эмодзи, похожие на кучки желтого желе, то спустя пару недель (да, Антон следил) перешел на прямые подкаты в личке. Даша на это не реагировала особо активно, не краснела щеками и в другую комнату поотвечать на сообщения тоже не сбегала, но и не дропала Корифея, прилежно отвечая на почти каждое его сообщение. А писал он часто. Он был настойчив. Антон так не умел — и, видимо, зря. Перегнувшись через Дашино плечо, он прочитал: “Если бы ты была чужой, я бы сделал тебя своей” Что? Антон перевел взгляд выше, на Дашино предыдущее сообщение: “да заебало все, так зубы сраной мудрости болели с утра, что чувствовала себя Чужим. скоро буду так же клыками клацать” Даша заметила, что он смотрит в экран, и быстро перевернула телефон. Антон напрягся, задумавшись о том, чего Даша так скрытничала. Ещё не очень давно этого за ней не водилось. Может, так Корифейская настойчивость, наконец, и возымела результаты, и Даша начала сдаваться под его напором. Этого ещё не хватило. К вину Антон приложился прямо с горла, чтобы набраться немножко храбрости. Он и так уже был достаточно храбрый, чтобы подсесть к Даше чуть ближе, привалиться к её мягкому боку. Так и тянуло спросить, мол, “ну чо, как тебе такие заводные подкаты?”. Хотя его и подгрызала мысль, что такая тупость окрученным девчонкам кажется остроумной или милой. И если сейчас ничего не сделать, вот прямо в этот момент, Антону думал, что тогда про Дашу как женщину можно будет забыть раз и навсегда. Он прям представил (наверное, из-за оказавшегося слишком дикого вина), как Даша бы и под венец отправилась с Корифеем, и самого Антона взяла бы другом или свидетелем или чуваком-в-хвосте. Мысль прям-таки покоробила, вызвала резкую неприязнь. Антон взял бутылку в другую руку, осмотрелся. Остальные как статично замерли: Димао уже влепился в обзор на какие-то мотоциклы, а Димьян вышел на балкон кому-то звонить. Момент был подходящий, просто идеальный, как подарок судьбы. Пить ещё раз Антон не стал. Может, храбрости тогда у него появилось бы и побольше, но был шанс, что от волнения и выпитого сразу его просто развезёт. Закончить вечер лицом на Дашиных ляжках он, конечно, был не против, но лучше на голову посвежее, чем так. — Антох, — позвала Даша, отложила телефон, и Антон тогда понял, что пора. Он глянул на Дашу, та глянула на него, и решительно положил ладонь прямо на её манившую голую коленку. Кожа была мягкая и тёплая, гладкая, казалась светлее на контрасте с Антоновой рукой. Антон легонько сжал пальцы, провёл их кончиками. На этом его решимость пьяная и закончилась, только сердце гулко бухало — по ощущениям, где-то в горле. Антон поднял взгляд и решительно посмотрел на Дашу, чувствуя себя при этом то ли влюбленным школьником, то ли полным имбицилом. Скорее всего, и тем, и другим. Та посмотрела на него в ответ — с рассеянной нежностью, погладила его по кисти. Рука у нее была почти горячей. “Щас скажет, что я друг хороший такой, — ужаснулся Антон. — Или втащит. Лучше пусть втащит”. Но Даша и не втащила, и не отшила. Даша была удивительной женщиной. — Спасибо за подарок, Антох. Биты мне еще никто не дарил. На альбом пойдут, поблагодарю тебя в кредитах. Антон хмыкнул в полнейшей растерянности, пока Даша притянула его к себе обниматься. Он неловко обхватил ее за талию, подвигал рукой вверх-вниз, другой рукой потрепал по волосам, постаравшись не сбить колпачок. Даша, отстраняясь, коротко чмокнула его в щеку. Было не больно, не обидно и не волнительно. Было пиздецки странно. Тут затрезвонил домофон. Видимо, Женя, доехал до них наконец — а, значит, пора запускать стрим. “Ничего, — утешил себя Антон, — засиживаться точно не будем, никто не в настроении, так что надо будет поговорить с ней, когда пацаны свалят”. Димьян вылез с балкона и, не останавливаясь, вальяжно протопал к входной двери, заранее ее открыть, видимо. — Где моя любимая граймерша всея Руси? — заголосил с порога Женя. — Хуяймерша, — добродушно отозвалась Даша у Антона из-под бока. — В жопу иди. Всё сразу как-то закрутилось, завертелось, и в итоге, в четыре утра, отваливаясь от экрана, Антон не соображал уже настолько, что было очевидно: разговор придется отложить. Чего греха таить, Антон уже даже и не помнил, что именно хотел Даше сказать. Совсем разморенный уже, он хотел было улечься на диван, с которого они вели стрим, — диван остался незанятым. Димьян улизнул к своей подружке домой, Димао развалился на кровати вместе с Дашей. Так вышло само собой, а Даша как и всегда не была против. Антон присел на диван, покосился на них. Димао дрых прямо в толстовке, и его было не видать, а Даша умостилась боком на краю. Она сменила стрёмную рубашку на свободную майку — Антон успел наглядеться на Дашкины сиськи, пока та укладывалась. И хотя он выпил столько, что у него даже если бы и встало, то с трудом, а всё равно было не по себе. Хотелось её потрогать, умостить к себе под бок и не пускать. Тем более, в компанию к пьяному сонному Димао. В темноте особо было не попялиться, но Антон видел, как рассыпались Дашины волосы по подушке, каким её лицо было расслабленным и немного взмыленным от духоты. Он устало потёр лоб, завалился на скрипнувший диван, слишком набравшийся, чтобы сейчас разбираться со своими чувствами. * — И, понимаешь, — грустно поведал Антон, подливая себе еще винишка, — смотрю, а она аватарку сменила. И ни одного коммента под ней! А аватарка такая, прям героически-суровая, свет откуда-то красный такой херачит, и Даша с ебалом кирпичом стоит в толстовке мерчевой своей и джинсах, смотрит за камеру как на говно. Красивая — стррасть. И ни одного коммента! Антон выпил полстакана залпом и продолжил: — Я сперва лайк поставил, подумал, что этого хватит, для начала. Показать ей мой респект, симпатию мою. И мерч ей так идет еще! Рэп-богиня! И вот я думал сперва так ей в комментах и написать. Щегол возмущенно чирикнул, и Антон цыкнул на него зубом. — Не буянь, а то спать отправлю. — Он угрожающе потряс пыльной темной тряпкой, комом валявшейся у клетки. — Не перебивай, говорю! Так я того, всё-таки пошутить решил, чтобы она не чувствовала себя обязанной. Смотрю — фотка красная. Чё можно про цвет пошутить? Ну и пишу: “Ты тут красная, прямо как помидор, на котором я учился целоваться”. Щегол даже чирикать не стал, видимо, тоже прихуел от Антоновой тупизны феерической. — Потом думаю — нет, ну это как-то чересчур. Совсем срань. Надо всё-таки границы знать. Решил — покажу, какой я политически подкованный. Ну и набрал быстро, пока не передумал, что-то типа “Девушка, ваша мама случайно не коммунист? Иначе почему вы тут такая красная?”, и отправил скоренько. Подумал — оценит комплимент! А на дворе было еще под утро неплохо так, четыре утра, мы тусили у Макса… Щегол взмахнул крылышками и проверещал что-то на одной ноте. — Ну да, — приуныл Антон и выпил еще. — Не стоило по пьяни писать, конечно. Но ночь же, а она ночью всегда онлайн! Ну и получаю ответ. Антон замолчал, посмотрел на щегла. Тот наклонил голову и чирикнул. Ждал, видимо, продолжения. Смахнув экран блокировки, Антон с выражением прочитал: — “Конечно коммунист, ты блядь думаешь в какой стране она росла”. Ну вот и что мне ответить на это? Что? Что с ней делать вообще? Щегол промолчал. Предложить ему Антону было нечего, так что тот просто долил себе еще вина и звонко чокнулся с клеткой. Рассчитать движение не вышло, и вино чуть выплеснулось внутрь. Щегол отпрыгнул и прощебетал возмущенно. Антон вздохнул. — Что с ней делать? Любить, — мрачно подвел он итог. И выпил до дна. Любить, конечно, хотелось не только платонически, с платонической частью-то всё выходило нормально. Даша делилась с ним своими редкими переживаниями (я опять лечу не у окна и рядом с бабкой, что это, нахуй, за карма такая”), интересовалась Антоновым мнением, даже спрашивала пару раз, хорошо ли на ней сидят выбранные майки. И казалось бы, что Антону с неё и требовать больше нечего, и дружба их вполне тянет на идеальную. Антон и думал так одно время, корил себя за то, что повёлся за юбкой. Когда это началось он и не помнил уже. Может даже, Антон с первого дня знакомства поглядывал на неё как на девушку, и со временем ничего не изменилось. Даша была прекрасная подруга, умеющая выслушать и задать точные, нужные вопросы, но ещё она была красивой. Не такой, как Антон бы себе представлял, но такой, чтобы он теперь больше ни про одну другую не мог думать. Всё ещё легко вспоминалось, как ощущалась Дашина кожа под пальцами, как хотелось двинуть рукой выше по мягким бёдрам. — Слушай, короче, — Антон подпёр голову рукой. Щегол на его слова, наверное, совсем заскучавший, разок пискнул. — Слушай, ну, вот, сказал бы я ей, что дрочил на неё, до неё дошло бы тогда, может? Или это так не прокатывает?.. Щегол зачирикал что-то ёмкое, но непонятное. — Ну, типа, да, наверное, ты прав. Но а как ещё это… ну, доказать, что я за неё и пасть порву, и хуи оторву, понимаешь? Антон совсем не представлял, что ему делать. Крайним вариантом было сказать Даше как есть, но Антон был уверен, что в лучшем случае она его отошлёт. В худшем — запишет песню о своих неудачливых ухажёрах и поимённо всех перечислить. Но перед глазами встала почему-то не стыдная картинка того, как Даша ему отказывает, а то, как бы она разрешила оставить засосы на её нетронутых ляжках, над полной грудью. Чтобы чужие не увидели, а свои стали замечать. Антон спрятал лицо в руках, и когда обнаглевший щегол расчирикался, накрыл его всё-таки тряпкой. * — Ну, ты раздевайся, — бросила Даша и зашаркала в тапках из коридора. — У нас сегодня Мартовский. — Блядь, а больше никого? — поморщился Антон и спросил с наигранно-обречёнными интонациями, пока скидывал кроссовки и куртку. — Такая себе компания. — Ну ты чо, не хочешь вценить грайм Пашки? Вроде ж топ, — отозвалась Даша, и Антон прошёл к ней в комнату, прихватив наполненный пакет. Антон притащил немного выпивки и успел же накатить перед тем, как прийти к Даше. Ничего серьёзного — маленький бутылёк винца, лёгкого и ласкового, чтобы немного ударило в голову, подутихомирило романтические порывы и оставило весёлым и жизнерадостным, насколько Антон вообще мог таким быть. Взял Даше минералки, зачем-то ей нужен был и хлеб, хотя Даша заранее заказала роллы, и они должны были с минуты на минуту приехать. Ещё был день, но Даша уже зашторила окна. Иногда она их вообще не открывала, так и сычевала в темноте весь день, но расслабленному, хорошо настроенному Антону полумрак даже понравился. На улице всё равно было серо, хоть и сухо, а Дашины желтоватые шторы добавляли чуть больше уюта, чем уличный вид. Диван был разобранный и застеленный (неаккуратно, Даша явно в нём валялась до прихода Антона). Антон осторожно умостился на его край и повытягивал из пакета принесённое. С экрана компьютера на него косился не иначе как Мартовский, баттл с которым Даша только-только начала смотреть. — Вы меня тут ждали? — Антон повернулся к ней. — А ты представь. Вот я посмотрела бы это одна. И ты что — ты бы обиделся. А так вценим классику совместно. Совместными усилиями, — Даша села рядом, бессовестно раскинула ноги. Шорты на ней были те же самые безобразно-волнительные, хорошо хоть, что она надела свободную чёрную толстовку вместо майки. — Да, нормальные перспективы, — хмыкнул Антон. — Будем топить за земляка. Ну, выходца вот этого нашего. — Ага-а, — Даша почесала рядом с коленкой, и кожа там сразу немного покраснела. Антон совсем не пожалел, что успел выпить. Роллы приехали буквально через несколько минут после его прихода, они даже баттл не успели включить, Антон залил немного про то, какая противная тётка попалась в автобусе, Даша угукала и что-то допечатывала в телефоне. Антон решил ничего не говорить, просто посидеть и выразительно посмотреть — а то как так-то, приперся через весь город, а тут пожалуйста, соцсети впереди планеты всей. Даша взгляд его явно не почувствовала, но телефон отложила быстро. — Эй, а роллы кто доставать будет? Антон притворно-тяжело вздохнул и покряхтел. — Годы уже не те… Фыркнув, Даша достала коробки из пакета и разложила вокруг ноутбука. Выдала Антону соевый соус, заграбастала себе на колени упаковку филадельфии и ногой отжала пробел на ноуте. Умудрившись ничего не опрокинуть. — Погоди, — возмутилась Даша спустя пару минут после начала. — Негр, карлик… рыжий… Великий баттловик со СловаЕкб… да они же кавер на 140 снимают! — Какой негр, — не понял Антон. Никаких негров на видео он обнаружить не мог. Даша ткнула пальцем в экран, и Антон чуть не взвизгнул — за спиной у пидарковатого ведущего действительно маячило черное лицо. С белыми зубами. Антон моргнул и решил, пожалуй, туда стараться не смотреть, пока не привыкнет. — Нет, ну до Мартовского тебе далеко, конечно. Так что это не кавер на 140. Это прокачанный сиквел. Как Терминатор-2. — Конечно, — хмыкнула Даша, — я же не грайм-мс. Куда мне. — Она помолчала, задумалась. В глазах (в контактных линзах?) плясали черти. — Слухай, Антон. Сейчас будет очень важный вопрос. Подумай, прежде чем ответить. — Слушаю внимательно тебя. — Будет ли прокачанный сиквел на 140 называться 142? — 140: Возмездие? — предложил Антон флегматично. Потом не выдержал, начал ржать, причем снесло его так капитально, что он не выдержал и ткнулся Даше в плечо, продолжая истерично хихикать. Та сочувственно похлопала его по голове и аккуратно убрала суши с колен. — Я же просила подумать, братан. Но спасибо, хоть не Золотая армия. — Не надо никакой Золотой армии, судя по названию, ее генерал слишком увлекается золо… — Не продолжай, — в притворном ужасе перебила его Даша. — Совсем на Ребеле своем отъехал. Про генерала такие вещи говоришь кошмарные. Окстись. — Почему кошмарные, он же уже ссал на кентов, красавчик. Думаешь, за мной уже выехали Титы Пуллиоры? Они установили камеры у тебя в квартире?.. Блядь, Даша! — Антон подтащил курсор и остановил видос. — Я вообще весь баттл пропустил! — Так он начался только, — протянула она. — Но да, давай-ка с начала врубим. Попытка номер два… Под затянувшееся представление Мартовского, которого Антону хватило ещё в первый раз, они забрались с ногами на диван. Даша была босиком, и она тут же спрятала голые ноги под лёгким пуховым одеялом, расправила его и укрыла сверху Антона. С одеялом было душновато, но и вылезать из-под него казалось глупостью. Потому что помимо сухого и неживого жара от пуха, Антон и отлично чувствовал совсем рядом голые и горячие Дашины ноги. Посмотреть нормально, впрочем, от начала и до конца всё никак не получалось. Сначала Даша пристала с тем, что не могла вспомнить, какие роллы она покупала себе, какие Антону. И ему достались непонятные зелёненькие просто потому что понятные оранжевенькие стащила Даша. Антон хорошо так вспомнил, как она вечно ругалась, что они ели у неё на постели, крошили между подлокотником и самим диваном, но сегодня молчала. Антон подозревал, что втихую она сорила у себя в квартире конкретнее, чем вся их туса вместе взятая. Затем Даше приспичило попить вишнёвый сок, который остался на в холодильнике, и Антон сгонял за ним. Шла только десятая минута баттла, веселее не становилось, а мелкие дела кончались. — Про бошку на пороге слабо, — сказала Даша с набитым ртом. — Прям хуйня. — А то всё тут не хуйня, — покачал головой Антон. Он сполз на край дивана, съел ещё пару роллов, хотя даже они начинали надоедать, и запил их винцом в самый неподходящий момент. Мартовский до того минуты три лил скучную и пресную воду, как тут выдал: “За тобой сугроб, похуй мне, за мной стоит целое общество”. Даша захихикала, Антон тоже и так сильно, что вино пошло у него носом. — Бля, — булькнул он, всхлипнул, пытаясь продышаться и отсмеяться одновременно. Мартовский, как назло, продолжил наваливать под дребезжащий бит, и Антон нечаянно свалился на пол коленями, пока кашлял и смеялся. — Блядь господи, ты жив там? — Даша наклонилась над ним, и Антон неопределённо помахал ей рукой. На глазах выступили слёзы от всего и сразу, борода была мокрая от слюны, и в горле жгло. Антон уселся на задницу, вытянул ноги и глубоко дышал, стараясь не вслушиваться снова в Мартовского. — Пиздец, чуть не умер, — Антон потёр лицо, шмыгнул носом и покосился на Дашу. — Очень тяжело. — Ну ещё бы, блин, это ж Пашка. Пашка может. Пашка сам умер, — сказала Даша, смеясь. — Иди ты обратно, чо ты расселся там. — Да ну… Антон был бы и рад ещё посидеть на полу, остудиться и не двигаться, но Даша потянула его подмышки, и у Антона не осталось выбора. — Завалился как алкаш, — добавила Даша, перекинула через Антоновы плечи руку и притянула его к себе под бок. — Да как тут нет-то? Фу, ну пиздец, — Антон обмахнулся ладонью и устроился рядом с Дашей. — Просто пиздец. — Да-а, — Даша подвинула к себе коробочку с роллами и надавила Антону на предплечье. Он посчитал, что в таком случае можно и улечься Даше на плечо. Она была не против, как-то тяжело вздохнула, когда Антон расслабился и опустил на неё голову. Её грудь была прямо перед носом, и Антон заставил себя пялиться в экран и фокусироваться на Пашкиной шапке, а не на всём прочем. Шапка, вот, была, кстати, заебись. — Шапку себе хочешь такую? Будешь как тру-победитель, — хмыкнул Антон. — Лохов, — без энтузиазма отозвалась Даша и сунула один ролл, зажав его пальцами, Антону в рот. Даже возмутиться не получилось. Антон, не думая, раскрыл губы, а ролл уже был на языке, а на губах всё ещё осталось ощущение горячих и солёных Дашиных пальцев. — А соевый соус? — пробубнил он. — Тебе прямо в рот залить? — с интересом уточнила Даша. — Или через нос, может быть? — В уши лучше залей, не хочу потом еще Андертальца слушать. — Андерталец какой-то слишком андер, зритель не готов к такому уровню. — Зритель смиренно предлагает, — Антон открыл Ютуб с телефона и полистал предложку, — переключиться на полуфинал Нижнего. Ну или отборы ФБ. — Мы всё успеем, — хищно ответила Даша. — И Нижний, и Влада тоже посмотрим. Но сперва мы досмотрим это. Антон выдохнул и опустил голову обратно ей на плечо, устроился поудобнее у нее под мягким боком. От ее тела несло жаром, как будто у нее температура была не обычная — сколько там, тридцать шесть и шесть, — а повышенная, лава вместо крови. Даша любила шутить про свою рептилоидную природу, но на холоднокровный животный вид не тянула при этом категорически. — Тогда мне остается только расслабиться и получать удовольствие. Даша под одеялом закинула свою ногу на его и подтянула поближе. “Расслабиться и получать удовольствие”, — смиренно повторил про себя Антон. В принципе, его всё устраивало.