Создать

      Как Антон и планировал, в университете он вновь не появляется. Где-то на задворках у него проскальзывает мысль, что до зачетов осталось рукой подать и забивать на учебу большой и толстый не стоит, но появляться в стенах учебного заведения вообще нет никакого желания. Лентяй? Может быть. Но больше всего он боится видеть Арсения, хоть и безумно хочется. Сердце и так противно ноет от одной мысли о друге, но видеть его улыбку, голубые глаза и слышать бархатный голос Антон пока не может. Боится, что чувства накроют его большой волной, и он ляпнет то, что так давно запер внутри себя. И тогда он точно потеряет друга.       Этим утром, как и в предыдущее, Антона будит звонок Арсения. Нет, он определенно издевается, раз каждое утро в одно и то же время прерывает сон Шастуна. Неужели так сложно оставить его в покое и дать поспать? Вчера же было прекрасно сказано, что на учебе его не нужно ждать. Он не придет. До тех пор, пока маман не вытурит из дома. - Доброе утро! - Антон жмурится от громкого и радостного голоса Арсения. Приходится вспомнить о своей роли больного, к счастью, с утра это не доставляет особого труда. - Ага, утра, - хрипит в трубку Антон, переворачиваясь на другой бок. Ему так хочется спать, но из-за Арсения он уже не уснет. - Я тут подумал, раз уж ты у нас активно прогу… кхм… болеешь, то я не дам тебе спать, пока остальные бодрствуют. Это гребаная справедливость, дорогой мой, - елейно произносит Арс на том конце трубки, и Антон нутром чует, как тот довольно улыбается, гордый своей маленькой выходкой.       Шастун вымученно стонет в подушку и прокашливается. Говорить что-либо другу он не хочет. Мозг еще не до конца проснулся, да и все, что сейчас вертится в голове - это маты, потому что спать хочется неимоверно. Он совсем чуть-чуть посылает Арса в дальние дали, но с трепетом в сердце продолжает слушать его голос. - ...приду. Кстати, у меня сегодня первая репетиция к осеннему балу. Если честно, то я слегка волнуюсь… Поэтому, пожелай мне удачи, - тихонько говорит Арсений, и Антон слышит, как там уже звенит звонок на пару. - Ладно, мне пора.       Антон, что за все время разговора успел сесть в кровати с одеялом на плечах, так и молчал весь остаток болтовни Арса. Он правда хотел пожелать ему удачи, но не успел. Он хотел сказать что-то важное, но голос будто пропал. А сейчас Антон сидит совершенно потерянный и слушает короткие гудки в трубке. И в который раз он ненавидит себя за то, что не успел. Когда-нибудь Шасту уже надоест сидеть дома и жалеть себя за свои проебы, но не сегодня. Он все еще переживает, будто у него сейчас самый трогательный возраст первой любви, которую хочется взять в ладони и аккуратно беречь, прятать от посторонних глаз и греть своим теплом. Но порой Антону кажется, что его тепла для этой любви становится мало, он не сможет долго поддерживать то, что хранит. Он не справится в одиночку.       Звонок сбрасывается самостоятельно, а экран смартфона гаснет ровно в тот момент, когда Антон опускает руку на постель. Свободной рукой он трёт помятое после сна лицо и крепко жмурится. Внутри вновь ядовито ноет, сдавив все внутренности. Парень задерживает дыхание, а потом пытается медленно и глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Руки начинает мелко трясти. Нужно срочно покурить, чтобы успокоить штормовое состояние организма.       Шастун выбирается из-под одеяла, оставляя телефон в складках ткани, натягивает домашние штаны и футболку, берет со стола пачку сигарет и на скоростях вылетает на балкон. Мать уже ушла на работу, оставив на кухонном столе записку с поручениями по дому, которые Антон, конечно же, не выполнит. Открытое окно моментально впускает на небольшую площадь балкона свежий воздух вместе с холодным осенним ветром. Антон ежится, но за курткой не идет. Дрожащими пальцами чиркает по кремниевой зажигалке, газ которой уже на исходе, и прикуривает. Горький дым медленно поступает внутрь, но само ощущение едкого вкуса на языке уже позволяет почувствовать себя немного спокойнее. Взяв с подоконника металлическую пепельницу, парень садится на ледяной бетонный пол и вновь ежится от пробирающего до костей холода. Кажется, такими темпами он и вправду заболеет. Не торопясь, он выкуривает пару сигарет и уже тянется за третьей, но тут желудок вовремя напоминает о своем существовании. Сигаретный дым ему явно не по вкусу. Антон убирает сигарету обратно в пачку, засовывая туда же и зажигалку, и поднимается с места, прихватывая пепельницу. В миг его шатает, и он хватается за край подоконника, чтобы устоять на ногах. Каким-то волшебным образом он умудряется не уронить пепельницу и вовремя поставить ее на законное место. Утро началось не самым лучшим образом, и Шастун не уверен, как продолжится его день.       Выйдя с балкона, он закрывает дверь и идет к себе в комнату за толстовкой. Уснуть он уже точно не сможет, но, может быть, сможет подремать днем. Зевая во всю свою шастуновскую пасть, парень сначала заруливает в ванную, чтобы привести себя в порядок, а уже после идет на кухню и ставит чайник. Пока вода закипает, он включает компьютер и возвращается на кухню, начав готовить мудреные бутерброды. Вот что у него действительно превосходно получалось, так это бутерброды. Но в целом, в готовке он был плох сам по себе. Максимум его кулинарных навыков - это яичница и пельмени. Но зато он еще неплохо ставит чайник. И сейчас Антону вспомнилось, как однажды Арсений приготовил обед после школы, когда они учились в десятом классе. Это были самые обычные макароны с кусочками курицы и грибами в сливочном соусе, но на вкус это было так божественно, что с тех пор это самое любимое блюдо Шаста. С тех пор Попов еще не раз готовил, а Антон всегда восхищался его кулинарными способностям. Почему-то захотелось приготовить тоже что-то похожее на то, что тогда приготовил Арс.       Чайник уже вскипел и насвистывал во всю, раздражая этим звуком. - Да заткнись ты уже, - ворчит Тоха, делая чай.       Вообще, такое случалось частенько, когда Антон начинал разговаривать сам с собой, с окружающими его предметами или просто, когда он сидел за играми. Отчасти его самого это забавляет, но со стороны он, наверно, выглядит максимально странно и придурковато. Правда, кого это волнует?!       Схапав весь свой завтрак, Антон заходит в свою комнату, прикрыв дверь, и садится за комп. Сделав первый обжигающий глоток любимого чая с лимоном, парень ощущает, как по телу начинает разливаться тепло. Сейчас он наконец начинает согреваться после десятиминутного бдения на балконе с сигаретами. Заходить ВК нет никакого желания, учитывая, что за ночь там не произошло совершенно ничего нового. Скорее всего, там окажется пару новых сообщений от Арсения и, возможно, от сестры. Поэтому он сразу запускает игру и не торопясь завтракает, зная, как долго загружается Симс.       И нет, Антон решил поиграть не потому, что интересно узнать, в чем суть модов, которые установил вчера. На самом деле, он уже и забыл о них. Просто хотелось если не вживую, то хотя бы в игре увидеть Арсения. Это лучше, чем совсем ничего.       Пока игра загружается, Антон успевает съесть половину бутербродов на тарелке и выпить весь чай. Он продолжает сидеть с надкусанным бутером в зубах и смотреть в пустую кружку тоскливым взглядом, ведь он уже удобно устроился, а снова вставать и делать новую кружку чая до невозможности влом. Он сразу вспоминает Арсения, который вечно зудит, что когда-нибудь Шастун загремит в больницу с обострением гастрита, потому что нормально не ест. Что странно, это заставляет Антона улыбнуться, потому что в такие моменты Арсений, как никак, проявляет заботу о друге. Ну, что поделать, если приготовить поесть для Шаста - целая проблема, а со вчерашнего ужина ничего не осталось?!       Пока игра туго соображает: запуститься ей все-таки сегодня или потупить еще с полчасика, Антон решает, что еще одна кружка чая будет кстати, иначе он за компьютером совсем состарится в ожидании. Включив музычку на телефоне, чтобы не было так скучно, парень заставляет себя подняться и идет на кухню. Чайник еще не успел остыть, поэтому Антон не заморачивается его подогревом и заученными движениями готовит себе чай. По возвращению в комнату он не без удовольствия замечает, что игра наконец-то загрузилась. Антон усаживается на стул, придвигаясь, и снимает семью с паузы. Сразу же в правом верхнем углу возникает куча уведомлений: “WhikedWhims успешно установлен…”, “Командный центр МС…” и так далее, и тому подобное. Чтобы они не мешали, Антон спешит все их закрыть, даже не читая, что каждый из них представляет. Ему было лень, да и наверняка по ходу разберётся, не тупой же. Наверно.       Антон наконец-то обращает внимание на игровые копии себя и Арсения. Персонажи находятся ровно в тех же местах и в тех же позах, в которых Антон их вчера оставил. Он ведь даже поиграть не успел, лишь создал симов и обустроил для них дом. А сейчас, если честно, почему-то начала играть совесть на подкорке сознания. Эта принципиальная сучка грызла мозг насквозь, задавая неудобные вопросы, на которые Шастун не находил ответы. Ему казалось, что он поступает с Арсением несправедливо, создав его в игре. Вот только настоящий Попов даже не знает, что его создали. Антон не Бог, чтобы играть судьбами людей, но как однажды пел Бо Бёрнем в своей песне от имени Бога в Stand Up’е: “Это просто неудачная игра в Симс”*. И Антон думает, что это именно он персонаж неудачной игры, потому что он сидит дома, страдает по своему другу и мается откровенной йухней. Хотя по-хорошему надо бы уже объявиться в универе и, наверное, поговорить с Арсением. Или хотя бы попытаться сделать хоть какие-нибудь намеки, подвести Попова к этому, подготовить… Или лучше сразу бахнуть все снежным комом на голову?       Глянув на оставшиеся бутерброды и слегка подостывший чай, Антон понимает, что кусок в горло ему не лезет. Но зато полезла бы сигарета, правда курить с такой заядлой периодичностью вредно для здоровья. Вообще курить - вредно!       Шастун снимает игру с паузы и видит, как персонажи начинают расползаться по дому в разные стороны. Вот и они точно также с Арсением сейчас - по разным сторонам, но только планеты. А вообще, надо бы в настройках отключить свободу воли, а то больно шустро ребята на экране начали заниматься не теми делами. Игру снова приходиться поставить на паузу. В настройках Антону приходится пошаманить, чтобы не только отключить свободу воли, но и улучшить графику, а еще настроить звуковые эффекты и режим игры. В общем, настройка занимает добрые двадцать минут, но зато парень подстраивает все под себя, чтобы удобнее было играть. Впрочем, когда вернется сестра, она все перенастроит под себя. Кстати! Антон делает себе мысленную пометку, что надо будет не забыть удалить его созданных персонажей до того, как Вика включит игру и увидит грешки брата. Потому что, зная сестру, та вполне может начать шантажировать Антона, грозясь показать семейку из Симс Арсению. Но тогда она лишь облегчит Антону его задачу, подтолкнет к тому, на что Шастун не может решиться сам. Но все равно Шастуну кажется, что он сам должен рассказать о своих чувствах Арсу. Это будет куда правильней, чем если об этом станет известно от третьего лица, пускай и от сестры одного из них. Но Антону вообще не хочется, чтобы знало хоть какое-нибудь третье лицо. Не нужно им третьих лиц в их отношениях. Возможно, что в этом плане парень был эгоистом или собственником, кому как удобнее это обозвать. Но, что есть, то есть.       Собственно, пора приступить к самой игре. Антон, оставаясь в режиме паузы, еще раз просматривает отстроенную хату и понимает, что чего-то не хватает, возможно, мелочей декора типа фикуса в горшке. Он заходит в режим покупки, жамкает на предметы и зависает. До фикуса в горшке он так и не доходит, потому что в покупках появились какие-то новые, не сказать, что странные, но необычные предметы. Шастун мельком просматривает, крутит колесико мышки, охуевает еще больше и хочет закрыть игру нахуй! Просто нахуй! Он прикрывает лицо одной рукой, продолжая ползать по товарам для дома, и жутко смущается. Он краснеет и тяжело дышит, потому что смотрит на элементарные побрякушки родом из секс-шопа. - Что не так с этой игрой, блять? - шепчет себе под нос Шаст и смотрит реально охреневшими глазами в монитор. Становится как-то жарковато… Он, конечно, понимал изначально, что значит слово “эротических” в сборке модов, но он даже не догадывался, что тут будут даже такие вещи. Различные дилдо, которые можно прикрепить к полу или стене, причем разных цветов и размеров, распятие, резиновая женщина… и много чего другого. Антошку передергивает от такого разнообразия, и он вновь закрывает лицо руками, а потом тщательно потирает его и трясет головой. Наваждение не прошло, зато внутри что-то зашевелилось, нашептывая: “Купи все это, опробуй, ты же этого хочешь. Ну же, давай! Вы уже не дети…”       Антон ловит приход личного грехопадения.       Парню уже кажется, что сегодня он снова не поиграет, потому что он переходит в режим строительства, чтобы пристроить к дому второй этаж. И, раз уж пошла такая тема, он решает не мелочиться, поэтому весь второй этаж обустраивает в стиле “50 оттенков серого”. Красная комната заполняется всякими разнообразными игрушками и приспособлениями, которые явно практикуются исключительно в БДСМ. Шастун натягивает на лицо ворот домашней футболки, оставляя на поверхности только глаза, будто пытаясь спрятаться от всего этого, но продолжает расставлять странные приспособления, назначения которых он не до конца понимает. Сейчас он чувствует себя самым настоящим предателем. Он так нагло предает священную дружбу с Арсением и ненавидит себя за это еще больше. Вчера казалось, что ненавидеть себя уже больше некуда, но сегодня Антон осознает, что падать еще есть куда. И эта яма настолько глубокая, что ей нет конца и края. И было бы замечательно провалиться до ядра Земли и сгореть там заживо, но Антон падает насквозь. Минует все слои Земли, ядро, очухивается на другой стороне планеты и вылетает за пределы стратосферы, оказавшись выброшенным в глухой космос, где невозможно дышать. И Шастун не дышит, когда наконец снимает игру с паузы.       Персонажи все еще находятся на первом этаже дома и, если честно, парню не хочется отправлять их на второй этаж. Второй этаж - это ебаное минное поле! Рай для извращенца! И личный Ад Антона Шастуна…       В горле пересыхает, в груди гулко колотится, в штанах подозрительно тесно, а еще невозможно жарко. На удачу рядом оказывается кружка с уже холодным чаем, который парень выпивает залпом. Легче не становится. Медитация и глубокие вдохи-выдохи более менее приводят Шаста в сознание. Он смотрит в монитор уже более осмысленным взглядом и решает, что для начала не помешало бы персонажей хотя бы свести вместе. Не отправлять же их сразу в камеру пыток, честное слово! Но Антон снова стопорит. Пауза. Балкон. Сигарета. Жить можно.       Антон внимательно смотрит на замерших персонажей, за которых он все никак не начнет играть, приближает их ближе, крутя колесико, смотрит на Арса и тяжело вздыхает. Снимает игру с паузы. Антон устает медлить, да и какой смысл, если все уже создано, а симы уже ждут, когда же их создатель их поеб… поиграет ими. Не зная с чего начать, Антон переключает управление на Арсения так, что над ним появляется зеленый пламбоб, щелкает мышкой на свою копию и выбирает первое действие, с которого начнется их с Арсением история. Пускай это и в игре, но это уже заставляет Антона мелко трепетать от ожиданий. Может, все-таки есть надежда, что настоящий Арсений не отвергнет чувства настоящего Антона. Как и в жизни, симы-прототипы уже друзья, однако шкалы романтики даже нет. Как, впрочем, и в жизни. Но в игре это хотя бы можно с легкостью исправить, в жизни же все гораздо сложнее. При выборе романтического взаимодействия, Антон очень долго решает, что же сделать первым. Он усмехается, когда обращает внимание на пункт “Спросить, есть ли пара?”. Учитывая то, что симы были только что созданы, и отношений, даже дружеских, у них нет ни с кем, кроме как друг с другом, то да, конечно, у копии Антона есть пара. Поэтому этот пункт он опускает и решает выбрать “Флиртовать”. Ну, а почему бы и нет? Пусть хотя бы где-то Арсений Попов пофлиртует с Антоном Шастуном! Копия Антона хихикает, кокетничает в ответ, а у персонажей тут же появляется незаполненная шкала романтики. И почему в жизни не может быть все так просто? Сказал какую-то тарабарщину человеку, ему она безоговорочно понравилась и - бабах! - вы уже потихоньку начинаете симпатизировать друг другу.       Романтических действий на начальном этапе, как замечает Антон, не очень много. Однако когда он начинает тыкать на все по очереди, у обоих персонажей счастливое настроение сменяется на романтическое. Иконка сима Арсения мило смущается и строит глазки, что, наверное, настоящий Попов никогда бы не сделал. Шкала постепенно заполняется примерно на треть, персонажи уже успели несколько раз подержаться за руки, чему настоящий Антон даже немного завидует. Шастун на время забывает о втором этаже, настолько сильно он увлекается развитием их отношений. Даже когда в игре приходят знакомиться соседи, Антон не обращает на них внимания, от чего те уходят недовольные. А что они хотели, приперлись к незнакомым людям, да еще и с каким-то невкусным фруктовым тортом. Вот у Арса получаются обалденные торты… Так, ладно, что-то мысли Антона уходят не в том направлении.       Что удивительно, на улучшение романтических отношений между персонажами у Антона уходит немного времени. Уже спустя полчаса, к началу второго сим-дня, у его персонажей уровень романтических отношений устанавливается почти что на половине. И только после этого в романтических взаимодействиях появляется новое, одно из самых желанных, которое даже в игре отмечено двумя соединенными розовыми сердечками, - “Первый поцелуй”. Антон облизывает губы и вздыхает полной грудью. Он понимает, что это всего лишь игра, что это все не взаправду, но от одной мысли, что он поцелует Арсения, у него начинает быстрее колотиться сердце. Курсор мышки так и тянется поскорее нажать заветное действие, но вот сам Антон, словно двенадцатилетняя девчонка, хочет еще немного оттянуть этот момент. Ему интересно, он и в жизни бы так же старался оттянуть поцелуй с Арсением, будь у него возможность сделать это? Или бы просто схватил парня в охапку и, заставив привстать немного на носочки, поцеловал? Антон запускает пальцы в волосы и шумно выдыхает. Ему определенно не стоит сейчас об этом думать. Да и вообще, очень мала вероятность того, что это произойдет. Снова Антон обращает внимание на игру, на своих симов и кликает мышкой на действие, которое не решился бы ни с того, ни с сего совершить в жизни. Спустя секунду, Антон наблюдает, как сим Арсений осторожно тянется к смущающемуся симу Антону и целует его в губы. Сразу звучит легкая музыка, и спустя еще одну секунду парни отстраняются друг от друга. Да, все-таки это игра, потому Антон сомневается, что в жизни бы так быстро отстранился от Арсения.       Со стороны Антон сейчас выглядит довольно глуповато: взгляд какой-то мечтательно-поплывший, легкий румянец на щеках и периодические томные вздохи. Смахивает на двенадцатилетку, которая залипает на своего кумира, исполнив мечту всей жизни - создав себя и кумира в Симс, чтобы быть вместе с ним до скончания времен и завести, как минимум, девять детей и хомяка. Но вместо девяти детей и хомяка Антон заводит красную комнату - неплохая альтернатива для безумно влюбленного.       Антон бесконечно оттягивает момент с красной комнатой, что для себя, что для персонажей. Все никак не может решиться свести их на горизонтальной плоскости для БДСМ-ных чилли-вилли. Интересно, а реальному Арсению понравился бы садо-мазо формат для первого эксперимента? Если не для первого, то хотя бы для второго?! Впрочем, Шастун не любитель такого, наверно…       Ближе к трем часам дня Антону надоедает гонять персонажей по хате, избегая второго этажа. Шкалу романтики парень предпочитает приостановить и помучиться лично. Он не жаждет быстрого развития событий, иначе это будет выглядеть нереалистично. По крайней мере игра на время отвлекала его от мыслей о Попове. Выйдя из игры, он потягивается на стуле и зевает. Было бы неплохо вздремнуть, а еще лучше - поесть, потому что Антон уже чувствует, как желудок прилипает к позвоночнику. Размявшись, Шастун встает и шаркает на кухню. Готовить что-либо нет ни желания, ни настроения, ни скиллов. В холодильнике находится баночка йогурта с медом, и Антон решает остановить свой выбор именно на ней. Не густо, но уже хоть что-то. Откопав чистую ложку и отметив, что надо бы помыть посуду, пока маман не пропесочила, парень садится за стол и эстетично-медленно тянет фольгу в сторону, отрывая ее нахрен. Шастун с детства не доверяет людям, которые не облизывают фольгированную крышку йогурта и выкидывают ее прямо так. Воистину страшные люди! Наверно, они еще и пиццу с ананасами любят. Ужас просто! Кошмар!       С такими мыслями он зачерпывает добротную ложку йогурта и отправляет ее в рот. Знаете, никакая чистая и светлая любовь к Арсению и рядом не стоит с той любовью, которая проснулась в Антоне к этому чертовому йогурту! Он и не подозревал раньше, что приторно-сладкий мед может сотворить с обычным безвкусным йогуртом. Это ни с чем не сравнимый вкус райского наслаждения, и нахуй шел ваш Баунти. Учитывая, что баночка была средних размеров, Антон старается смаковать этот вкус по полной программе. Кажется, теперь это самый любимый его йогурт.       Расставаться с последней ложкой этого восхитительного лакомства приходится с трагической миной на лице. Стоически вытерпев расставание, Антон выкидывает пустую баночку и возвращается к себе в комнату. Между вариантами: посмотреть фильм или вздремнуть, парень выбирает здоровый сон, но до этого выкуривает ровно одну сигарету.       В родной постели тепло и уютно, поэтому сон накрывает довольно быстро, но не приносит полного расслабления, потому что Антону снится его назойливая сестрица с рогами черта и хвостом-стрелочкой, которая хохочет настолько жутко, что парень просыпается. До идиотизма безумный сон, который Шастун тут же забывает. Он оглядывается по сторонам, пытаясь сообразить, где он вообще находится, а после смотрит на время. Он спал всего час, но сейчас уже вряд ли уснет вновь. Голова ощущается чугунным котелком, в котором варится что-то мерзкое - так себя ощущает Антон. Не успевает он подняться с постели, как телефон начинает разрываться тяжелым роком. Этот звонок стоит только на мамин номер. И хоть парень любит свою мать всем сердцем, но эта музыка уже прикипела к этому номеру. Взяв трубку, он молча выслушивает поручения от матери к ее приходу: поставить кипятиться воду в кастрюле и почистить картошку с морковкой и луком, а потом порезать и… В общем, тонкий намек на то, что Антон должен приготовить ужин. Тяжело вздохнув и потерев залипший правый глаз после сна, Антон выдает тихое “Хорошо, мам” и отключается. Деваться некуда, парень плетется на кухню. Он очень сильно надеется, что пока он будет возиться с чисткой овощей, мама придет, посмотрит на жалкие потуги сына и отправит его восвояси, лишь бы под ногами потом не мешался и не ныл свое излюбленное: “Ну, ма-а-ам, у меня не получается”.       Впрочем, как он и предполагал, пришедшая после работы мама, быстро отправила его отсиживаться в свою комнату. За это время Антон успел накосячить пару раз, но совестливо не было, готовить же он не умеет.       Вернувшись за комп, он проверяет свои скудные социальные сети на наличие новостей. В беседе их группы “радостно” оповестили о приближающейся практике, а после нее и зачетах. Потихоньку начали скидывать документы с подготовительными и разбирать темы курсовых на этот год. Антон зависает на какое-то время в куче скинутых одногруппниками документов и чешет затылок, пытаясь хоть немного вникнуть во всю эту несусветную дичь. Он пропустил уже достаточно лекций, и наверстывать сейчас придется чуть ли не с тройным усердием.       Разбирать документы он заканчивает как раз к ужину. Отписавшись в беседе, что берет себе одну из тем для курсача, он сворачивает вкладку браузера, не обращая внимания на сообщения от одногруппников в стиле: “Ооо, посмотрите, какие люди в Голливуде”. Ровно столько же времени, сколько он не появлялся в универе, он не заходил в беседу. С одногруппниками у него слегка натянутые отношения, несмотря на то, что Шастун душа любой компании и даже состоит в сборной команде КВН их учебного заведения. Сборной - это значит, что он намного лучше общается с ребятами из других групп и даже курсов, но только не со своими. Исключение составляет лишь Арсений. Вот у него-то точно все в порядке с отношениями в группе. Антон невесело усмехается, вновь уходя в мысли об Арсе. Если честно, то парень уже начинает потихоньку ненавидеть своего лучшего друга. Потому что, несмотря на все теплые чувства к нему, Попов заставляет Антона равносильно страдать. И Арсений уже плотно ассоциируется у Шаста с сигаретами, горечью на языке и едким дымом, которые печет глаза время от времени, заставляя их слезиться.       На кухне значительно теплее и светлее, чем в комнате Антона, а еще очень вкусно пахнет маминой стряпней. Но мамы на кухне уже нет, видимо, ушла спать пораньше. Шастун как можно тише старается передвигаться по квартире. Поужинав, возвращается к себе в комнату и запирается на щеколду, чтобы не было соблазна вновь выползать наружу.       Не читая сообщений, он закрывает браузер и запускает настоебавший Симс, который треплет нервы также как сестра и Арсений вместе взятые. Впрочем, почему-то именно сейчас в парне просыпаются противоречивые чувства к обоим, и начинают чесаться руки, чтобы хоть на чем-нибудь отыграться. Антон наскоро курит в форточку в своей комнате и видит, что игра запустилась. - Сейчас отыграемся, - шепчет парень и утирает замерзший нос, снимая персонажей с паузы.       Он усердно доводит шкалу отношений с игровым Арсением до максимума и отправляет обоих на второй этаж. Красная комната резко бросается в глаза, отчего их слегка пощипывает после мягких тонов первого этажа дома. Оглядев пространство и выбрав то, с чего он начнет развлечения, Антон клацает действия и заставляет персонажей творить небезызвестный “Ву-ху”. И когда Антон и Арсений начинают развлекаться, Шастун понимает, что что-то тут не то. Сначала он думает, что это какие-то баги или недоработки в игре или в моде, но потом, нажав на персонажей, понимает, что все так и должно быть. Просто трахаться в одежде странно, поэтому он убирает всю одежду и откидывается на спинку стула, сложив руки на груди. Он внимательно наблюдает за тем, как брюнет шпилит шатена, а в наушниках раздаются неоднозначные стоны. На минуточку Антону мерещится, что он смотрит самое обычное порево. Ну, как обычное, - гейское. Обычное гейское порево в главных ролях с самим собой и лучшим другом, который дерет его на массажном столе в причудливой позе.       Шастун не замечает, как в комнате становится жарко, как начинают полыхать его щеки, как в груди гулко начинает стучать. Зато замечает, как тяжелеет внизу живота, а в штанах забавно отзывается подергиваниями. Парень наблюдает, как персонажи заканчивают, и отмечает, что графика таких деталей как сперма проработана на ура. “Пять баллов”, - мысленно восхваляет разработчиков Антон и отправляет персонажей кувыркаться дальше по комнате, благо игрушек там предостаточно. Но только на этот раз он меняет персонажей местами, теперь Арсений оказывается снизу, а Антон со смаком раскладывает его на полу. Чуть поутихшее возбуждение накрывает парня новой волной, заставляя зажать обе ладони между коленями и сильно их сжать, чтобы руки не поползли туда, куда им сейчас не следует соваться. Но возбуждение с каждой секундой только нарастает, учитывая, как сладко ему в наушниках стонут персонажи. Шастун зажмуривает глаза, но оторваться все равно не может. Он меняет персам позу и приспускает домашние штаны вместе с бельем. Он с горестным вздохом смотрит на предателя, отмечая его влажность. - Доигрался, - шепчет Шастун, имея в виду прямой и переносный смысл сей фразы.       Глубоко вдохнув, он касается себя пальцами, на что головка реагирует призывным подергиванием, а после обхватывает ладонью, размазывая предэякулят. Антон судорожно выдыхает и прикрывает глаза. Уплывающий разум подкидывает последнюю мысль, прежде чем укрыться тенью возбуждения: Антон дрочит на игру. Если быть конкретнее, то Антон дрочит на то, что в игре. Он честно не думал, что его сможет возбудить то, как занимаются сексом симы, даже если они копии самого Антона и Арсения. Но таким образом парень хотя бы может воплотить свои фантазии. Начиная активнее двигать рукой, Шастун уже не обращает внимания на то, что происходит на мониторе. Сейчас он слишком увлечен, потому что под веками скачут картинки с Поповым. Антон вспоминает все незначительные детали: родинки на лице и на руках, которые так и тянет поцеловать каждую; едва заметные морщинки у глаз, потому что Арсений часто смеется; проступающие на руках вены, - Арс любит закатывать рукава рубашек и пиджаков, - и тонкую красную нить на левом запястье; омут кристально-голубых глаз и светлую заразительную улыбку. Антон едва дышит, двигая рукой на члене, пытаясь не застонать. Из горла так и рвется гортанный рык, который парень сдерживает сквозь зубы. Нет, он еще не готов так скоро кончить. Шаст замедляет движения рукой, сжимает член у основания и откидывает голову на спинку стула, пережидая несколько секунд, пока отпустит. Парень приоткрывает глаза, задает новые действия симам и, как только он вновь погружается в стоны, возобновляет движения рукой. Вряд ли Арсений стонет именно так, как в игре. Он бы стонал иначе: не сдерживаясь, гортанно, прерываясь тяжелыми судорожными вздохами, срывая голос не громкостью, но количеством, чтобы под конец шипеть сквозь зубы и закусывать нижнюю губу в оргазме. Антон представляет все это настолько четко, будто он это уже видел раньше. Но он не видел, не слышал, не ощущал. Он сжимает горячую головку, трет большим пальцем по уздечке, размазывает новую порцию предсеменной жидкости и щекочет самое основание головки прежде, чем вернуться к резким сильным движениям руки. Наверно, Арс сжимал бы его член точно также, дрочил бы как себе, быстро, грубо, но тем слаще. И Антон представляет, какой, интересно, член у Арса. Скорее всего, такой же как у самого Шаста: крепкий, увитый венами, с сочащейся смазкой. Антон не выдерживает и с хриплым стоном кончает в ладонь, тут же прикрывая рот свободной рукой и испуганно глядя на дверь комнаты. Лишь бы он не разбудил маму своими неоднозначными звуками. Но послеоргазменное состояние еще действует на мозг, поэтому Антона быстро попускает. Он размякает на стуле, вытирает ладонь и себя салфетками, отправляет персонажей подальше от красной комнаты и выключает компьютер, предварительно сохранив игру.       Спать Антон ложится в смешанных чувствах. Тело еще помнит тот экстаз, когда парень так отчетливо, живо и ярко представлял лучшего друга во время дрочки. Что странно, не стыдно, но и явного облегчения это Шастуну не приносит. Он подумает об этом позже, завтра, что означает еще один пропущенный день в универе.