MOONDUST

      У каждого с самого рождения есть связь. Связь с человеком, предназначенным ему Судьбой. К сожалению, та хитра и молчалива, а потому не оставляет между двумя людьми никаких знаков. Это как незримая духовная близость. В красивых романах, очень далеких от реальности, герои находят свою любовь по красивым татуировкам, проявляющимся на запястьях влюбленных, по первому касанию, прошибающему электрическим током. И еще множество других красивых историй, о которых мамы рассказывали своим детям, преимущественно девочкам. Но Драко тоже слушал.       Будучи мальчиком довольно пытливым и любознательным, он с полнейшей готовностью сидел на пушистом ковре у ног своей матери, откладывал в сторонку зачарованную кавалерию в ярких мундирах и готовился слушать. Нарцисса баловала своего сына, на что его отец, Люциус Малфой, будучи мужчиной более приземленным и консервативным, только качал головой. — Цисси, полно с него этих сказок, ему уже впору переходить на изучение Истории Магии или хотя бы Истории Рода! Нечего мальчишке в его возрасте слушать такие нелепицы. — Дорогой, но разве ты совсем не помнишь, как сошелся со мной? — тепло улыбалась женщина, откладывая книгу на аккуратный маленький столик подле дивана. — Разумеется, помню, но какое это имеет отношение к воспитанию нашего сына? — Разве не долг уважающих себя родителей привить ребенку правильное отношение к людям, среди которых в любой момент может объявиться его âme sœur? (франц. родственная душа) — Все верно, но это совсем не обязательно делать через призму сказок и Мерлин знает кем написанной литературы, — взмолился Люциус. — А как, в таком случае, ты собираешься привить мальчику чувство любви? — начала закипать миссис Малфой. — Чувство любви? Я считаю, что ему с лихвой хватит и чувства собственного достоинства. Как и любому другому уважающему себя аристократу. — Какой же ты временами толстокожий! — всплеснула руками дама, и поднявшись с дивана, приложила изящную ладошку к своему лбу. — Из-за тебя у меня разболелась голова. Драко, дорогой, пойдешь к маме на ручки? — Драко, твоей матери нездоровится, а ты уже достаточно взрослый, чтобы идти самому, — тут же вклинился его отец.       Четырехлетний Драко переводил взгляд с отца на мать, не совсем понимая, что от него требуют. Но одно он понял точно: ни поиграть в кавалерию, ни послушать историю ему сегодня не удастся.

***

      Одиннадцатилетний Драко Малфой с нетерпением ждал письма с алой печатью, которое оповестит его о непременном зачислении в одну из самых больших и старых школ волшебства Хогвартс, где он, без всяких сомнений, продолжит семейную традицию и будет обучаться на величайшем, по словам отца, факультете — Слизерине. Его день рождения был почти два месяца назад, когда настал возраст для поступления в школу, и мальчику хотелось выть волком от того, как ему не терпелось попасть в ряды студентов за столом под изумрудным знаменем.       Кстати, день рождения он справлял с лучшими друзьями: Блейзом Забини, Панси Паркинсон, а также Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Все они были отпрысками благородных семей, и двери для них были всегда открыты в Малфой-мэноре. Домовики устроили настоящий пир, стол ломился от всяческих яств, а комната именинника была завалена подарками. С самого утра дети носились по саду с новой полу-автоматизированной метлой, не предназначенной для высоких полетов, все же Малфои пеклись о безопасности своего сына, не позволяя ему садиться на взрослую или даже спортивную метлу. Конечно, отец в свободное время давал сыну советы, о том как держаться на метле, как тормозить и разворачиваться, но мать настаивала, чтобы профессионал в школе давала ему все необходимые для этого знания, и просила, чтобы муж не прививал ребенку любовь к такому травмоопасному спорту, как Квиддич.       Дети по очереди садились на метлу и кружили над задним двором в паре метров от земли. Жалко, что она не позволяла залететь, скажем, на крышу дома, но им всем все равно было весело, особенно, когда на метлу садился неуклюжий Крэбб. Блейз не мог перестать хохотать, когда «даже такая детская метелка» пыталась сбросить Винсента с себя, то крутясь, то брыкаясь в разные стороны.       Позже, забегавшиеся дети ушли в тень сада, где за летний столик были оперативно поданы прохладительные напитки и кексы. Сам Драко остановился на кексе с тёмным шоколадом. Не то, чтобы он любил горький шоколад, скорее даже напротив, но отец говорил, что настоящий мужчина не ест сладкого. Поэтому он с завистью посматривал на Панси, которая уплетала уже третий кекс с малиновым джемом и белой шоколадной крошкой. — Смотри, так и растолстеть можно, Панс! — ляпнул он, не подумав.       Девочка тут же подобралась, нахмурилась и, едва проглотив только что откушенный кусок, выдала: — А ты не ешь ничего сладкого, как старик! Того и гляди, скоро весь морщинами покроешься!       Драко почувствовал, как покрывается красными пятнами смущения и гнева, а от того тут же подскочил со своего стула, сам не зная, что будет делать дальше. — Это кто тут старик?! Уродина Панси! — Эй, ребят, вы чего? — выпал в осадок миролюбивый Блейз, поднимая руки в примирительном жесте, но был полностью проигнорирован. — Это я уродина?! Думаешь, раз ты именинник, то тебе все можно?! — Мне все можно, потому что я Малфой! — Ах, так! Тогда я забираю свой подарок…и-и… И ухожу домой! — закричала девочка, едва сдерживая слезы. — Ты не можешь забрать подарок, он уже мой! — возмутился Драко. — Еще как могу! Ты его не заслужил! Драко-дурак!       Панси сорвалась со своего места и побежала в дом, а именинник не знал, стоит ли бежать за ней. — Ты не пойдешь за ней? — спросил Гойл, неловко отодвигая от себя блюдце с начатым пятым кексом. — Вот еще! Чтобы Малфой еще за кем-то бегал, — хмыкнул парень, насупившись, и сел обратно на стул. — А что насчет подарка? — подал сиплый голос Винсент, гоняя по блюдцу ягоду смородины. — Какой подарок может быть от девчонки? — пренебрежительно бросил мальчик. — Пусть забирает его и проваливает, у меня этих подарков — завались.       Ближе к трем, парни отправились к старым садам, которые когда-то были частью владений Малфоев, но земли расформировали, а с течением времени сад зачах, и уже родители Драко, приняв во владения мэнор, отказались выкупать столь бесполезный участок земли, на котором ничто так хорошо не растет, как плющ. Мальчишки решили устроить охоту на садовых гномов, и разбились на две команды Драко-Блейз и Грег- Винс. Вооружившись широкими корзинами, они с азартом разбежались по саду в поисках уродливых созданий.       Поиски оказались не такими легкими, да и результаты — неутешительными. Мальчишкам удалось найти всего двоих гномов, старых и обросших мхом и всяческими наростами, вялых и неактивных, что игра сама по себе потеряла всякий интерес. Но даже при всей своей вялости один гном умудрился тяпнуть Гойла за палец, и он всю дорогу до мэнора боролся с желанием сунуть раненный большой палец в рот.       Родители встретили перепачканных детей с укором и легким беспокойством. Нарцисса Малфой тут же приказала домовикам обработать рану мальчика и велела детям больше не покидать территорию мэнора, не поставив её в известность. — Ну, что, сын, удалось найти садовых гномов? — спросил тайком Люциус, явно хмельной от принятого во время обеда огневиски.       Выпив, Малфой-старший становился исключительнейшей доброты человеком, от чего у Драко невольно возникал вопрос: а не влюбилась ли его мать в отца, когда он был такой? — Нашли, — не стал вдаваться в подробности мальчик. — Славно-славно! — закивал отец, как болванчик, и легонько похлопав сына по плечу, важно зашагал к жене.       Вечером все вновь собрались за столом, правда, уже вместе со взрослыми. Родители Панси не приезжали сегодня, да и самой ее видно не было, от чего Драко сделал вывод, что она все же вернулась домой. Родители же остальных его гостей уже сидели за столом и негромко вели беседы, ожидая главного ужина. Дети уселись по разные стороны широкого дубового стола, не особо горя желанием кушать после того, как переели кексов в обед.       На столе через минуту появилась ароматная индейка с хрустящей золотистой корочкой, обжаренный в специях картофель, икра в маленьких золоченных тарелочках, бокалы взрослых тут же наполнились вином, а детские стаканы — тыквенным соком. Так же на стол были поданы салаты и холодные закуски, на которые тут же с интересом накинулись мальчишки, ведь те были разных форм и вкусов.       Драко взял тарталетку с крабовой начинкой, а Забини не постеснялся отобрать для себя те, что были с фуагра. Крэбб и Гойл брали их без разбора, скорее просто сооружая в своих тарелках своеобразную тарталетную коллекцию, не совсем уверенные в своих силах, ведь они съели больше кексов, чем остальные ребята. Драко был не прочь поужинать, ведь так распалившись ссорой с Панси у него напрочь отбило аппетит за сладким столом ранее.       Вечер, в целом, прошел хорошо, и дети и взрослые остались довольны приемом и ужином, и распрощавшись, гости один за другими исчезали в изумрудном пламени камина. — Дорогой, я сопровожу папу в спальню и загляну к тебе, хорошо? — мягко обратилась к сыну Нарцисса, беря под руку шепчущего комплименты мужа, и удалилась в сторону лестницы.       Драко же задумчиво окидывал взглядом то опустевший стол, то остывающие угольки в камине, то последние проблески солнечных лучей за линией горизонта. Ему одиннадцать, а значит совсем скоро он будет учиться в школе, а не только на дому с гувернантками. От осознания скорых перемен в своей жизни, по его коже прошлась толпа мурашек.       Помявшись на месте еще пару мгновений, Драко поплелся наверх в свою комнату, в полной мере ощущая как на него свалилась усталость. Сложив свои вещи в шкаф самостоятельно, ведь в школе у него не будет личного эльфа, который бы сделал это за него, мальчик, перескакивая через разбросанные по всему полу подарочные коробки, забрался под одеяло, уместив голову на мягкой подушке. — Драко, сынок, это я, — в дверь мягко постучали, а после в комнату вошла его мать, пряча что-то за спиной. Мальчику стало любопытно, что она прячет, но он не подал виду. — Знаю, у тебя и без того много подарков, и отец вряд ли одобрит, но все же я хочу отдать тебе этот подарок. Он от Панси, милый. — Панси? — интерес тут же угас в нем, уступая место легкому отвращению. — Ты уж прости, я не удержалась и решила посмотреть, что там, — виновато улыбнулась женщина, присаживаясь на постель сына. — Вот.       Она протянула Драко белоснежную книгу, средней толщины, ведь Малфой видел книги и побольше. Ее обложка была скромно и ненавязчиво увита цветами по углам, а название гласило «Истории о родственных душах. Сборник». — Девчачьи истории? — еще больше скривился мальчик, вертя в руках книгу. — Вовсе нет, милый. Соглашусь, может они отчасти и наивны, но во всех этих историях есть смысл. Они помогут тебе научиться правильно обращаться со своим будущим соулмейтом. В детстве я прочитала тебе все эти рассказы, и тебе очень нравилось. Твой отец все ругал меня, что я читаю их тебе, и признаться честно, я очень удивилась, когда Панси вся в слезах, обиженная и расстроенная, протянула мне твой подарок и попросила передать тебе, когда ты остынешь. — Ох, — выдохнул Драко, почувствовав болезненный укол вины. — Я должен перед ней извиниться, мам. Викси, подай все для письма!       В комнате появилась домовиха и тут же организовала юному господину все, что он просил. Закусив губу от волнения, Драко написал Панси небольшое письмо с извинениями, а затем важно запечатав его фамильной печатью, велел передать его личному филину — Графу. Эльф откланялась и испарилась, поспешив исполнять приказ. — Вот это, сынок, истинное поведение наследника Малфоев, — одобрительно улыбнулась женщина. — Почитай эту книгу, в ней может и нет описаний редких растений или алхимических инструментов, но в ней есть нечто незаменимое. — Что же? — загорелся Драко. — А это ты должен выяснить сам. Спокойной ночи, дорогой, — прошептала Нарцисса, мягко поцеловала сына в лоб и покинула его комнату.       Драко провел ночь, изучая подарок Панси, он прочел книгу от корки до корки, но так и не понял, что в ней было такого особенного.