MOONDUST

      Чтобы хоть как-то привлечь внимание Поттера, Драко был готов идти на многое, на подставы, ловушки, обманки. Он забрасывал Золотое трио конфетами-хлопушками, посылал в них простенькие проклятья и чары, пакостил, подговаривал Пивза, чтобы тот следил за ними, и старался изо всех сил, сделать жизнь Гарри в стенах Хогвартса все более невыносимой.       Ближе к четвертому курсу, а именно на каникулах перед ним, Драко стал ловить себя на мысли, что просыпается с заходящимся сердцем каждое утро, в паху сладко тянет, а из мыслей не выходит пара зеленых глаз. Он мог часами стоять в душе, потом так же часами летать над садом, но мысли о снах, в которых Поттер фигурировал не самым последним элементом, выбросить был не в силах.       Драко понимал, что детские шалости больше не привлекают должного внимания Поттера, а на половину дразнилок, он бы и сам не стал бы реагировать. Внимания Поттера хотелось все больше, а идей, как заставить его себя заметить — все меньше. Драко считал это клиническим помешательством, поэтому первым зельем, которое сварил Драко в свои факультативные занятия, было успокоительное, а второе, зелье сна без сновидений.       Снегг не мог не заметить такого потрясающего рвения к его предмету, но он был бы не проницательным другом семейства Малфой, если бы не заподозрил в поведении Драко, который рос на его глазах, что-то неладное. — Могу я поинтересоваться, с какой целью вы варите одни и те же зелья на моих факультативах, мистер Малфой? — спросил однажды профессор, задерживая слизеринца в своем кабинете, когда остальные студенты уже покинули класс. Драко мялся на месте, размышляя, как бы ему отмазаться от декана, но все же решил признаться, что варит их для собственного использования. — Собственного? Не слишком ли самонадеянно для четверокурсника? — вскинул одну бровь Снегг. — Поэтому я варю их здесь, а не в гостиной Слизерина, профессор, чтобы Вы могли их проверить на пригодность к употреблению. — А Вы хитрец, хотя не удивительно. Но все же я не понимаю, все студенты Вашего возраста тайком варят приворотные, любовные и выводящие прыщи зелья. А Вы, подобно старику, запасаетесь успокоительными и зельями сна без сновидений. Вам снятся кошмары? — Нет, профессор, — коротко отнекивался Малфой. — Тогда какова причина? — сейчас Снегг больше напоминал питона, гипнотизирующего свою жертву. Вот только на месте жертвы была не менее искусная змея. — Почему Вам важно знать? — огрызнулся юноша. — Потому что Вы мой студент, а еще сын моего хорошего друга. Драко, что происходит? — Снегг резко перешел к неформальному обращению, от чего слизеринец почувствовал себя еще более неуютно. — Это личное! — попытался увильнуть он. — Не когда это касается моего непосредственного вмешательства! Говори, иначе я не только истощу все твои запасы, но и напишу Нарциссе очень содержательное письмо, в котором опишу все твои симптомы в таких красках, что она немедля отправится в Хогвартс!.. — Я возбужден! — прервал угрозы Снегга Драко раздражительным вскриком. — Все время, каждую ночь и каждое утро! Я не могу успокоиться, Северус! Мне снится такое, что я хочу всерьез выучить заклятье Забвения, чтобы вычистить всё это из своей головы! Что по-твоему я должен был делать?! Спросить совета у матери, сокурсников или же вообще сходить в лазарет?! — Кхэм, ну не знаю говорил ли с тобой на эту тему твой отец, но половое созревание… — загнанно прохрипел Северус. — Я прекрасно знаю, что такое половое созревание, я же не идиот! — возмутился Драко. — Просто… Просто отдай мои зелья, пока я не напал ни на кого!       Драко стало невыносимо жарко в холодных подземельях, хотя в этом виноваты еще неостывшие котлы с зельями. Его лицо покраснело, а на лбу выступила испарина. Драко стал расстегивать пуговицы своей рубашки, и спускать вниз галстук. — Мистер Малфой, Вы что творите?! — возмутился Снегг, делая шаг назад от слизеринца, с чьих тонких плеч соскользнула школьная мантия. — Не…могу…дышать, — прохрипел Драко, и стал было заваливаться назад, в сторону стола с котлом, полным горячего зелья, если бы Снегг не схватил его за руку и не дернул на себя. — Малфой… Эй, Драко! — он уложил студента на пол, и легонько похлопал его по щекам, но это не привело нужного эффекта, Драко все еще сильно жмурясь пытался сделать вдох.       Чертыхаясь, Северус подскочил к своему стеллажу, набитому доверху флаконами с разными зельями. С тихим звоном они отзывались на легкие касания длинных пальцев Снегга, пока тот искал нужное снадобье. Наконец, победно выхватив один из них, он влил его содержимое в рот подопечному, пока тот давясь кашлем, не проглотил горькое зелье. — Что это было? — спросил Драко, почувствовав в себе силы дышать и шевелить языком. — Если Вы про зелье… — Не про зелье, профессор. — Я не знаю, Драко, но тебе стоит прекратить принимать зелья так часто. Они вызовут привыкание, и тогда ты сляжешь в Мунго, как законченный наркоман, — выдохнул Снегг. — Но как мне жить, когда я чувствую себя так?! — Думаю, это пройдет само собой. Постарайся избегать предмет своих желаний, если это кто-то кого ты знаешь, попробуй переключиться на кого-нибудь еще, и тогда, возможно, это перестанет доставлять тебе такие неудобства. Мы все через это проходим. — Классный совет, ничего не скажешь, — фыркнул Малфой, осторожно принимая вертикальное положение. — Знаешь, вот, возьми это, — сказал Снегг, немного покопавшись в своем шкафу с учебниками. Он протянул Драко книгу «Ингредиенты для зелий и их магические свойства». — Почитай, может у тебя на что-то аллергия?       Уже лежа на кровати в своей комнате, Драко задумчиво листал одолженную Снеггом книгу, краем глаза наблюдая за тем, как Забини подбрасывает к потолку квоффл. В комнате больше никого не было, все ушли на ужин. «Постарайся избегать предмет своего желания» сразу отпадал как вариант снятия стресса, ведь чертов Поттер успел отличиться, став четвертым участников в турнире ТРЕХ Волшебников. И теперь все новости так или иначе сводились к нему. А вот «Переключиться на кого-нибудь другого» — рассеянно подумал Драко. «Кто мог бы меня привлечь? Панси сразу отпадает, я не знаю слизеринцев, которые в ней еще НЕ побывали. Вернее знаю, но их очень мало. Крэбб и Гойл? Сойдемся на то том, что никогда и ни за какие галеоны. Астория вроде ничего, но у нее, кажется кто-то есть… Кто? Кто? Кто?» — Слушай, Блейз, а у тебя уже был секс? — спросил Драко так внезапно, что выпавший из реальности Забини забыл о подкинутом мяче, который поспешил приземлиться ему прямо на лицо. — Ты чего это так внезапно?! — Да так, интересуюсь. — Что ты там за книги читаешь, что так резко интересуешься? Не прячешь ли ты под кроватью журналы «Горячие метелки»? — стал ехидничать Блейз. — Нет. Ну, так был? — Был, конечно, с чего такие расспросы, ты же знаешь, как часто я ночую в общей спальне. — И кто это был? — Спроси что попроще! Проще сказать, кто НЕ был. Я их считаю что ли? — замялся Забини. — Девчонки? Мальчишки? — не унимался Малфой. — Драко, друг, ты меня пугаешь, ты там что, рассматриваешь свою ориентацию со всех сторон, или как? — Так кто? — словно не слыша предыдущего вопроса, повторил Малфой. — Да, кто хочешь, кроме профессоров, и это лишь потому, что все они довольно старые, — скривился к концу своей реплики Блейз, одной рукой выуживая упавший мяч из-под кровати. — Но я знаю парочку извращенцев, которые увиваются за портретными дамами, и гоняются за ними по всей школе, моля, чтобы те разделись. И вот это, друг мой, уже жуть. — И тебе никогда не снились сны, ну, в которых ты бы продолжал этим заниматься? — Еще как снились, такие дни я называю Феликс Фелицис — Удача Удач! Только вдумайся, ты подцепил знойную цыпочку, провел с ней незабываемый вечерок, а ночью мозг делает тебе подарок, и ты уже проводишь тройничок с ней и с…впрочем, тебе ни к чему знать, с кем еще… — скомкал конец фразы слизеринец, явно вспомнив что-то не слишком возбуждающее, а потому вновь принялся подбрасывать квоффл. — И тебя это совсем не напрягает? — А должно? — пожал плечами Блейз. — Слушай, я не понимаю, чего ты от меня хочешь. — Займешься этим со мной? — протараторил Драко быстро, скорее из мысли, чтобы не передумать. — Чего?! — квоффл вновь с глухим стуком упал на лицо слизеринца, но он не стал больше делать попыток его поднять. — Ты слышал! — буркнул покрасневший до корней волос Малфой. — Ты вообще нормальный о таком просить?! — То есть всякие непонятные сокурсники тебя устраивают, а лучший друг значит в пролете?! — обиженно возмутился Драко. — Ты обижаешься за то, что я тебя не трахнул? Ты в своем уме? Не знал, что ты меня так сильно хочешь. — Фу, конечно, нет. — Тогда какого дьявола ты просишь меня об этом?! Ты там в зельеварочных кабинетах плесенью надышался? — вскинулся Забини. — Я…читал, чтобы выкинуть из головы кого-то, нужно отвлечься на кого-нибудь другого, — соврал Малфой. — Хорошенькое у тебя чтиво, так, что это, «Ингредиенты для зелий и их магические свойства»? Это здесь такую похабщину пишут? Драко, тебя не учили, что записи на полях оставляют только кретины? — засмеялся Забини. — Я прочел это не здесь! — А где? В Ведьмополитене? — Так ты трахнешь меня? — Мерлин! НЕТ! — Почему? — Не, ну, теперь я точно уверен, что ты невменяемый, — Блейз даже с опаской стал смотреть в сторону выхода, но Драко уже забрался на его постель, и прижал своим телом к матрасу. Забини вблизи удалось отчетливо увидеть нездоровый румянец на щеках у Малфоя, затуманенный взгляд, и мерзко-отвратительно-невыносимо притягательные влажные губы. — Совсем-совсем не привлекаю? — то, каким голосом это спросил Драко, напомнило Блейзу капризного ребенка, который вот-вот расплачется. Но пока единственная реакция, которой он удостоился, это чужой стояк, упирающийся ему в живот. — Драко, скоро наши придут с ужина, — попытался сменить тему Блейз, мягко отстраняя друга за плечи. — Крэбб и Гойл? Они не разойдутся, пока не сметут за собой все аппетитное, — отмахнулся Малфой, наваливаясь сильнее. — А сегодня меню не аппетитное! Честное слово! — запаниковал Блейз. — Угум, — уже не слушал его Драко, а мокро припал к губам Блейза, запуская пальцы в его густые темные волосы. «Почти как у Поттера», — пронеслось в голове у Драко, и он углубил поцелуй. Забини замычал ему в рот что-то протестующее, пока Малфой не провел рукой по его боку, от чего Блейз сорвано выдохнул. — Идите сюда, мистер Малфой, — в комнату ворвался профессор Снегг, и буквально за шкирку вытащил Драко из постели Блейза. Парни шумно задышали — Драко недовольно, а второй чуть не плача от счастья. — Профессор Снегг, Вы мой спаситель! — проблеял Забини, тут же вскакивая с постели. — Он совсем с катушек слетел! — Я все понял, мистер Забини, почему бы Вам не посетить Большой зал? — не отрывая взгляда от Драко, осведомился декан. — Но я не голоден… — Уверен, что когда Вы туда дойдете, то непременно проголодаетесь, — терпеливо повторил свой намек Снегг. — О. Да, точно. Всегда мечтал попробовать, эм, тыквенный сок, да. Что же, я пошел.       Забини, насколько ему позволяли силы и выдержка, вылетел из комнаты, вызвав у Драко разочарованный стон. — С Вами одни проблемы, мистер Малфой! Ну, кто пробует зелье до его оценки! Если бы я знал, что Вы его выпили, я бы в жизни не дал вам тонизирующее зелье! И вот, теперь Вы не только возбужденны, но и пьяны. Идемте, я отведу Вас в лазарет, надеюсь, мадам Помфри, по своему обычаю, не станет задавать лишних вопросов.

* * *

      Драко продержали в больничном крыле до начала первого испытания, и наконец выйти оттуда было для слизеринца лучшей наградой за его терпение. Мадам Помфри бесспорно являлась одной из самых талантливых колдомедиков, но своей заботой и вниманием, она настолько утомила Малфоя, что тот желал, чтобы его скорее выписали, или хотя бы, чтобы сонное зелье действовало еще на час дольше.       Блейз вел себя с ним как ни в чем не бывало, он даже спрашивал как Драко себя чувствует, но пока Малфой не выяснил, что именно наплел ему Снегг, он не станет подавать никакого вида, что его это заботит. Как ни странно, маниакальные видения и желание видеть Поттера исчезло, и Драко сошелся на мысли, что кто-то ему подсыпал какой-то дряни в еду, и он начал думать о странных вещах. Это был еще один достойный повод углубиться в книгу Снегга, и выяснить, что могло дать такой странный эффект на его сознание.       Несмотря на конкретную цель, Драко нашел эту книгу весьма занимательной. И пока его сокурсники вовсю бегали за дурмстрангцами и не меньше за Виктором Крамом, он проводил часы во внутреннем дворе, в коридорах, на прилегающих территориях, читая эту книгу. Иногда он ловил себя на мысли, что выглядит почти как грязнокровка Грейнджер, уткнувшись в книгу с головой, но потом успокаивал себя, что он хотя бы умеет пользоваться расческой. На самом деле, молчаливый и задумчивый вид читающего Малфоя, привлекал в его ряды все больше поклонников. Даже семикурсница из Шармбатона как-то позвала его прогуляться, но Драко притворился, что не знает французского и приглашение проигнорировал.       Однако поклонников из Дурмстранга, к удивлению самого Малфоя, у него оказалось гораздо больше. Как минимум двое преследуют его на постоянной основе, а один и вовсе попытался облапать Драко в туалете, за что вполне заслуженно схлопотал Левикорпус. И провисел вверх тормашками не меньше двадцати минут, после ухода слизеринца, что само за себя говорило о силе четырнадцатилетнего юноши. Конечно, с тех пор тот парень не пытался приблизиться, но Драко иногда чувствовал, как он смотрит в его сторону, и от этого по коже бежали мурашки.       Но когда ему сделал комплимент один из немногих прибывших парней из Шармбатона, Драко к своему глубокому разочарованию осознал, что привлекает внимание парней куда больше, чем внимание девушек. Или может лишь у парней хватает смелости «подойти и познакомиться», а девчонки, боящиеся отказа, остаются лишь завидующими наблюдательницами, откуда-то из-за кустов или колонн заднего двора.       Это было утро субботы, а Драко по своей уже вошедшей в привычку, манере, сидел с книгой у разрушенного фонтана, и читал, когда к нему подошел высокий француз. Слизеринец не мог придраться ни к его внешнему виду, а выглядел молодой человек довольно эффектно, ни к опрятности его одежды. — Ты выглядишь, как прекрасная греческая статуя, сидя тут с этой книгой,  — сказал юноша на чистом французском, откидывая с глаз кудри. — Разве тебе не холодно? — Я умею колдовать согревающие чары, это первое чему учат на моем факультете,  — на не менее чистом французском ответил Драко, с легкой досадой закрывая книгу. Эмоции на лице незнакомца менялись от смятения к радости, и он наконец несмело присел напротив Малфоя. — Я думал, ты не знаешь французского. Я Луи. — А это в вашем менталитете говорить людям комплименты, думая, что те вас все равно не поймут? — ухмыльнулся слизеринец. — Я Драко. — Поразительно, я, наверное, первый из наших, кто говорит с тобой так долго, — смущенно сообщил Луи, широко улыбаясь, от чего Малфой невольно присмотрелся к веснушкам на его носу. — Надеюсь, у вас не горят ставки, — безразлично бросил Малфой, почти чувствуя, как теряет интерес к разговору. — Мы вовсе не спорили! Вернее спорили, но не об этом! — совсем уж бегло заговорил Луи, что Драко едва удалось разобрать слова. — Мы спорили на то, есть ли в твоем роду вейлы или нет. Я ставил на то, что есть, ведь ты невероятно красив.       После этих слов он взял руку Драко в свою, но тот брезгливо ее отдернул. — Если это такой подкат, то я польщен, разумеется. Однако, если ты говоришь правду, то ты тупица, который плохо читал книги о вейлах. Кровь вейлы передается лишь по женской линии, так что свои деньги ты уже проспорил. А теперь, позволь откланяться. — И все же, не хочешь ли ты со мной встречаться, Драко? — кинул ему в спину француз.       Драко уже собирался было ответить, когда увидел Поттера, выходящего во двор в компании Чжоу Чанг из Когтеврана. Он смеялся и смотрел на неё влюбленными глазами, хотя, откровенно говоря, смотреть там было не на что. Неприятное чувство зародилось где-то внутри, и Малфой, действуя на эмоциях, кивнул Луи через плечо, привлекая внимание новоприбывших своим французским. — Неужели так нравлюсь? — от этих слов Луи подскочил с места и вновь схватил ладони Драко в свои. — Разумеется! — Тогда поцелуй меня, посмотрим на что ты способен.       И француз подчинился, наклонившись к лицу слизеринца втянул его в неспешный поцелуй. Малфой не мог не отметить, как чувство злорадства притупляется чувством наслаждения, которое дарил ему этот поцелуй. Может быть поэтому их назвали французскими? Забыв посмотреть на реакцию Поттера на такую его выходку, Драко поплыл и растаял в руках шармбатонца, позволяя целовать себя все сильнее и сильнее. Когда их губы наконец разомкнулись с легкими вздохами, Драко расплылся в довольной улыбке и сказал: — Ты нанят.