Весь день воскресенья, под предлогом выполнения домашнего задания размером с три крупных свитка, Драко просидел в библиотеке, делая пометки и записи. Его стол, а вернее книги, выложенные на нём, претендовали на звание добротной крепости. «Артефакторика», «Редкое среди нашего Нового», «Восстанавливающие чары от А до Я» гласили корешки.
Ещё два месяца назад Малфой совершенно случайно попал в Выручай-комнату. Всего-то и надо было походить туда-сюда, преисполняясь отчаянных мыслей! Гобелен напротив входа с изображением горных баранов заменили на гобелен Барнабаса Вздрюченного. Говорят, его подпалили год назад, и он провалялся у ткача, дожидаясь своей очереди. На самой ткани был изображен смешной мужичок в зелёном колпаке, упорно пытающийся научить троллей балету. Не удивительно, что ему за это неоднократно прилетали тумаки.
Тогда Драко впервые вошёл в чудную комнату, напоминавшую церковь с высокими сводами. В ней грудами-коридорами лежал всякий хлам, скопившийся здесь за столетия. Холм поржавевших котлов, рулоны пыльных ковров, ряд поеденных молью шляп. Кучи старых учебников, сломанные стулья, чучело тролля, выряженного как римским полководец. Далеко под потолком летали неисправные самолетики, которые то и дело сталкивались друг с другом.
Чтобы не заблудиться, Малфою пришлось чертить магическую линию за собой, ведь он плутал там не один час, а лабиринту из мусора не было видно конца и края. Перекошенное фортепиано, туба, в которой, судя по звукам, кто-то гнездился. Пока Драко наконец не увидел знакомые резные ножки. Шкаф был накрыт каким-то тряпьем, стоило сдернуть его — в воздух поднялось плотное облако пыли.
Раньше слизеринец никогда особо не присматривался к этому антикварному хламу, но сомнений не могло быть, ведь шкаф был идентичен тому, что стоял в Лютном Переулке. Конечно, у этого экземпляра была более тяжелая судьба. Он был перекошен, одна ножка отбилась после экспериментальных полетов с Пивзом. Одна дверца была вырвана с петлями, другая — имела глубокую трещину. В остальном, других видимых повреждений шкаф не имел. Но он, конечно, не работал.
Драко углубился в чтение литературы, изучая принцип работы этих артефактов, их производство и магию. Сказать, что информации было мало — это ничего не сказать. Книги, в которых были упомянуты Исчезательные шкафы, говорили лишь о самом факте их популярности в начале двадцатого века. Их могли себе позволить исключительно влиятельные и богатые люди.
В книгах и старых газетах, которые ему удалось найти, упоминались фамилии изготовителей таких артефактов, но явно мало кто дожил до современности. Но Драко всё равно попытался и разослал письма по всем доступным ему адресам, представившись студенткой — Шейлой Дуллитл, которая готовит выпускную исследовательскую работу, чтобы работать артефактором в Бельгии.
Уже несколько недель совы из Хогсмида не приносили никаких вестей, но Драко не мог усидеть на месте и перечитывал всё, что могло хоть как-то натолкнуть его на разгадку.
Прошлой ночью метку нестерпимо жгло, Драко рвало, он несколько часов проторчал в ванной, подставив руку под ледяную воду. Змея на руке скалилась, кусалась, извивалась вокруг руки. Зелья и магия тут были бессильны, оставалось лишь перетерпеть. Малфой боялся представить, что происходит дома, как держится мама. Она стала реже писать ему, но исправно говорила, что у неё всё в порядке.
На носу был декабрь, знаменующий начало Рождества и начало Новогодних каникул. Драко понимал, что во время каникул шанс, что его вычислят — гораздо выше, поэтому надо было срочно воплощать один из вариантов убийства директора, которые он набросал ещё будучи дома. Среди вариантов был очень любопытный яд. У него не было ни вкуса, ни запаха и он был быстрого действия, если тебя не реанимируют в течении минуты, то ты наверняка погибнешь. Крепкие судороги, удушье и желтая пена изо рта не даст тебе шанса дотянуться до палочки и помочь себе самому, особенно если ты дряхлый старик.
Однажды в Трех метлах Малфой подслушал, как Гораций Слизнорт хвалился перед трактирщицей Розмертой, что он и Дамблдор, как закадычные друзья, выпивали перед каждым Рождеством бутылочку медовухи с печеными яблоками с корицей. Розмерта ухмылялась и говорила, что к ним медовуха из Ирландии уже давно не приходила.
Тогда у Драко появился план. Он заказал у Боргина пузырек такого яда, а маму попросил переслать ему тайно такую выпивку. Уже в десятых числах посылки пришли к слизеринцу, и тот уединился в туалете Плаксы Миртл. Он был уверен, что поступает плохо, но так же был уверен, что это убережёт его семью от гнева Тёмного Лорда. Хотя бы на какое-то время.
Снегг в последнее время подозрительно косился на него, будто порывался что-то сказать, но в последний момент передумывал. Панси дулась на него, Крэбб и Гойл злились и обижались, когда Малфой исчезал в Выручай-комнате, но никому не говорил, чем он там занимается. Блейз выжидал молчаливо, не настаивая на ответах, а Тео под шумок изучал места, где можно было бы спрятаться. На его карте уже было пять отметок, самая отчаянная — где-то в глубинах Тайги.
Всем объявили, что после каникул начнутся практикумы по трансгрессии. Приедут контроллеры из Министерства, а профессора оборудуют зал для занятий. Но до этого ещё дожить надо было.
Малфой на ближайших выходных отправился в Хогсмид и, подловив мадам Розмерту на заднем дворе её заведения, наложил на неё Империо, после чего велел предложить медовуху Слизнорту в качестве подарка директору на Рождество. Старый зельевар не заставил себя долго ждать: он любил сытно поесть, вкусно попить и поглазеть на пышный женский бюст. Слизнорт был точен как часы, поэтому Драко улучил момент, как жадно забегали глазки профессора по бутылке медовухи. Женщина так расщедрилась, что передала мужчине бутылочку из своих личных запасов.
Оставалось только ждать, пока наступят праздники, и надеяться, что Слизнорт не захочет распить чужую медовуху.
Утром пятницы, накануне Рождества, совы влетали в широкое окно, разнося подарки и открытки по цветастому залу. Омела, гирлянды и еловые ветки украшали стены замка, навевая праздничное настроение. У стола преподавателей крутил пластинки старый патефон, разливая по залу Рождественские песни. Зал гудел, опьяненный предвкушением.
Драко тоже был в предвкушении: по спине пробегал холодок, ладони потели, а сны стали всё более беспокойными. Он сыграл лишь в одном матче в этом сезоне, чтобы не вызывать подозрений у других студентов, а потом сказался больным. Он действительно начинал чувствовать себя таким. Становился параноиком. Крэбб и Гойл приняли на себя роль его сторожил, впрочем как и всегда, но под новой личиной. Оборотное зелье делало из них маленьких первокурсниц, которые стерегли своего друга от лишнего внимания.
Потрепанный филин, крохотная сплюшка, рыжеватая сипуха и лохматый сыч неизменно летели к Драко, отдавая ему в руки письма в обмен на крекеры и сикли. Это были ответы на письма «Шейлы Дуллитл» от представителей семей артефакторов или владельцев впечатляющей коллекции Исчезательных шкафов.
Друзья с интересом покосились на обилие писем, скромно распечатывая свои поздравления от родственников. Но в Слизерине не было принято лезть в душу, а Малфой не был настроен рассказывать. Драко молча спрятал их в карман мантии, не подав виду, что эти письма его хоть сколько-то заинтересовали.
Уже уйдя с завтрака в Гостиную, Драко удалось распечатать письма, хотя всё это время его неумолимо подмывало посмотреть, что там написано. В весточке от мадам Луизы Линдерманн было известие о её недавней кончине, и внук, заведующий теперь её вещами, не располагает нужной информацией. Мистер Пикерри и миссис Пикерри написали, что ценят эти шкафы больше как предметы интерьера, ведь они
«чудесно вписываются в гостевую». Месье Эдгар Шнапс заверил, что никто в его семье уже более пятидесяти лет не владеет ни одним шкафом, что, конечно же, было ложью. И лишь письмо от пожилой миссис Сьюзен Лив внушало надежду.
Дорогая Шейла!
Как я рада, что вы обратились ко мне с этой прелестной просьбой! У меня давно уже никто ничего не расспрашивал об Исчезательных шкафах! Я переняла это умение от своего отца. Вообще, все мужчины в нашей семье (уже почти пять поколений) делали их по заказу, и только мой бестолковый братец ушёл в спорт, так что мне пришлось взять семейное дело в свои руки. Приезжайте ко мне, дорогая, я поделюсь с вами всем, что знаю сама! Могу даже по секрету показать Вам свои записи и чертежи, вдруг вам захочется зайти дальше в своём проекте? Приезжайте ко мне погостить после пятого января, Уинчкомб, Касл стрит 34. Это небольшой двухэтажный коттедж, не пропустишь. Буду с нетерпением ждать встречи! Счастливого тебе Рождества, дорогая!
Твоя,
Миссис Сьюзен Лив
Драко ещё несколько раз пробежался глазами по тексту. У него есть шанс узнать, как работает система переходов между шкафами у самого изготовителя! Есть, правда, некоторые трудности. Если он ещё как-то доедет до Уинчкомба, то он никак не скроет тот факт, что он никакая не Шейла Дуллитл.
— Ты чего там притих? — бросил Забини, заходя в Общую Гостиную. Он был в пальто и пушистом зелёном шарфе, а в тёмных волосах еще местами не подтаял снег.
— Блейз, ты мне друг? — простонал Малфой, бросая бесполезные письма в камин.
Слизеринец внимательно проследил за действиями сокурсника, вопросительно изогнув бровь:
— Зависит от того, что ты хочешь у меня попросить.
— Тут есть очень деликатное дело, — уклончиво начал Драко, тушуясь, стоило младшекурсникам стайкой влететь внутрь.
— Ну?
Малфой, краснея, вкратце обрисовал ситуацию Забини, от чего последний едва не плакал со смеху. Остальные слизеринцы с интересом косились на них, но быстро возвращались к своим делам, стараясь не показаться назойливыми.
— Девчачьи шмотки! О, Малфой, ты сделал мой день! А ты его так на себя напялишь или подождешь, пока грудь вырастет?!
— Тише ты, кретин! Я приму специальное зелье, оно визуально сгладит черты лица, да и волосы так же отпустить можно.
— Так чего ты от меня хочешь? Быть твоим парнем?
— Нет же! Мне нужно подобрать наряд, идиот.
— Я же не девчонка! Спроси Панси или Дафну, или ещё кого-нибудь. Асторию вон спроси, она уже сколько лет по тебе сохнет.
— Ага, вот так пойду и спрошу, не одолжит ли она мне какой наряд. Или не сходит со мной по магазинам! — съязвил Малфой. — Ты был главный охотник за юбками, уж у тебя должен был выработаться вкус в женских тряпках!
— И что мне с этого будет? — хитро сощурился Блейз.
— Я не расскажу Тео, что ты подстроил ему ситуацию со Звездной Пылью, и, вообще, что он был твоим подопытным кроликом.
— Ну ты гад, конечно.
— Так пойдешь со мной?
— Куда я денусь, Малфой, — вздохнул Забини. — Но учти, если ты войдешь во вкус и станешь расхаживать с маской на лице или вставать в пять утра, чтобы побрить ноги — ты мне не друг.
— Договорились.
