MOONDUST

— Здравствуйте, меня зовут Уилки Двукрест и я Ваш преподаватель по трансгрессии.        С самого утра субботы, достаточно мокрого и снежного для прогулок, всех желающих созвали в Большой зал. Драко про себя отметил, что почти все межфакультетские события стали переносить в Большой зал, даже тот же Дуэльный клуб, традиция времен Локонса, не иначе. Разговоры о курсах ходили давно, и лишь за пару дней до прибытия в школу представителя отдела Магического Транспорта, по студентам стали гулять листовки и брошюры. В основном они гласили о преимуществах трансгрессии, грамотно расставляя акценты, внедряя в конце пергамента информацию о том, что курс платный. К моменту прочтения суммы, ты уже заряжен и морально готов к тому, чтобы заниматься на министерских курсах, разумеется, ты найдешь необходимые средства для оплаты обучения. Изящный маркетинговый ход для тех, кто средствами не располагает.        Тем не менее, на курсах каким-то образом присутствовал и Рональд Уизли, Малфой все никак не мог взять в толк, что такого могла продать его семья на двенадцать галлеонов. Или его спонсировали старшие братья, но это было же таким же маловероятным вложением, как и если бы на помощь Уизелу скинулась вся школа. Тут был и неловкий Долгопупс, всем своим видом изображая панику и предобморочное состояние. Но с его финансами хотя бы было все ясно, вернее, они просто были. Панси и Тео не могли пока посещать курсы, потому что по правилам записаться могли лишь те, кому до тридцать первого августа исполнится семнадцать. — Грейнджер, а ты что тут делаешь? — шепнул, стоящий чуть впереди Финниган. — Тебе же семнадцать только в сентябре! — К твоему сведению, Симус, у меня лучшие баллы и рекомендации от профессора Макгонагалл и профессора Дамблдора! — неприязненно шикнула на него гриффиндорка, нахмурив брови, и вновь попыталась вникнуть в то, что говорил экзаменатор из Министерства. — ...и самое главное это правило трех "Н"! — с особенной воодушевляющей ноткой выдал мужчина. Малфой понятия не имел, откуда в этом мужчине есть энтузиазм, если судя по его виду, трансгрессия выжала из него все соки. Мистер Двукрест был тощим и бледным, словно его прокрутили через отжимающие валики девятнадцатого века. Волосы и брови мужчины были настолько невыразительны, что издалека было почти невозможно разобрать его лица, и встреть его Драко в коридоре, он бы с легкостью спутал его с каким-нибудь призраком. — Что за правило такое? — спросила девушка из Когтеврана. Драко не видел ее лица, только темную кожу шеи и густые каштановые волосы, связанные в пучок на макушке. — Как Вас зовут, мисс? — Лайза Турпин, сэр, — представилась девушка. — Вы молодец, мисс Турпин, что задаетесь столь важным вопросом! Аппарация, или же трансгрессия, дело весьма опасное, если отнестись к этому способу перемещения легкомысленно! Поэтому и нужно придерживаться правила трех "Н". Оно очень простое, и звучит, как "нацеленность, настроенность, неспешность". Всего три слова отдаляют вас от расщепа! — Это еще что за слово такое? "Расщеп"! В жизни не слышал ничего более нелепого! — надменно фыркнул Захария Смит достаточно тихо, чтобы не слышал преподаватель, но достаточно громко, чтобы его остроумие оценили окружающие. Окружающие, к слову, его тонкий юмор не оценили, а слизеринцы и вовсе смерили полными отвращения взглядами. — ...несет его. А такое явление, как Расщеп, было введено в обиход еще в четырнадцатом веке, колдуном по имени Магнус Одноногий, когда при формировании такого заклинания и его первой трансгрессии, он лишился ноги. Впрочем, он в последствии много чего лишился и умер от кровопотери...Но его труды продолжили его ученики, так что нет поводов для паники! — заверял Уилки Двукрест, активно жестикулируя. — Ага, то-то я думаю, что за лужа образуется прямо под ботинками Долгопупса, — гоготнул Винсент, от чего засмеялось еще и несколько слизеринцев.        Драко не смеялся, он всё ещё принимал лекарства и быстро утомлялся, но пропускать занятия по аппарации не было возможности, учитывая, что именно они могли, хоть и незначительно, повысить его шансы на выживание. Вид у Малфоя был уставшим и апатичным, он избегал взглядов, направленных на него, и напряженно пилил взглядом подвязанную, согнутую левую руку, которая ещё плохо его слушалась. По словам мадам Помфри, были повреждены сухожилия, а их восстановление займет какое-то время. Радовало лишь то, что он полностью оправится, а воспоминанием будут служить тонкие белые шрамы на его теле. Будь бадьян применен сразу после исцеляющих заклятий профессора Снегга, от ран не осталось бы и следа, но у зельевара, к сожалению, его при себе не оказалось.        Гриффиндорцы, услышавшие издевку Крэбба, оглянулись зло, особенно хорошо это было видно по Уизелу, он, как всегда, покраснел, готовый в любой момент пустить пар из ушей. Обернулся и хмурый Поттер, Малфой почти физически ощутил на себе его взгляд и быстро поднял глаза. Хмурость на лице гриффа разительно сменилась жалостью и раскаянием - брови вздернулись, нижняя губа стыдливо прикушена, воплощение вины в человеческом теле. Драко выдохнул нервно и отвел взгляд, плотнее сжимая рукав мантии на травмированной руке. Гарри опустил голову и отвернулся, более не подавая вида, что позади него кто-то есть. — Итак! В нашем распоряжении час! Час, в течение которого снимается защита с Большого зала, и в нём можно будет трансгрессировать. Перед вами появятся обручи, — мистер Двукрест взмахнул рукой и прямо перед носками туфель Малфоя материализовалось серебристое кольцо. — Они помогут вам конкретизировать точку аппарации. Все что от вас требуется, это помнить правило трех "Н", прежде всего неспешность, а затем сосредоточьтесь на обруче и нацельтесь на него. Перед трансгрессией, чтобы вам было проще, можете крутануться на месте немного, это даст вам толчок. Полагаю, у нас осталось еще порядка получаса, для первого занятия вполне достаточно. Можете приступать, доставайте палочки.        Драко хоть и достал свою палочку, но применять чары не спешил. Он рассеяно наблюдал за другими студентами, чьи натужные лица не вызывали в нем ничего, кроме отвращения, и понимал, что ему не стоит пытаться трансгрессировать сейчас. — Драко, может тебе не стоит пока заниматься? Ты еще не оправился, — шепнул ему Блейз. Малфой лишь согласно кивнул, потирая воспаленные глаза. — Мистер Малфой, думаю, Вам пока стоит присесть и понаблюдать за остальными, — подала голос профессор Макгонагалл до этого сидевшая в углу на высоком стуле, в своей бежевой мантии она сливалась со стенами, будто статуя гаргульи. И сливалась так натурально, что Драко успел совершенно забыть о декане Гриффиндора. — Вы еще не вполне здоровы.        Драко не стал спорить и отошел в сторону, присев на скамью у стены. Время шло, но мало что изменилось. Ученики издавали всю звуковую гамму охов и вздохов, чем изрядно действовали Малфою на нервы. Никто из них не преуспел в трансгрессии, но в игре на нервах они бы получили положительные отзывы. Да и лица у всех были довольно глупые. Кто-то от напряжения уже покрылся испариной, кто-то краснел как рак, а кто-то больше походил на глиняный слепок, настолько лица были серьезны и решительны. Но очевидно, на одной решительности далеко не уедешь.        Мистер Двукрест то и дело посматривал на большие часы, которые были вывешены тут на время занятия, когда раздался первый хлопок. Кто-то испуганно шарахнулся в сторону, а кто-то даже вскрикнул от неожиданности. В своем обруче стояла отличница Гермиона Грейнджер собственной персоной. — О, ну надо же! В первое же занятие! Поразительно, как Вас зовут, мисс? — разлился соловьем министерский сотрудник. — Гермиона Грейнджер, сэр, — борясь с тошнотой ответила гриффиндорка, тактично приложив ладонь ко рту. — Прикинь, если ее сейчас вывернет? — гоготнул Грег, поддерживаемый смешками со стороны слизеринцев. — Чувство тошноты вполне нормально, — заметил мистер Двукрест. — А Вам, молодой человек, стоит стараться лучше!        Гойл тут же нахохлился, бросив в затылок Грейнджер то ли завистливый, то ли раздраженный взгляд. Впрочем, как бы сильно он не надувал щеки от напряжения, он продолжал стоять на месте, ровно, как и все остальные в классе. — Боюсь, на этом время занятия подошло к концу, — огласил Уилки Двукрест, взмахом руки убирая обручи. — Увидимся с Вами в десять часов ровно через неделю.        Большой зал наполнили вздохи разочарования, студенты только начали входить во вкус, и были уверены, что почти постигли смысл аппарации. Как бы то ни было, по помещению прошлась волна мощной магии, знаменуя о возврате защитных и антитрансгрессионных чар. Мистер Двукрест выказывал свое восхищение Грейнджер и ее декану, а неподалеку терлись ее дружки, что-то обсуждая. Один вид здорового и активного Поттера заставлял кровь Драко вскипать от возмущения. Всё его существо порывалось наброситься на гриффиндорца с кулаками, по-маггловски, и изуродовать его лицо до неузнаваемого кровавого месива. — Драко, все хорошо? — услышал он голос Гойла над собой. Подняв голову он увидел всех своих друзей, улыбающихся ему и дрожал от осознания, что скоро беззаботные счастливые деньки закончатся. Он починит шкаф, и больше никогда не появится в стенах замка. — Да, все нормально. Ну что, идем?        Малфой поднялся, окруженный сокурсниками, и двинулся к выходу. В коридоре их уже ждала Панси и Тео с книжками и свитками в руках. — Что это там у вас? Долги за третий курс? — хохотнул Забини, подходя к Нотту и мягко целуя его в висок. — Ха-ха. Очень смешно, умник, — съязвила Панси. — Драко, мы собрали твои задания за те дни, что ты пропустил. Мы даже написали за тебя несколько эссе. — Мне не нужны подачки, я не беспомощный, — огрызнулся Драко. — При чем тут это? Ты зелий перебрал? — возмутилась девушка. — Это называется "помощь", так что заткнись, и прими ее, придурок, — буркнул Нотт, всовывая несколько свернутых свитков в карман мантии Малфоя. После этого он довольно резко развернулся и зашагал прочь, не говоря ни слова, оставляя в замешательстве Драко, бездумно вспылившего на пустом месте. — Зря ты так, друг, — покачал головой Винс. — Тео всю ночь писал исследование по трансфигурации и травологии для тебя. — А Панси патрулировала одна, а на нее еще легли заполнения списков успеваемости и репетиторство, — подчеркнул Грег, и Малфою стало совсем неуютно. — Панс, прости, я не хотел...— пробормотал юноша, бросив взгляд на притихшую Паркинсон, сжимающую в руках книжки по ЗОТИ и зельеварению. — Ничего, Малфой, я привыкла, — шмыгнула носом староста, через силу улыбнувшись ему. Поддавшись порыву, Драко шагнул вперед и обнял девушку здоровой рукой, наклонившись к ее щеке. От неожиданности девушка вздрогнула и выронила учебники прямо Малфою на ноги. Юноша отскочил как ошпаренный и подскользнувшись на подоле своей же мантии полетел назад. Перед глазами пронеслись перепуганные лица одноклассников, которые рванули вперед за ним, но падения так и не последовало.        Драко замер, плотно зажмурившись, когда почувствовал, что его под руки кто-то подхватил. — Убрал от него свои руки! — зарычал Грег, и Драко тут же открыл глаза. Из всего Хогвартса ему посчастливилось напороться именно на Поттера. Блейз выхватил его из рук гриффиндорца почти молниеносно, что у Малфоя перед глазами закрутилось окно. — Думаешь, мало натворил?! — выбежал вперед Винс, и теперь все это больше походило на театр абсурда. Драко чувствовал себя какой-то принцессой в беде, вокруг которой носится толпа ухажеров. — Хватит, парни, я не хрустальный, — раздраженно кинул Малфой, скидывая с себя руки Блейза. — Малфой, — пробормотал Поттер в недоумении. Его-то дружки за спиной уже готовы к драке. — Пошли в гостиную, мне надо сменить повязки, — игнорируя гриффиндорца, но тем не менее, глядя прямо ему в глаза, сказал Драко. По лицу Гарри пробежала тень боли, но слизеринцу от этого было не легче. Он помог Панси поднять книги, и направился вниз по лестнице, мимо статуи вепря, по коридору обдуваемому сквозняками. — Надо извиниться перед Тео, — прошелестел Драко. — Он тебя простит, вот увидишь! — заверяла Панси, переплетая с Малфоем пальцы. — А мне мама прислала сладостей, давайте вместе выпьем чаю? — Я схожу на кухню, — вызвался Блейз, сворачивая в другой коридор. — Вот увидишь, все у нас наладится, — сказала девушка, легонько прижимаясь к чужому плечу. — Да, — туманно согласился Драко. — Наладится.