***
Стоя под упругими струями воды, «режим пять — интенсивный массаж», Баки пытался сообразить, по какому поводу мог быть общий сбор. Про остатки недобитой Гидры он бы точно узнал первым. Мисс Хилл, несмотря на кажущуюся суровость, была очарована галантностью включившего свое обаяние на полную мощность бруклинского сердцееда и заключила с Баки негласный договор: любая информация о Гидре будет сообщена ему моментально. Чуйка на неприятности подсказывала, что дело может касаться последней миссии Мстителей — монструозные создания очередного чокнутого гения, наводнившие, для разнообразия, не Нью-Йорк, а Сан-Франциско, оказались на редкость трудноубиваемыми и весьма неприятными противниками. Человеческих жертв избежать полностью не удалось (хорошо хоть они были малочисленными), а вот центральная часть города — не могли оккупировать какие-нибудь пустыри, чтоб их черти драли! — пострадала прилично. Разрушения не были такими масштабными, как от читаури, но зданиям досталось серьезно. А когда опасность жизни и здоровью исчезает, люди имеют привычку тут же начинать подсчитывать убытки и громко обвинять не дохлых монстров и злодеев, а своих защитников в том, что те могли бы и лучше постараться, и действовать поаккуратнее. Особенно доставалось Халку, а тут Беннеру пришлось выступать именно в своей зеленой ипостаси. Закончив водные процедуры, Баки встал перед большим ростовым зеркалом. Зная, насколько он не любит лишний раз посещать медблок, Старк просто добавил его в дизайн ванной комнаты. «Так тебе проще будет самому доставать пули из труднодоступных мест и обрабатывать боевые раны. Ну, и полюбоваться на себя любимого тоже приятно». Отношения со Старком у них были странными. Стив говорил, что иногда Баки и Тони похожи на братьев, которые не могут поделить игрушку. Стоит сказать, что после нашествия Таноса все давние распри показались не такими уж и непреодолимыми, и команда снова воссоединилась, потому что, как сказал Тони: «Капитан прав, вместе мы можем многое. По отдельности у нас не очень-то хорошо выходит, мне, по крайней мере, не понравилось». Тогда Баки пришел к Тони на серьезный разговор. Он искренне считал себя виноватым: Говард был ему если не другом, то очень хорошим приятелем, и хотя бы попытаться попросить прощения очень хотелось. Старк встретил его в гостиной, долго смотрел на него тяжелым взглядом, потом, встряхнувшись, спросил: — Бурбон или скотч? Напиться ты, конечно, не можешь, но это не повод отказывать себе в удовольствии. — Вообще-то у нас со Стивом немного разные варианты сывороток, так что напиться я могу, правда, на короткое время, и выпить надо о-о-очень много. — Да ладно! Отлично, у меня новый собутыльник. Я, кстати, сейчас не особо себе позволяю, Пеппер из меня веревки вьет, но как-нибудь мы с тобой зажжем. — Ничего не имею против, скотч подойдет. — Гленморанж? Чивас? А может быть… — Старый добрый Джонни, если есть. — Что значит «если»? Обидеть хочешь? Красный, золотой… — Любой. Я, признаться, не сильный знаток. Старк наполнил толстостенные бокалы и протянул один Баки. — Рекомендую чистый. Как говорится, не для того люди выращивали урожай, собирали его, изготовляли бочки, много лет выдерживали, а затем по традициям прадедов купажировали этот благородный напиток, чтоб какой-нибудь идиот напихал в него льда или залил колой. Они уселись в кресла напротив друг друга. Баки едва удержался, чтобы не выпить все залпом для храбрости, сделал небольшой глоток и заговорил. — Энтони… — Я тебя умоляю! Когда я слышу «Энтони», сразу чувствую себя маленьким мальчиком, которого сейчас будут отчитывать за шалость. «Тони», пожалуйста. — Тони. Я очень виноват перед тобой. Такие вещи нельзя простить, если бы я только мог изменить что-то… — Подожди, давай лучше я скажу. У меня было время, чтобы пройти все стадии, были и ярость, и отрицание… и знаешь, потом пришло понимание. Я добыл себе некоторые архивные записи Гидры. Я знаю, как из тебя делали Зимнего Солдата, и отдаю себе отчет, что, окажись я на твоем месте, то и сам стал бы послушным оружием. Моих родителей убил не ты, не хороший парень Баки Барнс, который смело сражался против нацистов. Моих родителей убила Гидра. И оказывается, что приказ об устранении был отдан даже не с Советской стороны — эта гадина здесь, в Америке, и, к моей большой радости, выяснилось, что он вполне себе жив и здоров. Я не идеальный человек, возможно даже жестокий, потому что я планирую отомстить и хочу, чтобы он был мертв. Предлагаю поучаствовать, Стива тоже можешь уведомить. Мистер Майлз, как сейчас его зовут, окопался в правлении одной неоднозначной корпорации, дела которой вызывают у меня много вопросов. Что скажешь? — Я его разрежу на мелкие кусочки. Стив будет рад присоединиться, поверь мне. — Значит, договорились. Завтра можем начать планирование. — А чего тянуть-то, давай сейчас. — Люблю решительных парней, вызывай своего Капитана. Баки набрал номер. — Стив, поднимайся, у нас тут наклевывается интересная миссия… Что?.. Конечно цел… И Тони тоже, мы взрослые люди, ну что за глупости. Ждем. — Что, караулил около Башни? Поймать нас, если вывалимся из окна, вцепившись друг другу в волосы? — Ну, после нашего мордобоя в бункере имеет право, согласись. — Все, все. Кто старое помянет, тому глаз вон. Так у русских говорится? — Так. Поэтому мне кажется, что Фьюри слишком злопамятный. Вошедший в гостиную Стив был приятно удивлен, увидев их обоих смеющихся и чуть ли не обнимающихся.***
Операцию по захвату Майлза в результате разрабатывали всей командой, но не привлекая к делу реорганизованный Щ.И.Т. Это было «семейное дело». Майлз, в те давние годы — полковник в Пентагоне, подозревал, что результаты применения разработки Говарда могут иметь неоднозначные последствия, и решил загрести немного жара чужими руками, а заодно неплохо подзаработать: Обадайя Стейн заплатил солидную сумму за устранение партнера. По-хорошему, надо было бы оставить Старка в живых, захватить в плен, шантажом заставить его работать на нужную сторону, но алчность перевесила, кроме того, Обадайя клялся, что если этот вариант сыворотки окажется удачным, то он сам добудет им кого-то не хуже для дальнейшей работы, гениальные ученые есть во многих странах. Однако русские коллеги подло «кинули» Майлза: по договору они должны были половину сыворотки отдать американцам, но резонно решили оставить все себе. В фармакологической корпорации, которую сейчас возглавлял Майлз, подпольно велась разработка «грязного» варианта сыворотки: она давала подобие сил суперсолдата на ограниченное время, испытуемые становились зависимы от нее, как от наркотика, без приема организм начинал стареть чудовищными темпами. Было и много мелких темных делишек. Стараниями пиар отдела Старк Индастриз, скандал вышел громкий, но про сыворотку информация не просочилась. Самого Майлза, собиравшегося бежать из страны, троица перехватила прямо у него в особняке. Тони держал его за шиворот, подняв над полом, и шипел: — Помнишь, как приказал ликвидировать моих родителей? Тварь, ты лишил меня нормальной жизни.Ты убил мою маму! Баки аккуратно тронул его за плечо. — Дай мне поговорить с ним, Тони. Не бери грех на душу. Старк отшвырнул скулящего ублюдка в угол. Баки медленно подошел к Майлзу, поднял на ноги и внимательно посмотрел в глаза, сдавив железной рукой ключицу. — Ты знаешь, кто я? Бледный трясущийся человек только открывал и закрывал рот, как рыба. Внимательно всмотревшись в ледяные глаза Солдата, а сейчас это был именно он, Майлз прохрипел: — Не может быть, ты же… Спутник, Спутник, — вдруг отчаянно заверещал он на русском. — Не-а, приятель, не прокатит. По твоему приказу меня отправили убивать моего друга и невинную женщину. Как думаешь, что я сейчас с тобой сделаю? Майлз вдруг засипел, схватился за грудь и рухнул на пол. Стив присел рядом с телом, приложил руку к шее. — Пульса нет. — Похоже, приятель, ты напугал его до смерти, — нервно хохотнул Старк. — Уходим, — отрывисто сказал Баки. — Нас тут не было. Нашим скажете, что посчитаете нужным. В подробности Старк решил никого не посвящать, ограничившись скупым: — Мы отомстили за моих родителей, тема закрыта.***
После совместной вендетты отношения Баки и Тони приобрели теплый характер, что не отменяло их многочисленных пикировок. Присутствующие при этом Мстители обычно не могли сдержать смешки, а Бартон даже периодически записывал особенно яркие цитаты. Пеппер улыбалась Стиву: «Наконец-то Тони нашел себе достойного собеседника». Когда выяснилось, что Баки с юности интересовался всякой техникой и мог с закрытыми глазами собрать-разобрать не только любое оружие, но и любой автомобиль, да еще обнаружилось, что в Солдата заложили весьма неплохие хакерские умения, парочка стала частенько зависать в лаборатории вместе. Стив допускался туда с наказом «Освещай нас своим благородством, но ничего не трогай руками». Стив и сам быстро учился всему новому. Благодаря эйдетической памяти знания он впитывал как губка — в свое время в ЩИТе все только диву давались, как человек из сороковых так лихо учится управляться с различной сложной техникой, — и иногда давал интересные советы, каждый раз вызывая неподдельное удивление Старка. Но ему по сердцу больше было искусство, чем бездушные железки. На одной из стен мастерской теперь висела большая картина: Стив нарисовал Баки и Тони в момент очередного тестирования нового оружия. Оба вышли потрясающе реалистичными, и казалось, что полотно вот-вот оживет. А еще Баки был изображен очень красивым.***
Все эти яркие воспоминания пронеслось в голове у Баки, пока он рассматривал свое отражение. Стив часто рисовал его, но на всех рисунках был какой-то... слишком привлекательный парень, совсем не похожий на того, кого ежедневно показывало зеркало. Баки не переставал удивляться, как восхитительный, идеальный Стив снова выбрал его, когда перед ним штабелями падали самые красивые женщины и весьма привлекательные мужчины. Баки совершенно точно знал, что Стив никогда ему не изменял. По юности, в Бруклине, когда оба еще пытались сопротивляться «неправильному» чувству, Баки позадирал немало юбок не слишком хороших девочек, да и Стив, при всей своей субтильности и скромности, имел пару весьма бурных романов, о которых Баки узнал уже на войне. Другие мужчины их никогда не привлекали, они просто полюбили друг друга, и пол тут не имел никакого значения. После первой их ночи, в течение которой ничего и не было, кроме жарких поцелуев и сбивчивых признаний, Стив больше ни на кого не смотрел, а Баки только танцевал с красотками и яростно флиртовал, прилюдно поддерживая репутацию ловеласа. Они мало что позволяли себе до войны, горячих губ и рук вполне хватало, чтобы быть счастливыми. Баки Барнс был красавчиком и вполне отдавал себе в этом отчет. Редко кого оставляли равнодушным алые, изогнутые в полуулыбке губы, большие лучистые глаза, четко очерченные скулы и стройная мускулистая фигура. Стив тогда будто не верил, что это все только для него. После спасения из плена Баки не любил смотреть на себя в зеркало: темные круги под глазами и висевшая на похудевшем теле одежда не доставляли радости, но при первой же возможности провести ночь в нормальной кровати, в Лондоне, терзаемый ревностью к прекрасной Картер, Баки получил пылкое доказательство того, что для Стива он по прежнему единственный и самый желанный. Начинавшая потихоньку действовать сыворотка Золы помогла быстро прийти в хорошую физическую форму, и скоро Баки опять без труда покорял сердца полевых медсестер, радисток и женского населения деревенек и городков Европы, в которые судьба заносила Ревущих Коммандос. Это дарило уверенность в себе, но по-настоящему важна была только улыбка его золотого мальчика. Когда Баки увидел Стива в крохотной квартирке в Будапеште, сердце чуть не выпрыгнуло из груди — так сильно он хотел прижаться к нему, вместо того, чтобы изображать беспамятство. Пока они летели в сибирский бункер, откуда могли и не выйти живыми, он так хотел сказать Стиву, что все помнит, что любит, что убегал только потому, что не хотел подвергать опасности, но молчал. Возможно, Стив нашел новую любовь в этом веке, и меньше всего сейчас стоило бередить его сердце подобными признаниями. Стив решил все за него: поставив джет на автопилот он резко поднялся со своего места, шагнул к Баки, выдернул его из кресла и порывисто прижал к груди. — Если ты сейчас попробуешь играть в «я тебя не знаю», честное слово, я тебе врежу. — Но ты же… Вы же с Шерон… — Идиот, какая на хрен, Шерон. Считай, я сказал ей спасибо. А вот ты… ты… Я люблю тебя, черт тебя дери. — Все еще? — Всегда и навеки, сколько бы лет ни прошло. Те часы, что они провели в полете, несмелые поцелуи, тихий шепот «какой же ты придурок — а сам то», совсем как когда-то давно, были самыми счастливыми за все два года, что Баки Барнс снова вернулся к жизни. В Ваканде Стив пришел в ярость, когда услышал решение лечь в крио. Он изрыгал чернейшие проклятия, увещевал, придумывая множество аргументов, гарантирующих безопасность от попыток добраться до Баки здесь, и несколько ночей, пока шла подготовка в заморозке, всячески доказывал, как он соскучился и что не может больше расстаться с любимым ни на минуту. Поначалу Баки стеснялся отсутствия руки, но Стив быстро сумел такими разнообразными способами убедить его, что он все равно самый желанный, что бравый сержант только удивлялся и настойчиво интересовался, где это его стеснительный малыш подобному научился. Тем не менее в своем решении Баки был тверд, как скала, хотя внутри все болело от того, что снова должен оставить своего «мелкого» без присмотра, но опасность причинить Стиву вред, став бездушной машиной по чужому приказу, перевешивала все. Когда его разбудили, он с радостью узнал, что спал всего три месяца. Юная, смешливая Шури, улыбаясь, сообщила, что нашла способ снять коды. Баки боялся верить, но две недели спустя, стоя в специальной, укрепленной бронированным стеклом, капсуле, слушая код и не ощущая ничего, кроме раздражения от знакомых грубых слов, он чуть не заплакал от счастья. Стоило стеклу подняться вверх, выпуская его на свободу, он рванул к принцессе и, подхватив одной рукой, закружил по лаборатории. — Ваше Высочество! Шури! Ты маленький гений! Я всю жизнь буду тебе обязан! Шури смущалась и рассказывала, какие интересные варианты бионической руки она начала разрабатывать. Стив прилетел вечером этого же дня. Баки вцепился в него с такой силой, что оторвать его не смог бы никто. Не обращая внимания на находящихся неподалеку Т’Чаллу, Шури, стражниц Дора Милаж, он обнимал, гладил его по заросшим щекам и покрывал лицо поцелуями. — Стив, мое сокровище. Люблю тебя. На каждую миссию Баки отпускал Стива с тяжелым сердцем, каждый день в разлуке тянулся невыносимо медленно, хотя принцесса и развлекала его вовсю. Они то тестировали новую руку, то летали смотреть водопады и величественную статую Пантеры вблизи, то тренировались вместе. Частенько к ним присоединялся Т’Чалла, а генерал Окойе, увидев пару тренировок, предложила позаниматься с Дора Милаж. — Насколько я знаю, сержант Барнс, вам не привыкать тренировать молодых девушек. — Не самые приятные воспоминания, генерал. — И тем не менее, вы великолепный профессионал. Можете научить чему-то новому, да и сами научитесь кое-чему, я вас уверяю. Самыми долгожданными моментами были минуты, которые Баки проводил, общаясь со Стивом по видеосвязи, разворачивая голографический экран во всю стену, чтобы хоть так ощутить его ближе к себе. А когда Стив прилетал на два-три дня, они, после недолгого общения с членами королевской семьи, уносились на воздушном скутере в горы, в уединенное бунгало. Там они практически не одевались, вылезая из постели, только чтобы поесть или искупаться в небольшой природной купели под водопадом, стараясь за эти часы наверстать годы разлуки.***
Отражение в зеркале показало сытую улыбку кота, налакавшегося сливок: воспоминания были горячими. Баки задумчиво потер сильно отросшую щетину и решил, что неплохо бы все-таки побриться. Аккуратными, точными движениями он снимал остро заточенной опасной бритвой волоски и вспоминал страшное время, когда щелчком Таноса он снова был разлучен со Стивом. Слава всем богам, что там, в мире Камня Души, он оказался не один: Сэм, Т’Чалла, очаровательная Пеппер, которую он знал по частым появлениям на экране телевизора, даже вздорный Квилл и необычные инопланетяне помогали не рухнуть в пучину отчаяния. А потом он сам не заметил, как стал кем-то вроде старшего брата для юного Питера и странного живого дерева, которое тоже было всего лишь подростком. Навыки сержанта Второй Мировой очень помогали в организации хоть какого-то порядка в том странном месте, куда их забросила жуткая магия — король в одиночку не справлялся со всей разномастной толпой с непростыми характерами. Возвращение в мир живых было внезапным, Баки еще даже в себя не успел прийти, как его сжали сильные руки. — Баки, родной мой! Господи, спасибо тебе! Живой, ты живой. Я чуть не умер на месте, когда увидел, как ты рассыпался у меня на глазах. Никогда больше не отпущу тебя от себя никуда. Стив и правда долгое время чуть ли не в туалет с ним вместе ходил, боясь хоть на минуту выпустить из виду. Он старался постоянно касаться его, хоть плечом. Мстители шутили на тему сиамских близнецов, но неожиданно серьезным оказался Старк. — Между прочим, я тоже до сих пор не могу находиться вдали от Пеппер дольше пары часов, — признался он. — Если б мог, я бы ее к себе приковал. А за Паркером постоянно наблюдают мои мини-дроны, и только попробуйте ему об этом проболтаться. Если уж откровенно, то все, разлученные со своими дорогими людьми, после возвращения еще длительное время старались не выпускать надолго друг друга из виду и перестали стесняться проявлять свои чувства перед другими. Тор чуть не на колени к себе пытался Локи усаживать, чем злил того неимоверно. В Камне Души Локи не оказалось, что было странно — ведь и те, кто был на поле боя в Ваканде, и те, кто сражался с Таносом на Титане, и Хилл с Фьюри, и семья Бартона, в общем, все, кто имел какое-то отношение к Мстителям, оказались в одной «локации», как сформулировал для себя определение места, где они находились, Баки, и других людей там не встречалось. Все, что он знал от Стива — Тор и Локи братья с очень сложными отношениями, и потому, когда он первый раз застал их страстно целующимися в общей гостиной, то слегка охренел. Видимо, его лицо выразило такую богатую гамму чувств, что Тор даже оторвался от столь увлекательного занятия и спросил: — Друг Барнс, чем ты так удивлен? Я знаю, что вас со Стивеном связывают узы многолетней любви, так почему ты смотришь на нас, будто узрел рогатого гхмыра? — Я…гхм… а рогатые гмыры это кто? — Гхмыры. Но не уходи от вопроса. — Прошу прощения, что помешал. Баки пулей выскочил в коридор. Уж что-что, а осуждать других он не любил, и вообще это не его дело. Но чуть позже, когда он тренировался с ножами, в зале материализовался Локи. — Скажи мне, храбрый солдат, почему утром ты смутился, как юная дева, впервые узревшая обнаженного мужа? Насколько я знаю вашу с капитаном историю, и, учитывая взгляды, которыми он тебя пожирает, вряд ли тебя должна смутить любовь двух мужчин. — Меня мало что может смутить в этой жизни в принципе, а кто с кем спит – уж точно не мое дело. Еще раз извиняюсь, что помешал. — О, уверяю, ты ничему не помешал, мы прекрасно продолжили начатое, ко взаимному удовольствию. И все-таки мне интересно, почему ты так отреагировал. Я, конечно, могу узнать и сам, мне ничего не стоит покопаться в твоей голове, но уверен, что это точно не понравится тебе. Баки едва слышно зарычал, сжимая в руках стилет и охотничий нож. — Попробуй только. Ты хоть и бог, но и я кое-что умею. — Я дал Тору слово, что никогда больше не причиню вред его друзьям. Но я крайне любопытен, имею такой грех, поэтому готов поторговаться. Что ты хочешь за честный ответ? — На хрен иди со своими предложениями, если уж так интересно, то скажу. Черт. Но вы же все-таки братья? Или у вас в Асгарде так принято? — Если я начну рассказывать тебе историю моей семейки, то, поверь, «Игра престолов» покажется детской сказкой. Но мы с Тором не братья, физиологически. Я найденыш. Тебя только это волновало? — Чтоб я заволновался, требуется кое-что посерьезнее, чем даже внутрисемейная групповушка. Просто удивился слегка, теперь все ясно. Хорошо смотритесь вместе, кстати. — Вы с капитаном тоже прекрасная пара, настоящие воины. Сам Один был бы горд иметь таких в страже Асгарда. — Приятно слышать. Кстати, ты сказал, что Стив как-то по особенному на меня смотрит. Серьезно? — Ты, наверное, привык за долгие годы, вы ведь тоже росли вместе, вот и не замечаешь. Он смотрит на тебя, как на величайшую драгоценность. Столько любви и обожания в его глазах, что сложно описать словами, и абсолютно точно: он готов разорвать голыми руками каждого, кто попробует приблизиться к тебе со злыми намерениями. Баки от смущения даже не знал, что ответить. Нет, по юности-то Стив, бывало, смотрел на него восхищенно, особенно когда уговаривал Баки попозировать ему обнаженным. На войне его взгляды скорее были полны тревоги и заботы. А уж в этом веке… Баки бы под расстрелом никому не признался, но он очень стеснялся своего искалеченного тела и ужасно удивлялся, когда Стив осыпал его разными нежными словечками в постели, хотя, когда любишь, видишь своего партнера другими глазами. — Спасибо, что просветил. Сделаю Стиву внушение, чтоб не смущал окружающих. — А то ты не знаешь, что твой Капитан «срать хотел на охеренно бесценное общественное мнение». Если что — я цитирую. — Да, он такой, мой маленький бунтарь. Локи внимательно посмотрел на Баки, слегка улыбнулся каким-то своим мыслям и неожиданно предложил — Не против, если я присоединюсь к твоей тренировке. Я неплохо обращаюсь с холодным оружием. — Буду рад. Стив вот недооценивает, а я всегда говорю, что пули могут закончиться, а нож еще пусть попробуют выбить из руки. Совместные тренировки с Локи, когда асгардцы посещали Базу, стали традицией. Стив и Тор часто приходили под предлогом тоже «покидать ножички», но по факту сидели и откровенно пялились на своих любимых, периодически перекидываясь фразами в стиле «а мой круче».***
Баки закончил бритье, с мыслью, что неплохо было бы сегодня тоже устроить с Локи бой на парных кинжалах, нанес освежающий лосьон на щеки, отступил от зеркала на пару шагов и принялся себя рассматривать. Сейчас, когда он наконец-то нормально питался, фигура полностью стала соответствовать параметрам суперсолдата — так сказала доктор Чо, когда Баки поинтересовался, почему он быстро набирает вес. От стройного юноши из Бруклина, да и от гибкого Зимнего Солдата мало что осталось: мыщцы бугрились, каменный пресс насчитывал четкие шесть кубиков, руки и ноги были крупные и мощные, разве что талия осталась слишком тонкой для такого тела, как и у Стива, образуя, в соотношении с плечами, четкий перевернутый треугольник. Ужасные металлические вставки в левом боку исчезли. Шури сделала новую руку по совершенно другой технологии, та крепилась в специальный разъем в плече, и ее можно было легко снять, если понадобится ремонт или замена на другую модель. Врачи предлагали извлечь из тела весь металл, которым были заменены многие кости и укреплены ноги для компенсации веса старой руки, но Баки категорически отказался — медицинские манипуляции он переваривал с трудом, обошлись наращиванием кожи на местах, где раньше металл был снаружи. А вот старые змеистые шрамы вокруг плеча убирать не стали, можно было, но когда Баки объяснили механизм процедуры, он пригрозил сбежать из медотсека даже без руки. В общем, в зеркале отражался огромный, хмурый мужик с жуткими шрамами на левом плече, отросшими до плеч спутанными волосами и зимой в глазах, и Баки категорически не мог понять, как вот это может быть «солнышком», «сладким», «милым» и еще многими эпитетами, которые Стив обычно применял в спальне, ну, или где их заставали приступы страсти. Баки попытался изогнуть бровь и сверкнуть улыбкой, которой он легко покорял сердца в прошлом веке, увидел в отражении довольный оскал снайпера, завалившего цель, фыркнул и задвинул зеркало обратно в скрытую нишу. Обмотав бедра полотенцем, он отправился в спальню — полчаса прошло, пора выкапывать Стива из подушек. Однако тот уже не спал, сидел на кровати и поглощал завтрак, который держал на подносе один из маленьких роботов, которые на базе были и уборщиками и курьерами и официантами. Стив отпил кофе из чашки и положил в рот очередную дольку апельсина. Капелька сока потекла по шее, и Баки тут же отчаянно захотелось слизать ее и…. Стоп, стоп, так они точно никуда не попадут. — Доброе утро, соня, — он обнял Стива со спины и уткнулся носом в затылок. Стив тут же завозился, оборачиваясь лицом к Баки. — Утро, малыш. О-о-о, ты побрился! — Стив потерся о гладкую щеку и принялся покрывать легкими поцелуями. — Стив, посмотри на меня. Ну какой из меня малыш? — Ночью ты не возражал. — Так то ночью. — Мое отношение к тебе не зависит от времени суток. — Ты меня смущаешь. И одно дело наедине, но ты вчера в джете спросил «как твое плечо, детка», Уилсона чуть удар со смеху не хватил. — Вот веришь, мне плевать с самого высокого этажа башни Старка на то, как реагируют окружающие на мои слова. Я наконец-то вместе с моим любимым человеком, и это проблемы всех остальных, если они считают, что Капитан Америка не может быть нежным, хотя бы среди своих. А станешь выпендриваться, я при всех начну звать тебя моей сахарной карамелькой. Баки тихонько взвыл и закатил глаза: — За что мне это все? — Я послан тебе Богом. — Я знаю, не пойму только — за какие грехи? — Ты грубый мужлан, я уйду от тебя к Драксу, вот кто не боится открыто восхищаться красотой. — Без шансов. С Тором сложно конкурировать. — Я не понял, это ты так сказал, что Тор лучше меня? — Никто не лучше тебя, ты любовь всей моей жизни и далее по списку. Иди уже в душ, медовая попка, пока Старк не прислал за нами Железный Легион. — Медовая попка? Вот это было низко, ты же знаешь, что я дурею, когда ты говоришь непристойности. — Не вижу никаких непристойностей, это литературные слова. Дай мне уже доесть жалкие остатки твоего завтрака. — Тебе сейчас доставят твои любимые оладьи, я-то о тебе забочусь. — Спасибо, мамочка. Стив встал с постели и направился в ванную, совершенно похабно виляя бедрами, и Баки покрепче вцепился в кровать, еле сдерживаясь, чтоб не рвануть за ним, наплевав на всякие общие сборы.***
В большую гостиную они явились ровно за минуту до окончания назначенного Старком часа. Сам инициатор еще отсутствовал, но все остальные были в сборе. Раздались приветствия, Т’Чалла подошел пожать руку Стиву. — Ваше Величество, — картинно поклонился Баки. — Белый Волк, великий воин Ваканды, — не остался в долгу король. — Ну хорош уже. Я думал, ты сразу улетел домой. — Я член команды Мстителей, меня Тони еще вчера попросил задержаться. Бартон громко свистнул, обращая на себя внимание: — Мы тут ставки делаем, по какой причине кипеш. Твоя версия, Барнс. — Моя чуйка на неприятности подсказывает мне, что это связано с нашей дискотекой во Фриско. Вот пытаюсь вспомнить, не прибил ли кого не того ненароком. — По этому поводу надо беспокоиться мне, — поморщился Беннер. — Ты всегда отличаешься высокой точностью стрельбы. — Да ладно тебе Брюс, я тоже мог кого-то придавить, когда увеличился, — вклинился Лэнг. — Да и Тор так швырялся молниями, что даже мне страшно было. — Доброго утра честной компании, — поздоровался Старк, влетая в гостиную. — Все в сборе? Отлично. Где свет моих очей и где мой кофе? — Тони, я интересую тебя только, как носительница за тобой литровой кружки со смолой, которую ты именуешь кофе, — сказала вошедшая следом Пеппер. — Как ты можешь так говорить? Я не видел тебя уже сорок три минуты, мне грустно и одиноко, сядь поближе, я буду на тебя любоваться. Кроме того, только твой дипломатический талант успокоит эту критическую массу тестостерона после оглашения мной темы сбора. — А что, дамы зря пришли? — недовольно спросила Наташа. — Я могла бы еще поспать, четыре часа за трое суток даже для меня маловато. — Без тебя никак, только ты сможешь успокоить Халка, если он вдруг начнет возмущаться. — Тони, ты нагнал такого тумана, что уже даже я начинаю нервничать. — Нервничающий Капитан Америка — это редкое зрелище, Пятница, сохрани запись. Вообще, сохрани запись всего, что будет тут происходить, думаю, я потом повеселюсь. Наконец все уселись за длинным овальным столом, Наташа заняла место рядом с Брюсом, заранее успокаивающе поглаживая его по руке. — Для начала слово возьму я. Мария Хилл ради разнообразия не была затянута в униформу или строгий костюм, а щеголяла легкомысленным платьицем. Она оглядела всех своим знаменитым «рентгеновским» взглядом. — А где Вижн? — А что, Вижн тоже должен участвовать? — оживился Тони. — Я же сказала, все мужчины из Мстителей. — Пятница вызови Вижна. — Уже, босс. Через пару минут будет. — Чего это так долго? Прихорашивается, что ли? В ожидании Бартон и Уилсон стали перекидываться шуточками на тему, что накосячил явно Вижн: видимо засмотрелся на любимую и разрушил случайно пару домов. Тот явился ровно через две минуты, под руку с Вандой, в своем «человеческом» обличье. — Ничего себе, — шепнул Баки Стиву, — а Вижн-то модник: рубашка из последней коллекции Армани. — Когда это ты снова начал интересоваться модой? — А я и не прекращал, просто последние годы не особо этому способствовали. — Завтра идем на шоппинг. — Ваканда. Политическое убежище. Немедленно. — Я тебя не трогаю с ремонтом квартиры, шоппинг не входил в запретные темы. — Прямо сейчас я его внес. Надо будет, закажу себе все по интернету. Мария хлопнула в ладоши, возвращая внимание к себе. — Итак, будем обсуждать серьезный вопрос. Все вы знаете, что отношение к Мстителям очень неоднозначное. Когда происходит очередное вторжение пришельцев, нападение всяческих монстров и прочие прелести, все громко зовут на помощь. Но стоит устранить проблему, как возникают многочисленные статьи, посты в интернете и телепередачи, где требуют в очередной раз взять всех под контроль и припоминают все смертные грехи. Многие считают Мстителей опасными, а разные истеричные активисты грамотно настраивают людей так, что вас откровенно боятся. Пиар-отделу Старк Индастриз поступило довольно интересное предложение от одного из самых популярных журналов «Женщины Америки». Их главный редактор — ваша ярая поклонница. Скоро юбилейный выпуск журнала, и они хотят разместить большую фотосессию Мстителей. Баки расслабился, он-то всерьез переживал, что их обвинят за «чрезмерную жестокость» — очень этот термин любят журналисты, — проявленную в последней заварушке. А фотосессия — это не так страшно, он уже пару раз участвовал. Правда потом Стив злился, читая комменты в интернете, что, мол, вот сразу видно, настоящий бандит этот Зимний Солдат, непонятно, как это его не посадили в тюрьму, им только детей пугать. Хотя дети-то как раз выстраивались в очередь потрогать металлическую руку, когда они навещали какую-нибудь больницу или давали общее интервью. Правда, фотографироваться Баки не любил, его всегда ставили так, чтобы лучше было видно левую сторону, и на снимках он получался хмурым и грустным. Но если надо, значит надо. — И вот тут начинается самый смак, — провозгласил Старк. — Прошу всех держать себя в руках, а Наташу крепче держать Брюса. — Спасибо, мистер Старк, — метнула на него гневный взгляд Хилл. — Я как-нибудь сама продолжу. Так вот у миссис Кхан, главного редактора, интересная идея. Она заключается в том, что сложно бояться того, кого ты хочешь, даже вожделеешь. Так что это будет эротическая фотосессия. Повисло минутное молчание. Старк ухмылялся, еле сдерживаясь от комментариев. — Эротическая это в смысле топлесс? — первым очнулся Уилсон. — И топлесс и жоплесс, — не выдержал Старк. — Совсем голыми! — То есть как совсем? Но это же порнография, — повысил голос Беннер. Наташа стала активней наглаживать ему руку. — Никакой порнографии, — фыркнула Хилл. — В журнале работают лучшие фотографы страны, все будет сделано на должном уровне, стратегические, так сказать, места будут грамотно спрятаны. — Нет, я, конечно, в свое время частенько светил лицом, и не только лицом, — хмыкнул Стив, — но голым… И потом, на фото-то все спрячут, но трясти причиндалами перед толпой народа на съемках — это как-то чересчур. — Никто ничем трясти не будет, я, между прочим, снимался пару раз для женских журналов, — напомнил Старк. — Оденут всех в телесного цвета плавки, потом все поправят фотошопом. — А ты сам-то будешь участвовать? — подозрительно спросил Баки. — Вот еще, я теперь семейный человек, не пристало мне оголяться перед чужими дамами. — Милый, я совсем не против. Я даже настаиваю, — очаровательно улыбнулась Пеппер. — И потом, ты не можешь не участвовать, сразу хлынет поток обвинений, что ты отделяешься от команды и все в таком духе. — О, ну если так, то я готов поразить всех своей сокрушительной харизмой. — Кроме того, — повысила голос Мария, — все деньги от продажи этого выпуска журнала пойдут в благотворительный фонд, занимающийся лечением и поддержкой детей-инвалидов. Ваше величество, — она обернулась к Т’Чалле, — Вас, как королевскую особу, это конечно же не касается. — Отчего же, — оживился Т’Чалла, — мне стесняться нечего, кроме того, я Мститель и тоже не желаю отделяться от команды. — А может, мне лучше не участвовать? — спросил Баки. — Ну где я и где эротическая фотосессия, моим телом только пугать можно. Стив посмотрел на него, широко открыв глаза. — Бак, ты что серьезно так считаешь? — Стив, любовь слепа, а все остальные смотрят на меня не так, как ты. — Вот кому точно не стоит принимать участие, так это мне, — подал голос, слегка позеленевший Беннер. — У меня смотреть не на что, а фотографировать голого Халка желающие вряд ли найдутся. — Не неси чушь, Брюс, — тут же пошла в атаку Наташа. — Ты в прекрасной форме, и потом, это для команды и для детей. — Короче, — Хилл обвела всех взглядом очень злого дракона. — Это не обсуждается, я вас просто поставила в известность. Надеюсь, все поведут себя как взрослые ответственные люди и не будут придумывать глупые отговорки и пытаться сбежать. Особенно это касается Беннера, Барнса и Локи. У вас самая неоднозначная репутация, так что только попробуйте что-то выкинуть, я вас живьем сожру. Собрание окончено. Хилл повернулась на каблуках и стремительно покинула помещение, оставляя последнее слово за собой. Мужчины сначала молчали, а потом разразились бурными обсуждениями. Кто-то язвил, кто-то бурно возмущался «я вообще пенсионер и примерный семьянин, меня-то за что», кто-то серьезно хмурился. — Я не против, но тебя будут фотографировать только в моем присутствии, — шепнул Тор на ухо Локи. — Ты что, собираешься мне указывать? — мгновенно вскипел тот. — Нет, я просто ревную тебя ко всем и буду переживать. Разве ты хочешь, чтоб я переживал? — Ну, если тебе будет спокойнее, то конечно, — опустил ресницы Локи. Баки, честно говоря, строил в голове множество планов, как бы избежать позорного действа, но пока ни один не годился. Беннер подошел и сочувственно хлопнул его по плечу — Ну что, я так и думал. Попали мы с тобой в тройку злодеев среди Мстителей. Но это все-таки лучше, чем выслушивать, сколько народа погибло по моей вине. — Да уж, судьба у нас такая. Я вот на войне столько нацистов завалил, даже и не вспомню точное число, — ответил Баки. — Больше трех сотен, — мгновенно отозвался Стив. — Во-о-от, больше трех сотен, а мне всю жизнь будут припоминать только жертв Зимнего Солдата, хотя, честное слово, как минимум половине из них самое место там, куда я их отправил. И сколько бы народу я ни спас — тогда ли, теперь ли, — все равно останусь оружием Гидры. — Баки, перестань. Ты что, действительно переживаешь из-за того, что пишут всякие невменяемые? — Это мнение довольно распространено, так думает множество людей, а мы живем среди них, а не на другой планете. Но я уже привык. Ладно, хватит страдать. Я хороший солдат и исполняю приказы начальства. Сказали светить голой жопой, значит, будем светить. И потом, это ради детей. Стив, ты просто обязан всех уделать и занять первое место, как самый сексуальный Мститель. Я хочу раздуться от гордости, какой у меня крутой парень. — То есть сейчас ты мной не гордишься? — Я тобой горжусь примерно с двенадцати лет. Кажется, именно тогда миссис Фейзер прибежала к твоей маме сообщить, что ты кинулся драться один против пятерых маленьких ублюдков, которые собирались поджечь щенка. Счастье, что я как раз зашел позвать тебя на реку. Господи, я пока добежал до этой подворотни, чуть не умер сто раз от страха, что не успею, и тебя спалят вместе со щенком. — Баки, ну хватит, — запунцовел щеками Стив. — Вот любишь ты рассказывать о детских подвигах. — Это настоящий героизм. Пойдем, мой отчаянный берсерк, я расскажу, какая тебя ждет награда, если ты обойдешь в рейтинге красавчиков самого Громобоя. — Опять Тор, мне что начинать ревновать? — Стив ущипнул Баки за бок. — Ай, я сравниваю тебя с богом, а ты еще недоволен.Т’Чалла, я требую политического убежища!