Ангел Скрытого Листа

Столько всего произошло со мной за последние месяцы, что я только и успеваю удивляться своей железной психике. Алиса, конечно бы, посчитала мою страну чудес более «нормальной» и все же. Прошло чуть больше недели, после разговора о тайной организации и еще более тайном главе той самой организации. Ничего не происходило. Занятия все так же продолжались, преподаватели продолжали старательно игнорировать все мои успехи в обучении. Я мастерски прикидывалась дурочкой, пока Какаши показывал мне простейшие приемы контроля чакры перед сном. Я не понимала, как до сих пор на его лбу не образовались мимические морщины, от того насколько часто он удивленно морщил его, поднимая брови. Каждый день я умудрялась его удивлять и невероятно гордилась собой. Парень только и делал, что причитал насколько все это удивительно, а я удивлялась его спокойствию. Он совсем перестал задавать мне вопросы, и не знаю радоваться ли этому или бить тревогу. — Я закончила, — тихо позвала я, отвлекая Хатаке от книги. Его выражение лица снова заставило меня горделиво улыбнуться, как можно выше задирая подбородок. — Кора, либо я просто невероятный учитель, либо… — Либо я невероятно-гениальная ученица? — не удержавшись захлопала в ладоши, словно маленький ребенок, хотя фактически таковым и являлась. Серый глаз прищурился, так я понимала, что он улыбался. — Думаю, гениальной ученице не стоит желать удачи перед завтрашним экзаменом, ведь… — Что?! — завизжала я, соскакивая с места, вновь не давая парню договорить. — Нет, — вдруг, переходя на шепот, я неуверенно прикрыла рот ладонями. — Нет, не может быть, — чуть громче повторила, не веря в происходящее. — Прошу скажите, что вы не шутите. — Я похож на человека, который часто шутит? — Быть не может! — снова завизжала, не узнавая собственного голоса, и бросилась к Какаши на шею, чуть не скинув его со стула. Сердце старательно отбивало чечетку о грудную клетку. В горле першило от восторженных криков, и я не сразу заметила, как Какаши перестал дышать. Он заметно напрягся и замер, словно его в ледяную воду окунули. Радость тут же сменилась невероятным чувством неловкости и стыда. Я медленно ослабила хватку и начала уже было отстраняться, как почувствовала теплую ладонь на своей спине, которая почти невесомо приобняла меня, а затем так же, еле ощутимо, похлопала по ней. Невероятная волна облегчения и чувство уюта окатила меня с ног до головы. Никогда раньше ничего подобного не чувствовала, наверное, такими должны быть родительские объятья. Интересно, если бы мои родители обнимали меня так каждый раз, стоило мне получить хорошую оценку или подарить нарисованную собственными руками открытку, я бы тосковала по дому? Или, может, хоть немного расстроилась от осознания, что умерла? Глаза начали пощипывать, и я тут же выскочила из затянувшихся объятий, незаметно смахивая навернувшиеся слезы. — Н-но… как? К-как, вам удалось? — голос бессовестно выдавал меня, но я надеялась, что Какаши примет предательскую дрожь за волнение. — Скажем так, — парень уперся локтями в колени и принял максимально серьезный вид, — мои старания окупить сможет только тройная порция булочек с маком. Хоть он и старался быть серьезным, от этого стало еще смешнее, и я не смогла удержаться от сдавленного хохота. — Спасибо, — уже успокоившись, сказала я. — Вы не представляете, как я на самом деле рада. Какаши улыбнулся. Радость довольно быстро сменилась ужасным волнением. Меня то в жар, то в холод бросало, а простынь вся скаталась от неугомонного перекатывания по кровати в жалких попытках уснуть. Какаши попытался облегчить мои страдания, вкратце пересказав свои предположения на счет экзамена. Он сказал, что, скорее всего, проведут банальный тест на контроль чакры и спросят теорию, как проверяют обычно детей, которые только поступают в академию. Но у меня не получалось даже на секунду сомкнуть глаза, чего уж говорить о смехотворном желании выспаться! Когда перевалило уже давно за полночь, я окончательно сдалась. Отбросив одеяло в сторону, я схватилась за гору свитков, которые одиноко валялись в углу. После того как Какаши начал со мной заниматься по вечерам, надобность в этой кучи макулатуры пропала. Все описанное там либо было слишком простым и бессмысленным, либо наоборот, не шло для самостоятельного обучения, не с моим уровнем уж точно. Пальцы аккуратно разворачивали толстые свитки, предварительно развязывая ленты, которыми они закреплены. Скукота. Скучно, и снова скука смертная. Это уже знаю, это позевчера Какаши объяснил. Это тоже скучно, хм… а это что? Кажется, это я уже видела. Точно! На свитке тонкими линиями были выведены изображения рук. Картинки поэтапно показывали печати, которые нужно было сложить, для выполнение техники, а рядом тянулись заковырчатые иероглифы, которые пошагово объясняли как контролировать при этом всем потоки чакры. Я до сих пор не понимала, как мне удаётся читать и, судя по всему, даже говорить на этом языке. Со вторым все получалось как-то само собой, будто я вовсе не на непонятной тарабарщине разговариваю, как это должно быть, а на обычном, привычном мне русском. Все вокруг тоже словно говорят на русском, но где-то в подсознании откладывался странный отпечаток. Он буквально кричал мне о том, что все не так, как мне слышится и говорится. Я как-то даже подумала о том, что в мозг тела, которое я получила, встроен какой-то сай-фай¹ переводчик. Ну, как во всех этих фильмах, про далёкое будущее, где ребятки просто суют в уши наушники, больше похожие на шпионские штучки, и все. Готово! Теперь ты всех прекрасно понимаешь в реальном времени, а вот как все понимают тебя с обычными мозгами-наушниками? Тут пришло на ум, что мозг и мою речь как-то переводит, сам по себе. Только вопрос с писаниной стоял сложнее. Если при разговорах я вообще не замечала чего-то странного и необычного, то стоило мне впервые увидеть иероглифы у меня буквально сломалась логика. Я не понимала, что вообще не так. Вроде как вижу закорючки, но они как-то сами собой читаются обычным русским языком. Кажется мой новый «котелок» мог бы дать прикурить всем этим научно-фантастическим переводчикам. Такого уровня оперативности явно не достичь даже Джарвису². Но возвращаясь из очередных размышлений о странном, я вспомнила, как Какаши показывал мне эту технику. Это было… волшебно. Да, по другому не назовёшь. Что-то из ряда волшебника Оз, или других фокусников. Только тут чистая магия. Никаких тебе потайных кармашков или дублеров. Какаши тогда буквально раздвоился. Я сразу стала думать о том, как же эта техника облегчила бы мне жизнь. Только представить, сотворишь вторую себя утром и пошла спокойно, не торопясь собираться, пока она бегает и готовит за тебя завтрак, заправляет постель и все в этом духе. Правда, все мои мечтания разбили в пух и прах тем, что это лишь своего рода иллюзия. Оказалось, что техника используется лишь для создания отвлечения или разведчика, а созданный клон никак не может взаимодействовать с окружением, он даже тени не отбрасывает, что уж там. Но выглядело все равно круто и, как сказал Какаши, «очень просто». Когда в голове всплыли его слова: «У тебя уж точно проблем с этой техникой не возникнет, но сейчас нет смысла заучивать ее», — я вовсе преисполнилась энтузиазма. Неужели он и правда думает, что я настолько способная? Собственно, это я и решила проверить, раз уснуть все равно не получается. Я старательно всматривалась в схемы печатей и пыталась сложить свои деревянные пальцы подобным образом. Получалось не очень. Выглядело, конечно, и правда просто, только на деле оказалось не так сказочно. Сперва руки вовсе не слушались, пальцы путались, и выходило жалкое подобие изображенных рисунков. Я пыталась соединить кисти поудобнее, но вообще не клеилось. Так прошло, наверное, около получаса. Наконец, когда движения стали привычнее и понятнее, дело оставалось за малым — задействовать чакру. В животе нарастало знакомое тёплое чувство, растекаясь по всему телу, такое же, как когда я ходила на пробежку и разминку, или когда тренировалась контролю с Какаши. Оказалось, я использовала чакру неосознанно, каждый раз, когда бегала, например. Это стало понятно именно из-за чувства, что я испытывала. Я даже немного испугалась, когда впервые вызвала его осознанно на наших импровизированных занятиях. Теперь же чувство казалось таким привычным, все равно что чувствовать собственные ноги и руки. Я невольно зажмурилась, пока концентрировалась на сложенной печати и чакре, но стоило завершить технику клонирования, тут же широко раскрыла глаза, озираясь по сторонам. Итак, что мы имеем? А ничего. Не получилось, в комнате было все так же пусто, никакой второй меня. Видимо, я что-то сделала не так, печать неправильно сложила или… Мое внимание вдруг привлек странный маленький предмет, лежащий рядом. Я нагнулась, чтобы присмотреться. В полумраке мне показалось, что это белый листочек, но стоило поднять его, как на ладони у меня оказалось белое перо. Большое и мягкое, а какое же оно белоснежное. Похоже на лебединое или ангельское, но это уж если совсем удариться в фантазию. Однако я не припоминаю, чтобы в течении дня ко мне в комнату залетал лебедь. Я еще немного повертела перо в руках и отложила на стол, возвращаясь к тренировке. Хотя можно ли назвать попытку занять себя от бессонницы тренировкой? Я попробовала еще раз, и еще, но ничего не происходило. В комнате все так же оставалась только я и никаких бестелесных двойников на горизонте не наблюдалось. Что же я делала не так? Снова уткнувшись в свиток, я, наконец, победно воскликнула, ткнув пальцем в иероглифы. «Подумать о форме и назначении клона, таким образом можно использовать технику, как базу для более сложных техник. Такие, как подмена тела, клонирование с перевоплощением и тому подобное». Я ведь, если подумать, и не думала ни о чем. Только о печатях, да чакре. Снова повторив комбинацию из нескольких ручных печатей, я так зациклила у себя в голове теорию описанную в свитке, что ненароком вслух выкрикнула: — Техника клонирования! — и комнату занесло густыми облачками. Если бы я не была в мире, где и машин то нет, подумала бы, что где-то под столом спрятан аппарат для сценического тумана. Но раз такого быть не может, значит, получилось! Да-да-да! У меня определённо получилось! Я оглянулась по сторонам в поисках своего клона, как вдруг заметила, что в облаках непонятного пара витало сотни белоснежных перьев. Они кружились, медленно оседая на пол, к ногам клона. — Боже, ты мой… — только и смогла прошептать я, не веря своим глазам. Передо мной с пустым взглядом стояла маленькая девочка в серой хлопковой пижаме. Ее белые, как снег, волосы были собраны в растрепанный хвост на макушке и выбившиеся пряди так и лезли в немигающие фиолетовые глаза. Я, затаив дыхание, протянула к ней — то есть к себе — руку, чтобы убедиться, что мне все это не кажется, и я просто наконец хочу спать, а это все предсонные глюки. Стоило кончиками пальцев дотронуться до щеки клона, как тот с тихим щелчком лопнул. Ну или мне показалось, что он лопнул, оставляя после себя разлетающиеся в разные стороны перья. — Просто. Фантастика. Какая-то! — членораздельно прочеканила я, не в силах сдерживать эмоции. Я восторженно взмахнула руками, заставляя еще витающие в воздухе пёрышки разлететься от потока ветра образовавшегося в ходе моих эмоциональных жестикуляций. Черт, а убирать этот курятник будет не так же весело, как устраивать его. Кстати о нем, какого лешего вообще здесь перья? Когда Какаши создавал клона никаких перьев не было, только небольшие облачки тумана. Тогда почему у меня образовалось перьев столько, что хоть подушки набивай? Может, я где-то все-таки намудрила с печатями? Может, с чакрой что-то не то? Я кинулась перебирать свитки, чтобы найти что-то о перьях или других побочных штуках от техники. Гугл, конечно, был бы куда более коммуникабельным решением в данном случае, вот только ниндзя решили, что им и без техники неплохо живётся, а страдаю от этого я. Человек абсолютно не приспособленный, на самом то деле, к такому. Пожалуй, интернет и музыка, это те немногие вещи из прошлой жизни, по которым я по-настоящему тоскую. Аккуратно свернутые свитки быстро превратились в раскиданные по всей комнате ленты бумаги, но ни слова о перьях найти так и не получалось. Я разматывала бумажные рулоны один за другим, пока не поняла, что глаза стали щипать, а веки тяжелеть.