Собачка?

С мокрыми волосами и широкими улыбками Лекса с Октавией спустились на первый этаж, чтобы поискать там Кларк. Гриффин нигде не было видно: ее не было ни с рабочими в гостиной, ни на кухне с Индрой, ни в тренажерном зале с Линкольном. Подростки прошерстили чуть ли не каждый уголок большого особняка, они не упустили из виду и чердак с подвалом — Кларк не было. Вудс перепугалась не на шутку и выскочила из дома, Блейк последовала за ней. Гриффин нашлась в саду, она качалась на качели и спокойно читала книгу, пребывая в глубоком неведении, что ее разыскивали по всему дому. Лекса облегченно выдохнула и подбежала к девчонке. — Ты нашлась! — сообщила радостную новость Александрия, сверкая тридцатидвухзубой улыбкой. — А я разве терялась? — Кларк выглянула из-за открытой книги и недоуменно уставилась на подростка. — Погода просто отличная, и я решила подышать свежим воздухом, так как устала сидеть в четырех стенах. — Она беспечно пожала плечами и снова принялась за чтение, тем самым заканчивая разговор. — Конечно, ты потерялась. Я тебя потеряла. Могла бы предупредить, — Вудс обиженно надула нижнюю губу и скрестила руки на груди. — Прости, — отозвалась Кларк, не отрываясь от чтения, — не думала, что ты заметишь мое отсутствие, — девчушка перевернула страницу. — Замечу, я всегда замечаю, когда ты не со мной. — Ну да, — она на секунду оторвалась от книги, — я же твой лохматый щенок, которого ты подобрала на улице. — Не говори так, Кларк, — на лице Вудс заходили желваки, — ты не щенок. — Она сжала кулаки. — Ой, прости, собачка, — Гриффин злобно усмехнулась, руки начали дрожать, и книга запрыгала в худеньких руках. Слов было уже не разобрать, но Кларк упорно делала вид, что занята чтением. — Так, так, брейк, — вмешалась Блейк, вставая между качелью и Лексой. — К чему ссоры? — Мы не ссоримся, Октавия, — Кларк откинула книгу в сторону, понимая, что не сможет прочитать больше ни строчки. — У меня нет никаких прав! — Гриффин вскочила с качели, в глазах сверкали молнии. — У меня нет даже документов, которые будут говорить, что я хотя бы существую на бумаге! Я была идиоткой, когда повелась непонятно на что. Что я вообще здесь делаю? — Она обвела взглядом огромную территорию. — Меня не должно быть здесь. Я должна спасать Финна, а не сидеть на месте и ждать у моря погоды. Ты обещала документы… и где они? Александрия Вудс постоянно лжет и поступает только в своих интересах? — Гриффин бросилась бежать. Она высказала все, что было на ее душе в данный момент, и нисколько не жалела о своем эмоциональном порыве. — Она права, — Лекса сглотнула ком в горле. — О чем это ты? — обеспокоенно спросила Октавия: она никогда еще не видела подругу в таком подавленном состоянии. Лекса никогда не показывала свох эмоций. В школе поговаривали, что Вудс совершенно бездушна и не способна на проявление каких-либо чувств. Подросток всегда с каменным выражением лица встречала на своем пути препятствия и перешагивала через них. Ей было абсолютно наплевать на мнение окружающих, она никому не позволяла понукать собой. Три года назад она считалась новенькой холодной красавицей, которая сразу приковала к себе внимание окружающих и подчинила их. Но Кларк определенно проникла через непроницаемые барьеры подростка. — Ты можешь мне рассказать? — Блейк легонько прижала тряпичное тело к себе. — Тебе станет легче, если ты поделишься со мной своими проблемами. Ведь мы — друзья. — Брюнетка ободряюще похлопала одноклассницу по спине. Лекса отстранилась от Блейк. — Ты правда желаешь знать? — подруга кивнула. — Мне было пять, и я была самым счастливым ребенком на свете. Я не знала, что такое отсутствие родителей. Они всегда были рядом, и мы постоянно проводили время все вместе и делали различные вечера: литературный, кино, художественный и все в таком духе. Однажды я гуляла в саду, когда меня позвала мама, сказав, что у нее для меня сюрприз. Я подхватила свою игрушку (маленького енота) и на всех парах поскакала в дом. Там я встретила ее, — Лекса прикрыла глаза и присела на качели, чтобы продолжить повествование сидя, — Онтари Смитт. Оказалось, что Смитты переехали несколько дней и теперь обзаводятся знакомствами с местными людьми. Я сразу прониклась к девочке, которая была на вид немного старше меня, и пошла знакомить ее с игрушками… — Подросток оттолкнулась ногой от земли, чтобы чуть раскачать качели. — Мы стали лучшими подругами, во всяком случае, я так думала. Я была очарована старшей девочкой и постоянно ходила за ней хвостиком. Она меня так и прозвала — «Хвостик». Я была на седьмом небе от счастья и совершенно не обращала внимания, что Онтари абсолютно не считается с моими нечастыми идеями. Я закрывала на это все глаза, так как Смитт старше и, следовательно, умнее. При общении с Онтари я практически перестала общаться с родителями и начала им перечить. Наши отношения дали трещину, и мама с папой, как говорится, ушли в работу. Бизнес у них стал развиваться и им стало не до меня. Я не переживала по этому поводу, ведь Онтари оставалась со мной. Я чуть ли не переехала к ним жить, во всяком случае, часто оставалась на ночь. — Меня хотели отправить в частный лицей, я же хотела быть рядом с Онтари. Родители были категорически против, но я смогла уломать крестную, и та пошла у меня на поводу. Индра очень любила меня и спокойно передала маме с папой мое желание, и они с каменными лицами вручили мне документы для школы, где училась Смитт. Это была обычная школа, с обычными учениками… никакой формы, никаких забот. Онтари училась уже во втором классе, когда я нежный домашний ребенок вошла в стены начальной школы. Она меня взяла под свое крыло, и я стала популярной благодаря ей. — Все было хорошо первое время, проблемы начались позже. Моя подруга уговорила меня взять мою игрушку енота, аргументируя тем, что ей надо показать стены школы, я с радостью согласилась. Когда я достала Енотика из сумки, чтобы убрать его в свой шкафчик, то у меня его выхватил из рук местный задира — Том Хоппер. Он обсмеял меня и назвал малявкой, раз я хожу с игрушками. Мне было только семь… я схватила игрушку за лапы, чтобы отобрать, но мальчишка оказался сильнее, что неудивительно. Итог вышел печальный: у меня в руках осталось туловище, а у Хоппера — голова. Онтари в этот день не было в школе, и я проплакала все уроки в туалете, прижимая безголовую игрушку к груди. Позже меня нашла уборщица, и моя преподавательница сообщила Индре о моем плачевном состоянии. — В тот вечер Онтари пришла к нам с ночёвкой, и я проплакалась на ее плече, рассказав о Томе. Та твердо сказала, что мальчишка заплатит за каждую пролитую мою слезинку. Так и случилось… На следующий день я и Онтари с несколькими ее дружками подловили Хоппера в туалете, пока он был один. Он сильно кричал, когда одноклассники Смитт макали его голову в унитаз, приговаривая, чтобы он извинился передо мной и исправил ущерб. Со злостью мальчишка принял поражение и на коленях просил прощения. С того момента я поняла, что такое обладать властью. Онтари прижала меня к себе со словами, что так будет с каждым, кто посмеет обидеть ее людей. Я с обожанием смотрела на свою подругу и поклялась, что буду стремиться быть такой же как она: сильной и смелой. — С того момента я совершенно изменилась (не в лучшую сторону). — Лекса горько улыбнулась. — Я стала прогуливать уроки, обучаясь у Смитт, как быть лидером. Подруга с интересом смотрела на меня, когда я стойко принимала удары и била в ответ. Вечерами, прячась от родителей и Индры, я тайком пробиралась к себе в комнату и записывала все свои промахи и победы в дневник. Помимо всего этого в толстой тетрадке проскальзывало имя «Онтари». Я казалась влюбленной дурочкой и совсем потеряла свое «я» в этой гнилой дружбе. — Второй и третий класс пролетели для меня незаметно. Меня стали побаиваться не только одноклассники, но и ученики постарше и помладше. Я стала правой рукой Смитт и вела все ее мелкие и не мелкие делишки: отобранные шоколадки и другие виды сладостей; провоцирование драк в коридорах и многое другое. — С каждым своим выполненным делом я с глазами преданного щенка приходила к ней и докладывала обо всем, что случилось по нашей вине. Девчонка трепала меня по щеке и гладила по волосам, я млела от этого и чуть ли не скулила. В моей голове совершенно не было своих мыслей, и я стала марионеткой в чужих руках. Так как веса во мне — кот наплакал, то самолично я не предпринимала никаких физических действий. У меня был хорошо подвешен язык, и я могла без труда уболтать крепких мальчишек сделать «грязное дело» за меня, наобещав в три короба, а в конечном итоге оставить их не с чем или же кормить «завтраками». В их черепных коробках было мало извилин, и они без проблем шли на «преступления». Я как никогда была горда собой, что научилась манипулировать людьми, абсолютно не замечая того, что сама являюсь не подвластной своим действиям. Что сама являюсь марионеткой в руках Онтари. — Я заканчивала четвертый класс, когда случайно подслушала разговор Онтари со своими дружками. Разговор был обо мне. — Лекса тяжело сглотнула. Октавия видела, как тяжело ее подруге рассказывать о себе такую нелицеприятную «правду», но Блейк также знала, что Вудс необходимо было выговориться. — Смитт хвастливо заявляла, что я у нее на крючке и никуда от нее не денусь. Я прижимала ухо к двери, боясь пошевелиться. В тот момент я узнала, что именно Смитт подговорила Хоппера отобрать у меня игрушку, так как мальчишка в чем-то задолжал ей, а девчонке необходимо было показать мне, какой она обладает властью в стенах этой школы. Из разговора я узнала, что Онтари нравится, что я и шага не могу сделать без нее, что я ее игрушка или даже хуже — послушный щенок, которого она подобрала и приручила. Помню этот момент, как сейчас… я сжала кулаки и с громким дверным хлопком влетела в класс. По моему лицу текли слезы, и я со всего размаха дала ей хлесткую пощечину и процедила «ненавижу!». Онтари ничего не предприняла в ответ, и я без труда покинула кабинет. Я бежала что есть мочи по школьному коридору. — С того дня я больше не была в стенах той школы. Родители забрали документы, и я год пробыла на домашнем обучении, пытаясь прийти в норму. В школе у меня были неплохие отметки, но я не могла сконцентрироваться на учебе. Я была благодарна Онтари только за одно: она научила меня искусно лгать, что помогало мне избегать домашних профессоров, прикидываясь больной и немощной. Во мне однозначно умирала актриса. — Лекса горько усмехнулась. — Я третировала Индру и Линкольна, а они не могли понять, что такое со мной произошло и почему я уже не тот зеленоглазый ангел, какой была прежде. — С появлением Кларк в моей машине мне захотелось реабилитироваться в своих глазах и побыть главной. Я много чего наобещала Гриффин за это время, но ничего не выполнила и не собиралась выполнять первоначально, если честно. Мне было интересно наблюдать, как Кларк исполняет мои прихоти, что-то плохое просыпалось во мне, когда девчонка с улыбкой на лице выполняла их. Я совершенно не понимала и до сих пор не понимаю, почему она все это делала. Притворялась или нет? Я не учла только одно, когда обещала бродяжке «счастливую жизнь»… что влюблюсь в нее, как когда-то в Онтари. Только в этот раз роли поменялись, и уже не мне калечат жизнь, а я. Я просто не умею по-другому. Меня так закалила Смитт. — Оу. — Блейк не знала, что ответить на это, она ожидала не такого рассказа. — Вы с Кларк должны поговорить. — Ты права, — Лекса вскочила и помчалась к дому. — Кларк! Кларк! Ты где? — звала она, обегая каждую комнату. — Она сбежала, Лекса. — произнес Линкольн, останавливая сестру на лестнице. — Что?