***
*운명을 넘어 destroyer... ...난 몇 번이라도 rewind 널 향해서
Чангюн - трудоголик, маньяк, помешанный на своей работе. Если ему что-то нужно сделать, он будет делать это что-то сутки напролет, потому что надо. Так и сейчас. После бессонной ночи он идет к своей машине, упираясь на остатки тех мизерных сил, на которых еще держатся его веки. Хочется и спать, и есть, и неизвестно чего больше. Парень не едет для этого домой, он отправляется к Кихену, потому что это стало привычкой. Обыденность сейчас не ехать к себе, чтобы поспать или поесть, а делать это у Ю, потому что у него еда вкуснее, а постель мягче и теплее. Обыденность сейчас появляться дома только для того, чтобы сменить одежду. Обыденность сейчас поменяла свое расположение и, как маяк стоит в квартире, в которой нет рояля, в которой, чтобы зайти в кухню, нужно сначала пройти через гостиную, в которой часто играет классика, а в холодильнике всегда стоит открытая баночка йогурта без наполнителей. Им спешит, потому что устал не только от работы, но и от эмоций. Он просто истощен, нет ни физических, ни моральных сил делать что-либо еще, парень хочет хотя бы немного отдохнуть, упорядочить все то, что бурлит у него внутри, потому что та смесь дикой радости и не менее дикой злости оставляет довольно противное послевкусие. Прибавить те эмоции, которые прошлым днем у него вызвал Кихен, и коктейль получается совсем отвратительным. Чангюн добирается до квартиры и открывает дверь, сразу двигаясь в сторону кухни. Желудок урчит, но помимо него все тело требует сна, поэтому парень наливает себе только стакан молока и плетется к дивану, падая на него и кладя стопку документов с доказательствами рядом. Идти в комнату к Ю и ложиться с ним не хочется, потому что младший собирается поспать пару часов и уйти до того, как парень проснется. К тому же Им понятия не имеет, с чего начать разговор, да и не хочется его начинать, точнее... Парень не признается себе, но ему в некоторой степени страшно увидеть старшего, неловко и страшно. Некоторые страхи являются обоснованными, некоторые нет. Многие часто просто придумывают их, накручивают в своих головах такие клубки скользких клыкастых мыслей, которые обвивают сознание и впиваются в него, что пошевелиться, дать волю себе предпринять, сделать что-то, не представляется возможным. Это мешает. Жутко мешает людям, но они продолжают принимать призрачную дымку, туманящую взор, за тяжелую вещественную реальность. Страх Кихена был настоящим. Страх Чангюна имел слишком хрупкое основание.***
Кихен доезжает до дома с ощущением будто бы ему делали трепанацию черепа, а живот вспарывали, чтобы перетереть все внутренности в кашицу. Сознания будто и нет, а оттого и отвратительная пустота свистит и гудит, вибрируя на стенках разума. Ю еще так никогда себя не чувствовал. Когда погибла мать, было плохо, одиноко, когда его оставил Минхек, ощущалась безысходность, но сейчас совсем не то. Разочарование, смешанное со страхом, ужасом и чем-то еще, не менее мерзким, разъедает понимание реальности, превращая ее в вакуум. Парень не хочет думать ни о чем, не хочет считать настоящим то, что произошло, не хочет вспоминать, как на него смотрел Чангюн, не хочет, ничего не хочет. Лучше бы Им не знакомился с ним, лучше бы они не начинали общаться, лучше бы не быть ввязанным во все это. Кихен заходит в квартиру и сразу идет в свою комнату, закрывая дверь. Все кажется таким странным: его кровать, стол, окно с этими непонятными занавесками, коллаж. А на нем куча странных фото его и Минхека, его и Хенвона, они втроем. Странных, потому что они будто бы на половину мертвые. Ю медленно вдыхает и выдыхает, не меняя выражения лица, а после идет к столу, доставая из ящика небольшую стопку фотографий, на которых он с мамой, отыскивая одну, где изображена только она. Красивая, счастливая, улыбающаяся, с уставшими глазами, но не с уставшей душой. Она всегда оставалась такой, не сдавалась сама и не позволяла сдаваться Кихену, и теперь ему снова нужна эта поддержка. Ю мнет фото в руках, оставляя отпечатки пальцев по краям, аккуратно опускается на кровать, затем и вовсе ложится, кладя фото рядом на подушку, а сам скручивается, поджимает под себя ноги и зажмуривается. - Мам...мам, что это такое...***
За ночь Кихену удается поспать может быть с полчаса, в остальное же время он прислушивается к тишине и биению собственного сердца. В какой-то момент Ю слышит хлопок входной двери, и с этим хлопком его сердце пускается стучать так сильно, что его можно ощутить, не прикладывая руки. Парень понимает, что это Чангюн, но от этого спокойнее не становится, потому что он не хочет сейчас его видеть. Старший думает о том, что Им его оставил, после того, как за ними гнались, собирались убить. Им не постеснялся показать отвращения к тому, что парень испугался. Им уехал, не сказав ничего, наплевав на то, как должен был ощущать себя Кихен в тот момент. Даже тот Чжухон позаботился о Ю больше, чем Чангюн. Младший поставил в приоритет свои рабочие проблемы, сделав их важнее, чем банально обмолвится двумя словами с Кихеном. А парень ведь говорил о подобном, только Им заверял... И зачем обманывать? Кихен лежит непозволительно сильно напрягая все мышцы ровно то количество времени, которое прошло между глухими шагами в зал и такими же шагами, завершающимися после второго хлопка входной двери. Он обнаруживает это напряжение, лишь когда в квартире снова становится тихо. Парень отмирает и еще долго смотрит на дверь в коридор, после чего поднимается и осторожно осматривает квартиру, все еще опасаясь, что Чангюн где-то внутри. После Ю вспоминает, что сегодня начало новой смены, поэтому ему приходится начать собираться. Состояние ни к черту, но если он продолжит сидеть дома, будет еще хуже.***
Чангюн просыпается от крика Кихена. По крайней мере ему так кажется. Парень долго вслушивается, но не слышит больше ничего. По голове бегут мурашки, а тело вздрагивает пару раз. Им поднимается, забирает бумаги и спешит выйти на улицу. В голову внезапно приходит идея поехать к Хенвону, потому что его нужно предупредить насчет Вонхо, а вместе с тем можно попросить его объяснить все Ю. Парень, недолго думая, едет к Че и звонит ему уже у самого подъезда. - Да...кто это? - Чангюн. Открой, мне нужно с тобой переговорить. - Что перегорит? - Открой говорю, я у твоей двери. Иму кажется, что он ждет чересчур много, а после еще слушает щелканье замка минуты три, прежде чем дверь открывается. На пороге оказывается кошмарно сонный Хенвон, у которого мешки под глазами больше, чем обычно, в несколько раз. Он пялится на младшего до тех пор, пока последний не вытягивает его из сонного забвения. - Я пройду? Че продолжает пялиться, но делает шаг в сторону, натягивая выше на плечи одеяло. Он успевает заметить в руках парня стопку бумаг, после чего тот уже скрывается где-то в глубине квартиры. Старший заходит следом, хлопая себя по щекам, чтобы проснуться. - Зачем пришел? - Это Вонхо. - Что Вонхо? - Вонхо. Он - предатель. Я нашел доказательства. - ...Ты уверен? - На все тридцать страниц, - Чангюн трясет в руках стопку бумаг. - Ты пришел, только чтобы сказать это? - Не только, с таким раскладом...ты первый, кто может попасть под раздачу. Поэтому тебе следует отказаться от поездок к Вонхо. - Хэх, - на лице у Че расползается ироничная улыбка, - ты думаешь, он меня спрашивает? - ...останься дома. - В прошлый раз это не помогло, - Хенвон отходит, чтобы сесть на стул, и с его плеча спускается кусок одеяла, открывая вид на багровые плечи и шею. Парень кутается снова. - Все равно. Я тебя прошу. - Хм. - Насчет Кихена. - Что с ним? - Че совсем немного оживляется, и в его глазах мелькает беспокойство. - С ним все хорошо, но мне нужно, чтобы ты ему передал...Извини, где у тебя туалет? Парень не сразу реагирует на вопрос. - По коридору налево. Младший оставляет бумаги и уходит, а Хенвон только сейчас более-менее понимает, что он говорил. Вонхо - предатель? Дежавю. Только теперь эти слова - реальность. Парень смотрит на бумаги и подходит к столу, в конце концов Им не запрещал их смотреть, а если и запрещал, то нечего оставлять их и уходить. Старший перелистывает их и мельком просматривает все содержимое, а затем быстро фотографирует каждую страницу. Ему нет дела до того, на самом ли деле Вонхо предатель, он просто хочет посмотреть, что же это за доказательства. И только. Через минуту возвращается Чангюн, а Че уже сидит на своем стуле и беспечно засыпает. - Хенвон-а. Глаза открываются. - Я не сплю. - Я вижу. Мне нужно, чтобы ты передал Кихену, что меня пару дней скорее всего не будет и увидеться ни с кем из вас я не смогу. - ..Чего? - Меня.. - Да нет, я понял, только..почему сам не передашь? - У меня нет времени. - Но ко мне заехать у тебя время есть? А к нему нет? - Я только от него. - И? - Он спал. - И? - Я его не будил. - ... - Ты передашь? - парень смотрит на время и напрягается, - ну? Мне и правда некогда, - Им забирает бумаги и начинает идти к выходу. - Ладно. - Спасибо, - младшему кажется, что он еще что-то не сказал, но уже поздно, Чангюн почти на улице и возвращаться у него времени нет. Хенвон же сидит с вопросами, на кой черт его так рано разбудили, ведь Им мог сам все сказать Кихену, а то, что он предупредил его насчет Вонхо, все равно ничего не даст, потому что, если понадобится, он его из-под земли достанет.***
Шону пересматривает бумаги в сотый раз, перечитывая все переписки, отпечатанные звонки, все те разговоры и факты, предоставленные Чангюном. Сколько утечек. Его волнует это в первую очередь. Или больше то, что за всеми этими утечками стоит Хосок, которому он доверял, как себе, который помогал и всегда выглядел вполне чистым? Сон не знает. Настоящее взрывается салютами совсем не яркими и разноцветными, а черными. Хену не знает, что должен делать сейчас: перехватывать все сети, собирать совещание и искать тех людей, которые остались преданы ему, а не бегают к Киму, или же посылать за Шином. Ему нужен совет, только спросить не у кого, потому что главный советчик оказался предателем. Стук в дверь отрывает от размышлений, и Шону быстро собирает бумаги в стопку, переворачивая ее. - Да. В комнату заходит Им, и Сон расслабляется совсем немного. Младший закрывает за собой двери и подходит уверенно, слегка по-свойски, слишком развязно, как для него. - Хен, ты все просмотрел? Хену сцепляет руки в замок и незаметно кивает. - Что скажешь? Ничего. Ему бы хотелось ничего не говорить. - У нас много утечек. Чересчур много людей таскаются к Киму. Наша сеть, как решето. Чангюн ждал совсем другого, ждал похвалы и, может быть, слов благодарности, упоминания о том, что он с самого начала понимал скользкий характер Шина, а в итоге? Шону даже не обмолвился о Хосоке. - И во всем виновен Вонхо, - не скажет старший, Им сам сделает это. Сон поднимает уставший разочарованный взгляд, в котором мелькают практически незаметные искры неверия, моления о том, чтобы это оказалось неправдой. Он ничего не отвечает, чем смущает Чангюна. - Мне нужно, чтобы ты как можно скорее проверил остальных, но перебежчиков не трогай, если Ким думает, что он все знает, то пусть так и думает. Мы подготовим наступление, как можно скорее, что там с поставкой? - Уже все оформлено. - Хорошо. Мы с Хоном уже подготовили план наступления, думаю, с этим проблем не будет, отобрать только людей и напасть раньше... - Что будем делать с Вонхо? Хену выдыхает, вставая с дивана. Кажется, младшего волнует только эта тема, правда у него нет никакого желания думать об этом, пусть это и необходимо. Принимать предательство сложно. - Я..не знаю. Им не понимает. Не знает? Он не знает, что делать с предателями? В каком смысле не знает? Расстрелять, зарезать, ударить раз хорошенько по голове, выкинуть из машины на полной скорости, выпустить всю кровь, сколько разных способов, что значит не знаю? А потом он смотрит на Шону с его потерянным взглядом и неуверенной позой. Старший не знает, потому что Вонхо - не обычный подчиненный или низший планктон, который совершил ошибку и от него нужно избавиться. Семья не место для такого слова, как друг, но Шин им и является, причем таким, с которым рядом с самого детства. - Не пойми меня не правильно, он ответит за все. Для всех правила одинаковые. Только решать это сейчас я не намерен. Сначала разберусь со всем остальным, а пока...пока все же нужно, что-то предпринять. Где он? - Они ушли с Чжухоном, разве еще не вернулись? По спине старшего пробегается холодный пот, реакцию на который он прячет, прикрывая глаза на секунду. - Звони ему. - Хону? - Да. Чангюн набирает номер. Гудок. Гудок. Гудок. - Алло. - Алло, Чжу, ты где? - В особняке. Я нужен? - Где Вонхо? - Не знаю, к себе поехал еще ночью. Он был совсем не в духе. - Собирайся, приезжай в офис, у нас есть новости. - Окей. Парень отключает вызов. - Он в особняке, Вонхо в офисе. Хену отходит в сторону. - Алло, Шин, остыл уже? - Если тебе мало надо мной издеваться, то я вешаю трубку. - Есть дело. Мы кое-что откопали. Приезжай в офис, жду тебя в подвале. Только пройди туда через второй этаж, чтобы тебя не заметили. - Хорошо, скоро буду. Старший возвращается. - Хен, мне брать что-нибудь с собой или ты сам разберешься? - Я сказал, что не собираюсь сейчас этого делать, Гюн, а тебе бы следовало поучиться дальновидности. Если он связан с Кимом, то резкая пропажа такого человека может спугнуть его. Нам это не нужно. Свою спесь еще успеешь согнать, а сейчас отсылай группу людей на охрану сделки с Чонином, вооружение усиленное. После спустишься в подвал, но только посмей мне что-то вякнуть про предательство. - Сделка с Чонином? Там ведь простой транзит. - Ким тоже так думает. - Думаете он купится на это? - Раз у него есть возможность следить за нами и нашими перевозками, то его как минимум должен смутить факт усиленной охраны чего-либо. Он сорвал перевозку оружия, бросил на это свои силы, значит он не хочет допустить усиления нашей мощи. - Но.. - Чангюн. - Извини, хен. Чангюн кланяется, ожидая, пока Сон выйдет в коридор, натягивая на ходу куртку. Внутри неприятная горечь от упрека и собственных неоправданных ожиданий. Шону не рад нахождению утечки, а разочарован ее местонахождением; младшего никто не поблагодарил, а Вонхо останется живым на неопределенный срок. Им неудовлетворен и разочарован. Его цели не оправдали себя, не принесли пользы никому, кроме компании, но он ведь для этого и старался? Чангюн запутался. С одной стороны все получилось так, как он думал, с другой - все совсем не так.***
Шону стоит у прохода в подвал, ожидая Шина. Парень одергивает ежесекундно куртку и топчется на месте, потому что здесь холодно, сквозит, да и перспектива закрывать Вонхо тут не успокаивает. Чангюн стоит рядом, держа в руках стопку бумаг. - Останешься у входа. - Что? - Когда он приедет, останешься у входа. Ответить Иму не дает скрип двери, закрывающейся за Хосоком. - Доброго утра, - парень пожимает руку Сону, - ждем кого или ждут нас? - Нас ждут, идем. В камере слева, поговорим с ним вместе. - Поговорим. Шин проходит первым, за ним идет и старший. Они минуют коридор, если так можно назвать бетонный обод, ведущий в отдельные камеры, после чего Вонхо заходит в камеру, рассматривая ее левую часть, в которой нет никого. - Хен, а кто нас должен был ждать? - парень не успевает полностью повернуться до того, как решетчатая дверь в камеру закрывается. - Не понял. Эй! - Не думал, что мне на самом деле придется это сделать, но обстоятельства и доказательства вынуждают меня. Чангюн вскрыл все твои контакты с Кимом и похождения к нему твоих людишек...И чего тебе не хватало? - Шону наблюдает за тем, как взгляд парня за решеткой тяжелеет, наливается свинцом, после чего старший отворачивается, не желая смотреть на это, и начинает уходить. - Сразу не пристрелишь? Это твоя поблажка для меня?! - его голос, как змеиное шипение, ползет по этому стынущему месту. Сон ничего не отвечает и спешит к выходу, а Им наоборот, подходит к камере. - Ты ничем не гнушаешься, - парень еле сдерживает свое самодовольство, которое тешится хотя бы тем, что этот человек здесь. - Я смотрю, ты тоже, - взгляд Хосока достиг апогея в выражении чувств хозяина и сейчас искрит сверкающими ледяными осколками. В это время Сон уже оказывается у входа в подвал и обращается к единственному человеку, которого он поставил на охрану. - Еда раз в сутки, ни на какие угрозы не откликаться, ни под каким предлогом не открывать ему, скажет, что плохо чувствует себя, сначала звонить мне. О том, что он здесь и что ты его сторожишь, не распространяться. Посещаешь его, только когда приносишь пищу, в остальное время входы в камеры и дверь сюда закрыты. Все понятно? - Да, босс.***
Кихен еле дорабатывает день до конца и, валясь от усталости, тащит себя домой. На полпути его окликают и разворачивают на себя. - Кихен, блять, какого хрена ты здесь?! С какого перепугу ты таскался на работу?! - Чангюн неистовствует. Ю сдвигает брови и непонимающе окидывает всего парня взглядом. - С какого перепугу. Сегодня моя смена, - его голос отрешенный, бессмысленный. - Ты прикалываешься или серьезно?! Придурок, ты должен был сидеть дома! Им кричит, а у старшего с треском, грохотом рушится последнее, что у него осталось целого внутри. Его так достал Чангюн, его наезды, контроль, его проблемы, смена настроений и отношения к Ю, его приставания, безразличное отношение к тому, что хочет парень, его сумасшедшая жизнь, которая стала постепенно становиться и жизнью Кихена. Он не хочет всего этого, он устал. Устал и сломался. Прямо сейчас. - Я прикалываюсь?! - парень вспыхивает, выплескивая весь мусор от обломков наружу. - Отстань от меня! Из-за тебя у меня в жизни начал происходить какой-то ужас! Я не хотел всего этого! Не хотел этих проблем, преследований, нападений! Не хотел, чтобы ты говорил мне так много, не хотел тебе верить...а ты... Ты берешь, что хочешь, - парень указывает ладонями на свое тело, - а после считаешь, что можешь уходить, орать, указывать мне, и опять делать то, что тебе вздумается. Ты уверял меня в одном, а сам...твой вчерашний жест был очень многозначительным. Такого пренебрежения я еще не получал ни от кого. Скажи, ты получаешь от этого удовольствие, да? Когда поступаешь вот так вот с людьми? Это ты настоящий? Это? Не тот человек, с которым я познакомился и который ходил со мной вечерами, строя из себя такого замечательного собеседника? Только строил, да? А на самом деле ты вот какое. Тебе так нравится крошить людей? Привычка уже? Тогда поздравляю, я раскромсан дальше некуда! Да, я ходил на работу, потому что мне уже все равно, пусть хоть пристрелят, я устал! От тебя! С тобой появилось только куча проблем и ничего больше! - последнее предложение ложь, горчащая на языке, и Кихен не сказал бы этого, не будь он настолько сломленным. Если смотреть на этих двоих с крыши ближайшей многоэтажки, то даже отсюда понятно, как сильно они ссорятся. Даже отсюда заметно, как один усиленно срывает свой голос, а второй напряженно сжимает кулаки. Если смотреть с крыши ближайшей многоэтажки, то как бы эти двое не ссорились, но стоят они смирно и практически не двигаются. Если смотреть с крыши ближайшей многоэтажки, они довольно легкая мишень. - Ты, - Им злится, - что ты мелешь, какое удовольствие?! У тебя на такое язык поворачивается?! - Да, поворачивается! Чангюн...Что хорошего произошло с тех пор, как мы познакомились? Ты не давал мне покоя, пока не добился того, чтобы я начал общаться с тобой, следил за мной, чтобы узнать, где я живу, контролировал меня, говоря, когда мне ходить на работу, когда нет, чуть ли не поселился у меня дома...ты влез в мою жизнь. Туда, куда тебя не звали. Чангюн...мне и так жилось несладко, но я это как-то переживал, а сейчас..не могу...оставь меня в покое. Младший осматривает Ю и тянет к нему руку, в одну секунду тот дергается, отшатывается от нее.. ..секунда....мгновение..
..shoot (down)