***
Минхеку было три года, когда его отец в первый раз сильно накричал на мать. Он так поднял голос, что маленький Мин расплакался и долго не мог успокоиться, притом утешать его никто не спешил. Мать сидела на кухне и тоже плакала. После этого ссоры и крики стали чаще, как и одиночный надрывающийся плач маленького Мина, которого не утешали, а старались заткнуть такими же орами. Минхеку было четыре года, когда его в первый раз ударили. Отец в очередной раз пытался криком успокоить слезы, катившиеся у ребенка с глаз, а потом так зарядил ладонью по ягодице маленького мальчика, что тот захлебнулся этим шлепком и резко замолчал. Ли было так больно, что он просто не мог больше плакать, шок перехватил горло и вытаращил глаза. Маленький Мин не понимал, почему его ударил отец, что он сделал плохого? Ему ведь просто страшно, жутко, когда его родители ругаются и кричат друг на друга, так почему же его ударили, что он сделал не так? Минхеку было почти пять, когда отец напился и впервые ударил свою жену. Это случилось вечером. Мальчик затыкал уши и жмурил глаза, чтобы с них не покатились слезы, а потом услышал грохот, возглас матери, какой-то шум, потом тишину, опять шум и хлопок двери. Ли не выходил из своей комнаты, а утром рассматривал мамино лицо с синяками на шее, припухшие глаза и потупленный от страха взгляд. А после вечером папа с мамой ушли, оставив маленького Мина совершенно одного дома. После этого отец начал приходить часто пьяным, иногда бил мать Минхека, иногда самого Мина, который не понимал - за что? Он не понимал, он старался быть хорошим ребенком, старался изо всех сил не огорчать родителей, но отец все равно его бил, а мать не особо-то защищала его. Только иногда, когда сама приходила не то чтобы пьяная - странная. Маленький Мин, не знал, что с ней на самом деле, просто думал, что он смог порадовать маму. В такие моменты она могла приголубить его, погладить по голове и обнять, а если приходил отец, то она не давала ему трогать Минхека, загораживала собой или уносила в комнату, говоря, что он уже спит. Иногда это помогало, иногда нет, но маленький мальчик ради ласки матери, ради пары слов, в которых он чувствовал нежность, готов был на все. Родители часто уходили вечерами, иногда их не было всю ночь, иногда - целые сутки и приходили они только к вечеру следующего дня, из-за чего Минхеку приходилось самому заботиться о себе, потому к семи годам он стал слишком самостоятельным для своего возраста. За это же время в его голове крепко засела мысль о том, что он во что бы то ни было должен стараться угодить родителям, должен делать то, из-за чего они могли бы им гордиться. Он изо всех сил искал их внимания, натыкаясь все время на стену равнодушия, но все же не сдавался. Минхек взрослел, но в его жизни ничего не менялось. Он ходил уже в школу, где был застенчивым ребенком, который смущался и не мог заговорить первым. Из-за этого у него не было друзей. До того момента, пока к нему в класс не перевелся один мальчик с серьезным, но добрым лицом, которого посадили вместе с Ли. - Я - Кихен. Как тебя зовут? - сказал тогда мальчик так спонтанно, что старший не совсем сообразил откуда голос, а когда сообразил подумал: так резко и без предупреждения вообще можно начинать разговор? - Минхек. - Классно. Яблоко будешь? - Яблоко? - Да. Маленький Ли смотрел на красный фрукт, который сжимали по-детски пухлые ладошки. - А можно? - Ну я ведь угощаю. Так будешь? - Да, спасибо. Минхек взял яблоко и начал его есть, а его новый знакомый Кихен продолжил готовиться к уроку. Когда в руках вертелся уже почти полноценный огрызок, старший повернулся и увидел, что его сосед по парте грызет карандаш, а не яблоко. - А почему ты сам не ешь? - А у меня было только одно яблоко, - он ответил совершенно спокойно. - Зачем тогда ты отдал его мне? - Хотел угостить. Они подружились очень быстро: застенчивый Минхек и сосредоточенный Кихен. Они понимали друг друга, иногда даже слишком хорошо, ходили вместе в школу, делали уроки дома у Ю, потому что его мать была совсем не против, и у него дома было спокойно, в отличие от дома Ли. Кихен знал, как к его другу относятся родители, поддерживал, успокаивал, когда тот приходил побитый, но понять, почему Минхек защищает родителей и говорит: значит виноват, не мог. Общаясь с Ю, старший начал меняться: он становился веселее, жизнерадостнее, общительнее, конечно, только вне дома. Там ему снова приходилось наклеивать на себя скорлупу и стараться, стараться, изо всех сил стараться. Родители Минхека с каждым годом отдалялись от сына все больше, он же старался приблизиться к ним все сильнее. Молча терпел избиения отца, почти криком кричал, стараясь добиться того, чтобы мать обратила на него внимание, иногда почти срывался на слезы, но вмиг подбирал их, потому что замечал косой взгляд отца или просто вспоминал его. Мальчик, а затем уже подросток жил двумя жизнями: дома с родителями - всеми забытый и ненужный совершенно никому, и с Кихеном - востребованный, как друг, лучший друг.***
Как-то Минхек проснулся утром и начал собираться в школу - родителей до сих пор не было, поэтому он готовил завтрак, понимая, что придется опоздать. Когда он уже одевался в своей комнате, то услышал, как входная дверь хлопнула, и в доме началась какая-то суета. Подросток вышел поздороваться с родителями, но они будто бы совершенно его не замечали, а отец только тихо шипел: - Это ты сука виновата, что думаешь нам теперь будет?! Мать Ли подрагивала и роняла слезы, что-то ища. - Мам, пап, что происходит? - Минхек ничего не понимал, а на его вопросы никто не отвечал. Он спросил еще несколько раз, а после ушел обратно в свою комнату, думая, как бы загладить свою вину. Он ведь опять сделал что-то, из-за чего родители не хотят с ним разговаривать. Подросток только успел застегнуть последнюю пуговицу на рубашке, как услышал грохот: такой силы, будто кто-то выстрелил. Во рту сразу пересохло, Минхек выскочил в коридор, но застыл на месте - дальше идти не позволял страх. Из прихожей слышались голоса и плачь матери. Ли выглянул совсем на чуть-чуть ровно в тот момент, когда его мать упала к ногам какого-то мужчины и начала слезно о чем-то просить - из-за плача было не разобрать. Он только фыркнул, посмотрев вниз, и довольно четко сказал: - Дорогие мои Ли, что теперь ваши просьбы? Вы ведь знаете, что мне на них все равно - я не терплю хитростей и вранья. А вы что наворотили? Отец Мина трясся и глотал слюну, которой во рту в общем-то и не было. - Господин Сон, мы вас не обманывали...не хотели вас обманывать... - Знаете, - мужчина стрельнул глазами, - ваша жена кажется мне умнее. Ли старший замолчал и медленно опустился на колени. Тогда мужчина повернулся к парню, стоящему возле себя - он казался совсем подростком - кивнул ему, и тот, подняв руку с пистолетом, выстрелил прямо в голову отцу Минхека, а мать только успела дернуться и вскинуть лицо, как и в ее голове оказалась пуля. Кровь разлетелась по паркету, стенам, начала выливаться из тел. - Привыкай, Шону. Привыкай. Они ушли. Минхек сидел на полу за стенкой все в том же коридоре и трясся, пока в голове шумело от выстрелов: не может быть, не может быть, не может быть. Сердце колотилось в груди, подросток наконец-то встал и пошел в свою комнату, переставляя еле-еле ноги. Там он просидел еще несколько минут, после чего уставился на дверь. - Мама! - тишина, - Мама! Мама!!! МАМА! МАМА!!! МАМА!!! МАМА!!! - голос хрипел и разрывал связки. Минхек кричал в истерике так громко, как только мог, надрывал горло, пока на это не среагировала соседка, услышавшая эти вопли из открытого окна. После - полиция, какие-то показания, которые пытались выпытать из подростка, но он не мог говорить, а потом и вовсе приехала мать Кихена и чуть ли ни клешнями вытащила мальчика из их рук, забрав к себе. Затем куча разбирательств, подозрения и в конце-концов нерешенное дело. Минхек приходил в себя около месяца, он не мог поверить, потом не мог смириться и в итоге - возненавидел. Его родителей убили, как посмели? Ненависть к убийцам укоренилась у него внутри, и подросток решил, что во что бы то ни стало он отомстит за своих родителей. Он ведь хороший сын, а хорошие сыновья не позволяют оскорблять своих родителей. В голове что-то щелкнуло, сдвинулось, и Ли начал искать. Он продолжил обучение в школе, а затем и в университете, хотя обучением это было назвать сложно. В семнадцать он наткнулся наконец на эту организацию, нашел того, кто убил его родителей - юноша не задумывался никогда над тем, за что их убили, он думал только о том, кто их убил - Шону собственной персоной, слегка неуверенный и старающийся громким голосом показать свой авторитет. Минхеку пришлось наняться к нему, потому что парень понимал - так просто выскочить из-за угла и напасть с ножом на него не получится, сначала нужно было втереться в доверие. Ли начал работать на Сона, на человека, который убил его родителей, все выжидая момент, когда он сможет прикончить его. В голове появлялось все больше нездоровых желаний: он хотел контролировать дружбу с Кихеном, боясь, что с ним тоже может что-то случиться, боясь его предательства, пусть они и дружат со школьной скамьи. Затем появился Хенвон, которому позарез нужны были деньги - заплатить за квартиру - а занимать у родителей он то ли не хотел, то ли ждать, пока деньги перешлют, было некогда, поэтому Минхек и пристроил его к себе. На тот момент он уже стоял довольно высоко в компании. На Хенвона тогда обратил внимание Вонхо, и Ли стал чувствовать ответственность за новоиспеченного друга. Теперь он помешался и на нем, всеми силами стараясь уберечь от того, чтобы Че попался в руки Хосока. Помешательство хорошего сына, превратилось в помешательство хорошего друга, а Минхек все продолжал ненавидеть и хотеть отомстить. К тому времени он начал уже выстраивать план, с помощью которого он заставит Шону склониться перед ним так же, как и его отец заставил склониться перед ним родителей Ли. Парень питал презрение к людям, работающим с ним, ненавидел каждого, просто потому, что они были близки с Соном, но скрывал это так искусно, что никто и не догадывался. Он намеревался исполнить свой план побыстрее, а после вернуться к обычной жизни, поэтому осенью, попрощавшись с Кихеном в последний раз, с волнением расставаясь с ним и думая, как быстро тот забудет его - Минхек надеялся, что его друг навсегда останется его другом и не станет искать замену - он приступил. Игра по его правилам началась, и он намеревается сорвать в ней самый главный куш...