Панк-рок и щепотка глупости

Лэнс зевал уже четвертый раз подряд, прикрывая рот раскрытым ежедневником. Перед глазами все плыло, и он перечитывал одни и те же строчки по несколько раз, пытаясь вникнуть в их смысл. На сцене же работа кипела во всю, Аллура носилась вокруг музыкантов, постоянно уточняя, все ли в порядке.       Кит уже минут пять на слух настраивал гитару, и постоянно какая-то струна была то перетянута, то слишком расслаблена. Слова Акши о том, что можно воспользоваться тюнером на телефоне и сэкономить драгоценное время, он успешно игнорировал. В какой-то степени он игнорировал вообще все, происходящее вокруг него, снова и снова мыслями возвращаясь к вчерашнему вечеру и ночи. Он не помнил каких-то конкретных слов или фраз из их с Лэнсом разговоров, но отрывки воспоминаний летали друг за другом в его сознании и складывались в более или менее целую картинку. Да и видео с МакКлейном, делающим колесо посреди дороги, было рычагом к восстановлению воспоминаний. Вторым таким рычагом был сам Лэнс и его усталая, но не менее искренняя от этого улыбка, когда они с Китом встретились взглядами в коридоре за несколько минут до прогона. После еще минут пяти нервного перебирания струн Китом, нескольких недовольных фраз Акши в его адрес, нетерпеливой игры Эзор на ударных, двух преподавателей, которые зашли узнать, а что вообще происходит, и десяти глубоких вдохов и выдохов Аллуры, прогон все же начался. Кит пел тихо и неуверенно, скорее просто для того, чтобы быть уверенным, что он точно помнит слова всех песен. Лэнс ходил по залу, из одного угла в другой, чтобы понять, везде ли хорошая слышимость, и делал пометки в своем ежедневнике. Потом подошел к Аллуре, обменялся с ней парой фраз и, когда очередная песня закончилась, он немного сместил колонки. Потом снова ходил по залу, и все это продолжалось минут пятнадцать, пока МакКлейн не показал два больших пальца, направленных вверх, всем находящимся в зале. — Можешь сделать пару шагов правее? — спросила Пидж, держа в руках черно-фиолетовую ленту с висящими на ней такими же черно-фиолетовыми ленточками, но поменьше. Широ поднял глаза наверх, столкнулся взглядом с Кэти, кивнул и, чуть крепче держа ее голени ладонями, сделал, как она попросила. — Спасибо!       Увидев Пидж, сидящую на плечах у Широ, больше всех был удивлен Лэнс. Вместе они смотрелись до такой степени карикатурно, что МакКлейн, как в мультике от «Warner Bros.», раскрыл рот так, что, казалось, челюсть вот-вот коснется пола, и усердно хлопал ресницами, чтобы удостовериться, что ему не показалось.       — Они милые, да? — послышалось у него над ухом, и Лэнс резко развернулся, сталкиваясь носами с Китом. Он замер, пялясь в глаза напротив, не в силах противиться воспоминаниям, которые будто наслаивались на изображение происходящего сейчас и переносили его обратно на крышу, под звездное небо и в объятия холодного ветра. МакКлейн сделал полшага назад, не разрывая зрительный контакт, как-то по-глупому улыбнулся и пожал плечами.       — Да. Странно милые, но отрицать не буду, — наконец ответил Лэнс и выдохнул.       Кит, наблюдавший за смятением Лэнса и за тем, как выражение его лица успело поменяться несколько раз буквально за доли секунды, одарил Макклейна мягкой улыбкой, непроизвольно поднимая один уголок рта выше другого.       Лэнс почувствовал, как внутри него что-то растаяло.       — В-вы уже закончили с прогоном? Все хорошо? — спросил МакКлейн, перелистывая страницы ежедневника и что-то вычеркивая из списка, лишь бы чем-нибудь занять себя и избавиться от тупого волнения, которое вдруг почему-то чувствовалось каждой клеточкой его тела.       — Да, все круто, только пару раз сбились, но это мелочи. У нас же есть еще несколько дней.       Пидж с Широ о чем-то тихо переговаривались, иногда хихикая; у Холт немного затекли ноги, но она намеренно это игнорировала. Что-то было такое по-домашнему теплое в их с Широ нынешнем общении, что заставляло забыть обо всем на свете, наслаждаясь конкретным моментом. Ей это определенно нравилось. Ему тоже.       — Круто. Тогда, я думаю, вы свободны? Сейчас мы с Аллурой, наверное, будем обсуждать остальные детали, типа расположение столиков с напитками и закусками да и вообще необходимость в них, плюс нужно до конца украсить зал.       — Может, я останусь помочь?       Пожалуйста, скажи да.       — Давай, если тебе не трудно.       Я, вообще-то, сам хотел попросить. Какого черта ты даже так впереди меня? Ужасно. (Продолжай).       — Тогда я переговорю с ребятами и потом вернусь к тебе, — подытожил Кит, зачем-то подмигнул, сам же из-за этого рассмеялся и убежал обратно к сцене.       Лэнс расплылся в довольной улыбке и прикусил нижнюю губу изнутри.       Мы уже встречаемся или нам нужно как-то официально это закрепить?

***

Остаток дня пролетел незаметно за непринужденными разговорами, громким смехом и летающими в воздухе украшениями для зала. Гирлянды были развешены, организационные вопросы решены, поминутный тайминг для мероприятия составлен, и все в зале осталось нетронутым до конца недели, пока в обед в нем не зажегся свет.       — Какой у тебя будет костюм? — спросила Аллура, расхаживая вдоль столиков и снова и снова сверяя все со своими записями.       — В смысле? Я и не думал об этом. Ты еще давно как-то сказала организатор — не участник, вот я и не парился.       Аллура рассмеялась и отвлеклась от столов, подойдя к Лэнсу и потрепав его по волосам.       — Дурак, все не настолько строго. Это же Хэллоуин! Тем более, концерт. Я не могу позволить организаторам уныло сидеть где-нибудь в подсобке и слушать живую музыку сквозь стены и закрытые двери. Повеселись сегодня. В принципе, думаю, можно и без костюма. Я тоже без него буду.       МакКлейн кивнул и улыбнулся в ответ, соглашаясь с каждым ее словом.       Через время зал стал наполняться другими ребятами, которые тоже отвечали за организацию концерта; они сновали туда-сюда, постоянно друг с другом переговаривались и, вообще-то, слишком много суетились. Кит это заметил в первую же минуту после того, как ступил на пол зала. Еще он заметил, что жутко волнуется и что его сердце бьется так часто и сильно, что, казалось, он вот-вот выплюнет его. Вместе с легкими заодно, которые будто перестали функционировать вообще.       — Ну чего ты? — От Акши прилетел смачный хлопок по спине. — Не в первый же раз. В школе выступал, универ ничем не отличается.       — Отличается, — кратко ответил Когане и двинулся к импровизированным кулисам, чтобы спрятаться за ними, потому что ему казалось, что каждый в этом зале смотрел только на него и что-то ждал.       Отличается, в основном, количеством людей в толпе, которые будут сверлить его взглядами, как только на него упадет свет прожекторов, притащенных откуда-то из подсобки (Лэнсу и Пидж понадобилось немало времени, чтобы отмыть их и привести в божеский вид).       А еще отличается тем, что в толпе будет Лэнс, опозориться перед которым хочется меньше всего, а больше всего — показаться крутым, вызвать восхищение в его глазах. Кит сидел на неудобной табуретке, смотрел вверх и терпеливо ждал, пока Акша закончит прокрашивать ему слизистую глаза черным карандашом. В кожаной куртке было жарко, и он двадцать раз уже успел пожалеть, что напялил ее за час до выступления. Глаза слезились и желание моргнуть было сильным, но желание не испортить ту красоту на его лице, что наводит Акша — было сильнее.       — Все, давай другой глаз. — Она выпрямилась и слегка прогнулась в спине, позвонки хрустнули. Кит сделал то же самое, все-таки сняв с себя куртку, кинул ее на соседний стул, и вновь посмотрел на сестру, перед этим поморгав. — Кстати… Я не хотела спрашивать прямо сразу, потому что в последние несколько дней было слишком много суеты, но… Что ты делал ночью на свой день рождения?       Когане чувствовал кожей лица теплое дыхание сестры и ее аккуратные движения; после вопроса он перевел взгляд на нее, почувствовал грифель карандаша слишком явно и непроизвольно зажмурился.       — Кит! Смотри вверх!       — Я стараюсь! Прости. — Он вновь вернулся к изучению крохотных трещинок на потолке. — На день рождения я пошел гулять.       — Ночью?       — Ну да.       — Один?       — Нет. С Лэнсом, — добавил Кит спустя пару секунд, когда Акша закончила со вторым глазом.       — Теперь смотри вниз. — Она взялась прокрашивать межресничку на верхнем веке и слабо нахмурилась. — Так, между вами что-то есть?       — Не знаю. — Соблазн закрыть глаза был сильнее, чем прежде, и Кит изо всех сил с ним боролся. — Ну, мы поцеловались, и прошедшие дни вроде даже хорошо общались. Но мы не говорили об этом.       Акша угукнула в ответ и продолжила красить глаза брату. Когда она закончила и отошла на шаг, чтобы полюбоваться содеянным, Кит улыбнулся и поднял брови, как бы спрашивая: «Как я выгляжу?». Его сестра подняла большой палец вверх. «Как рок-звезда».       — Но он мне нравится. Даже очень, — внезапно признался Когане, когда, рассматривая себя в зеркале, перевел взгляд на отражение сестры в нем. Она лишь подошла ближе, потрепала брата по волосам и обняла за плечи.       — Он классный. Я думаю, ты тоже ему нравишься.       Кит улыбнулся в ответ, ничего не говоря. Он просто надеялся, что это действительно так. Глаза Лэнса, до этого беспорядочно бегающие от человека к человеку, зацепились за знакомую фигуру, только что вошедшую в зал, и он мигом двинулся с места.       — Ханк, привет! Ну как? Тебе тут нравится? Нормально зал украшен? — быстро и шепотом затараторил МакКлейн, хватаясь за плечо друга.       — Воу, я только зашел! Но вообще мне нравится, вы классно постарались! Прости, что не смог помочь, со стартом кулинарного клуба навалилась куча обязанностей.       — Понимаю-понимаю, ты у нас теперь занятой! Почти такой же занятой, как и я. — Лэнс рассмеялся, Гаррет подхватил его смех, и они вдвоем направились вдоль столиков ближе к сцене. — Я просто очень волнуюсь, надеюсь, все пройдет удачно.       — Не парься, ты отлично справился. Только твоя работа уже закончена, можешь расслабиться, а группе еще целый вечер выступать — вот кто волнуется как минимум так же, как и ты. Или даже больше.       Точно. Кит. Лэнсу не терпелось увидеть его на сцене, в огнях прожекторов и с гитарой в руках, поющего громко и уверенно, а не так, как на прогоне. Он не сомневался в Ките, но не мог избавиться от нарастающего волнения внутри, которое собиралось в колющий клубок в животе.       К Ханку подошла какая-то девушка, они тепло друг друга поприветствовали, обнялись и отошли недалеко от Лэнса; Гаррет слабо махнул другу рукой. МакКлейн, преисполненный искренним удивлением и восторгом, вздернул бровь и усмехнулся. Уже начал планировать план расспросов на ночь, когда они оба вернутся с концерта.       Лэнс почувствовал, как кто-то повел его под руку, и поставил на стол пластиковый стаканчик, который даже не успел ничем наполнить.       — Ты же помнишь, что остаток вечера ты отдыхаешь, да? — Аллура снова заворковала о своем.       — Видимо, я выгляжу так, что ты опять об этом говоришь, да?       — Бинго! Наша работа, конечно, не заканчивается сегодня — нам нужно будет потом отчет написать о том, как все пройдет. Но это потом, а сейчас — веселись!       Напоследок Аллура похлопала Лэнса по плечу и скрылась в толпе, активно приветствуя кого-то еще. МакКлейн каким-то чудесным образом со всеми этими разговорами вдруг очутился почти в первых рядах правее от сцены, напротив барабанной установки. Он снова начал думать о Ките и мысленно посылать ему всю свою поддержку. Он бы сделал это лично, но на сцене несколько минут назад погас свет, и ведущий объявил о начале концерта через пять минут. Он бы все равно уже не успел. Он увидит меня в толпе? Кита совсем немного трясло. Ободряющие слова сестры на ухо в течение последних десяти минут помогали, но не на сто процентов, и он снова и снова перебирал пальцы, чтобы похрустеть ими, но они отказывались хрустеть.       Когда после коротких приветственных слов ведущего свет потух еще и в зале, Акша взяла Кита за руку и повела за собой на сцену. Когане концентрировался на тепле руки сестры, стараясь отогнать рой беспорядочных мыслей, что занимал абсолютно все место в его голове. Он надел на плечо гитару и вцепился в микрофон мертвой хваткой, будто если он будет держаться хоть немного слабее, то тут же упадет в пропасть и будет падать бесконечно. Кит услышал шепот сестры, кивнул и услышал перебор гитарных струн. Слабый свет залил сцену, попадая на первые несколько рядов людей, стоящих у сцены, и Когане начал лихорадочно бегать от лица к лицу, отсчитывая в уме восьмерки до своей партии. Он боялся не найти Лэнса до своего куплета. Ему было важно найти Лэнса до своего куплета.       Пошли ударные, и Кит переключил взгляд со второго ряда на третий, и наконец нашел того, кого искал. В нужный момент пальцы на грифе гитары сами встали туда, куда надо, и Когане начал свою партию на гитаре. Он зацепился взглядом за Лэнса и не собирался смотреть никуда больше: по крайней мере до тех пор, пока не почувствует себя достаточно уверенным.       «Заметь меня, ну давай же, я тут», — снова и снова крутилось в голове Лэнса, пока Кит наконец не посмотрел на него. МакКлейн не отводил взгляд, ему казалось, что так он мог чувствовать абсолютно все, что на тот момент чувствовал Когане.       Когда Кит начал петь куплет, бросив игру на гитаре, его голос был совсем тихим; таким, который крадется под кожей и вызывает мурашки. Лэнс никогда не был фанатом рок-музыки, но он точно знал, что теперь он фанат Кита — во всех существующих смыслах. Когане пел строчку за строчкой, не отрывая взгляда от Лэнса, и его голос постепенно становился сильнее и увереннее. Губы прижаты к микрофону, ударные отдаются стуком в грудной клетке, звук гитарных струн будто обволакивает его с головы до ног — он чувствовал музыку вокруг себя и внутри себя, он чувствовал взгляд Лэнса, и все вместе это придавало ему нереальных сил и желания сделать еще лучше.       Лэнс в толпе будто отключился от внешнего мира, и в его собственном мирке существовал только он и стоящий на сцене, поющий для него Кит. Мурашки все не покидали его кожу, и он следил за каждым движением Когане на сцене — к припеву тот уже буквально кричал в микрофон, вкладывая в слова песни все свои чувства и эмоции, стараясь достучаться до сердец тех, кто слушал его.       Насчет сердца Лэнса он уже не переживал — до него он точно достучался.