Небо в твоих глазах

По приказу Уильяма Солсбери девять человек, облаченных в черные балахоны, слаженно читают какие-то слова на неизвестном языке. Сиэль до последнего надеется, что это не сработает, но когда запертый в клетке посреди круга ворон громко кричит, едва приподнявшись, его сердце рвется на части. — Себастьян! — кричит он сам. Черный ворон начинает отчаянно биться о прутья своей странной клетки, но она лишь искрит электрическими разрядами, не давая ему ни малейшего шанса на спасение. Сиэль с ужасом смотрит, как летят в разные стороны его блестящие перья. — Надеюсь, что ты хорошенько помучаешься, прежде чем исчезнуть с лица земли, демон, — протягивает Уильям. — Больше не будешь очернять невинные души! — Перестаньте! Черные фигуры покачиваются, воздев руки кверху, начинают следующий куплет своего заклинания. «Как мне спасти тебя, Себастьян?! Как… Что я могу…» Голос дворецкого раздается в голове не сразу. «А вы уверены, что надо?..» Беспощадные слова бьют его словно хлыстом, он пытается представить хоть на миг, какой может быть его жизнь без Себастьяна. Не может. «Что мне делать?!» «Стать тем, кто вы есть». Сиэль сразу понимает, о чем он, и отчаяние заполняет каждый уголок его души. — Но я… Я не могу! — выдыхает он вслух. «Я никогда не поверю, что есть что-то, чего не может граф Фантомхайв. Используйте мою силу, откройте свое сердце. Разорвите круг». Черный ворон издает новый крик и на этот раз падает на дно клетки, извивается, будто стараясь закрыть себя крыльями. — Себастьян!!! — кричит Сиэль, а в следующий момент сам валится на холодный каменный пол. Голова взрывается ужасающей болью. Перед его глазами сплошная стена огня. Правый глаз жжется так сильно, что от боли кружится голова. Чужая сила вливается в него темным густым потоком, проливаясь по венам раскаленным металлом. Зачем Себастьян делает это?! Он же не сможет! Не справится! Его отчаяние почти осязаемое. Смешиваясь с ужасающей мощью, которая теперь наполняет собой все его существо, оно превращается в холодные глыбы льда, сдавливающие его грудь. Кажется, еще чуть-чуть, и хрупкие мальчишеские кости сломаются под их натиском. Новый крик Себастьяна заставляет его открыть слезящиеся глаза. Он чувствует, он знает, что гибель его демона началась. Первый круг защиты пал. Все повторялось. Клетка, факелы, ритуал… Вот только жертва совсем другая. А он по-прежнему так беспомощен и жалок! Он не смог спасти Габриэля… Он же обратился! Он должен был улететь и позвать на помощь! Тогда, возможно, все сложилось бы по-другому… Он просто сидел и боялся шелохнуться, слушая отвратительный смех похитителей. Маленький, жалкий… Его боль смешивается с болью Себастьяна. Демон умирает быстрее, потому что отдает ему свою силу. И вдруг воспоминание — не его, проносится перед глазами. Темная-темная ночь. И он, плачущий, прижимается к своему дворецкому, ища поддержки. Голос Себастьяна из прошлого неожиданно заставляет его замереть. «Прежде чем подняться в небо, надо найти его здесь», — мягко говорит он, прижимая свою ладонь к его сердцу. Терзаемый огнем, Сиэль неожиданно смеется. Открывшаяся истина оказывается предельно простой. Он так злился из-за чужой жалости! Но больше чем кто бы то ни было Сиэля Фантомхайва жалел сам Сиэль Фантомхайв. Нет, больше этого не будет! — решает он. Боль становится чуть меньше, оставляя легкое покалывание во всем теле. «Себастьян!» — зовет он. Как ему найти небо, о котором он говорил?! «Сиэль», — слабо звучит в голове ответ, и так щемящее нежно, что Сиэлю хочется закричать от безысходности. Собственное имя отзывается в груди ненавистью, он видит перед глазами усмешку Себастьяна, и вдруг понимание пронзает его душу насквозь. Небо! Найти небо… Найти себя!* Кто он?.. Сиэль Фантомхайв, единственный наследник своего рода, носящий звание Цепного пса королевы. Просто мальчишка, терзаемый бесконечным чувством вины за то, что не смог спасти своего младшего брата. Мальчишка, мечтающий о крыльях, но не считающий себя их достойным. Мальчишка, который смог найти утешение только в объятиях демона. Слова Шарлотты Солсбери приходят на ум сами по себе: «Каждому человеку нужен якорь». Себастьян стал его якорем. Единственный, кто всегда был рядом. Единственный, кому он мог безоговорочно доверять. Демон, который вожделел его душу и служил в его доме обычным дворецким. Демон, который должен был низвергнуть его в пучину ада. А вместо этого подарил крылья. Только теперь он понимает, что всегда чувствовал их — когда Себастьян смотрел на него, когда касался, когда спорил и даже когда издевался. Сиэль так отчаянно старался не принимать правду такой, какая она есть. Но он всегда знал ее. Он любит. Возможно, абсурдно и глупо. Но любит своего демона всем сердцем. И теперь только от него зависит — выживет он или нет. Огонь за закрытыми веками разрастается, норовя сжечь весь мир вокруг. В нем мелькают лица — тетя Фрэнсис, уверенная, настойчивая, никогда не теряющая надежды, в отличие от него. Лиззи — тянущая его за руку среди деревьев, а потом доверчиво сидящая на руке красивой синичкой. Наконец, Себастьян, медленно завязывающий ленту на его шее и проникновенно заглядывающий в глаза. Жизнь, яркая, настоящая, всегда была вокруг него. Почему он никогда не позволял себе быть счастливым? Зачем истязал себя напрасным чувством вины? Он же был всего лишь на всего ребенком, который ничего не мог сделать! Остальное в прошлом. Здесь и сейчас он помнит тепло объятий Себастьяна, прекрасный миг полета и бездумный поцелуй. Это — жизнь, а не то, что снится ему по ночам. Я умру вместе с Себастьяном, — думает он, когда в его голову врывается перезвон невидимых колокольцев. А потом мир разлетается на сотни осколков. *** Читавшие заклинание монахи не заметили, как в подвале быстро стало светлеть, они были слишком погружены в процесс. Заметил Уильям Солсбери, потому что был ближе всех к Сиэлю Фантомхайву. Но это его не спасло — он умер первым, просто сгорел в одно мгновение, осев на пол небольшой кучкой пепла. Не было больше и клетки, лишь лужа расплавленного металла, отражающая взошедшее в подвале солнце. Раскрыв свои огненные крылья, к потолку воспарил невероятных размеров феникс. Прекрасный и ужасный одновременно. — Не может быть! — наконец, воскликнул кто-то из почтенных отцов, бросаясь на колени. И тут же острое как бритва, объятое пламенем крыло снесло ему голову, и она покатилась прямо под ноги другому мужчине, который с криком отскочил в сторону. Это окончательно вывело из транса всех разрушителей. С криками они бросились прочь, и уже не были похожи на страшных черных призраков. Жалкие, никчемные, слабые. Решив отобрать у Сиэля Фантомхайва то, что ему дорого, они совершили смертельную ошибку. Воплощенные в демонической силе ненависть, страсть, любовь, боль, — вот чем сейчас был молодой граф. Восставший из пепла, великолепный и беспощадный. Он не собирался никого отпускать. С оглушительным криком феникс снова и снова атаковал своих жертв — первому, кто попал под удар, пришлось хуже всех. Огненная смерть пролетела прямо сквозь него, оставляя в теле огромную опаленную дыру. Мужчина потерянно посмотрел вниз, пытаясь подобрать уже начинающие вываливаться внутренности, а затем рухнул на каменный пол — мертвый. Остальных ждала более быстрая, но не менее ужасная смерть. Феникс рвал их в клочья, клевал, резал, сжигал. Помещение наполнил запах горелой плоти, кровь залила даже щели между камнями. Всего за полминуты подвал превратился в склеп. Себастьян, обратившийся человеком сразу, как только было разрушено единство девяти, с восхищением смотрел на своего дорогого господина, и в глазах его отражался огненный вихрь. Лицо сияло торжествующей улыбкой. — Вы сделали это, милорд, — вздохнул он. Когда все было кончено, огненный феникс сделал круг под потолком, а затем опустился на пол на расстоянии нескольких метров от Себастьяна. Но даже так можно было ощущать исходящий от него чудовищный жар. — Я горжусь вами, мой господин, — сказал дворецкий, опускаясь перед птицей на одно колено и прикладывая руку к сердцу. — Вы все же стали фениксом, как когда-то мечтали. Но, увы, должен сообщить, что ваша истинная форма гораздо более скромная. Хотя не менее прекрасная. И стоило ему это проговорить, как окружавшее феникса пламя начало разрастаться, усиливаться, и в какой-то момент Себастьян подумал, что и ему предстоит пройти священное очищение огнем, но тут печать на руке загорелась, и его сила стала возвращаться обратно. Феникс тускнел, лишаясь своего огненного ореола, оранжевые перья опадали, сменяясь другими — пестрыми, коричневыми. Себастьян улыбался, с нежностью глядя на своего господина. Который впервые предстал перед ним в обличье адерина.