Мемуары Лаффориэль

      Поразительно, как далеко занесла меня моя цель. В поисках культов, посвящённых Периайту, я дошла аж до юга континентального Морровинда. Сколько же лет меня тут не было? Двадцать? Тридцать?! Я не могла вспомнить. Но от близких взгляду заливных лугов и пасущихся на них гуаров не осталось и следа…       Когда-то я прошагала тут с Гистом, каждый новый день встречая, словно сказку. Теперь это место больше напоминало Гиблые Земли, царство Мерунеса Дагона. Повсюду тянулись ввысь чёрными когтями горелые деревья, пепел устилал каждый метр земли, словно глубокий снег, делая передвижение по нему очень сложным. Отовсюду торчали валуны, вылетавшие из недр Красной Горы, а с неба нескончаемым потоком лился чёрный дождь.       Но я уже не обращала на это внимания: мне не было до этого дела. У данмеров больше нет их родины, а виноват в этом ещё один даэдрический Принц. Но куда больше Шеогората виноваты сами данмеры и этот их «Трибунал». Вивек мог бы одним мановением руки убрать проклятую луну Баар Дау с неба и предотвратить катастрофу.       Но нет! Гордыня ослепила данмеров… и вот куда привела. Без дома, без пожитков — потерянная нация с потерянной целью, но несоразмерной гордостью. Разумеется, им нигде не были рады, а тёмные эльфы только и могли, что злиться и заявлять о своих правах. И теперь вся их раса рассыпалась по Тамриэлю и пыталась выжить любой ценой. Но даже теперь они не перестали кичиться своей непохожестью!       Тогда я считала их жалкими слабаками, сдавшимися перед бедой, презирала. Я — не из таких. Я не стала бы сидеть сложа руки и ныть, как мир ко мне несправедлив, поэтому я смело шагала по морю пепла к моей новой цели — родовой гробнице немного южнее Нарсиса.       Один из их расы, такой же никчёмный, как и все, сейчас шагал рядом со мной. Звали его Абид Сорано, и мне стоило огромных трудов, чтобы стерпеть нытьё этого данмера. Какая жалость, что мне приходится общаться с ним. Но не по своей воле, смею заверить.       Этот охотник за сокровищами пытался набрать в захудалой таверне Нарсиса людей себе в помощь. Абид наткнулся на заброшенную гробницу, куда рискнул полезть в одиночку. Разумеется, он нарвался там на кучу восставшей нежити, которая была не рада, что их потревожили. Хотя я лично не понимала, чем мы можем её потревожить? Нежить же просто топчется на месте или изредка шатается по катакомбам. Ну да неважно.       Он проторчал в той таверне почти неделю, предлагая несметные богатства тому, кто поможет ему вскрыть ту гробницу. Идиот. Он практически немедленно снискал себе самую отрицательную репутацию в городе, ведь мало найдётся настолько жадных данмеров, способных обирать могилы собственных предков.       Да и набирать-то было не из кого. Нарсис был одним из самых южных городов континентального Морровинда, а значит, он первым попал под сметающую атаку аргониан. Иметь красные глаза или пепельную кожу здесь приравнивалось к немедленной смерти, но упрямые данмеры всё равно не желали отсюда уходить. Они дрожали, жались за своими полуразрушенными стенами, но наотрез отказывались покидать дома своих предков. Говорили, что умрут, но дом защитят! Да вот только никто и не обмолвился, что Нарсис не выдержал и трёх атак аргониан, прежде чем его защитничков перебили! Ну что за дураки?!       Хотя должна отметить, что, несмотря на недалёкость моего спутника, ему удалось продвинуться достаточно далеко, чтобы заметить нечто, всецело захватившее моё внимание. Ему удалось краем глаза разглядеть даэдрические символы на стенах и изображения драконов. Я уже много лет уничтожала такие места, чтобы определить святилище Периайта даже по такому путаному описанию.       А как был рад мой спутник, когда я предложила составить ему компанию в походе. Мне было очевидно, что больше никто не стал бы связываться с Абидом, поэтому я предложила немедленно отправиться в путь. Уж мне, мастеру магии Восстановления, нежить не страшна!       — Вот так мне повезло с тобой, Лаффориэль, а! — шёл впереди Абид, протаптывая дорожку в серой массе. — Мы с тобой золото вмиг достанем!       — Заткнись и хватит орать! — зашипела я на него.       — О, понял-понял! Сначала убьём кагути, а потом уж будем делить его шкуру!       — Заткнись! Или беду навлечёшь! — я повторила попытку утихомирить не в меру глупого данмера.       Этот район был слишком близко к территории Аргонии: тут частенько бывали ящеры, настроенные враждебно к местному населению. Если бы мы наткнулись на отряд аргониан, шанс того, что мы смогли бы с ними договориться, был мал, а шанс убежать — ещё меньше. Но цель оправдывала риск… да и не в первый раз я иду к опасности в одиночку. Если бы не сопровождение… Одна радость: Абид взял на себя роль носильщика, нагрузив в заплечные мешки столько провианта, что хватило бы на неделю.       — Вот знаешь, Лаффориэль — ты баба что надо! Я как впервые тебя увидел, сразу понял, что ты умнее, чем эта деревенщина! — нагло заявил Абид. — Когда вернёмся с сокровищами, я обязательно угощу тебя! Нам надо узнать друг друга поближе!       Я не стала отвечать на подобные заигрывания со мной, потому что, во-первых, я лет на сто пятьдесят его старше, а во-вторых, я не собиралась оставаться в этой пепельной дыре.       — Ну так что, Лаффориэль, останешься в Нарсисе на пару недель? У меня тут есть свой личный домик…       — Нет, Абид, — отрезала я. — Мне нужно продолжать мой путь, и я не могу подолгу задерживаться на одном месте.       — И то верно! Нечего тут оставаться! — тут же поддакнул Абид. — Аргониане, пепел постоянно сыпется, а тут ещё и урожай не созрел. Сам бы обязательно уехал, да вот сколько раз не пытался, всё никак меня не отпускает что-то отсюда. Эх, но жить тут трудно, ты даже себе не представляешь, как трудно…       Бла-бла-бла… ну вот и зачем я только рот открыла, а? Теперь этот данмер пожалуется мне на всё на свете, и опять придётся это слушать. Я уже стала надеяться на набег аргониан, когда мы наконец добрались до обозначенного Абидом захоронения.       — Вот и всё, Лаффориэль, — хвастливо заявил он, — я тебя привёл к месту! А теперь твоя очередь. Ты говорила, что с нежитью на «ты»…       — Не перевирай мои слова! — получив желаемое, я сразу опустила весь учтивый тон… которого не было. — Я сказала, что я отлично умертвляю нежить. Я с ней не общаюсь.       — Да какая разница! — махнул рукой Абид. — Вот у нас пару лет назад был разгул нежити. Вот кабы ты была с нами, то и нежити бы у нас не было! А дом Индорил вообще ничего не хочет делать, чтобы справиться с ситуацией! Только и знает, что говорить, мол, сами разбирайтесь.       Данмер не унялся даже когда мы зашли внутрь родовой гробницы. Она была устроена так же, как и множество других: сводчатые низкие потолки, толстенные стены и двери, разложенные по полочкам протухшие подношения. Было совершенно ясно, что сюда последний раз заходили очень-очень давно. Да оно и понятно, с такими-то обитателями.       Нежить тут действительно водилась, но невероятно слабая. Посредственные привидения, рассыпающиеся от пары заклинаний скелетики да припадающие на обе ноги упыри. С каждой минутой мне всё больше казалось, что Абид вообще ни на что не способен, раз не смог совладать с такими противниками.       В конце концов, вся основная нежить благополучно обратилась в пыль и упокоилась окончательно. А вместе с противниками пропал и страх Абида — единственное, что заставляло его молчать.       — Нет, ну надо же! — снова заладил данмер. — Ты разделалась со всей этой дрянью всего за каких-то пару часов, а ведь ты даже не данмер! Да если бы у меня был отряд хоть в десять самых крепких данмеров Нарсиса, я бы всё равно не смог дойти до конца. А нас всего-то двое! Вот уж мы поживимся тут!       — А тебе не противно грабить могилы, а, Абид?! — не выдержала я, устав от того, что этот эльф в одной фразе умудрялся противоречить сам себе. — Многие твои сородичи посчитали бы разграбление могил их родных преступлением.       — Ха! Да кому нужны эти могилы! — воскликнул противоречивый данмер. — Сюда уже столько лет никто не ходит! А у меня дети дома остались. Моим детям тоже что-то есть нужно!       — Дети? — неподдельно удивилась я. Вот уж чего я точно не ожидала, это наличия детей. — Так чего же ты тогда не уедешь из такого опасного места вместе с ними? Только не говори, что из-за глупых патриотических чувств!       — Нет, конечно! — отмахнулся Абид. — Было бы куда ехать и на что. Ну ничего, вот наберу тут золотишка, тогда и уеду. Подальше от этого болота.       Мы добрались до самой последней камеры, где в круглых углублениях лежал пепел многих погребённых здесь данмеров. Рядом с ними возвышались постаменты для подношений, на которые данмеры клали мелкие монетки, листья хакльлоу и прочую мелочь, имеющую значимость только для них. Я была уверена, что мёртвым совершенно всё равно до этих листиков.       — О, нажива! — потёр руки мой спутник и ринулся к ближайшему алтарю.       Я осмотрела округу, но увидела только небольшую статуэтку Периайта, стоящую на одном из столиков. Эта фигурка явно была просто побрякушкой. И всё: больше никаких жертвенников, ножей, культистов или ещё чего. А даэдрический текст на стенах оказался всего лишь данмерской молитвой об усопших. Как я могла забыть о том, что данмеры часто пользуются даэдриком?       — Проклятье Хирсина на твою голову, Абид! — рявкнула я. — Тут нет святилища!       — Ну нет и нет, и что? — развёл руками данмер. — Зато тут есть немного золотишка. Половина твоя, как и договаривались.       — Засунь себе в задницу свои деньги, серокожий придурок! — вспылила я, с размаху расколола маленькую статуэтку об пол и ринулась обратно к выходу. — Столько времени впустую потратила!       Внезапно дверь передо мной уползла куда-то под пол, а вместо неё оказалась глухая стена, вывалившаяся откуда-то сверху. Никакого прохода не было и в помине. Единственным источником света остался факел в руках Абида, рассыпавшего монетки по полу.       — Что за? Скамп тебя дери, что случилось?! — воскликнул он подбежав. — Где дверь? Ты куда нажала, а?!       — А я почём знаю?! — не меньше его была взволнована я.       — Проклятье! Тут наверняка была ловушка! Ты что-то активировала, и теперь мы в ловушке! — ходил из стороны в сторону он.       — Заткнись, Абид, и не трать воздух! — остановила я эльфа. — Я не верю, что это ловушка, как бы иначе сюда вообще данмеры ходили? Мы будем искать выход, соберись!       Абид согласился с моим предложением. Факел мы погасили, а я зажгла магические огоньки. После этого мы прочесали каждый угол, каждый камешек проверили на наличие скрытых рычагов и кнопок — ничего. Помещение казалось наглухо запертым. Мы в ловушке…       Мы пытались поднять перекрывшую нам проход стену, пытались выскоблить камешки, но ничего не вышло. Мы осмотрели потолок, но нашли только небольшое отверстие, по которому в каверну поступал воздух. Он дразнил своей свежестью, звал к себе, но через такое маленькое отверстие мог пролезть разве что котёнок.       Абид в ярости пинал стены и поносил всех богов и даэдра одновременно, проклиная за свою нелёгкую судьбинушку. Да сколько же можно?!       Я не знаю, как долго мы тут сидели, но живот стало сводить судорогами, и мы сели есть. Мне кусок не лез в горло от ярости. Как же я ненавидела Абида! О, я бы с удовольствием отправила его прямо в бездну Бала вместе со всем его дурацким племенем серокожих! Из-за него я попала сюда, но подыхать тут я не собиралась! О нет, я уже раз чуть не погибла из-за данмеров и второй раз такого не допущу!       — Ничего-ничего, Лаффориэль! — настроение у моего спутника немного улучшилось. — Я не собираюсь тут долго сидеть! Скоро мы выбе…       — Заткнись, — сказала я таким тоном, что мёртвый бы понял, — просто замолчи. Этот всё из-за тебя. Это ты притащил меня сюда, это ты, ублюдок во всём виноват! И если ты не заметил, мы заперты, а выхода нет! И хватит жаловаться на свою судьбу — ты её всецело заслужил своей ничтожной жизнью!       — Хватит молоть чушь, женщина, — тут же скривился в надменной роже данмер, — не смей оскорблять меня! Уж я-то поболе твоего заслуживаю освобождения. Без меня мои дети будут голодать! А вот ты пришла сюда совершенно зря! Тут не место для альтмерки, здесь место упокоения данмеров!       — Что за ересь ты несёшь? — окончательно разозлилась я. — Да ты хоть себя-то слышишь?! Ты же сам себе противоречишь! Боги мои, и зачем я связалась с таким идиотом?       — Ничего-ничего, — зло пробормотал Абид, — все знают, куда я отправился, так что меня будут искать. А когда меня найдут, ты будешь меня слёзно благодарить за спасение! Только бы еды хватило…       Мы поняли кое-что одновременно. Я удивлена, что эта мысль не пришла к нам с самого начала. Ведь рюкзак еды не закончится дольше, если кормить одного…       Абид оказался быстрее. Он метнул в меня чем-то тяжёлым, попав прямо в голову. Мысли тут же перепутались, а в следующее мгновения я оказалась на полу, а руки Абида — на моей шее. А в его алых глазах, светящихся в ледяном свете магического огонька, горело что-то отдалённо знакомое.       Но, как и многие другие, Абид недооценил меня. Боль в гортани привела меня в чувство. Едва собравшись с мыслью, я схватила его голову и применила одно из особых медицинских заклятий, нарушающих координацию. Он тут же скатился вбок, не понимая, почему пол вдруг ушёл из-под ног.       Судорожно вздохнув, я схватила Абида за руку и спустя минуту борьбы вытянула из него все силы, какие у него оставались. Теперь он напоминал куклу, которая еле-еле может говорить. Больше Абид не мог мне навредить, а я наконец смогла откашляться как следует и вздохнуть.       — Тварь, — выплюнула я вместе с кашлем, — допрыгался…       — А-ха-а-а, — тяжело вздохнул Абид, силясь встать. — Пожалуйста… не убивай меня… пощади!       Пощадить?! Я ведь целительница… была когда-то. Я не должна убивать… Но я это правило нарушила уже очень много раз! Так что, если бы я даже и попыталась найти повод, чтобы оставлять моего спутника в живых, то не нашла бы. Моя цель и моя жизнь куда важнее его, детей, да и вообще всего.       — Пощадить? — прохрипела я. — Не смеши меня. Я сейчас убью тебя, а когда за тобой придут, скажу, что ты умер от голода. И мне кажется, что это честно. Такому ничтожеству — смерть ничтожества!       — Но… Лаффориэль, — тихо-тихо бормотал Абид, — мои дети…       — Мне всё равно до твоих детей, ублюдок, как тебе было всё равно до того, что привело меня сюда, — говорила я и чувствовала, как мне нравится ставить этого эльфа на место. Стоять над ним и улыбаться ему в лицо, осознавая свою победу.       Я могла бы просто испепелить его Громператором, но не стала. Было достаточно просто применить одно из сильных заклинаний истощения. Некоторое время назад их в Империи запретили, якобы потому что они негуманны, но несколько таких я знала. Их ещё называли вампирьими заклятьями, потому что они высасывали саму жизненную энергию из туловища и передавали её магу.       Обессиленное тело Абида задёргалось, когда тёмный эльф почувствовал, как его сердце сбивается с ритма.       — Нет… прошу! — из последних сил молил он, хрипя и извиваясь.       Спустя пару минут агонии последние крохи жизни покинули туловище моего бывшего спутника. Мне и раньше приходилось убивать, но испепелять живых из посоха куда проще, чем вот так… вплотную.       Я внезапно вспомнила, где я видела такие же глаза, как у напавшего на меня Абида. У тех больных, которые неотвратимо умирали на моём столе, был такой же взгляд… Они не хотели умирать и цеплялись из последних сил за своё существование, яростно торгуясь со смертью! В конце концов, они впадали в депрессию, смирялись с неизбежным и мирно уходили.       Абид не захотел смиряться, как и я. Хотя моя голова болела, а горло нещадно саднило, я заново начала осматривать комнату. Я освобожусь быстрее, чем меня отыщут тут. Я всегда выбиралась из самых тяжёлых ситуаций. И сейчас выберусь!       — Так, Лафф, давай спокойно и сдержанно! — приказала я себе, стараясь говорить и озвучивать всё, что видела. — Я уверена, что выход найдётся.       Так прошёл день… или неделя… или даже месяц! В четырёх стенах время останавливается и больше никуда не торопится. Минуты сливались в бесконечный поток камня и мерцающего света магических огней. Я перестала говорить с собой, потому что темы для комментирования кончились. А вместе с темами для разговоров с собой кончилась и еда. У меня была безумная мысль съесть мёртвого данмера, но эта идея была отброшена. Не из-за моральных ограничений, а потому что он уже разложился…       Тогда я подумала: неужели я окончательно свихнулась?! Мало того, что я так хладнокровно убила данмера, мало, что я искренне наслаждалась тем, что победила и выжила, увеличив жизнь всего лишь на неделю, так ещё и хотела съесть разумное существо, пусть и мёртвое. И хуже всего то, что я отбросила эту идею только лишь из-за её невыполнимости, а не из-за моральных принципов. Похоже, в погоне за местью я утратила всё, что было мне важно, весь душевный мусор. Но тогда мне казалось, что и без этого багажа спокойно обойдусь!       Тишина давила своей бесконечной массой, словно горы Джерол в одночасье упали на меня. В ушах звенело от пустоты гробницы. Казалось, что даже шаги в этой каверне звучали глуше, чем на поверхности, а стены сжимались с каждой секундой. В камере было тяжело дышать из-за спёртого древнего воздуха. Никогда не страдала боязнью закрытого пространства, но сейчас стала понимать, что чувствуют больные этим. Невозможность выбраться… Безысходность.       Да, именно это чувство обуяло меня, привалившуюся к постаменту и созерцавшую стену. Я перебрала все свои заклинания и заметки, полностью разрядила Громператор в стену, пыталась выломать камни. Но всё было тщетно. Проклятые данмеры уже во второй раз загнали меня в безвыходную ловушку. И в этот раз Гистеллус мне не поможет.       Остался только последний путь — ждать спасения. Но еда и вода закончились, а приходить никто и не собирался. Если Абид был хоть немного честен, то мне нужно было протянуть как можно дольше, но без провианта это было бы невозможно!       Я вспомнила одно заклинание, которое сама и изобрела пару лет назад. Его, кроме меня, пока что никто и не знал. Я назвала его «Апатия Лаффориэль». Заклинание погружало заклинателя в летаргический сон на долгое время, замедляя процессы его организма. Однако у него было очень много побочных эффектов, таких, как серьёзное истощение, провалы в памяти, слабоумие и множество других следствий долгого пребывания живого существа между жизнью и смертью.       Так как у меня осталась только магия, идея с апатией показалась мне хорошим решением. Я закрою глаза, а открою их уже на свободе через пару недель. Конечно, я буду истощена и обессилена, но зато я продержусь без припасов во много раз дольше.       Я легла на пол и начала выплетать заклинание. Оно очень сложное, и стоит тебе хоть немного ошибиться — процесс будет необратимо нарушен, вплоть до летального исхода. Я лишь надеялась, что смогу проснуться. И вот я закончила, последний раз взглянула на мёртвого Абида и выпустила магию на волю.       Такое чувство, будто я моргнула. Когда сознание вернулось ко мне, первое, что я почувствовала, — страшное жжение в пересушенных глазах, отёкший язык и сильную боль в животе. Я попыталась пошевелить руками, но они занемели и плохо двигались. Это была атрофия — мышцы ослабли и залежались за такое время.       С огромным трудом я разлепила веки, но ничего не изменилось. Вокруг по-прежнему была кромешная чернота. Я испугалась, ведь апатия могла фатально повлиять на зрение. Неужели я ослепла?! Я сотворила заклинание магического огонька.       Боги, лучше бы я этого не делала. Волшебный светоч высветил каждый уголок всё той же гробницы. Проход был по-прежнему перекрыт, а моё ослабшее тело покрывал слой пыли. Слёзы невольно потекли у меня по щекам, но я не знала: от сухости в глазах или от того, что всё оказалось напрасно.       С огромным трудом, превозмогая боль в мышцах, суставах и костях, я села и только теперь заметила Абида. Он лежал там же, где я его и оставила, только лицо теперь напоминало иссушённый и разложившийся овощ. Судя по его виду, пролежала я отнюдь не неделю. Страшно воняло мертвечиной, дышать было очень трудно. И мучил голод…       Я знала множество заклинаний, которые помогали восстановить подвижность, частично восстановить силы или даже подавить на время голод, но это было лишь снятие симптомов. Первопричина оставалась всё та же — я была погребена заживо!       — Что, — слабо спросила я у трупа, — ухмыляешься? Думаешь, ты победил? Похоже на то… Не могу поверить, что всё так и кончится… Ты обманул меня, Абид. Всем до тебя всё равно, даже твоим детям. Никто не пришёл…       Я тогда подумала: может, разрезать вены и спокойно умереть? Нет, я решила ещё раз произнести заклинание, на куда более долгий срок. Но на этот раз у меня уже не было никакой надежды на то, что меня достанут.       — Всё, Абид, прощай, — тихо молвила я. — Странно: единственный, кто слушает мою эпитафию, — труп данмера, а ведь я ненавижу трупы… и данмеров. Но это мои последние слова. Моя жизнь не была хорошей, светлой или лёгкой, у меня не осталось, за что цепляться. И мне очень жаль, что единственная задача, которую я на себя возложила, так и не будет выполнена. Я засыпаю, чтобы не проснуться…       Тьма застлала мои глаза, и я погрузилась в летаргический сон… навеки. Но в моём случае навеки оказалось длиной в секунду… для меня, конечно. Я резко распахнула глаза и чуть не ослепла от ярчайшего света, полоснувшего по лицу, словно плеть.       Вокруг меня кричали и суетились, мои уши болели от такого шума. Ноги и руки не слушались, а меня неаккуратно куда-то волочили, вокруг слышалось шипение. Приоткрыв замутнённые глаза, я пыталась сконцентрироваться, но мысль уползала от меня, скрывшись где-то в голубых небесах…       Небо… голубой свод… свобода… свежий воздух, наполненный запахами тины, воды и дерева. Надо мной наклонился аргонианин и что-то сказал мне, но в моём искажённом сознании его слова не значили ничего. Но клянусь, я готова была расцеловать каждого аргонианина в Тамриэле, чтобы отблагодарить. Последние слова ящера потонули в шуме, и я вновь погрузилась во тьму. Но на этот раз в этой тьме я видела сны…       Когда я вновь очнулась, вокруг меня цвёл, пах и жил богатый мир болот Аргонии. Я лежала на циновке в какой-то хижине, а ветерок перебирал мои волосы. Хотя нет… как-то он больно сильно их перебирал. Скосив глаза, я увидела, как по моим локонам ползает змея. Нет, Чернотопье не меняется…       — Ой, целительница очнулась! — вбежал какой-то ящер на мои вопли. — Шинка, фу! — цыкнул он на змею, и она недовольно уползла в сторону. — С пробуждением вас, целительница! Сейчас позову Аркитуса.       — Постой… — прошептала я, но голос мог пока что воспроизводить только крики.       — Лаффориэль! Ты очнулась! — в хижину забежал ещё один незнакомый мне аргонианин. — Слава Хисту, ты очнулась! Мы уж боялись, что ты не справишься!       — Я тоже так думала… — тихо прошептала я, будучи слегка в шоке от происходящего. — Как тебя зовут? Как вы меня нашли?       — Не напрягайся: ты сильно истощена и ослаблена. Мы уже несколько дней отпаиваем тебя бульонами из жаб…       — Не продолжай… — попросила я, а аргонианин понимающе замолчал.       — Звать меня Аркитус, целительница. По чистой случайности, — присел рядом аргонианин. — Мы устроили небольшую вылазку на земли данмеров, чтобы помнили своё место. Пограбить чуть, убить пару гуаров да и только. А там раз, и гробница эльфийская. Ну, мы и внутрь! Там стена была глухая, а рядом — рычаг. Повернули, стена уехала, а там ты!       — Это поразительно… — только и сказала я. — Сколько же я там пролежала?       — Сложно сказать, — задумался Аркитус. — Когда ты туда попала?       — 16-го числа месяца Первого зерна я вышла из Нарсиса… — тихо ответила я.       — Тогда, — ящер глубоко вздохнул, — ты пролежала в той гробнице восемь месяцев и четыре дня.       Я… я не знала, что сказать. Это было так неожиданно и странно, что я даже не поняла: ужаснуться мне или удивиться. Я проспала более полугода жизни, а для меня при этом прошли дни. Будь я человеком, это был бы огромный срок, значимая часть жизни, пропущенная, словно вырезанная. Но для меня, долгоживущей альтмерки, этот срок был минутой, пролетевшей, как перевёрнутая страница.       Вроде бы, это не должно было меня расстроить… Тогда почему я чувствовала себя так паршиво? Видимо, моё лицо отразило мои мысли, потому что Аркитус продолжил:       — Нам показалось странным, что там лежит так хорошо сохранившееся тело. У тебя был очень-очень слабый пульс, поэтому мы тебя взяли в лагерь и тут привели тебя в чувство при помощи настойки из корня нашпеня! Ты как выпила его, так сразу очнулась и головой замотала. Потом опять заснула, а мы тебя кормили ещё два дня. Знаешь, а ты живуча для альтмерки, раз восемь месяцев без еды и воды там провела. Я бы без воды и недели не протянул.       — Спасибо вам… — прошептала я, не сдержав слёзы. — Я уже отчаялась там сидеть и даже смирилась. Но скажи, Аркитус. Почему вы вдруг решили мне помочь? Ведь я даже говорить не могла и выглядела, как труп.       — Я приказал, — огорошил меня Аркитус. — Ты меня не можешь знать, но я тебя отлично помню. Множество раз видел тебя, так что считай, что так народ корня отплатил тебе по долгам.       — Что? — ничего не поняла я.       — Когда-то, много лет назад, меня звали Несущий Знания…       — Не может быть! — воскликнула я. — Несущий!       — Нет-нет, — поправил ящер. — Меня зовут Аркитус. И я совсем не похож на Несущего — не люблю варёного окуня. Но это не значит, что я не помню твоего великого подвига, целительница.       — Это так неожиданно! — нисколько не покривила я душой. — Вот уж не подумала бы, что всё так обернётся! И где мы сейчас?       — На самом краю северных болот. Мы перенесли тебя и твои вещички сюда. Кстати, отличный посох, им так интересно гонять данмеров! — заулыбался во все зубы Аркитус.       — Аркитус, я даже не знаю, как отблагодарить тебя… вас всех! Я отчаялась выбраться оттуда, простилась с жизнью!       — Как я уже говорил, — начал Аркитус, — это мы благодарны тебе, вот и вернули тебе долг. Но, если быть до конца честным, есть у нас одно дельце, специально для тебя!       — Да, что надо?! Кого теперь вылечить? Камень? Реку? Грязекраба?       — Ах-ха! — захихикал Аркитус. — Нет, не настолько всё серьёзно. Мы слышали, что ты в последнее время переключилась на последователей даэдрических культов? Так вот, в центре болот есть древнее место, старый храм, и в нём поселилось зло. Наши разведчики полагают, что это последователи Периайта. Мы решили разобраться с этим. Хочешь с нами, Лаффориэль?       — Ты ещё спрашиваешь?! — в моих глазах загорелся огонёк заинтересованности. — Дай пару дней встать на ноги, а потом пошли уничтожать даэдра! Да, и посох мой верните!       Так я вновь оказалась в Аргонии, вся в грязи, больная и разбитая (главное — чтобы быть больной и разбитой в Аргонии не стало традицией). Но, как и всегда, живая. А теперь я плыла на утлом каноэ в самое сердце болот прямо к моей новой цели. Рядом со мной сидел мой старый-новый друг Аркитус.       Это был конец одного приключения, которое я бы не стала повторять, и начало другого. Теперь, когда я пережила второе рождение и отоспалась за восемь месяцев, я чувствовала, что мне всё по плечу: и гробницы, и Принцы даэдра, и даже болота Аргонии!