Смальта

персонажи: Викос/Беккет, Люсита Арагонская, упоминания всяких там рейтинг: pg-13, почти настоящий слэш варнинги: внезапно современные ночи, доп к рассказу из беккетовых дневников про ажи дахаку, глум, издевательства, ласковая пенетрация (какой пейринг, такая и медицина). - И ты переступила через свою гордость, чтобы пригласить меня ради, - он делает выразительную паузу и обводит взглядом тело на столе, - вот этого. Люсита невозмутимо наклоняет голову. - А ты надеялся, что я сделаю ему эпиляцию и одену в латекс, чтобы тебе приятнее было его трогать? - Это было бы очень любезно. - Викос насмешливо поднимает бровь. - Но звучит больше как его идея, чем как твоя. - Тебе лучше знать, - фыркает она в ответ. Тело Беккета лежит между ними, даже не зафиксированное толком, по-прежнему неподвижное, каким и было в последние ночи. Хотя Люсита бы не удивилась, если бы он даже в таком состоянии выкинул какой-нибудь рефлекторный сюрприз, почуяв присутствие давнего врага в такой опасной близости. Честно говоря, отчасти она на это надеялась. Если бы это сработало, не пришлось бы говорить с ним дальше. Жаль, что не сработало. - Если ты ждала от меня экспертизы, - Изверг ведёт длинным ногтем по беккетовой груди, вверх к обнажённому горлу, снова поднимает на неё взгляд, - то он выглядит не хуже, чем в нашу прошлую встречу. Даже немного лучше. - Он не приходит в себя, - напоминает она, не обращая внимания на тон. - С момента, как Цезарь доставил его сюда. Не ухудшается, его тело принимает кровь, которую мы ему вливаем, иногда я слышу отзвуки его слов или движения перед рассветом, но и только. Будто что-то не даёт ему выйти из торпора окончательно. И я не понимаю, что. Я не могу даже поговорить с ним и не знаю, слышит ли он меня. - Тогда откуда сведения о том, кого он встретил под Нью-Йорком? - Викос неторопливо обводит его неподвижное горло кончиками ногтей, изгибает губы в лёгкой улыбке. - Понимаю. Он делал записи ещё до этого. Разумеется. Я хочу получить их. - А я хочу, чтобы он пришёл в сознание и избавился от того, что с ним сделали там, внизу. - Ты так уверена, что я смогу это сделать, - замечает Викос, снова наклоняясь к неподвижному телу. Аккуратно, с искренним любопытством поддевает неподвижное веко, заглядывая в тускло мерцающий алым зрачок. Люсита уверена, что сможет. Даже не потому, что один Изверг почти всегда способен исправить работу другого при условии, что ему достанет мастерства, опыта и неимоверной наглости, чтобы начать, а Викосу всех трёх компонентов высшие силы отсыпали сверх всякой разумной меры. - Если то существо, что он встретил в подземельях - действительно твой бывший любовник, то вряд ли кто-то лучше тебя может сказать, что он мог сотворить с Беккетом. Викос поднимает голову и смотрит ей прямо в глаза - и она хмурится, понимая, что не может поймать его взгляд окончательно. - Если это действительно был Илиас, - говорит он негромко, закрывая Беккету глаза ладонью, - то ты представления не имеешь о том, во что он мог превратиться за эти века. - А ты? Он смотрит на неё молча несколько секунд - а потом протягивает руку, глядя на этот раз примерно с тем же прохладным любопытством, какое она уже видела на стольких его лицах, что сбилась со счёта. Ответа не будет. Поколебавшись, Люсита так же молча вкладывает в его узкую ладонь кольцо из трёх сросшихся черепов. Викос разглядывает его почти равнодушно и всего пару мгновений, прежде чем легко сжать в ладони и убрать прочь. Может быть, однажды она задаст ему этот вопрос снова - но точно не сейчас. И ей кажется, что они оба понимают, почему. - Значит, ты хочешь, чтобы я помог твоему другу вернуться в его привычное состояние. Он стоит около стола, закатав рукава, сгибая и разгибая Беккету руку с таким деловым видом, словно предыдущего разговора не было. Люсита следит за его пальцами - те, оставив кисть в покое, перемещаются от неё к плечу, прослеживая ярёмную вену. - Ну, его привычное - это, может, и слишком. Давай остановимся на нормальном. - Ты переоцениваешь мои силы. - Когда это ты успел отрастить такой бесполезный орган, как скромность? Викос обводит пальцами горло Беккета, слегка запрокидывая ему голову, изучает кадык, потом зачем-то проверяет, как движется челюсть. Мышцы шеи и плеч гнутся в его руках подозрительно легко, суставы сдвигаются словно без сопротивления. Сама Люсита едва смогла бы заставить это торпорное тело сменить положение, а чтобы влить ему в рот немного крови, им с Цезарем первый раз понадобилась капельница с проводом. - Дело не в скромности. Есть вещи, которые пока находятся за пределами наших возможностей. Например, слепить из Беккета что-нибудь, - Викос насмешливо закатывает глаза, ладонью придерживая его голову под затылок, с издевательской лаской поглаживает его скулу, - нормальное не смог бы, вероятнее всего, даже Каин. - Попытайся, - предлагает Люсита. - Если не сможешь из гордыни, то наверняка сможешь ради его записей. - Тех, что он сделал там. - Викос обводит большим пальцем его губы, глядя на неё. - И тех, что ещё сделает, когда придёт в себя. - Не могу обещать. Грабить его я не стану даже ради тебя. - Мне хватит копий. - А мне хватит того, что он выйдет из топора и не будет страдать от какой-нибудь травмы, которую ничем, кроме вашей Изменчивости, не излечить. - Об этом можешь не переживать. - Изверг снова обводит второй ладонью неподвижную грудь, на этот раз явно и недвусмысленно охватывая территорию несколько шире, чем анатомически необходимо. - Насколько я могу судить, радикальных изменений здесь нет. Не таких, которые помешают ему и дальше портить мне кровь, когда он вернётся в сознание. - Из твоих слов я делаю вывод, что мы договорились об ответной услуге, и ты всё-таки решил помочь ему, а не убить. - Милая, - с усмешкой тянет Викос, наклоняя голову и слегка поворачивая лицо Беккета к себе, - если бы я хотел убить его так, я давно бы это сделал. Люсита не говорит, что знает это, только чтобы у него не возникло соблазна в ответ всё-таки вывернуть шею в своих руках наизнанку. Люсита не говорила Беккету этих слов, когда тот рассуждал при ней примерно так же - по слишком похожим причинам. - Хорошо. Так ты готов? - А тебе всё же хочется остаться и посмотреть? - Если твоя свежеобретённая скромность позволит тебе сделать это, когда кто-то смотрит. Конечно, он понимает, почему она остаётся. Они оба знают друг друга слишком давно и хорошо, чтобы по-настоящему доверять. Несмотря на все договорённости и взаимное понимание. А отчасти, разумеется - именно из-за них. - О, я обещаю, что постараюсь на этот раз её преодолеть. Люсита знает Цимисхов - и в целом, и этого конкретного. Она ожидает почти чего угодно. Он может сейчас ногтем вскрыть Беккету брюшину от паха до горла и вытащить пару полуатрофированных органов, заявив, что они вообще лишние, и их следует выбросить в мусор. Расплавить ему ладонями лицо и половину мышц, разминая, как тёплую глину или тающее масло, до самой кости и глубже, превращая в бесформенное болезненное месиво из плоти, переплетённой спутанными сосудами и нервами. Подключить свои знания тауматургии и вытянуть из его вен несколько литров крови, которая взвесью начнёт оседать на всех поверхностях, включая кожу и глаза, и придётся терпеть и не мешать ему, пока он не перейдёт к следующему этапу. Люсита правда ожидает чего угодно. Поэтому, когда Викос наклоняется к Беккету ближе, разворачивая его лицо к себе, и накрывает его губы своими, она почти не удивляется. - Ты спятил? - спрашивает она деликатно, когда почти-не-удивление становится чуть слабее. Викос не отвечает. Он вообще не обращает на неё внимания. Эта мысль кажется ей немного дикой, но Цимисх, приникший к торпорным губам существа, с которым они не раз пытались друг друга уничтожить, выглядит настолько сосредоточенным на процессе, что Люсите почти хочется отвести глаза. Она такой глупости, конечно, не сделает - как не достанет сейчас телефона и не попытается снять это уникальное событие на видео, хотя это ей хочется сделать не меньше. Видеоматериал о том, как примас Шабаша и бывший архиепископ Вашингтона с почти некрофильской страстью целует неподвижные губы собственного прославленного врага, определённо стал бы элементом психотропного оружия нового века. Просто у неё рука не поднимется сейчас... Нарушать момент. А нарушать есть что, потому что старания Викоса явно не проходят зря. Люсита тайком прикусывает губу, глядя на то, как ещё недавно неподвижное тело в его руках начинает мелко подрагивать, особенно в районе кадыка, как сжимаются пальцы со звериными когтями - но когда рука Беккета конвульсией дёргается в сторону, Викос ловит её, не отрываясь от его губ, и почти нежным движением припечатывает к столу, пробивая ногтем большого пальца, словно иглой. Будто лягушку для вскрытия пришпилил к доске. С той лишь разницей, что лягушек для вскрытия ты вряд ли будешь целовать несколько минут кряду, не позволяя им дёрнуться в сторону. Когда Викос выпрямляется, отпуская его, Люсита замечает, что по периметру помещения разлилась темнота, непроницаемым для глаз коконом, особенно плотным в районе окон и двери. Она встряхивает рукой, и кокон начинает таять без следа. Потом она переводит взгляд на тело на столе. - Серьёзно?.. Это работает не только в сказках? Глаза Беккета по-прежнему плотно закрыты - но пальцы едва заметно подрагивают, а приоткрытые губы обнажают кончики клыков, как бывает, когда тебе не хватает сил сделать осмысленное движение просто от голода - или когда из тебя только что вынули кол. Она поднимает голову. Викос улыбается - широко, бесстыдно, показывая крепкие острые зубы, и мгновение спустя между ними мелькает что-то вроде изогнутого острого костяного шипа. Он берёт шип двумя пальцами, самыми кончиками, как сигарету, и показывает ей. Господи, ну конечно. - Это оно? Он кивает. - То, что не давало ему выйти из торпора. - Он усмехается, прокручивая шип в пальцах и разглядывая его. - Такой хрупкий, правда? Одна лишняя деталь - и столько проблем. - Я должна была догадаться, что изменения были глубже, чем то, что легко поймать. - Он расположил её ювелирно. - Викос качает головой, убирая косточку вслед за кольцом. - Ты не нашла бы, скорее всего, пока не начала бы вскрывать его слой за слоем. Это приятное занятие, конечно, но очень долгое. - Где она была? - спрашивает она, несмотря на то, что ответ очевиден. - В верхней части левого предсердия. Люсита смотрит на него очень внимательно, медленно и осторожно понимая, что именно сейчас наблюдала на самом деле. Спустя несколько секунд Викос начинает тихо смеяться. - Я тебя умоляю. Ты правда думаешь, что это выглядело бы красивее, если бы я решил достать её, вывернув ему по пути остатки печени или пробив грудную клетку? - То есть, тебе настолько не хотелось пачкать руки, что ты предпочёл... Викос вскидывает бровь, цокнув на неё языком, и ей на секунду слышится в этом звуке отголосок жёсткого костяного щелчка. - У него удобная трахея. Давай сойдёмся на том, что я просто выбрал путь наименьшего сопротивления. - Если ты так говоришь. - Она снова смотрит на Беккета, чьи руки медленно скребут когтями по столу, но затем снова бессильно расслабляются, не находя, за что зацепиться. - Не уверена, что хочу знать, как он сейчас себя чувствует. Викос пожимает плечами. - Дай ему крови, когда я уйду, и через пару часов он наверняка сможет подробно описать. Но лучше не рассказывай сразу, на что нам с тобой пришлось пойти, чтобы дать ему такую возможность. - Ради его спокойствия, - фыркает Люсита, - или ради твоего? - Уверена, что хочешь это выяснить? О, да. Когда-нибудь - непременно. - А ещё, - рассуждает Беккет, листая папку с измятыми черновиками, листами исписанной бумаги и парой торчащих оттуда обрывков чего-то вроде кожаного пергамента, - я не думаю, что это был обычный торпор. Должны быть ещё какие-то факторы, которые на него повлияли. Все случаи кошмаров или видений, которые посещали меня раньше во время дневного сна или из-за физического повреждения сердца, имели внешнюю природу и были спровоцированы рационально объяснимыми причинами. В этот же раз... - Да-да. Позволь, я угадаю, что тебе снилось во время этого странного торпора, - говорит Люсита, прочищая магазин и доставая следующую пачку патронов. - Опять. - Что за недобрая привычка, вечно инкриминировать мне такую зацикленность? Мне снится не только... - В голосе Беккета слышится возмущение, которое не очень вяжется с тем, как он резко отводит глаза в потолок самолёта. - То, о чём ты подумала. Люсита кивает, вставляя первый патрон в магазин. - Наверное, на этот раз это были какие-нибудь другие Цимисхи. Она улыбается, вставляя следующий патрон и чувствуя спиной, как он смотрит на неё с укором. Анатоль, наверное, будет переживать об этом ещё полгода - но ей почему-то не стыдно.