Земфира - Снег
13 ноября 2018 г. в 19:43
Я встретил его дождливым ноябрьским вечером, постепенно переходящим в такую же дождливую ночь. На самом деле, я видел его намного раньше, когда он ещё не скатился до такого жалкого состояния. Он меня, наверное, тоже. Мир тесен, а мы были с ним слишком по разные стороны, чтобы никогда не пересекаться. Если говорить простыми словами, то одни охотились на других, не вразумив, что они какие-то котята, пытающиеся загнать в угол рысь. Повезло однажды быть почти арестованным этим офицером Аббаккио. Но он недальновидным был ещё тогда и просто взял и… отпустил меня. Я даже немного удивился, он был почти мальчишкой, точнее, мы оба мальчишки и примерно одного возраста, только он уже офицер, а я… хорошо, вру, я тоже уже добился определенного статуса, правда ещё не потерял его.
Мне подумалось, что вот так ворваться в его жизнь однажды будет неправильно, поэтому наблюдал какое-то время со стороны. Тот Леон с каждым днём загибался всё сильнее после того случая на его, уже бывшей, работе. Я не видел в его глазах ничего, кроме разочарования и желания сдохнуть. Наверное, тогда подумал я, люди умирают именно так. Немного по-другому выражусь: люди медленно убивают себя так. Раньше я думал, что от депрессии умереть невозможно, это же не выстрел в голову, а нет, оказалось, что можно. За день до этого я взаправду подумал, что он в один момент просто не выдержит и пустит себе пулю в лоб, думая, что забирает её от убитого товарища. Тогда и решился выползти, чтобы поговорить с ним.
На самом деле не знаю, что меня сподвигло к этому. Я вроде никогда абсолютным альтруизмом не занимался, и сейчас подумал, что он может быть полезен. Бывший офицер, если оклемается. Да и человеком он был, в целом, неплохим. Уж не знаю, что стало с его мыслями сейчас, но раньше он точно был за справедливость, а потом горький опыт рассказал ему, что справедливость — это всё сказки для идиотов. Я подумал, что, быть может, это сподвигнет его бросить жизни вызов. Доказать, что на ошибках он учится. Впрочем, я часто о разных глупостях думаю.
Мне казалось, что он сразу откажется вступать в мафию, а этот дурак взял и согласился почти сразу. Снова вру. Он просто не оказывал никакого сопротивления и просто абсолютно по-идиотски позволил взять себя и увести за собой. Почти не говорил, изредка бросал на меня дикие взгляды. Я чувствовал себя немного некомфортно, и думал о том, что трезвый он точно мне врежет за то, что я увёл его к нам домой.
Я тогда предложил ему всё, что мог дать, а взамен попросил слишком многое. У меня ведь, по сути, ничего и не было, но у Абаккио было и того меньше — потрёпанные нервы и жизненная трагедия. Несчастным людям было очень легко предложить разную ерунду, чтобы они согласились не раздумывая, лишь бы что-то изменить в своей жизни.
Говоря «ерунда», я имею ввиду деньги. Для души так точно. В мафии всё строилось на таких низких истинах, никто не был против. Я тоже. Деньги помогали мне обрести влияние, а оно было намного полезнее. Диссонанс получился не слабый, возможно мне стоит пересмотреть своё отношение к деньгам.
На следующее утро Абаккио не возражал, что был у нас в Пассионе, только попросил воды, и спросил, где ванная комната. Когда я услышал звук воды, то подумал, что как-то быстро он привык. Немного удивился, но решил, что так даже лучше. На деле же ему и терять-то было нечего. Наверное, он даже сам не знает, чего хочет, просто плывет по течению, куда повернет, туда и плывет. Имея ввиду «наш дом», я говорю о небольшом доме, в восточной части Неаполя, с двумя этажами и кучей пустующих комнат. Я купил его для своей банды, думал, что нам удобнее будет держаться вместе и не прогадал. У большинства и дома-то не было, так что приглашая их к себе, я был просто обязан его им дать. Говоря «им» я имею ввиду Паннакоту Фуго и Гвидо Мисту, теперь ещё и Леона Абаккио. Сейчас нас четверо, и я не знаю, будет ли больше.
Леон поначалу очень много огрызался и искал повода меня ударить. Не думал я, что заслужил такое отношение, а потом просто понял, что ему это своё просто некуда выплеснуть. У Абаккио был станд, и он был готов к бою, хотя, именно для драки не подходил вовсе. Леон был немного диким, даже не немного, и не совсем диким, а просто злым и уставшим. Скорее всего, просто потерял доверие ко всему и всегда был готов к худшему. Заранее был настроен ко всем агрессивно, потому что однажды снисходительность почти довела его до такого бесславного конца.
Я старался с ним не ссориться, думал, что привыкнет и станет вести себя нормально. Привыкнуть, он привык быстро, даже стал пассивнее в плане агрессии — на драки это не распространялось, он был тем ещё диким зверенышем. Ещё был упрямым. Заставить его работать приходилось с большим трудом и никакие угрозы не помогали. Он совсем не воспринимал меня всерьез и за главного не считал, наверное думал, что сам привел, сам и мучайся. Воистину ни под кого не прогибался и очень сильно этим бесил.
Я думал, что ради меня или той же, черт её дери, справедливости, можно переступить через себя и сделать хотя бы самую малость, я ведь правда многого не просил от этого придурковатого Аббакио. Хотя, о какой я справедливости говорю, мы же мафия, иногда совсем забываю и тону в своих придурочных грёзах.
В самом начале, с ним действительно было очень сложно.
Он почти умирал, я отдал ему всё, что было у меня, доверился, а вряд ли стоило, старался смотреть в будущее, лишний раз не напрягаться и верить, что этот упрямый идиот однажды перешагнет через гордость, и наконец-то начнёт слушаться. Слышал где-то, что собак нужно воспитывать кнутом и пряником, и у моих собак, похоже уже был сахарный диабет. Но если какая-нибудь из этих псин подавилась бы куском, я наверное бы, похлопал её по спине.
А я ведь правда верил, что не альтруист, и за самый настоящий и справедливый равноценный обмен. Видимо, лидерские качества во мне ещё недостаточно проявились, что бы их стал замечать кто-то, кроме Польпо.