Израненный мир

      Буччеллати всегда замечает перемены в его настроении, подползает очень тихо и льнёт как кот, осторожно касаясь, обтираясь щекой, шепчет какие-то глупости, разговаривает почти как с ребёнком, а придурку Абаккио это поразительно нравится, хоть виду он не подает, хмурится, норовит рявкнуть, потому что не под стать ему такими нежностями заниматься, что это не в его стиле, и на такую ерунду только школьницы ведутся.       Бруно на эти смелые высказывания хохочет, говорит, что Леон и сам порой ведет себя, как маленькая девочка, так почему бы и нет, за что получает несильный удар в плечо, поваливающий рывок за ноги и придавливание сверху подушкой, поверх которой — Леон. Лежит. Смотрит так пристально, что становится страшно и непонятно, что в его светлой голове происходит и какие тёмные мысли сейчас в ней зреют.       Абаккио, однако, ничего не говорит, но и давить сверху тоже не прекращает, довольствуется редкими минутами, когда Буччеллати не ускользает от него солнечным зайчиком по каким-либо делам, ежедневно поступающим к нему как к лидеру. Леон учится и запоминает, что чтобы получить Бруно достаточно целый день с ним не говорить, не лезть и держаться порознь. Приманка действует, Буччеллати начинает беспокоиться, попадает на крючок и лезет к нему уже самостоятельно, да с такой напористостью, что все его «задания» позавидуют такому вниманию к Абаккио.       Тот молчит ещё с пару минут, выжидает, пока Бруно залезет к нему на колени, начнёт подергивать за волосы привлекая к себе и требуя ответного внимания, а потом перехватывает инициативу в свои руки, считая, что поймал — можно ужинать.       Иногда у Леона не хватает терпения и времени, тогда его охота заканчивается намного быстрее. В отличии от первого способа с Буччеллати он начинает говорить, убеждает, что разговор невероятно важный, поэтому он сейчас же должен с ним это обсудить, а потом просто уводит в свою комнату, все хорошо понимающего, но не противящегося Бруно, привлекает к себе свой ценный трофей, кусает за ухо, напоминая, кто в их стае хозяин, сцепляет пальцы на запястьях поднимая руки вверх и почти отрывая Буччеллати от пола, несмотря на его протестующие возгласы, и недовольный взгляд, мол, хватит меня всё время пытаться задавить, никуда я не денусь и рядом буду, пока сам не прогонишь, но даже тогда тебе придется сильно постараться.       Привыкший большинство проблем решать грубой силой Абаккио столбенеет, задумывается, но руки таки отпускает, случайно позволяя Буччеллати отстегнуть его собственные, обласкать кончики чужих пальцев, приложить отстегнутую ладонь к щеке, в который раз доказать, что при желании он сильнее.       Чаще всего они просто засыпают вместе. Леон редко ложиться спать раньше него, не желая пропустить несколько томительных минут перед сном в ласкающих редких объятиях прежде, чем провалиться в сон.