Нить времени

POV Полина «Мне все надоело. Я хочу домой. В Москву», - вот первое, что я подумала, проснувшись в больнице принцессы Грейс. Из чего же, интересно, доктор Уидон делает свое снадобье, если после него спишь, как сурок, практически… Сколько? Сколько я тут дрыхну? Я нажала кнопку вызова медсестры, и когда та пришла, задала ей интересующий меня вопрос. Двое суток!!! Двое суток я тут прохлаждаюсь, а между тем Стивен… Господи! Да все сроки, отведенные Лафеем, прошли! Где мой телефон? - Ваш телефон забрал мистер Лафейсон, - ответила медсестра, что-то записывая в планшете, прикрепленном к изножью моей кровати. Черт бы драл этого мистера Лафейсона! Почему, ну почему я послушала его и не обратилась в полицию? Господи, надо же быть такой непроходимой дурой! - Я бы хотела с ним связаться. Пожалуйста, не могли бы Вы передать ему, что я хочу его видеть? - О, мисс! - медсестра оторвалась от записей и посмотрела на меня, - мистера Лафейсона сегодня арестовали. - Как?! - вырвалось у меня. С досады я несколько раз побилась головой о подушки. Медсестра включила маленький телевизор, что висел на стене напротив. По одному из каналов как раз шла новостная передача. Журналисты во всю смаковали сенсационные подробности. Оба сына столпа английского общества, Одина, родной и приемный, были задержаны полицией в пригороде Лондона при попытке самостоятельно освободить заложников, которых удерживал в своем особняке родной отец Локи Лафейсона. Камера взяла крупным планом избитого Лафея, которого двое полицейских вели, поддерживая, до машины скорой помощи. Следующий кадр — в автомобиль стражей порядка полицейские усаживают закованных в наручники Локи и Тора. Наконец нам показали, как в еще один автомобиль парамедики усаживают Кэт и — я громко вскрикнула — заносят носилки, на которых лежит Стивен Гаррет. - Представляете, мисс, - волнуясь, обратилась ко мне медсестра, - это же наш доктор, ну, доктор Гаррет. И вот сейчас его привезли к нам же на лечение. - Так он здесь? - я все еще не могла поверить в то, что Стивену больше ничего не угрожает, - я могу его видеть? - Мисс, Вам лучше оставаться сейчас в постели. - Где он?! - закричала я. - Но мисс, учитывая, сколько времени Вы были в таком состоянии… - Где он, черт?! - Третий этаж, вторая комната слева по коридору. Мисс Рощина…. Но я уже не слушала. Какое бы состояние у меня ни было — все уже прошло, я чувствовала себя отлично, как и бывает после крепкого сна, поэтому, как была босиком и в дурацкой больничной рубашечке, я выбежала из палаты. Медсестра неслась следом. Плевать! Вот что она мне сделает? - Стивен! - я вихрем залетела в комнату. Мужчина или спал, или был без сознания — в любом случае, он меня не слышал. - Мисс Рощина? - следом за мной в палату ввалились медсестра и какой-то мужчина в белом халате, ясное дело, доктор, - мисс Рощина, пациент без сознания, пожалуйста, вернитесь в свою палату. Хрен они угадали! Режим «щенячьих глазок» был включен немедленно. И как ни странно, на доктора он подействовал — мне разрешили остаться со Стивеном. Он пришел в себя где-то через три часа. Открыл глаза, посмотрел на меня. «Все кончено!» - подумала я про себя. Конечно, он был после наркоза, конечно, он пережил за эту неделю бог весть что. Возможно, он во всем винил меня, и, возможно, он имел на это полное право. Сейчас в том, как он смотрел на меня, как даже не попытался улыбнуться, я прочла приговор «нам». И пускай слова не были сказаны, пускай я просидела у его кровати еще три дня, пока Стивен окончательно не поправился, пускай мы вернулись оба в квартиру, которую делили до того, как на нас обрушилось все это, вернулись и легли в постель, и занялись сексом, и получили от этого удовольствие не меньшее, чем получали раньше, мне было абсолютно ясно - «нас» больше нет. Стивен уверял, что ни в чем меня не винит. Говорил, что мы оба стали жертвами безумия Лафея и его маниакального желания завладеть кольцами — кстати, Стивен, похоже, не догадывался, что это за кольца, и почему так важно для Лафея было владеть ими, да и не пытался понять — ему было просто все равно. Что меня несколько смущало, так это тот факт, что меня ни разу не вызвали в полицию. Ведь если вдуматься, я совершила преступление — не доложила о похищении своего жениха, потворствовала Тору и Локи, когда они решили освобождать пленников самостоятельно. Но как ни удивительно мне было, факт оставался фактом — полиция меня не трогала. А я благоразумия ради сама в Скотланд-Ярд не рвалась. Несколько раз полицейские допрашивали Стивена. По какой-то ему одной известной причине он не рассказывал, что Лафей требовал выкуп с меня — банально перевел все на братьев Одинсонов. На мой вопрос — почему так? - просто не отвечал. И разве это не говорило о том, насколько мы отдалились друг от друга? Но мы пытались. Мы честно пытались делать вид, что ничего не произошло. Мы, как могли, старались вести такую же жизнь, какая была у нас «до». И если Стивен стал чаще задерживаться после работы, если я стала пропадать в Музее на выходных, то, разумеется, мы объясняли это себе производственной необходимостью и ничем иначе. И да. О свадьбе мы не заговаривали. И были еще братья Одинсоны. Где-то глубоко внутри меня иногда начинало грызть чувство вины и перед ними. Я догадывалась, что такой человек, как Локи, вряд ли стал бы помогать бескорыстно, значит, имел какие-то свои расчеты, но, похоже, на что бы он ни рассчитывал — ничего не добился. Иначе не сидел бы сейчас под следствием. А Тор? Наверняка он сейчас в тюрьме из-за того, что его брат в чем-то просчитался. В любом случае я чувствовала, что должна хотя бы поблагодарить их за то, что Стивен остался жив и относительно здоров — отрезанного пальца назад, понятно, не пришьешь, но он хотя бы сможет остаться работать в медицине, пусть только в качестве консультанта. Узнать имя адвоката, который защищал Тора и Локи, труда не составило — новостная лента в интернете пестрела все новыми и новыми заголовками, статьи выпекались, как свежие пирожки — еще бы, знаменитая не только на всю Англию, почти что на весь мир семья — и такое громкое дело — пара трупов, заложники… В общем, я встретилась с мистером Исааком Бауманом и попросила его устроить мне встречу с братьями. И мне такую встречу устроили. Но только с одним Тором — Локи, по словам адвоката, посетителей видеть не желал. - Девчуля! Едрит твою! - искренне обрадовался мне Тор, - че, как сама? Как лечила? Я понятия не имела, где мне дадут свидание. Почему-то в голове стоял кадр из какого-то фильма, в котором посетители разговаривают с заключенными по телефону, и их разделяет пуленепробиваемое стекло. Однако же меня привели в самую обычную комнату, где стояли самые обычные стол и стулья. И на одном из них восседал Тор. Вид он имел вполне бодрый, даже веселый, скалился во все тридцать два, в общем, если бы не тюремный комбинезон, который был на Торе, я могла бы сказать, что мы с ним находимся в обычном офисе. Я поспешила заверить Одинсона, что со мной и Стивеном все в порядке. - Ох, девчуля, как же я рад тебя видеть! - улыбка Тора стала еще шире, - я бы тебя обнял, да нельзя, - и он кивнул головой куда-то в угол комнаты, указывая на видеокамеру. - Тор, я хотела поблагодарить… - Да фигня вопрос, Полина! Если ты про те билеты на Уимблдон, что я достал…. Какие на фиг билеты? Я непонимающе уставилась на Тора. - Молчи — одними губами произнес он. И я замолчала. - А ты зря не сходила на игру, девчуля, ох зря! - веселился блондин, - мы ж там все были, и я, и мелкий, и Генри, разъеби его забором. Помнишь Генри, Полина? Он тебе кланяться велел. Я все еще не понимала. - Г...ггенри? - голос мой дрогнул, - конечно, я помню Генри. Как у него дела? - Да нормально у него дела, че ему сделается? Сходил с нами на игру, да ускакал обратно, домой к себе! Если я правильно понимаю, Тор сейчас намеками пытается сказать мне, что в их вылазке против Лафея принимал участие Хэл? Но как так? Почему не навестил меня? Почему не дал знать? Я смотрела на Тора во все глаза, все еще пытаясь переварить услышанное. Внезапно Одинсон сделался серьезным: - Ты слышь, девчуля? Тебе, конечно, спасибо, что пришла, да только ты больше не приходи. Нечего тебе тут. Я торопливо простилась и ушла. Из тюрьмы я поехала прямиком в Британский музей. Чтобы хорошенько порасспросить Чарли. Если Генрих и правда попал в наш век, то наверняка должен был появиться в комнате с зеркалом. Возможно, Чарли что-то об этом известно. И когда Виндзор подтвердил мою догадку и рассказал, как встретил фланирующего по музейным залам странного молодого человека в странной одежде, назвавшегося именем одного прославленного короля, он тут же принял меры и сообщил об этом человеке Лафейсону, а тот, в свою очередь, Генриха Болингброка, как изволил назвать себя странный молодой человек, куда-то из музея увел. Я чуть не завыла с досады. Генрих был здесь! А я дрыхла в больнице принцессы Грейс и ни о чем не подозревала. И если бы не Тор… Но зачем он приходил? Неужели и вправду чтобы помочь мне и выручить Стивена, как и обещал когда-то? Вопросы сыпались один за другим. Ответов, разумеется, у меня не было. Было лишь желание опять увидеть принца. Увидеть хотя бы ради того, чтобы поблагодарить. Вру! Сама себе сейчас вру! Плевать на вежливость и все такое — я просто хочу его увидеть. Пусть он запретил мне приходить, но если бы женщины всегда слушались мужчин, этот мир перестал бы существовать. Может быть потому, что новость о том, что Генрих по какой-то причине посетил наш век, может быть потому, что наши отношения со Стивеном дали трещину, и трещина эта с каждым днем становилась все шире, может быть потому, что я все это время, что прошло после выписки из больницы, была как на иголках из-за следствия, а скорее всего потому, что я — нужно быть честной с самой собой — влюбилась, до замирания сердца и дрожи в коленках влюбилась в Его Королевское Высочество Генриха Болингброка, но я подумала, что если я не увижу его прямо сейчас, я закричу, что-нибудь разобью, или, чего похуже, пойду в полицию и признаюсь, что по воле Лафея скакала в пятнадцатый век и обратно в поисках непонятно как работающих колец. И пусть меня закроют в психушке — там мне будет самое место. В общем, через пять минут я прикоснулась к зеркалу.