***
В окно светило яркое солнце, паршивое яркое солнце. Оно светило с такой силой и упорством, будто хотело испепелить весь род человеческий. Винсент как всегда лежал на своей кровати и пялился в серый потолок, испещренный глубокими трещинами. Остался один день. Юноша уже расстался с паранойей, смирился окончательно. Теперь, в его голове засела любимая, до хруста костей, фраза. Могло быть хуже. О да, это действовало лучше любого успокоительного. Парень привстал на локтях и взглянул на свой черный смокинг, висящий на дверце шкафа напротив. Идеально выглаженный, аккуратный, строгий, солидный. Отвратный. Винсент нахмурился. Костюмы никогда ему не шли. Он в них будто тонул. Юноша спустился вниз. На большом обеденном столе стыл завтрак… Да сколько можно-то уже! Парень состроил наиужаснейшую гримасу, на которую только способен. Как его все это достало! Видеть совсем робкую и потухшую маму, которая и слово боится сказать своему собственному мужу, слышать ночью тихие истерики своей сестры в соседней комнате, хмурый и безразличный ко всему этому Аарон, который как будто и не существовал вовсе. Ну и, конечно, его бесил отец. Хотя… теперь парень редко о нем задумывался, по той простой причине, что незадачливый родитель пропадал где-то чаще обычного. Вынырнув из этих удручающих мыслей, Винсент продолжил свой путь. Путь, собственно, был невелик. Парень дошел и плюхнулся в ближайшее кресло. Несмотря на витающий в воздухе запах еды, есть не хотелось. Ничего не хотелось. Вдруг в гостиную ворвалась Молли. Здесь можно было обойтись без «вдруг» и «ворвалась», так как девушка вошла довольно сдержанно, и ворваться она могла только во внутренний мир закрывшегося ото всех Винсента. Но все же, для мальчика это было внезапно. Юноша дернулся и поднял глаза вверх. Сегодня его сестра была в отличном расположении духа, ну, это, конечно, в сравнении. Девушка приветливо улыбнулась и села в красное кресло напротив. — Как дела, братиш? — ласково спросила сестра, чуть наклонив голову. Винсент попытался улыбнуться в ответ, но получилось слишком вымученно. — Нормально, а у тебя как? — все еще в попытке улыбнуться, спросил мальчик. — Тоже… И это «тоже» прозвучало так тоскливо, так правдиво. Как будто сняли всю эту розовую пеструю шелуху, оставив лишь голую до костей правду. Тоже… Хреново? Невыносимо? Плохо? Как так, Молли? Скажи, пожалуйста. Здесь никого нет, кроме нас. Мама моет посуду, Аарон сидит с книгой за столом, старушка протирает полки. Но… Ты же знаешь, что здесь все равно нет никого? Знаешь же? Поэтому тебе так «тоже», поэтому тебе так ужасно. Знаешь же, Молли. — Как хочется улететь отсюда-а-а, — немного по-детски протянула девушка. — Хах, и я бы улетел, — сухо прыснул парень. А потом чуть подумав добавил: — И безумные вещи творить еще хочется. И тут в глаза Молли загорелись те самые бесноватые огоньки, загорелись не сильно, даже потухли, кажется. Но эта вспышка дала загореться другому. Идеям. — Ага, допустим… Спрыгнуть с колокольни! — тут же выдала странную мысль девушка. — Пф, скорее сплюнуть уж тогда… — Прямо на нашего пастыря! — Хах, — парень аж подпрыгнул. — Ну у тебя и идеи. — Ну уж это лучше, чем… — девушка нагнулась ближе к Винсенту. — Чем надеть платье невесты. Сказала Молли почти шепотом. Винсент нахмурился. Говорить об этом в присутствии других было рисковым занятием, впрочем… Всем было наплевать. И вдруг стало так обидно, обидно за то, что все притворяются, будто ничего не происходит, будто все нормально. Это отвратительно. Пойдя на поводу у гормонов и внезапно появившейся злости, Винсент, вопреки всему, решил продолжить эту тему. — А знаешь, что ещё лучше, чем надеть платье невесты? — таким же беззаботным тоном спросил мальчик. — И что же это? — не предвещая подвоха, подыграла сестра. — Притворяться подружкой невесты, — сказал он, хитро щурясь. Лицо девушки тут же застыло в удивление. Стоп. Что он сказал? — Но мы же просто дурачимся, — в это утверждение девушка вложила больше вопросительной интонации, чем должна была. — Разве? — с наигранным удивлением спросил юноша, хлопая длинными светлыми ресницами. В его глазах блескало отражение бесноватых огоньков…***
За длинным столом, устланным белой праздничной скатертью сидела прекрасная светловолосая дама. По правую руку от неё сидел коренастый мужчина в смокинге, а по левую — ещё одна прекрасная светловолосая дама. Обе девушки сидели неподвижно, точно ледяные статуи. Мужчина же, наоборот, проявлял сильную оживлённость, особенно в адрес невесты. То он норовил ущипнуть невесту за талию, то расцеловать ей всю шею. Невеста же в ответ бледнела ещё больше и крепче сжимала руку второй светловолосой дамы. К счастью, вскоре жених оставил эти попытки и отошёл в глубь зала. Винсент буквально всем телом ощутил, как Молли наконец расслабилась и вздохнула полной грудью. Он наклонился, смотря в её лицо и тихо спросил: — Можно я отойду? Молли безмолвно кивнула. Парень аккуратно встал, одной рукой отодвигая стул, другой держась за подол нежно-розового платья. Винсент старался смотреться органично в новом наряде, но с непривычки получалось весьма неуклюже. В конце концов парень вышел из-за стола и продвинулся к столикам с гостями. Юноша практически никого здесь не знал, кроме матери, Аарона и ещё пару друзей Молли. И, учитывая, что сейчас он находился не в своём привычном образе, парень, мягко говоря, чувствовал себя не в своей тарелке. Решив развеять плохое настроение алкоголем, Винсент взял у официанта бокал и прошёл дальше, к противоположной стене. Честно говоря, юноше было всё равно, плохо он себя чувствовал или нет. В любом случае, сухой закон в самом разгаре, когда ему ещё выпадет возможность выпить? Парень так и простоял пятнадцать минут, в раздумьях, наблюдая за крошечными пузырьками в бокале. Гости, к счастью для Винсента, не обращали на него никакого внимания. Он бы так и дальше простоял, если бы не… — Могу ли я узнать имя столь прекрасной леди? От неожиданности Винсент дёрнулся, чуть не разлив шампанское. Через секунды две до него дошёл смысл сказанной фразы, ещё через полсекунды он хотел сказать, что он не девушка, затем он опомнился, поднял голову и… влюбился. Перед ним стоял высокий парень со смолистыми волосами, длинным прямым носом, выраженными скулами и серо-голубыми глазами. Возможно, этот типаж был обаятельным не для всех, но Винсент ещё никогда не чувствовал такого восхищения чьей-либо внешностью. — Анджела, — только и сумел вымолвить мальчик. — Очень приятно, Анджела, меня зовут Тайко, — представился он, целуя в руку. Хоть его рука и была в перчатке, Винсент почувствовал прикосновение горячих губ, от которого у него пробежали мурашки. И если бы Тайко не отстранился в ту же секунду, он бы точно запищал от удовольствия. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, парень уставился на интересный фиолетовый цветок, торчащий из нагрудного кармана. — Нравится? — с улыбкой спросил Тайко, проследивший за взглядом собеседницы. — Да, отличная замена бутоньерки. А что это за растение? — кажется, Винсенту удалось успокоиться. — Вербена. Говорят, что это трава любви, — парень неоднозначно подмигнул. — Правду говорят, — Винсент подошёл чуть ближе. — Да? Вы так думаете? — Тайко тоже сделал шаг вперёд. — Несомненно… Из транса Винсента вывели крики Молли, к ней опять подсел её жених и, видимо, ущипнул за больное место. Немного замявшись, мальчик отпрянул от Тайко. — М-мне надо идти, я… я скоро подойду, — затороторил Винсент. — Хорошо, — спокойно ответил юноша. Когда Винсент вернулся, рядом уже никого не было, лишь веточка вербены, лежащая на столе…