His own demon

      Магнус перестал дышать. Страх окутал с головы до ног, не давая даже пошевелиться. Он смотрел на Алека. Его Александр. «Господи…», — пронеслось в голове.       Алек медленно опустил руку в карман, доставая платок, а другой всё ещё держался за горло. Парень старался делать всё так, чтобы никто не заметил. Сквозь пальцы сочилась кровь. Он сменил руку платком. В этот момент Магнус увидел длинный разрез вдоль шеи. Моргенштерн, сукин сын. Бейн отмер и перевёл взгляд на Алека. Глаза он закрыл. И как только до Магнуса дошло, что от таких ран умирают почти сразу, в глазах потемнело. «Магнус» — послышался тихий голос. Бейн резко развернулся к парню и уставился на его лицо. Лайтвуд медленно раскрыл глаза. — Чёрт… — не выдержал Магнус. Глаза. Они горели кроваво красным, даже, скорее, алым светом, каким полыхают пожарища в лесах во время знойного лета. — Что ты такое?       Алек снова закрыл глаза. Магнус начал суетиться и сразу заметил, что исчезли двое: Мариза и Роберт Лайтвуд. Странная семейка. Александр вцепился чистой рукой в рукав Магнуса, безмолвно моля, чтобы тот оставался рядом. — Выведи меня отсюда, — прошептал он, всё ещё не открывая глаз.       Магнус сглотнул и повёл парня из зала. Руки немного дрожали, мыски красивых туфлей то и дело цеплялись за гладкий пол. Оглядываясь по сторонам, они дошли до двери туалета. Алек подбежал к зеркалу и уставился на себя. На него смотрели два заполненных огнём глаза, а на груди полыхала тем же цветом фамильная подвеска. Лайтвуд содрал с шеи платок. Сначала кровь капала в раковину, но, спустя мгновение, рана начала затягиваться. Магнус стоял в стороне, не понимая, что происходит. Даже если Алек и из его рода, то от махинаций Моргенштерна он бы всё равно умер. Тогда кто он?       Парни смотрели, словно загипнотизированные, как рана медленно закрывалась. Будто бы её застёгивали молнией. Или же невидимые силы орудовали ниткой и иголкой.       Бейн вздрогнул, когда в туалет кто-то зашёл. Тысячи мыслей начали метаться в голове: «Что же будет, если их заметят? Что можно сказать в такой ситуации? Как они себя оправдают?». Но, придя в себя, Магнус увидел Роберта Лайтвуда. Мужчина встал в стороне и, облокотившись о стену, стал следить за сыном, не выражая ничего своим взглядом. Какое-то спокойствие, обыденность, полное отсутствие интереса к ситуации читались в его глазах.       Спустя несколько минут разреза на горле Лайтвуда уже не было. Парень смотрел в отражение, не в силах сдержать дрожь в коленях. Он часто заморгал. Потом закрыл глаза и, глубоко вздохнув, открыл снова. Обычные. Человеческие. Парень медленно сел на кафельный пол. Бейн подскочил к нему, обнял за плечи и прижал головой к своей груди. Алека трясло. — Что это, чёрт возьми, за хрень? — сквозь зубы прошипел Алек, обращаясь ко всем присутствующим. — Александр… — начал Роберт. Хоть снаружи он выглядел человеком с каменным сердцем, голос всё же выдавал лёгкое волнение, — мы с матерью не думали, что всё когда-нибудь выйдет из-под контроля. — Что, прости? — удивился Алек, начиная закипать. — Какой контроль? Ты не видел? У меня глаза красным горели! Я вообще помереть должен, так как этот пёс белобрысый решил дистанционно вспороть мне глотку! — Алек, ты демон. — тихо сказал отец. — Да я уж понял, — огрызнулся юноша, аккуратно касаясь пальцами места, где была рана, — но я вроде как всё равно умереть должен был. Разве нет? — он обернулся к Бейну. Тот лишь кивнул. Магнус не понимал, как в такой ситуации можно находиться в здравом уме. Как можно задавать какие-то вполне логичные вопросы. Сам-то Магнус еле соображал, что происходит. Страх за любимого человека теперь буквально тёк по венам вместе с демонской кровью. — Алек, ты из рода демонов, которые появились на свет самыми первыми. Наш род… хм. Особенный. — Роберт замолчал, а потом, видимо, для подтверждения своих слов, сверкнул глазами. Такими же красными, как были у Алека. — И… мама? А Иззи? Макс? — прошептал Алек дрожащим от ужаса голосом. Бейн всё ещё дивился и восхищался юношей: даже сейчас он думал о матери и брате с сестрой. — Нет. Только я и ты. Твоя мать — человек. Иззи и Макс — тоже. Ты стал единственным, кто унаследовал мои черты. — грустно сказал старший Лайтвуд, смотря куда-то себе на ботинки. — И в чём же наша исключительность? — с недобрым смешком спросил Алек. — Ты уже, наверное, знаешь, что разные демоны питаются разными чувствами, — Александр кивнул, — ну так мы питаемся всем.       Алека как будто окатили холодной водой. Он выскользнул из рук Бейна и снова уставился на себя в зеркало. А потом повернулся к отцу. — Этого быть не может… — прошипел парень, нервно крутя подвеску между пальцев, — Я ничего не чувствую. — И не будешь. На шее — фамильная вещица. Она сделана примерно из того, чем Моргенштерн окружал дом, чтобы хоть немного контролировать силы проживающих в нём. Только это украшение раз в двадцать сильнее. Оно блокирует твою сущность целиком и полностью. — Вау, — прошептал Магнус, — теперь всё становится на свои места. Повисло молчание. Каждый думал о чём-то своём. — И… Джонатан вам теперь не угроза. — сказал Роберт. — Мы «подарили» ему наручники из этого же материала, — он кивнул в сторону кулона.       Отец испытующе глядел на Алека, ожидая какого-то ответа на свои слова. Реакции, может, каких-то новых вопросов. Они с Маризой и впрямь никогда не задумывались о том, что Алеку его незнание своей природы может как-то навредить. Они даже не рассматривали такой вариант. — Уходи, — сказал Алек, до боли сжимая собственные колени. — Алек, — умоляюще начал старший Лайтвуд. — Нет. Мне надо всё обдумать. Я позвоню. — сказал парень и двинулся к выходу. Мысли в голове путались так, как никогда раньше. Это было ужасно. Уже на выходе из комнаты он остановился и пробормотал себе под нос, — о таких вещах нужно говорить до происшествий, а не тогда, когда приспичит. Хорошая, однако же, идея — сообщить сыну о его специфике только тогда, когда ему разрежут горло посреди зала с десятками людей, — Алек помотал головой и спешно вышел в коридор.       Магнус побежал за ним. Оба юноши вышли на улицу и вздохнули. Что бы ни говорили, а воздух хоть немного проясняет разум. До дома, в котором жил Лайтвуд, парни дошли молча. Шум дорог и гул пешеходов немного приглушали то, что творилось в голове у каждого.       Зайдя в квартиру, Алек, не снимая куртки, упал на диван, закрывая глаза руками. Как же ему сейчас хотелось, чтобы это всё оказалось просто сном. Постепенно отходя, он снова взял в руку кулон.       Магнус только сейчас всё, наконец, осознал. Все детальки пазла теперь на месте. Вот почему Алек не боялся его. Вот почему Лайтвуд лишь завлекающе улыбался, ничуть не пугаясь того, что Бейна трясёт от жажды. Алек просто был сильнее. Вот и всё.       В полумраке комнаты Лайтвуд поднялся с дивана и, стоя посреди гостиной, уставился в потолок. Что ему теперь делать? Что будет дальше? Как же сложно, когда появляются такие вопросы, ответы на которые можешь найти только ты.       Вдруг на плечи легли такие знакомые и родные руки. Кончики пальцев выводили какой-то невиданный узор, спускаясь вниз по спине, когда тяжело упали на талию и сжали ткань. Острый подбородок разместился на плече, неприятно впиваясь в кожу. Губы почти касались чужого уха. Лайтвуд слышал постороннее тяжёлое дыхание. — Сними его, — холодные пальцы покружили вокруг застёжки украшения на шее Лайтвуда.       Алек лишь кивнул. Этот жест был незаметным, нерешительным. Страх перед неизвестностью — один из самых больших страхов Алека.       Магнус содрал цепочку с изящной шеи, отпрыгивая назад. Он видел только спину парня. Он даже не пытался скрыть, что боялся его реакции.       У Александра закружилась голова. Такого разнообразия запахов он не чувствовал никогда. Неуверенность, нотки страха, оттенок грусти. Но сильнее всего ощущалась искренняя и чистая любовь. Одно накладывалось на другое, другое на третье и так далее. Алек тонул. Утопал во всём этом, не имея шанса вернуться к исходному состоянию.       Он развернулся, и Магнус увидел два красных огонька вместо глаз. Парень медленно приближался к Бейну, а то, в свою очередь, пятился назад. Вдруг задняя часть колена упёрлась в подушки дивана, и, не удержав равновесия, Магнус сел. Алек с минуту стоял не шевелясь, просто рассматривая парня, жадно облизывая взглядом каждую его часть.       Вот он сел на колени перед парнем. Длинные ладони сжались на щиколотках, и, постепенно ослабляя хватку, руки начали подниматься по голени, потом к колену, по бедру, выше и выше, останавливаясь на талии. Не размыкая рук, парень поднялся и уложил Бейна на диван, сам оказываясь сверху и резко расставляя локти по обе стороны от головы Магнуса. Кровавые глаза изучали каждый изгиб лица: скулы, подбородок, крылья носа, раскосые глаза, полные волнения, и едва приоткрытые губы. Только сейчас Лайтвуд почувствовал то желание обладать, завладеть целиком и полностью, которое, скорее всего, и испытывал Магнус. Опускаясь прямо к лицу парня, Алек прошептал: — Магнус, ты меня любишь?       Азиата застал врасплох такой вопрос. Он этого не ожидал, но, тем не менее, над ответом не думал. — Александр… — дрожащие пальцы коснулись бледной скулы, — Мой милый Александр… больше жизни. Лайтвуд коснулся губами губ Бейна, чересчур нежно и трепетно для могущественного демона. — Ты мой. — прошептал Алек. — Только мой, слышишь? — Да, только… твой, — тяжело выговорил Бейн, неспособный сопротивляться тем силам, которые были могущественнее и его, и Алека, и их обоих вместе взятых.