In the eyes of a teenage crystallized Oh the prettiest of lights That hang the hallways of the home And the cries from the strangers out at night They don't keep us up at night We have the curtains drawn and closed We all are living in a dream, But life ain't what it seems Oh everything's a mess And all these sorrows I have seen They lead me to believe That everything's a mess Imagine Dragons — Dream
— Митч, нам нужно идти. Тереза вызывает по рации, у нас меньше шести минут! — Уилл сзади торопит. Мне плевать. Я потерял смысл. Я не могу просто бросить тебя здесь… Не могу. Как он не понимает, что я не в силах оставить тебя здесь и бежать с ними?! Как он не понимает, что меня теперь тоже нет… — Рапп, возьми эту гребанную рацию! Нам нужно спешить. Или все сорвется! Митч! — Уилл трясет за плечо, пытается вздернуть меня на ноги. — Оставь меня! — вырываюсь, цепляясь руками за холодное тело, — Крылатый… Я никуда… без него… Я понял, что голос пропадает. Моего Томми больше нет… Внутри будто пустота пожирает… Я не могу больше смотреть на то, что от тебя осталось. Искалеченное тело, когда-то мною любимое. И в глазах совсем нет тех живых искорок. Бездушные. Пустые. Ничего не осталось. Господи, я помню, как незаметно гладил эти плечи, тогда еще изрисованные чернильными перьями. Помню, ты спал тогда вместе со мной, прибежал вечером и залез под бок. Первая наша ночь вместе. Я уснуть не мог, все думал, что будет, если… ты когда-нибудь станешь моим? Даже мечтать не смел, что ты влюбишься в меня. Что когда-нибудь смогу трогать твои перья не только тогда, когда ты крепко спишь, когда не замечаешь. Что когда-нибудь ты сам подставишь мне губы и поцелуешь — нежно, мягко. Обнимешь меня, радостно запрыгнешь мне на бедра, обнимешь руками шею. Мы потремся носами, как пара влюбленных собачек, а потом… потом опять поцелуи. Их мне никогда не будет много. Ягоды, фрукты, чай… Это все были твои губы, твой запах, твой вкус, который я так любил. И твоя улыбка… Ты больше никогда мне не улыбнешься. — Митч! Митч, пожалуйста, мы должны уходить… Пять минут! — Уилл параллельно пытался отвечать Терезе в рацию и подгонял меня. — Что?! Вы оба чокнутые! Все может сорваться… Оставайся на месте, я… Тереза? Тереза! Краем уха я слышал, что там что-то не так. Значения для меня это не имело — плевать теперь на все. Постепенно все звуки вокруг меня пропадали. Я будто оглох. Будто отключился от внешнего мира, убитый горем. Ты ведь просил меня, во сне просил, чтобы я не дал тебе умереть. На сколько я опоздал? Часы, минуты? Мгновения? Приди я хоть немного раньше, может бы смог вытащить тебя, может смог бы успеть спасти чистую жизнь… Я ведь и правда рассыплюсь без тебя, Томми. Я бережно перетащил тебя поближе к себе. Как живого усадил на свои колени, положил голову на плечо. Обнял, крепко прижал к себе, уткнулся носом в твою макушку. Волосы — грязные, слипшиеся, но твой запах еще остался. Слабый… Минуты стремительно утекали. В какой-то момент я понял, что тебя пытаются оторвать от меня. Трясут за плечо, пытаются, кажется, вытащить твое тело из объятий, только силы у этого человека явно не хватает. Он пытается привлечь мое внимание криками. — Митч! Ми-и-итч! Я поворачиваю голову, сквозь слезы вижу силуэт. Требуется время, чтобы понять — Тереза. Пришла сюда, что-то кричит, говорит мне. Трогает тебя, кажется, хочет найти пульс. Замирает на пару секунд с тремя пальцами у тебя на шее, а потом кидается к рюкзаку, ищет что-то. — Что ты делаешь? — одними губами спрашиваю, пока в груди зажигается слабый огонек надежды. Тереза не отвечает. Достает из рюкзака ампулу, шприц, набирает… Я с трудом осознаю ее действия. Девушка разворачивает тебя лицом вверх, руками чуть ощупывает грудь, а потом шприцом аккуратно вводит что-то меж ребер… Несколько секунд ничего не происходит. Я наблюдаю, как постепенно жидкости в шприце становится все меньше и меньше, а потом чувствую под пальцами… Слышу твой хрип. Я с замиранием сердца перевожу глаза. Вижу, твои губы дрожат, шевелятся, чернота в глазах начинает пульсировать, стягивается к центру… А потом резкий глубокий вдох, такой, что кажется, ты подаешься вверх всем телом. — Томми… Из меня будто выбивает весь дух, сердце готово выпрыгнуть наружу, все рвется к тебе. Я чувствую, что из глаз хлынули слезы, но мне все равно. Прижимаю тебя к себе, слишком крепко, будто пытаюсь спрятать тебя в своем теле, поделиться теплом, шепчу всякие глупости, говорю, что люблю, говорю, что не отпущу тебя больше от себя никогда, что живой… Что ты живой! — Д-дил… — ты хрипишь мне на ухо, утыкаясь в шею. Тоже плачешь, я чувствую мокрое. — П-пожалуйста… — Все хорошо, Томми, хорошо… Я пришел за тобой, ты не умрешь, я не дам! — я бережно покачивал тебя на руках, старался успокоить. Знаю, сколько боли тебе уже принесли в ПОРОКе, знаю, сколько боли принес тебе я. — Я обещал тебе, помнишь? Мы сбежим сейчас, прямо сейчас… Ты поднял на меня непонимающие глаза. Отчаявшиеся, казалось, не верил, что все это и правда происходит. Казалось, что ты и вовсе забыл то, что пришел ко мне во сне. — Митч, нам надо уходить! — Тереза быстро собрала все разбросанные медикаменты обратно в рюкзак. — У нас меньше трех минут, камеры заработают, мы можем просто не успеть! Поултер уже пошел к вертушкам, нам срочно надо на башню! Я кивнул, аккуратно поднялся с тобой на руках, но ты чуть дернул меня за воротник рубашки. Я с непониманием посмотрел на тебя. — Надо… Холланд… — ты умоляюще посмотрел на меня. — Что ты такое говоришь? Томми, она же… Она тебя… — Дил, пожалуйста! Мы должны ее вытащить тоже! Ты должен ее вытащить! Исправь ошибку… — дрожащие пальцы отчаянно душат, оттягивая воротник на себя. Я болезненно зажмурился. Ты был прав, кругом ты был прав. Ее жизнь ей уже не принадлежит давно, она стала моей в тот момент, когда я передал Холланд в руки ПОРОКа. Тогда это было просто задание, тогда для меня это не значило ничего, я вообще плевал на все и на всех, разбрасывался чужими жизнями, считал себя Богом, тем кто в праве наказывать, вершить чужую судьбу, даровать жизнь или смерть… Но, как верно ты подметил, то время давно прошло. Это была моя ошибка, которую я должен исправить. — Быстро, вы двое, на выход. Сядете в вертолет, скажите Уиллу подогнать его к северному крылу, на крышу. Там вы останетесь ждать меня, — скомандовал я, ставя тебя на ноги. Ты вцепился в мое плечо. Видно было, что не можешь нормально встать на ноги, которые затряслись, стоило дать нагрузку. Я тут же поймал тебя за талию, придержал. Не нравилось мне все это. Я нахмурился. — Что такое? Что с ногами, Томми? Ты опустил глаза, сжался, похоже, почувствовав вину. — Не знаю. Не чувствую их ниже колен. Последняя ниточка надежды оборвалась. Тереза не дотащит тебя без меня. Я не могу взять тебя с собой за Холланд. Не идти за ней не могу тоже — неправильно. Оба это знаем. Я посмотрел на Терезу. Но она только головой помотала, указывая на часы. Время поджимало. Я знал — если не сделаю сейчас хоть что-нибудь — никто из нас живым отсюда не выберется. — К вертолету. Все. Мне нужно оружие. Я перекинул твою руку себе через шею и помог тебе увереннее встать на ноги. Ты только до крови закусил губы, стараясь не показывать боль. Посмотрел на меня, однако совсем ничего не сказал.***
До вертолета мы добрались, когда время вышло. Мой план летел к чертям, появилось слишком много переменных. Ну почему, почему стратегия никогда не была моей сильной стороной? Почему я, как всегда, полагаюсь на удачу, действую по ситуации и никогда, никогда мои планы не срабатывают? У тебя началось кровотечение. Я понял это, когда заметил на своей руке что-то влажное и липкое. Кровь. Твоя спина. Обрубки, что торчали из лопаток, начали кровоточить. Тереза. Она вколола тебе адреналин. А с такими показателями как у тебя, с вырванными крыльями, с открытыми еще не зажившими ранами это было противопоказано. Знаю, выхода другого у нас не было, но сейчас я просто не мог смотреть, как ты жмуришься от дикой боли в спине, как постепенно мутнеет твой взгляд, снова уступая черноте, как вместе с кровью стремительно теряешь силы. Уилл уже был на месте. Вертолет крутил лопастями, готовясь взлететь по сигналу. Повезло, что я догадался закодировать замок от двери на башню отдельно, о нем в ПОРОКе поняли поздно — я надеялся, что на взлом этого замка они потратят чуть больше времени. Я посадил тебя в вертолет, Тереза запрыгнула следом. Бережно облокотил тебя боком о стену. Ты изо всех сил старался не отключаться, слабо держал мою руку. — Держись, Томми, скоро все кончится… Только держись… — Митч, слишком много крови… — шепнула мне на ухо Тереза. Я закрыл глаза. Сердце дрогнуло, однако я приказал ему не паниковать. — Делай все, что требуется, — так же тихо ответил я ей, хотя не уверен был в том, что ты услышал бы, даже если бы я сказал это в полный голос. Ты отключался. Я снова легонько похлопал тебя по щекам, приводя в чувства. Ты мотнул головой и снова открыл глаза, чуть улыбнулся. «Все нормально, Дил, я в порядке», — вот что значила твоя улыбка. — Потерпи, малыш, скоро будешь в безопасности, — я тоже улыбнулся тебе. Не хочу, чтобы ты знал, что дело дрянь. — Я уйду ненадолго, ладно? Но я вернусь. Мы вместе выберемся отсюда, Крылатый. В твоих темных глазах мелькнула тревога. Ты открыл рот, хотел возразить, закричать, сказать, что не хочешь, чтобы я уходил… Я не дал. Заткнул. Поцелуем. На миг показалось, что ничего этого нет. Что мы сейчас просто сидим дома, в моей квартире на самом последнем этаже, смотрим на город. Вместе, в обнимку. Я вспомнил, как ты обычно глядел вниз, я знал, о чем ты думаешь — о полете. О том, для чего ты был рожден, но по какой-то неведомой миру причине не можешь. Дефектный. Ангел, который летает только во снах. Но все равно мы оба знали, что город внизу принадлежит нам. Что со мной твоей душе больше этого не надо было — не надо было прыгать со скал, чтобы знать — летишь. Ты и так летал. Со мной. Знал ли ты тогда, что я полюбил тебя? Знал. Короткое ведение ушло так же неожиданно, как и пришло. Я расцепил наши губы, крикнул Уиллу — что-то о тебе, о том, чтобы он поднимал вертолет в воздух. Спрыгнул с площадки на твердую землю, достал оружие из рюкзака, взрывчатку, надел бронежилет, который заранее свистнул из вертолета и захватил рацию. Если я провалюсь — я должен буду успеть сказать вам, чтобы летели без меня. Время, словно песок, просачивалось сквозь мои пальцы, и я знал, что должен идти. Я уходил. Уходил не оглядываясь, потому что знал, обернусь — и не смогу сделать шаг дальше. Слышал сзади твой надрывающийся голос, который кричал мое имя, перекрикивая шум вертолета. Настоящее имя, мое. Ты ведь тоже рассыплешься без меня, малыш. Я вернусь.