Let's hit the backseat

Глава 1.              Представьте себя в самом сердце Манхэттэна: огни Мэдисон Авеню, звуки джаза и бархатистый тембр Фрэнка Синатры, льющийся из граммофонов на каждом перекрестке, ноги сами отбивают ритм в такт музыки, глаза неотрывно скользят по витринам бутиков и салонов красоты – Yves Saint Loran, Vera Wang, Cartier, Gucci, D&G, J. Crew, IG…. IG? Неожиданно, правда? Вы спотыкаетесь и останавливаетесь, рассматривая вывеску в попытках понять, не подвели ли вас глаза…              «IG» - новая звездочка на карте фэшн-индустрии, топовый салон красоты, в который нет входа простым девушкам из глубинки, приехавшим покорять город, который никогда не спит. Эти двери открываются только перед радужными голливудскими дивами, приходящими сюда навести лоск перед выходом на красную ковровую дорожку. Оказавшись в кресле стилиста-волшебника и открытого гея Йена Галлагера, селебретис не ведут великосветских бесед о политике или искусстве, а, отбросив замашки интеллектуальной элиты американского народа, открыто стебут своих товарищей по команде, до сих пор прикрывающихся масками «натуральности», рассказывая невероятные истории из своих и чужих биографий, над которыми Йен смеется до слез, не упуская возможности при любом удобном случае подколоть своих звездных клиентов, припоминая им разного рода гетеро-грешки.              New York, New York… С этой песни обязательно начинается каждое рабочее утро Йена, напоминая ему милые сердцу картины из детства, проведенного в семейном доме на окраине Чикаго в окружении любящих братьев и сестер. Единственным источником звуков в галлагерском убежище, где дети укрывались от агрессивного и несправедливого мира, не издаваемых вечно пьяным и недовольным устройством мирового порядка Фрэнком или ссорами по поводу дележки общественной собственности – еды, одежды, книг и игрушек – был старый телевизор с прикрученным к нему оголенными проводами видавшим виды DVD-проигрывателем, перемотанным изолентой. Ассортимент прилагавшихся к нему дисков, был более чем скромным, ибо семье в трудные времена не хватало денег даже на оплату счетов. Бесконечно вращающиеся в проигрывателе каждый божий день фильмы с участием Ванн Дамма, мультики с поющими животными и, почему-то, диск с немецким порно, украденный Фрэнком с последнего рабочего места в отместку за плохое отношение к такому ценному труженику – вот все, что дополняло аудио эфир семейного гнезда, добавляя в атмосферу шума, гама и вечного броуновского движения Галлагерского клана крики и стрельбу, отвязные танцевальные ритмы, иностранную матерщину и охи-стоны.              Любимым мультиком маленького Йена был «Мадагаскар» - увлекательная история о компании зверей, отправившихся навстречу приключениям и своему светлому будущему, и он любил эту историю не только из-за отменного юмора, песен и зажигательных танцев – мальчик был захвачен самой идей побега из надоевшей и жестокой реальности южного-чикагского гетто в мир, где можно без оглядки мечтать и воплощать свои мечты.              Все началось с той самой минуты, когда Йен, будучи подростком,оказался в обычной парикмахерской, где тетеньки в леопардовых нарядах с железными бигуди на голове сушили волосы в огромных напольных фенах, сидя в ряд по пять человек и листая журналы с прическами. Вообще-то, в этом святилище саутсайдской красоты и стиля подрабатывала Фиона, но она подцепила какую-то простуду и ее так колбасило, что Йену, как самому отзывчивому и некриворукому брату, пришлось заменить ее, иначе Ви и ее мама, владелица той самой парикхмахерской, свалились бы с ног от потока клиенток в самый разгар сезона. Надо отметить, что сам факт провести целый вечер в женской парикмахерской в окружении похотливых домохозяек вовсе не радовал Йена, который открыто играл за совсем за другую команду. Терпеливо сжав булки и отвечая своей самой очаровательной улыбкой на предложения скучающих клиенток за дополнительную плату скрасить их досуг, рыжик намывал патлы изголодавшихся по мужской ласке женщин, осилив штук 30 голов, так что его руки к концу смены были похожи на жабьи лапки. Впрочем, эти страдания полностью окупились полусотней баксов чаевых в довесок к официальной зарплате, возмещая подростку моральный ущерб и стирая из его памяти воспоминания о тянущихся к его заду загребущих женских руках, отчаянно пытающихся выпутаться из-под пеньюара, несмотря на заявления рыжего о наличии богатого и горячего любимого бойфренда, который также сыграл немалую роль во всей этой истории восхождения будущей звезды чикагского гетто над Манхэттэном.              Успех и расторопность молодого парня впечатлили Веронику, поэтому она пригласила Галлагера выйти еще раз, потом отдельные смены превратились в регулярную подработку по вторникам, четвергам и субботам, что не могло не радовать обе стороны: Йена на ввиду стабильно увеличивающегося количества чаевых, а Веронику по причине растущей популярности парикмахерской в кругах местных модниц, обрывавших ей телефон в надежде попасть без очереди в руки этого «сексуального рыжего Аполлона». Дела салона стремительно шли в гору, когда помещением заинтересовались риэлторские акулы Чикаго, намеревающиеся выкупить землю, снести ветхую постройку и возвести на этом месте новый ресторан KFC. Мать Вероники не находила себе места, потому что этот скромный бизнес кормил всю ее большую семью – дочку, зятя и троих детей, и ситуация могла бы завершиться совершенно плачевно, в лучших традициях античных трагедий, не выйди на сцену Йен Галлагер, пустивший все свое природное обаяние, девятидюймовый талант и капиталы своего бойфренда Нэда на благое дело.              Мужчина был без ума от рыжего мальчугана, балуя того охуенно дорогими подарками, исполнением любых желаний, заботой и вниманием, стараясь отблагодарить подростка за умопомрачительный трах, который дарил ему Галлагер. Поэтому вопрос о финансовой помощи в сложной ситуации с салоном даже не стоял, когда Нэд, для подстраховки прикованный хитрым рыжиком к спинке кровати наручниками из секс-шопа и напичканный в общей сложности граммом кокса за предыдущие сутки, выписал ему чек на нужную сумму. На следующий же день салон был избавлен от ига сетевых магнатов, и Галлагер вышел на работу в качестве правой руки Нэда, делая первые управленческие шаги и смело направляя корабль красоты в дальнее плаванье.              Избавленный от необходимости выполнять рутинные операции подмастерья вроде уборки салона, мытья инструментов и намыливания голов клиенток, Йен позволил разгуляться своей фантазии и начал экспериментировать с процессами преображений. Однажды вечером в кресле молодого мастера оказалась заглянувшая на огонек Фиона, которая, не будь она под тремя бутылками пива, выпитыми вместе с Боллами в забегаловке напротив, ни за что не разрешила бы своему взрывному младшему братцу орудовать острыми или электрическими предметами в непосредственной близости от ее головы. Галлагер, пресекая вялые сестринские попытки сопротивления, запаковал ее в кокон и, отвернув от зеркала, начал колдовать над волосами. Ему потребовалось буквально 10 минут, за которые подвыпившая Фиона даже не успела толком вздремнуть, а Кев и Ви, развалившись на диванчиках, выпить очередную бутылку пива, когда Йен резким движением развернул сестру к зеркалу, заставляя в изумлении открыть рот – прическа была так хороша, что девушку хоть сейчас можно было отправлять покорять подиумы высокой моды. Это был его звездный час! Именно тогда, стоя в полупустой парикмахерской на краю Чикаго и согреваемый возгласами одобрения своей семьи, Йен поверил в свой талант и счастливую звезду, которая непременно приведет его в город его мечты. New York, New York….