Патология сна

Обычно шумный бар становится еще громче после окончания мини-концерта. Шум нарастает, а затем идет на спад. Все постепенно успокаиваются. Делятся своими эмоциями, впечатлениями. Они словно уносят с собой частичку группы. Частичку их песни, их музыки. Джош проталкивается через толпу, ища глазами свободный столик, пока еще люди не разбрелись по разным углам бара. Тайлер крепко держит его за руку, пытаясь не отстать, не потеряться в этом людском потоке. Сейчас ему не страшно. Потому что Джош рядом. Парни находят свободный столик в самом углу. Там любопытные взгляды их точно не достанут. Тайлер садится в самый угол дивана, облегченно вздыхая. Джош занимает свое место рядом, настолько близко, что они соприкасаются коленями. Джош видел, как Брендон тащил Даллона за рукав в коридор. Он думает, что их отношения наконец-то сдвинулись с мертвой точки. Красноволосый чертовски рад за них обоих. Он надеется, что Даллон станет для Брендона тем человеком, на которого можно положиться. Который не будет давать ему влипать в неприятности. Который поддержит его в тяжелые периоды. — Джиш? — тянет Тайлер, чуть наклоняясь, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Ммм? — вопросительно поднимает бровь красноволосый. — Чему ты так улыбаешься? — спрашивает Тайлер. — Как будто тебе сказали, что вышла новая часть Супер Марио Карт. Джош смеется, легонько качает головой и указывает глазами на выходящих из темного, неприметного коридора Брендона и Даллона. Вид у них потрепанный и смущенный. Губы Брендона припухшие и красные, а на его шее ярко-алое пятно, которое, Джош уверен, позже станет синим. Даллон, оказывается, собственник. Сбоку от себя он слышит тихое «Ох». Поворачивает голову и видит застенчиво улыбающегося Тайлера, смотрящего на парней, идущих к их столику. На щеках паренька выступил румянец смущения. Джошу так хорошо и тепло сейчас, что он забывает даже про усталость, вызванную бессонными ночами. Брендон занимает место по другую сторону от Тайлера, а Даллон садится рядом с Джошем, напротив. Парень смотрит сначала на одного, затем на второго и хмыкает, заставляя Брендона покраснеть и отвести взгляд, а Даллона счастливо усмехнуться. Даллон оказался интересным собеседником. Они с Брендоном были такие разные, но такие похожие одновременно. Дополняющие друг друга. Брендон был энергичным, импульсивным, говорил быстро, жестикулируя, пытаясь передать все свои эмоции. Даллон же, казалось, был сдержан, говорил размеренно, взвешивая каждое слово. Но, несмотря на все это, они были «на одной волне». Веселились, шутили, смеялись. Тайлер же, поначалу только наблюдающий, постепенно втянулся в разговор. Забыл про свои страхи и сомнения. Джош откидывается на спинку дивана, смотрит на него. Тайлер пытается убедить Брендона в реальности инопланетян, пусть даже сам он не слишком в них верит. Брен слушает его внимательно, с серьезным лицом. У Тайлера в глазах пляшут чертята. Он не выдерживает, смеется. Говорит, что Джош живое доказательство существования внеземной цивилизации. Брендон сначала не понимает, рассеяно смотрит на Джоша. Потом, когда до него доходит, что Тайлер шутил над ним, смеется, легонько толкает. Паренек заваливается на плечо Джоша и смеется еще громче. Так и проходит весь их вечер и большая часть ночи. Они сближаются, узнают друг друга, становятся кем-то больше, чем «знакомый моего друга». Джош рад, что Тайлер общается в компании и чувствует себя при этом хорошо. Видно, что расслабился, отпустил страхи. Он также рад, что Брен приоткрыл все свои маски перед Тайлером. Тоже доверился, расслабился. Джош чувствует, как его уносит на волнах накатывающей усталости и недосыпа. Дыхание у него глубокое, как во сне, но сознание еще держится где-то на плаву, между сном и явью. Парень чувствует, что с каждым размеренным стуком сердца, с каждым глубоким вдохом, он погружается все глубже в воды сна. Его опутывают невидимые водоросли и щупальца осьминога, утаскивающие его вниз. — Джиш, — слышит он знакомый, такой родной голос, — Джиииш, просыпайся. Красноволосый чувствует, что его вытягивает наверх, снова в реальный мир. Чувствует теплую руку на своем плече, слышит голос совсем рядом, чувствует коленом прикосновение к чужой ноге. Джош разлепляет глаза и видит перед собой Тайлера, который будит его, слегка обеспокоенное лицо Брендона и спокойное, с мягкой улыбкой — Даллона. — Ммм, что? — бормочет Джош, пытаясь разлепить такие тяжелые веки. — Поглядите, наша спящая красавица наконец проснулась, — тут же пришел в себя Брендон, поняв, что с другом все хорошо. — Даже поцелуя принца не понадобилось. Джош хмыкает и краем глаза наблюдает за Тайлером. Паренек краснеет и закусывает губу. На фоне красноволосый слышит смех Брендона и Даллона. — Брен! — возмущается Тайлер, со смешинками в голосе. Просто не может быть серьезным. Они еще немного сидят, а потом, когда Джош начинает засыпать во второй раз, компания решает, что пора расходиться. Брендон и Даллон уходят в противоположную от дома Джоша сторону. Вдвоем. Парень же, как и все прошлые разы, провожает Тайлера до дома. — Я…я хотел сказать, что… — начинает говорить Тайлер, когда они подходят к его дому и останавливаются чуть в стороне, так, чтобы их было не видно за раскидистым деревом. — Сегодня был лучший день в моей жизни. — Как и в моей, — тихо произносит Джош, проходясь самыми кончиками пальцев по костяшкам Тайлера. Он улыбается этому звездному мальчику тепло и нежно. Он не требует объяснений, не спрашивает, кто они теперь друг другу. Он знает, что они просто есть. Просто рядом. Так тесно, что, кажется, у них одно на двоих сердце. Тайлер благодарен Джошу за то, что тот не торопит его, не требует ничего здесь и сейчас. Тайлер считает Джоша идеальным. Им не хочется прощаться, поэтому они стоят так, наслаждаясь присутствием друг друга и мимолетными, будто случайными, прикосновениями. — Увидимся завтра? — спрашивает Тайлер, и Джош вспоминает, что им еще на пары с утра. — Да, обязательно, — говорит Джош, как будто и речи не могло быть о том, что будет иначе, — Я могу зайти за тобой с утра. — Я-я был бы рад этому, — счастливо улыбается в ответ Тайлер. Он оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никого нет, никто не смотрит, придвигается к Джошу и целует в самый уголок губ, задержавшись на мгновение. — Спокойной ночи, Джош, — шепчет Тайлер, отстранившись на жалкие миллиметры. Затем, также неожиданно, паренек отходит, застенчиво улыбается и чуть ли не бегом идет к дому. Джош успевает заметить румянец на щеках Тайлера. Джош думает, что это самая милая вещь на свете. Добравшись до дома, впитав в себя прохладный ночной воздух, свежий после пролитого на землю дождя, Джош понимает, что щупальца сна окончательно отступили. Выпустили его из своей хватки, передавая холодным, но цепким пальцам бессонницы. Поэтому, набрав короткое смс Тайлеру о том, что он дома, и пожелав ему приятных снов, Джош отправляется в гостиную, где диван с брошенным на нем пледом теперь напоминали ему о Тайлере. Парень садится, откидывается на спинку, расслабляется и проводит рукой по мягкому пледу. Кто бы мог представить то, что его чувства окажутся взаимными? Какова была вероятность, что, узнав о влюбленности Джоша, этот паренек не только не убежит, но еще и ответит взаимностью? Красноволосому кажется, что он выиграл Джекпот. Джош достает с нижней полочки журнального столика пепельницу и сигареты. Закуривает и блаженно затягивается. Не то чтобы у него была зависимость, нет. Просто иногда Джош курил. Когда надо было расслабиться или просто хотелось. У него никогда не было ломки из-за этого. Взгляд парня, блуждающий по комнате, ищущий, за что зацепиться, натыкается на фотографию. Ту самую, что рассматривал Тайлер. Парень прищуривается, решая: смотреть или не смотреть. И в то время, пока мозг еще думает, в глубине души он уже знает, что выберет. Рука медленно, словно давая себе время одуматься, тянется к фотографии. Перед тем как взять проходится пальцами по потертым, помятым и порванным местами углам. Кое-где бумага деформировалась от влаги, но Джош делал все, чтобы защитить эту фотографию от повреждений. Потому что она дорога ему. В этой фотографии запечатаны самые счастливые и самые ужасные моменты жизни Джоша. Эта фотография помогает ему не забывать. Как будто он смог бы забыть. Но она является напоминанием для него. Напоминанием того, что за то, что ты любишь, всегда приходится бороться, и не всегда на твоей стороне будут люди, готовые тебя поддержать. Джош берет фотографию в руки и снова откидывается на спинку дивана. Смотрит. Затягивается, впускает в легкие столько дыма, сколько сможет. На мгновение замирает и расслабляет горло, позволяя дыму самостоятельно выветриться, улетучится, раствориться в воздухе. Мысленно снова уносится в те года, когда его волосы были синими, он не умел играть на барабанах, а человек, стоящий рядом с ним на фотографии был жив.

*7 лет назад*

— Нет, Джошуа Дан, никакой музыки! Тебе нужно думать о поступлении в колледж, а не о развлечениях! — громко, почти срываясь на крик, произносит его мама. Видно, что ей уже надоел этот разговор. Как, впрочем, и Джошу. Но он готов пытаться снова и снова. Потому что это его мечта — играть музыку. Если точнее — играть на барабанах. Его родители были консерваторами и не поддерживали никаких других альтернатив, кроме поступления в колледж. Джош постоянно протестовал. Он протестовал своим видом — тоннели в ушах, кольцо в носу, голубые волосы, вечно рваные джинсы. Он протестовал своими мыслями — не хотел жить так, как ему говорят, хотел найти свой путь, не оглядываясь ни на кого. — К черту ваш колледж! — протестует Джош, выведенный из себя этой несправедливостью. — Я стану музыкантом! Причем таким, которого будет знать весь мир! На которого все будут равняться! И вы мне не помешаете! В порыве чувств он разворачивается, стремительно вылетает за дверь, успев прихватить свой скейт и рюкзак, и с силой хлопает входной дверью. Джош сбегает. Катится по пустым улицам подальше отсюда. В горле ком, который он старается проглотить. Глаза жжет, но он держится, он не будет плакать. Парень сам не знает, куда он едет, но тело автоматически приводит его к музыкальному магазину, в который он частенько заглядывал, чтобы полюбоваться на барабаны. Да, он любил все музыкальные инструменты, но барабаны прочно заняли место в его сердце. Дверной колокольчик на двери звучит красиво и мелодично. Джош сейчас даже представить не мог, что в будущем заберет его с собой и будет устанавливать во всех местах, где будет работать, а позже — в своем доме. Продавец здоровается и вежливо улыбается. Сегодня это пожилой мужчина, тем не менее выглядящий достаточно солидно — в хорошо сидящей на нем рубашке поло и джинсах. Встретишь его на улице — и не скажешь, что работает продавцом. Джош неспешным шагом проходит вдоль полок с дисками и пластинками. Смотрит новинки, отмечает у себя в голове, что стоит послушать. Так, не спеша, он доходит до отдела с барабанными установками. От самых простых ученических TAMA и YAMAHA до Zildjian и SJC. Джош подходит к каждой установке, разглядывает, запоминает. Останавливается рядом с SJC, вздыхает. Мысленно парень представляет, как он сидит за ней, как играет, отдается этой музыке. — А у вас хороший вкус, молодой человек, — слышит он голос того мужчины рядом с собой. — Могу я вам что-нибудь подсказать? — Н-нет, — отвечает Джош. — Я просто смотрел. — Понимаю, — сочувствующе протягивает мужчина. — Ничего, я уверен, что если постараться, то и у вас такие будут. — Я ведь даже играть не умею, — словно в трансе шепчет Джош, все еще смотря на барабаны. — Я…извините, я пойду. Он, поняв, что сказал лишнего незнакомому человеку, разворачивается и как можно быстрее уходит из магазина. Отходит немного и садится прямо на ступеньки. Достает сигареты и закуривает. Что он сейчас может сделать? У него нет денег, он мог бы найти работу, но тогда все свободное время у него будет уходить именно на нее. Тогда уж точно будет не до музыки. Просить у родителей нет смысла — они не согласятся. Джош не знает, что ему делать дальше. Дым от сигареты попадает в глаза, жжет их, но Джош не дает слезам пролиться. Он курит, пытаясь избавиться от чертового комка в горле. Через время к нему подсаживается тот самый мужчина и тоже закуривает. Некоторое время они молча курят. — Родители против музыки? — спрашивает он негромко. — Да, не желают даже слышать о ней, — говорит Джош. Он не знает, почему еще не ушел отсюда. Что-то останавливает. — Знаешь, из моего магазина недавно уволился сотрудник, и я ищу ему замену, — говорит мужчина задумчиво. — Работа не пыльная: ухаживай за инструментами, держи магазин в порядке, обслуживай иногда покупателей. А некоторые инструменты иногда, хм, требуют настройки. Ну, ты знаешь, поиграть, проверить, что они хорошо звучат. Джош не верит тому, что только что услышал. Джош думает, что у него слуховые галлюцинации. — Я предлагаю тебе работу в моем музыкальном магазине, — усмехается мужчина, кивая в сторону здания, из которого они только что вышли. — И я неплохо умею играть на барабанах, поэтому мог бы научить тебя кое-чему. Ну, так что, согласен? — Я…я…да, конечно, я согласен! — выдавливает из себя Джош, пытаясь совладать с эмоциями, нахлынувшими на него. — Отлично, тогда приходи завтра после школы, я объясню тебе все, — усмехается мужчина. — Как хоть тебя зовут? — Джош. Джош Дан, — представляется парень. Пытаясь прочитать, что написано на бейджике у мужчины. — Зови меня Роб, — улыбается тот, заметив взгляд Джоша. — Приятно познакомиться, Роб. Так и начались занятия музыкой у Джоша. После школы он работал в магазине, учился всему, узнавал многое об инструментах, о музыкантах, а, иногда, приходил Роб и учил Джоша играть на барабанах. У парня отлично получалось, определенно, у него был талант. Они с Робом достаточно часто и близко общались. Джош считал Роба самым близким для него человеком, тем, кто всегда поддержит, у кого можно спросить совета, кто не прогонит. Тем, кто всегда переживал за Джоша, интересовался, как у него дела, наставлял, сочувствовал, помогал. Так прошло четыре года. Казалось, что это большой срок, но сейчас, в воспоминаниях, Джошу кажется, что это время пролетело незаметно, он бы все отдал, чтобы продлить его хоть немного. Забрать у жизни еще хотя бы пару мгновений. Джош стал замечать, что Роб часто кашлял. Тот списывал все на простуду, но что-то в этом кашле не давало парню покоя. Висело тяжелым камнем на сердце. Это было похоже на оставшуюся после войны бомбу: держит всех в напряжении, а потом, в определенный момент, взрывается, принося облегчение и, вместе с тем, невообразимую боль. В один из вечеров Роб признается ему в том, что ходил в больницу. В этот же вечер он признается Джошу в том, что у него рак. Джош не может воспринять это. Вроде слова знакомые, но разум отказывается понимать, о чем говорит мужчина. Всего Джоша как будто наполняет пустота. Он не чувствует ничего. Осознание приходит уже потом. Бомба взрывается. Когда он один в своей комнате, пытается уснуть. Все прокручивает в голове разговор и слова Роба. А потом его накрывает. В груди словно огромная зияющая дыра, из которой в такт сердцебиению толчками вытекает кровь. Эта дыра чертовски болит. Хочется вскрыть себе грудную клетку и вытащить то, что причиняет эту боль. Вся подушка пропитана слезами Джоша, он не может остановиться, его окутала боль и ужас от того, что будет дальше. С силой проводит короткими, остриженными ногтями по ребрам, царапая, оставляя красные дорожки. Они пульсируют, причиняя физическую боль, которая притупляет моральную. Джош засыпает под утро, вымотанный, с опухшими глазами и красными полосами от ногтей на ребрах. Следующие полгода кажутся для Джоша адом. Собственные страдания ничто по сравнению со страданиями близкого человека и осознанием того, что ты ничем не можешь помочь. Парню оставалось только помогать и поддерживать. Тогда Джош начал частенько страдать бессонницами. Тогда же у него было пару кошмаров. Робу назначили химиотерапию. От нее плохо, но, говорят, она помогает. За эти полгода Роб словно истаял. Он сильно похудел, его волосы начали выпадать, кожа четко очерчивала скулы, кожа была бледной. Джошу было больно смотреть на страдания Роба. Пусть тот и скрывал это, старался не показывать, но Джоша не проведешь. И все же, несмотря на все свои проблемы, Роб все также интересовался, как дела у Джоша, помогал ему советами, поддерживал. Джош как сейчас помнит тот последний разговор. Он, как обычно, пришел к Робу вечером, после работы, чтобы проведать его. У Джоша теперь было не так много свободного времени, поэтому их встречи стали реже. Парню казалось, что химиотерапия не дает результатов, делает все только хуже, давая нагрузку на печень и остальные органы. Зайдя в комнату, где лежал Роб, он отметил про себя, что состояние мужчины ухудшилось. Гора баночек, в основном обезболивающих, на тумбочке говорила сама за себя. Джош подошел ближе к кровати и сел рядом на кресло, пододвинув его на максимально возможное расстояние. — Отвернись, — тихо, но с усмешкой, проговорил Роб, — Я представляю собой ужасное зрелище. — Нет, — твердо и также тихо, произносит Джош. — Я никогда не отвернусь от тебя, насколько бы ужасно все не было! Хотя я все-таки надеюсь, что ты пойдешь на поправку. — Брось, — усмехается Роб, — Я уже считаю дни до того, как мне предстоит уйти. Не спорь, лучше подай мне стакан воды. Джош недовольно выдыхает. Ничего не может поделать с его скептицизмом. Вода чуть смягчает губы Роба, потрескавшиеся и побелевшие. — По правде говоря, — произносит Роб, после. — Я так устал, Джош. Я так устал от этой химиотерапии, от этой болезни. Это не жизнь, Джош. Я знаю, что скоро меня не станет. Могу я попросить тебя помочь собрать мои вещи? — Я…да, конечно, — говорит Джош, пытаясь проглотить, вставший в горле комок и не показывать этого. — Ты же знаешь, что можешь на меня положиться? — Что бы я без тебя делал? — слабо улыбается Роб. — Тогда еще кое-что: хочу, чтобы меня похоронили в одежде моих любимых цветов. И никаких рубашек под горло и галстуков, слышишь? — Что, хочешь, чтобы все было красным? — усмехается Джош. — Именно так, — весело подтверждает Роб, после чего заходится приступом кашля. — Самое тяжелое в этом то, что я покину тебя, Джош, — на грани слышимости говорит Роб. — Не позволяй никому распоряжаться твоей жизнью, понял? Я уверен, что ты достигнешь своей цели — станешь барабанщиком. Самым лучшим в мире. Для меня ты уже самый лучший. — Это все потому, что у меня был лучший учитель, — говорит Джош, пытаясь держаться. Через неделю, когда Джош сидит на уроках, он видит входящий вызов и сердце его гулко ухает и уходит куда-то в пятки. Язык немеет. В голове все шумит. Он словно чувствует то, что сейчас услышит. Джош выходит из класса и принимает входящий вызов. А дальше все, как в тумане. Вот чей-то голос сообщает ему о смерти Роба. В следующий момент он осознает, что стоит на школьной лестнице, прижимая пальцы к губам, пытаясь заглушить всхлипы. Затем он помнит кучу успокоительных. Джош не помнит, что спал в ту ночь. Следующее, что он помнит это похороны. Такой безжизненный Роб, лежит в гробу. Его лицо не испещрено мучениями, оно разгладилось, стало спокойней. У парня ощущение, что Роб просто спит. Он отмечает, что на Робе костюм с рубашкой, застегнутой на все пуговицы и галстуком. Мысленно он проклинает того, кто сделал это. Джош помнит последнее прикосновение к холодной руке. Дальше все размыто. Потому что дальше начался его персональный ад с бессонницей и кошмарами. Потому что дальше в его жизнь вместо Роба пришел Блурри.

*Настоящее*

Джош прикрывает глаза и, наконец, откладывает фотографию. Пепельница полна окурков, на улице еще не светает, но небо уже готовится стать светлым. Джош, пытаясь избавиться от вернувшейся боли, проводит короткими ногтями по руке, так же, как и тогда, оставляя красные пульсирующие полосы. Какой идиот сказал, что время лечит? Прошло три года, а ему все так же больно. Джош чувствует себя вымотанным, опустошенным этими, вновь пережитыми, эмоциями. Он чувствует себя сонным. Ему все равно на кошмары и на Блурри сейчас. Он хочет поспать. Поэтому, прихватив с собой плед, он отправляется в спальню. Раздевается и падает на кровать. Сворачивается в комок, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции. На ребрах прибавляется красных следов. Единственная слеза скатывается на подушку прежде, чем он проваливается в сон. «Надеюсь, что ты больше не мучаешься, где бы ты ни был», — успевает подумать Джош.