Там какой-то "Граммофон"...

— Ну, что ты мне хотел показать, Рауль? — Гидеон Лагат собственной персоной в Киира? Наконец-то, — миролюбиво произнес ученый, приглашая гостя пройти в свой кабинет. Вновь прибывший блонди не выказывал ни малейшего признака раздражения, хотя это было несомненно то чувство, которое он испытывал, когда соизволил наконец заглянуть в лабораторию к главному генетику Амои. Дело в том, что делать ему этого категорически не хотелось, а хотелось у самого себя спросить, что он тут забыл, и ответить: «А, точно! Я же крайний оказался!» И вот почему... Началось все как всегда с Ясона Минка. Ну с кого еще могли начаться все самые странные вещи, происходящие на Амои?! Правильно, с лучшего и, наверное, единственного друга господина нейрокорректора, будь он неладен! В тот день, вернувшись из очередной дипломатической поездки, сразу после перелета, Минк связался с Раулем и сообщил ему, что привез другу подарок. «Подарок» в лабораторию доставил мрачный, как тень, человек Ясона — рыжий брокер Катце. Он безумно раздражал Рауля. Генетик совершенно не понимал, зачем Минк его у себя пригрел, и не желал признавать криминальный хакерский гений брокера, державшего Черный Рынок в ежовых рукавицах. Впрочем, неприязнь эта была взаимной, но ни один, ни второй ее никак не показывали. Возможно, у Катце был чересчур высокий для полукровки рост, излишне дерзкий взгляд и слишком безобразный шрам на щеке, как по мнению Рауля, но это все равно не объясняло того, что монгрел выводил его из равновесия. Так что выходка Ясона выглядела как сущее издевательство. Хуже, чем к Катце, Рауль относился только к бешеному пэту Минка — черноволосому засранцу Рики, с которым они все наверняка еще хлебнут горя. В общем, узрев свой «подарок», Рауль хотел сперва почесать в затылке, но не стал этого делать — он же блонди. Минк подсунул ему кота в мешке, и с этим «котом» надо было что-то решать. Господин Ам ничтоже сумняшеся сперва вымотал все нервы Айше, как главе Танагуры, и практически достиг успеха в том, чтобы сбросить возникшую проблему на его стройные плечи, но… Это вечное «но»! Господин Айша Розен, в свою очередь, всегда был еще тем хитрым засранцем. Он сказал, что дело, с которым обратился к нему Рауль, находится вне его компетенции и что это скорее вопрос внутренней безопасности Амои, а потому — милости просим «промывать мозги» по данному поводу господину Жильберу Домине. Жильбер, как глава СБ, должен знать, что с «котом в мешке» делать. Домина же вникать ни во что не стал или не захотел, а поступил еще проще — выслал Розену статьи из Гражданского Кодекса Амои, где речь шла о том, почему сия дурацкая проблема является социальной проблемой, причем не его, а Гидеона Лагата, как Главы Мидаса! И вот, вообще ни с какого боку не виноватый в ясоновом подарке Лагат недовольно отряхивал рукава сьюта и расправлял на манжетах кружево, намокшее, пока он шел от аэрокара по чертовой закрытой территории научного комплекса до нужной ему башни. Рауль любезно указал ему на стул для редких посетителей. — Прошу. — Спасибо, я постою, у меня мало времени. Можно сразу перейти к сути? — Конечно, — кивнул Рауль. Лагату показалось, или он видит на непрошибаемом идеальном лице ученого облегчение? — Выходи, за тобой пришли! — крикнул господин Ам кому-то, до сих пор скрывавшемуся в смежной с кабинетом небольшой лаборатории. Лагат приподнял бровь. И ради этого его выдернули с приема? — Это что — шутка такая? Наши разработчики запустили новую линию андроидов? — скучающим тоном произнес Лагат. — Нет — это не андроид. Это человек, — сложив руки на груди, затянутой в белый лабораторный халат, ответил господин Ам. — Ты вывел странного пэта, Рауль, — фыркнул Глава Мидаса, разворачиваясь к двери. — Я, безусловно, понимаю, что всем приелись химеры и дети, но это перебор, ты не находишь? На тебя пагубно влияет дружба с Ясоном. Счастливо оставаться! Рауль склонил голову, и уголок его губы едва изогнулся, демонстрируя наивысшую степень саркастичности, на которую он только был способен. — На Главного Нейрокорректора этой планеты вряд ли кто-либо может пагубно влиять. Даже Ясон тут бессилен. Так что не советую спешить с… выводами. Лагат отчетливо услышал скрытую угрозу в голосе Ама. Поганец знал, как заставить себя слушаться. — Ну что ты, я вовсе не спешу. Как раз сейчас вспомнил, что вечер у меня совершенно свободен, — отвратительно улыбаясь, как человек, сменил тут же тон Лагат. — Верное решение, «господин» Лагат. Кажется, ты у меня не был… сколько? Год, два? Когда последний раз ты проходил тест? Проклятый тест на профпригодность элиты, который выявлял, нуждается ли дзинкотай в нейрокоррекции и не наступило ли в его светлых, высокоорганизованных мозгах какого-либо ненужного сбоя. Кому, как не Главному Нейрокорректору, знать, что Лагат, как и многие другие блонди, успешно «прогуливали» сроки проведения этой процедуры годами, лишь бы не попасть в кресло к его величеству Доктору Мозгоправу! Цветная элита пониже рангом такой привилегии не имела и регулярно дымилась под диодами и равнодушным взглядом Ама, а на платин и блонди Рауль закрывал глаза из чувства общности. Но ведь он мог всегда передумать, верно? Особенно если его расстроить. Лагат расстраивать Рауля не хотел, не то возьмет еще прополоскает ему мозги, и он начнет писаться под себя, а потом еще раз прополоскает, и Гидеон не будет этого помнить, зато будет слушать до скончания веков за спиной почти что смешки и «случайные» комментарии Доктора Смерть и его друга-ехидны, Главы Синдиката, Ясона Минка. Ну уж нет! Не дождется! — Ладно, рассказывай, — сдался Гидеон. Он все-таки сел на предложенный ему вначале стул. — Рассказывать особенно нечего, — Рауль кивнул в сторону мужчины, вышедшего из соседнего помещения и теперь с бесстрастным лицом стоявшего посреди кабинета. Неудивительно, что сперва Лагат принял его за военного андроида из Департамента Жильбера. Его лицо было как чистый лист — ни одной эмоции, будто он один из ониксов, но ростом не дотягивал до них сантиметров пять-десять, да и на нижней губе и на одной из рук виднелись белые, тонкие линии от шрамов, почти незаметные, но все же… А у дзинкотаев шрамов не бывает, как и у пэтов на продажу, если только это не заказ для очередного сверхбогатого извращенца. — Прошу любить и жаловать, как тебя, в общем, какой-то Граммофон-Лирик, — изящно махнув в его сторону, всё переврал ученый. — Прошу прощения, господин Ам, — глядя в одну точку на противоположной стене, вдруг подал неожиданно уверенный голос мужчина, — не «Граммофон-Лирик», а Тетраграмматон Клирик. — Да, — нашелся тотчас Рауль, будто так он и сказал, — именно, Грамматон! — А я — господин Лагат, — начав заинтересовываться в этой дурацкой ситуации, медовым голосом произнес Гидеон. Он столько лет изучал людей, их повадки, эмоции, научился улыбаться, так же как и они, научился, в конце концов, соблазнять, разделять и властвовать, что неизменно помогало при работе с этими прямоходящими обезьянами, так что вид человека, который «подражал» блонди, его крайне развлек. Повернув голову и все-таки соизволив взглянуть на того, кто «за ним пришел», мужчина коротко кивнул и добавил: — Клирик Тетраграмматона первого класса, Джон Престон, к вашим услугам. — Великий Лямбда, — присвистнул Лагат. — Что за зверь? Ни один мускул не дернулся на лице у Престона. Кажется, издевки он не заметил или предпочел вообще на нее не отвечать. — Вот по дороге у него и спросишь! — как-то слишком поспешно отозвался Рауль, скривившись. Очевидно, пытался вежливо улыбнуться, но у него не было того опыта в области передачи лицом эмоций, какой был у Лагата, поэтому этот нервный «недооскал» никак нельзя было принять за… Да вообще ни за что! Поняв, что маневр не удался, ученый с деловым видом подошел к своему рабочему столу и принялся там копошиться. Сперва он выудил откуда-то кольцо пэта, покрутил его во все стороны, критически бросил взгляд на «статую» клирика, передумал, достал браслет мебели, опять бросил уже нервный, как показалось Лагату, взгляд туда же и в итоге достал из ящика медицинский пистолет для чипирования. — Думаю, это подойдет, — удовлетворенно сказал сам себе нейрокорректор. — Погоди-погоди, это же не… — Это же «да»! — припечатал Рауль и в два прыжка очутился около человека. Раздался щелчок, и левую мочку уха Клирика первого класса пробило насквозь, вживляя РАМ гражданина Амои. Клирик даже не поморщился. — Всё, мне надоело! — не выдержал Лагат, вскакивая с места. — Откуда это взялось! — По дороге… Спросишь все сам. Минк согласен, что в Мидасе ему самое место. — В Мидасе?! — Да-да! — почти подталкивая в спину Престона и Лагата, заговаривал ему зубы Рауль. — Вот его плащ. Вот его вещи, вот лекарства, — взваливая на руки опешившего Гидеона тяжелый кожаный черный тренч и дорожную сумку военного образца, перечислял господин Ам. — Вы кое-что забыли, — остановившись как вкопанный, равнодушно произнес человек. Рауль такого не ожидал, поэтому позорно врезался в его спину, сдвинув его всего ничего. Ужасно! Была бы на его месте любая другая говорящая обезьяна, она бы отлетела к стене. — Точно, запамятовал! Рауль отошел к стенной панели, открывшейся от прикосновения, выудил вторую такую же сумку, кинул на пол. Затем оттуда же достал два тяжелых увесистых ствола и швырнул внутрь. — Я бы советовал вам проявлять больше осторожности в обращении с оружием, — сдвинулся наконец с места Престон. — Позвольте, я сам? Рауль поджал губы, отходя в сторону и поднимая руку ладонью вверх, мол, да ради бога! Полуавтоматический дробовик и штурмовая винтовка полетели в сумку, несколько тактических наступательных гранат, бесчисленное число магазинов для каждого вида оружия и еще, Лямбда его знает, что за хрень. Катана в плотных ножнах нашла свое место на широком безликом поясе. Черная кожа, пропитанная огнеупорным составом, в которую был затянут клирик, поскрипывала, когда он застегивал кобуру и вставлял на место оружие. Затем мужчина вынул из рук опешившего Гидеона плащ и надел, застегнув наглухо на все пуговицы. Два странного вида контейнера продолговатой формы нашли свое место в рукавах, как-то хитро там защёлкнувшись. Лагат сглотнул, хотя в этом не было никакой необходимости, ведь блонди могут не глотать! Он даже забыл о том, что совершенно бестолково держит в руках второй «баул» с вещами клирика, как какой-то дурацкий прислуживающий хозяину фурнитур. Престон застегнул молнию и распрямился, взваливая набитую оружием поклажу на плечо, и в этот момент Гидеон отмер, швыряя поклажу под ноги. — Я на это не подписывался! — холодно сообщил он Раулю, окатывая его надменным взглядом, но на нейрокорректора его слова не произвели ни малейшего впечатления, как и устрашающий вид. Мастером убийственных ледяных взглядов всегда был его друг, Ясон Минк, и Лагат в этом вопросе и в подметки Главе Синдиката не годился, так что успешно проигнорировав космическое бешенство Главы Мидаса, Рауль терпеливо поднял вещи и отдал ему обратно. — Подписывался-подписывался, господин Лагат, ровно в тот момент, когда возглавил администрацию города. — Но… — Я извиняюсь, — замотал головой Рауль, но мне очень-очень пора приступать к моим очередным экспериментам. Престон, сопроводите господина Лагата к аэрокару? — Так точно, сэр, — откликнулся клирик, взяв за предплечье выкатившего глаза Гидеона. — Рауль! — кажется, от злости у Главы Мидаса даже волосы начали виться, хотя лицо оставалось спокойным. Таким же спокойным перед нападением на кроликов бывает удав. — Точно, я нашел файл по профориентации… — как бы между прочим заметил нейрокорректор, что-то полистав на электронной панели, встроенной в столешницу. — Тест ты проходил последний раз четыре года назад. — Дерьмо! — совсем по-человечески выругался Гидеон и дернул локтем, высвобождаясь из пальцев Клирика Тетраграмматона. Краем сознания Лагат отметил, что на чертовом человечке, которого ему навязали, черные кожаные перчатки. Коротко стриженный, весь затянут в кожу, с каменным лицом и тонким шрамом, пересекающим нижнюю губу, видать, кто-то крепко приложил его по лицу в прошлом, Престон напоминал как раз нечто среднее между военным андроидом и секс-пэтом для заядлого БДСМ-щика, причем того, который играет роль «Мастера». — Еще раз тронешь меня, и я сломаю тебе руку! — неожиданно для самого себя прошипел Лагат, на мгновение потеряв самообладание. Престон моргнул, наверное, впервые за час, дернул губами и отступил. — Простите, сэр! Этого больше не повторится. — Сэр?! — глядя мимо него на Рауля, переспросил Лагат. — Ну он слегка старомоден, — устремив взгляд куда-то в потолок, отмахнулся Рауль. — «Слегка» — это насколько?! Лет на пятьсот?! — Не надо так утрировать, — покачал головой блонди, — всего лишь на триста двадцать восемь. — Я не собираюсь тащить этот… Он хотел сказать «ходячий труп» или «отброс», или «жертву эксперимента» к себе, не успел. — Те-е-ест!.. — неожиданно певуче напомнил ему Рауль и постучал стилусом по какой-то строчке в сводной таблице данных по дзинкотаям. Лагат скрипнул зубами, коротко кивнул и вышел, прежде чем нейрокорректор решил записать его к себе «на приём». Престон вышел следом. — Сам тащи свой хлам, — бросил Лагат, кинув ему баул, — Джон Лямбда-тебе-в-ребро-Престон… — Так точно, сэр, — ловко прямо в воздухе перехватив его за ручки, ответил Джон.