Там какой-то "Граммофон"...

— Довольно экстравагантный способ найти меня, — холодно заметил Рауль, рассматривая посетителя. — Я, между прочим, разорился и Гидеону новую Acura NSX купил, лишь бы тебя больше не видеть. Он лениво отхлебнул из бокала вина, чьего вкуса, впрочем, не оценил. Очередная кислятина втридорога, которую положено пить ради статуса. — Так что за вопрос у тебя, Граммофон-Лирик? — Грамматон-Клирик, — привычно поправил Джон. — Прошу прощения, господин Ам, но вы постоянно ошибаетесь. Нейрокорректор слегка приподнял бровь. Клирика он отдавал Гидеону не таким. Теперь это ископаемое было слишком многословным, да еще и дерзким сверх меры. Ну хоть мебель больше не крошит в труху, и на том спасибо. Несколько дней назад на Совете один из андроидов Лагатовой охраны случайно задел Рауля, а затем в своем кармане ученый обнаружил старомодную записку, накарябанную с ошибками, и сомнений не осталось. Так ужасно их язык знал только подаренный Главе Мидаса клирик, и только он додумался бы написать что-то, вместо того чтобы отправить, например, шифрованное сообщение с терминала. Поражало другое — это проблемное ископаемое каким-то образом умудрилось подговорить военного андроида подсунуть ему клочок синтетической бумаги в сьют!!! А что, если в следующий раз он подговорит прицепить к нему взрывное устройство? А если это придумал все Гидеон и прямо сейчас клирик действует по его указанию? — Я так понял, что на Амои все виды половых контактов считаются в порядке вещей. Я имею в виду не только классические варианты, но и образование однополых пар? — Пэтам, которых я делаю, без разницы с кем спать. Они способны трахаться даже с мебелью, если на то будет воля хозяина, — излишне жестко ответил Рауль, так как подозрения все не утихали. — Я имею в виду свободных граждан? — Джон уже немного разбирался в устройстве местного общества. — Что — присматриваешь себе мальчика? — полюбопытствовал ученый. — О таком лучше спросить у этой рыжей дрессированной обезьяны, которую держит при себе Ясон. — Обезьяны? — не понял Джон. — Он подскажет пару неплохих борделей в Мидасе. Ну или спроси у своего нанимателя, — ядовито улыбнулся Рауль. — Я тебе тут не советчик. Ни один мускул не дрогнул на лице Престона, хотя теперь он прекрасно слышал, как именно разговаривает с ним нейрокорректор. А ведь прежде он не замечал этого тона — из-за Прозиума разумеется. — Мне не нужен «мальчик», господин Ам, — спокойно ответил клирик. — Но вы — дзинкотай, поэтому я хотел спросить у вас, нормальны ли однополые отношения для блонди и могут ли они удерживать свободных граждан Амои при себе без их согласия, принуждая к сношению? Резкий хлопок, и хрустальное крошево разлетелось по полу. Осколки остались сверкать в красной луже вина. Так вышло, что Рауль не рассчитал силу сжатия и ножка в его руке переломилась, отправив испорченный бокал в полет. Дзинкотай побледнел и не сразу нашелся с ответом. Джон бесстрастно наблюдал за тем, как целая гамма эмоций сменяют друг друга на обычно неподвижном лице господина Ама, а потом ученый резко куда-то засобирался. Рауль, сделавшийся нервным, накинул белоснежный плащ и пообещал приложить все усилия, чтобы Джону нашли его родственников, а после объявил, что ему срочно нужно уйти. Если уж на то пошло, у него встреча с Ясоном! Дзинкотай вылетел из своего кабинета мимо Катце, которого чуть не снес в дверях. Тот пришел к нейрокорректору по поводу очередной поставки пэтов, которую господин Ам просил провести мимо таможни, и выглядел слегка удивленным, когда Рауль на ходу выдал, что «согласен-со-всеми-предложениями-мне-некогда-разбирайся-сам» и выскочил в коридор. Катце уставился на клирика, до сих пор невозмутимо стоявшего посреди кабинета. — Видимо, я зайду позже, — в конце концов произнес он. — Эй! Где тут ближайший бар? Катце остановился и с любопытством оглядел клирика, с которым прежде никогда не сталкивался один на один и не разговаривал. — Тебе поэкзотичнее или подешевле? — А подешевле и поэкзотичнее? Тонкая улыбка человека со шрамом, заведовавшего поставками на Черном Рынке, отчего-то Престона не насторожила, хотя и должна была бы. — Я как раз в офис. Могу подвезти. Джон, верно? Я — Катце. В аэрокаре брокера оба не проронили больше ни слова. Клирик, о чем-то задумавшись, рассматривал пейзаж за окном, а рыжий лишь изредка кидал на него изучающие взгляды. На самом деле ему было интересно, что это за человек, с которым господин Лагат, судя по слухам, праздно проводил время? Нет, безусловно, он и раньше видел Грамматон-Клирика, например, на раутах, когда тот тенью следовал за Гидеоном, или в лаборатории Рауля, когда тот только прибыл на Амои, но впервые «общался» с ним так плотно и так долго. Собственно, общение их заключалось в том, что Престон молчал, отвернувшись, а брокер решал, у какого из баров Кереса его выкинуть из машины. Катце закурил и приоткрыл окно. Ветер на высоте был нещадный, но брокера это не смутило. — Куришь? — Не представляю, что это такое, — то ли сыронизировал, то ли сказал правду мужчина. Было бы забавно подсунуть ему Черную Луну, но Катце удержался от подобной «шутки». Ясон определенно не оценит. Да и как потом объяснять блонди, отчего остановилось сердце у телохранителя Гидеона? Гидеон ведь тоже спросит, верно, несмотря на разлад между ними? — Вдыхаешь и держишь дым в легких, — невозмутимо пояснил рыжий, протягивая пачку Шеллагха. — Только черную не бери. — А что не так с черной? — без энтузиазма поинтересовался Джон, наконец-то отвлекшись от окна. — Сдохнешь, — лаконично пояснил Катце. Курить Престон определенно не умел. Он закашлялся почти сразу. К тому же брокер «забыл» предупредить, что в Шеллагх добавляют дозу амка, но спустя минут десять, когда Джон выкинул окурок в окно, рыжий разочарованно отвернулся. Стимулятор подопечного Гидеона не взял. Клирик действительно типом казался мутным и внешне напоминал ему военного андроида. Помимо машин, Катце видел подобное выражение лица только у одного типа людей — у наемных убийц из Федерации, но этот вроде не был федералом. Невзирая на то, что изначально его привез на Амои Ясон, которому задавать вопросы себе дороже, Катце все же проверил Престона по своим каналам и… ничего. Может, он плохо проверил? Лишний раз раздражать Ясона тем, что он сует нос не в свое дело, тоже не хотелось, поэтому Меченый оставил затею. В то же время СМИ пестрили всякими бреднями, которые наверняка сочинял кто-то наверху. Брокер не удивился бы, если б это были сами блонди. Одни издания говорили, что Джон — любовник Лагата и он из туристов, другие уверяли, что на самом деле телохранитель Главы Мидаса — прекрасная гражданка Руллы, а они все там кopoткocтpижeные и носят мужскую одежду, так что от мужчин внешне мало чем отличаются. В общем, желтая пресса на подробности не скупились и полоскала Гидеона в хвост и в гриву, придавая истории романтический и загадочный ореол, который так нравился публике, особенно незнакомой с реалиями Амои. Катце же был бывшим фурнитуром, и надо было быть идиотом, чтобы поверить в «любовную историю» человека и дзинкотая. Такого не могло быть, потому что не могло быть в принципе! И хотя, глядя на нездоровый интерес господина Минка к монгрелу Рики, у Катце и закрадывались определенные сомнения, пока что «шпионская» версия о Престоне брокеру нравилась больше. Катце опустил аэрокар на Кингз-Роуз, чем немало переполошил местных забулдыг, поспешивших убраться с улицы за двери бара. Многие его машину тут знали и неприятностей не искали. По Кересу без пушки Меченый не ходил. — Держи, — он высунул в окно матовую черную кредитку. — Не свети в Кересе карио. Тут пара тысяч кредитов. Напиться хватит за глаза. Грид не бери. Дерьмо еще то. Хотя стаут я бы тоже не советовал, но другого тут нет. Бывай! Престон молча забрал пластик, кивнул и зашагал к бару. Катце хмыкнул. Чувак не обратил внимания, что он давно не в официальном туристическом Мидасе, а в Девятом районе. Ну что ж. Тем интересней. Прикурив очередную сигарету, брокер стартанул с места по дуге, уходящей вверх. Если его спросят, он, конечно, расскажет, куда пошла напиваться «прекрасная руллеанская дева». Если спросят… На вошедшего мужчину в длинном кожаном плаще бармен взглянул с опаской, да и разговоры кругом мгновенно стихли. Сквозь сизый дым в полумраке трудно было разглядеть, кто сидел за дальними столиками, но то, что за ближними напряглись все без исключения, от Престона не укрылось. Тем более странным казалось, что среди них он самый взрослый. Остальным было не больше двадцати трех-четырех лет. Очень много сидело парней возраста лет шестнадцати, не больше, но все они выглядели, мягко говоря, недружелюбно — уличная шпана, от которой в Либрии избавились еще на заре создания, также они чем-то напомнили ему детей повстанцев. Тот же голодный волчий взгляд. Не обращая внимания на возникшую заминку в общем зале, Джон уселся за барную стойку и подозвал и без того двигавшегося в его сторону бармена. — Что пьют местные детишки? — поинтересовался он, расстегивая тренч. Бармен приподнял бровь и незаметно, как ему казалось, качнул головой, давая знак шушере, поднявшейся со своих мест и заходящей клирику за спину. Рукоять катаны в длинных черных ножнах и перевязь, которая, в том он был почти уверен, служила не только для того, чтобы крепить к ней ножи, его насторожила. То, что у посетителя незаметно огнестрельного, не означало, что оно отсутствует. Даркмен? Что он тут забыл? — Детишки пьют стаут! — ответил парень, криво улыбнувшись и непринужденно протерев перед клириком стойку. В зале посетители снова зашумели, благоразумно послушавшись бармена. — А тебе чего налить, дядя? — Налей стаут. — Миленький акцентик, — поддел его бармен и улыбнулся. Вообще-то, тот выдохнул с облегчением, когда понял, что мутный мужик в черном вовсе не даркмен. Уж больно странно он выговаривал слова. — Пятьдесят восемь кредитов за пинту. Деньги-то есть? — Принеси-ка пару-тройку, — велел Джон, выкладывая на стойку кредитку. — Давай-ка ты сразу расплатишься, а то так пластиком швыряться, боюсь, к расчету окажешься без штанов, — заметил парень, выставляя перед ним две изогнутые бутылки с местным пойлом. — Без штанов? — клирик усмехнулся. — Боюсь, будет несколько затруднительно с меня их снять. Бармен в ответ расслабленно хохотнул, но расчёт все-таки взял вперед. За ту пару минут, что он переговаривался с посетителем, тот уже не казался ему ни таким страшным, ни таким старым, а вполне симпатичным, так что ребятам он сказал, чтобы мужика не трогали, не ведая, что сохранил пару целых конечностей своим приятелям этой ночью. — Эй, Джес! — окликнул кто-то бармена из дальнего угла за столиком. Бармен приветливо помахал в ответ и вышел из-за стойки. Престон открыл бутылку и, отхлебнув, поморщился. На вкус стаут оказался низкопробным пойлом, но сравнивать особо было не с чем. В Либрии не существовало ни баров, ни подобных кварталов. Разве что у эмоциональных преступников иногда конфисковывали спиртное да повстанцы гнали самогон в своем подполье. Зато, когда наступила свобода, в те несколько месяцев, что он еще ходил среди новых граждан как свой парень, начали появляться питейные заведения, похожие на это, где продавали вино и сомнительного вида спиртное. Тогда-то он и успел пристраститься. Это он тоже вспомнил. Молодой монгрел, подозвавший бармена, выдохнул дым и ткнул сигаретой в направлении стойки. — Джес, это что за тип? — Да черт его знает, — почесал затылок бармен. — Какой-то не местный. Первый раз его здесь вижу. — Ну это я понял, — улыбнулся парень с выразительными серыми глазами, откидываясь назад на затянутый искусственной кожей диванчик. — Топляк? — Не похоже, — отрицательно покачал головой бармен, прикуривая от зажигалки, протянутой знакомым. — У него ПЛД в ухе. Судя по цвету, ему за тридцатник. Взрослый дядя. — Гражданин? — удивился собеседник. — Не турист? Как его сюда занесло? — Ага, мне тоже показалось это странным, но я зуб даю, что он не здешний. Ты б слышал его акцент. — Как интересно… — расплылся в озорной улыбке молодой человек. — Ты б это, не лез, что ли, — с опаской оглядел его Джес. — Так-то на даркмена он не похож, только уж слишком спокойный. На обычного лоха тоже не тянет. У него на поясе вот такая херовина, — бармен развел руки в стороны на метр, осыпая искрами от сигареты столик. — Херовина — это по моей части, — хохотнул знакомый, пожалуй, слишком громко сказав это. — Слушай, не будь придурком! У чувака катана на бедре, а ты все шутки шутишь. Ты когда последний раз видел такую штуку в ходу? Уверен, у него и разрешение на нее имеется. Мне меньше всего нужны тут вопросы и лишние трупы. — Да какие трупы, о чем ты. Я ж не убийца какой. Просто интересуюсь. — Ты — нет. — Пластиком расплачивается? — Даже не думай! — в предупреждающем жесте поднял палец Джес. — Да брось. Я угостить хочу парня. Что он пьет? — То же, что и все, — нахмурился бармен. — Скажи, что от меня. Монгрел вынул из кармана карту, определённо ему не принадлежащую, а скорее всего стянутую у кого-то из зевак в Мидасе, и протянул бармену. Тот с недовольным лицом поднес терминал оплаты, пикнул считыватель, и Джес пошел обратно к стойке. Мужик приглянулся ему самому, но теперь-то он точно лезть не станет. — От парня с пятого столика, — раздраженно сообщил он, грохнув перед носом клирика новой бутылкой стаута. Тот непонимающе приподнял бровь. — Ой, да ладно! Тебя угостили, чувак. Могу убрать, если не... Джон схватил его за запястье, и Джес отпустил тару. Клирик допивал третью бутыль стаута и хотел было заказать еще, когда он подошел с новой порцией. В голове приятно шумело. Что-то тут явно в напитки добавляли, иначе он бы не чувствовал себя таким расслабленным. Престон лениво обернулся и вгляделся во мрак помещения. Он увидел, как кто-то махнул ему из дальнего угла. Клирик слез с барного табурета, зажал в руке бутыль и направился прямиком к щедрому посетителю. Джес закатил глаза и предпочел убраться в подсобку, предчувствуя беду. Клирик остановился напротив развалившегося на диванчике парня и оглядел его с ног до головы. Узкие джинсы, длинные стройные ноги, черная майка, демонстрировавшая красивые рельефные руки и грудь. Каштановые волосы стянуты в низкий хвост. Совсем молодой. Даже двадцати нет. На руках обрезанные перчатки с небольшими металлическими шипами на костяшках — так себе оружие. Наверняка где-то имеется и выкидной нож, но не на виду. — И зачем это? — с непроницаемым физиономией поинтересовался Джон, поставив перед незнакомцем бутылку. — Оу, какой ты серьезный дядя. Смотри, аж мурашки по коже! — тот выпрямился и провел пальцами от запястья до локтя. — Я пойду, — так же безэмоционально заявил Престон и уже собирался развернуться, как его схватили за руку. — Твою мать!!! Ты что, псих?! Больно же! Парень ошарашенно таращился на клирика снизу, а вокруг народ повскакивал с мест, отпрянув от их пятачка, потому что за долю секунды Джон с легкостью выдернул нахала с дивана и шарахнул об пол, стоило тому прикоснуться к нему. — Э, слышь, чувак?! — агрессивно кто-то крикнул из толпы. Назревала потасовка, но клирик все еще не двигался с места, ожидая, что же будет дальше. Он бы с легкостью мог всех тут перерезать и даже не вспотеть, но причин на то никаких не было. — Иди в жопу, Люк. Я его знаю, — усаживаясь на задницу и потирая ладонью спину, крикнул кому-то монгрел. — Ты че такой нервный? — хмыкнул он, поднимая глаза на клирика. — Я ж хотел познакомиться. Мужчина прищурился, а затем, что-то решив про себя, протянул ему ладонь в черной кожаной перчатке. — Джон, — представился он. Парень хотел пожать руку в ответ, но Престон ухватил его за запястье и помог встать. — Гай, — неловко улыбнувшись, сообщил монгрел. — Меня зовут Гай. Часов в пять утра, когда одна половина посетителей уже спала на столах, другая расползлась по трущобам, Джес перемыл все стаканы и по сотому разу протер стойку, клирик с Гаем продолжали пить. Бутылками был заставлен весь стол и несколько валялось на полу. Подходить к ним бармен не спешил, потому что мечтал уйти домой, а эти наверняка запросят еще бухла. Сначала закончились кредиты на карте у Гая — этот придурок спустил все свои вечерние сбережения на нового знакомца, а затем они уже начали пить за счет типа по имени Джон, и ни Люк, ни Норрис так и не смогли уговорить приятеля уйти вместе с ними. Монгрел обнимал одной рукой странного мужика, периодически упираясь ему лбом в плечо и с мукой на лице что-то выговаривал, а тот с каменной рожей что-то односложно отвечал, периодически прикладываясь к стауту, и разобрать, пьян ли он, было невозможно. — Понимаешь, Джон, ты вроде клевый мужик, должен понимать! Я же люблю его, идиота! Но не могу ничего сделать! Они ж элита, мать их. Уроды сраные! На кой хуй он ему сдался?! Гай зло треснул кулаком по столу и пьяно качнулся, чуть не выронив изо рта незажжённую сигарету. Престон аккуратно вернул его за плечо на место, чтобы он не заваливался, и помог с зажигалкой. Монгрел благодарно улыбнулся и мотнул головой в знак признательности. — Не можешь ничего сделать или не знаешь как? — задал вопрос Клирик. — Почему же не знаю? Очень даже знаю! Я бы грохнул этого урода! Но у блонди кости из титана. Видел их когда-нибудь? Престон мрачно усмехнулся. Он лишний раз порадовался тому, что у его формы имеется воротник-стойка, который застегивается наглухо, скрывая все те отметины, что оставил на нем господин Лагат. Они до сих пор так и не сошли. Из разговора с этим Гаем он узнал много интересного. Оказывается, полукровок — жителей трущоб — и за людей-то не считали. Они не имели права покидать пределов своего сектора, и если их ловили в Мидасе, где многие кересские подростки промышляли грабежом, то здоровыми из участка возвращались единицы. Также он узнал, что в свое время после борьбы за независимость именно Гидеон Лагат приказал убрать Девятый Район со всех карт Мидаса, будто его и не существует вовсе, а обитателей приговорил медленно гнить заживо на полуразрушенных забытых улицах после выпуска из Гардиана. Женщин тут отродясь не водилось, поэтому молодые люди искали партнеров среди себе подобных, а чаще всего трахались направо и налево без разбора, ни с кем особо не сближаясь. Банды, стаут, наркотики и нелегалы — вот и все, чем богат Кересс. Настоящая людская помойка. Делать тут совершенно нечего, а настоящая жизнь бурлила где-то там, за пределами этого проклятого района, и места в ней таким, как Гай, не было. — Чисто теоретически дзинкотая можно убить, — пожал плечами после очередного излияния души Джон. Он тоже был изрядно пьян, и то, что клирик сидел с бесстрастным лицом, будто кол проглотивши, абсолютно ничего не значило. Он даже не был уверен в том, что сможет подняться с места, тем более с висящим на его шее парнем. — «Огнестрел» здесь запрещен, но пуля его и не возьмет, а лучевое оружие — слишком дорого, как я понял. Гай кивнул. — Правда, если стрелять вот в эту часть, — он ткнул двумя пальцами монгрела под подбородок, заставляя его приподнять лицо, — то попадешь в мозг. Сверху сплошной титан. В глаз еще можно, если в упор, но для этого надо стоять вплотную и чтобы при этом он не пытался тебя убить. Поверь, я знаю, о чем говорю. А вообще, иногда самый простой способ — самый действенный. На мгновение Гай приподнял глаза и посмотрел на Престона взглядом почти трезвого человека: — И какой же? — Для начала, я бы взял побольше взрывчатки… Тот разговор монгрел хорошо запомнил. Даже слишком. Через неделю амойские СМИ написали, что сердце Гидеона Лагата разбито и его возлюбленная покинула планету. Ясон так и не сказал Джону, каким образом узнал о том, что где-то в одной из систем за Салинос живет его потомок то ли в двадцатом поколении, то ли в двадцать первом, но он изъявил желание познакомиться с легендарным предком — борцом либрианского сопротивления, и вдобавок готов помочь тому обустроиться. В конце концов, этим вопросом занимался не сам Минк, а тот рыжий брокер, который бросил Престона посреди Кереса забавы ради. Та планетка, где жил потомок Джона, называлась Иорс или как-то так. Гидеон же, как и прежде, продолжал работать Главой Администрации Мидаса. Частенько на приемах он ловил на себе странные взгляды нейрокорректора и господина Минка, когда являлся туда не как все нормальные блонди в белых мягких перчатках, а натягивал черные из лайковой кожи. Их носил под черный сьют с глухим воротом, расшитый серебряной нитью, который сделал на заказ, подозрительно напоминавший силуэтом китель клирика. Выглядел он при этом столь экстравагантно, что в дальнейшем другие блонди решили подхватить новую моду и понашили себе похожих сьютов. Правда, перчатки при этом продолжали носить белые. Вдобавок ко всему Гидеон завел привычку, о которой знали только его фурнитуры: по вечерам стал поглощать апельсины в ненормальных количествах, но совершенно не помнил, когда именно это началось. Катце же с некоторых пор нейрокорректора избегал всеми возможными способами, чем лишь больше бесил Рауля. «Избегание» ему вполне удавалось, кроме тех моментов, когда биотехнолог просил его хозяина Ясона об очередном одолжении и брокер вынужден был ехать на встречу, где частенько слышал, что от него воняет животным, он — безмозглая обезьяна, но пусть устроит такого-то числа такого-то месяца доставку таких-то контейнеров туда-то в обход официальных путей. Верно говорят: если Рауль кому-то не правил личность, то это могло быть лишь потому, что личность эта ничего об этом не помнила. Видимо, брокер нужен был для дела, так как Катце все еще помнил слишком многое, в отличие от того же Лагата…