Недетский спор

— Ну, привет, Кать, — сказал Дима, подсев за столик к девушке. Она подняла взгляд с тарелки, на которой лежала маленькая пицца из буфета, и вернула его обратно, увидев, что соседом оказался глупый фемслешер. В пошлых мыслях девушки уже возникало желание сослешить парня с кем-нибудь из класса, а можно и из учителей. — Чего тебе? — недовольно спросила она, сделав глоток сладкого чая. У неё немного исказилось лицо от приторного вкуса, от чего Дима тихо захохотал. — Ах-ха, ты бы видела себя сейчас! Такое лицо… — Ага, как у бабы, которая… лижет другой… фу… — от отвращения девушка скривилась и отвернулась от еды. — Спасибо, я теперь есть не буду! Можешь забрать… — Ну уж нет, — не прекращая смеяться, сказал Дима, — не буду я есть твою пиццу… А, я же хотел спросить… — Как твои лесбияночки поживают? — перебила его Катя. — Неплохо, а твои геи? — спросил он, подложив под голову руки. — Просто прекрасно. Когда добавляем? Давай сегодня? — парень хотел что-то сказать, но увидев, как на них пялятся одноклассники и другие ученики из параллельных классов, кивнул, показав на пальцах число три, и покинул столовую. — Придурок… — устало вздохнула она, поднимаясь с места. *** — Семён, к доске! Будешь писать диктант… — взревела своим пускай и милым голосом блондинка-англичанка. Бывает, что попадаются умные обладательницы светлых волос, но в этом случае природа коварно обманула родителей Марии Александровны, так как родился нехилый мамонт с синдромом вечного недотраха. Она пыталась скрыть свою недалёкость и глупость за тонной оранжевого тональника, причём оставив свою шейку с парой слоёв жира непокрытой и белой как мрамор. Вызванный недовольно положил плеер с наушниками на парту и направился к доске, проклиная про себя надоедливую учительницу таким трёхэтажным матом, что у многих завяли бы уши. Преподавательница похлопала глазками, как бабочка крыльями, оглядела класс, остановившись на спорящих Диме и Кате. — Можно потише?.. — пропела она, поморгав глазёнками. Никто не обратил должного внимания на замечание, продолжив ловить Wi-fi и слушать музыку. Мария Александровна уже привыкла к тому, что её не слушают, однако, из злобы, затаившейся в её сердце, не отказалась от ненавистного ей класса. — Заткнись! — буркнула Катя, сверкнув зелёными глазами. — Не смей! — повторяла она, пытаясь забрать тетрадку. — Ага, только прочту… — ухмыльнулся Дима, просматривая записи девушки. — Ммм… он почувствовал, как жаркое дыхание Кастиэля приятной волной разошлось по его телу от шеи до кончиков пальцев. Дин невозмутимо притянул ангела к себе в объятья, желая покрыть его… — Отдай сюда! — крикнула слэшер, ударив парня по руке и отобрав заветную тетрадку. — NC-17 или 21? — поинтересовался он. Катя замолчала, сложила листочки в правильном порядке и со смешком выдавила: — NC-21… А ты сможешь из себя хотя бы R вытянуть? — Да хоть NC-31, — уверенно ответил парень. — Напишу про то, как жёстко ебутся две… девушки, — последнее слово он сказал с нежностью, — с помощью… штыка, который разрывает их внутренние органы с каждым толчком. А параллельно другая выбривает им головы, дабы подготовить их к пытке под названием «Шири» или верблюжья шапочка… — злобно усмехнулся Дима. — Херня… я лучше могу… — спорила Катя, сложив руки на груди. Их спор прервало щебетание учительницы: — Я ничего не хочу слушать, Семён, садись, два! Настя, иди помоги нам… — если бы бедный вызванный сидел на фикбуке, то обязательно написал бы стёбную пародию с жанрами злобный автор и кинк. Но, к несчастью, парень не пишет фанфики, хотя, быть может, после такого у него появится желание сфемслешить блондинистую дуру с «любимой» химичкой. Сидевшая с Катей Вера не вслушивалась в спор писателей, уставив взор на экран планшета. А Серёжа, сосед Димы, не понимал разговорчиков двух помешавшихся. Спор, кто лучше смог бы написать изнасилование с элементами BDSM, смешав всё это с насилием и сменой пола, мог бы длиться вечность, однако звонок оказался спасителем для тех, у кого уже завяли уши. *** Катя выбивала ногтями мелодию, стуча по столу и сгорая от нетерпения. Прошла целая минута с того момента, как девушка добавила фанфик. Обновив новости в девяносто третий раз, слешер устало вздохнула и направилась к холодильнику с целью отвлечься от мыслей о лайках и сделать бутерброд. Впервые ей хотелось именно лайков, а не отзывов, на которые обычно она молилась. В это время Дима, добавив свой юрийный мини, со спокойной душой скрыл вкладку и полез играть в Доту. Время за игрой пролетело так быстро, что парень вернулся в реальность только когда мама позвала ужинать. Вспомнив, что он выложил фанфик, Дима радостно и с надеждой улыбнулся, медленно нажав на кнопочку F5. Увидев красивое число тринадцать, одну звёздочку и всего два отзыва, он немного скуксился и, закрыв крышку ноутбука, поплёлся на кухню. За три часа получить столько лайков довольно неплохо для среднего автора, великолепно и восхитительно для начинающего, но обидно для опытного, коим себя и считал фемслешер. Его прекрасная Анабель, сгорающая от желания и страсти, соединилась с Катариной, милой и скромной простушкой, сначала в пылком танце, обуздавшим их разгорячённые тела, а потом и невероятно долгом сексе. Парень впервые писал не пошлые потрахушки двух глупых шлюх из борделя, у которых нет ни искренних чувств, ни взаимного притяжения, а про два добрых сердца, про двух необычных особ. — Сорок восемь лайков! — радостно завопила Катя на весь дом. Она прыгала, танцевала и сходила с ума от счастья. — Вряд ли этот дебил получит хоть половину моих лайков! *** Всю неделю одноклассники были сами не свои, ощущение конкуренции подстёгивало их находиться в вечном поиске новых читателей и новых лайков, ведь на пятый день их оценки сравнялись. Семьдесят семь… заветное число. И ни больше, ни меньше. «Пятница. Урок физики… Скучно…» — думала Катя, смотря в грязное окно, выходившее на внутренний дворик. Маленькие детки суетливо и хаотично бегали по двору, кто за мячом, попавшим в лужу, кто за подружкой, дабы впечатать её в снег лицом. Родители охали и ахали, подхватывая своих ненаглядных деток. Катя тоскливо всматривалась в формулку, написанную на доске. Чрезмерно эмоциональный Анатолий Геннадьевич вновь спросил: «Вы слышите фанфары?» - после решения задачи. Подойдя к стенду, на котором была табличка баллов на ЕГЭ, он ткнул указательным пальцем на B-5 и принялся зачитывать написанное. На лице каждого появилась улыбка и усмешка, говорившая: «Ха-ха, мы всё равно физику сдавать не будем!» Разговаривать на этом уроке опасно для жизни, поэтому Дима и Катя переговаривались глазами и губами. Если учитель услышит хоть что-нибудь, не имеющее отношение к физике, то из его рта польются такие предложения, как «Ты инвалид!», «Резиночкой в глаз не хочешь?», «Форточница, закрой фрамугу!». Но как только мобильник уловил Wi-fi, все мигом успокоились и принялись безудержно тыкать в экраны своих гаджетов. Обновив новости и не обнаружив ничего примечательного, недовольные авторы скучающе посмотрели друг на друга и устало улыбнулись. *** И вот остался только час до конца спора. На фанфиках обоих писателей стояло число восемьдесят два. Вновь обновив фикбук, Катя увидела новый отзыв. Судорожно нажав на левую кнопочку мыши, девушка принялась поглощать напечатанные буковки. К несчастью, это оказался комментарий тупой йуйняши-неслешерки. Презрительно фыркнув, Катя решила пойти в душ и подумать, что она сделала не так, раз не может сделать так, чтобы Дима с треском проиграл спор. Так же поступил и Дима. И вот, покинув кабинку душа, одноклассники побежали к своим ноутбукам, дабы обновить новости и узнать, кто же выиграл спор. Как только девушка увидела, что на один лайк стало больше, завизжала от радости и полезла смотреть работу фемслешера. Как оказалось, у него так и осталось восемьдесят два. Осознав, что она выиграла спор, Катя приготовилась слушать целую восхвалённую речь о том, какой слеш прекрасный, о том, что слеш – целое искусство. Радостным утром на следующий день слешерка поспешила в парк, где они с Димой договорились встретиться. Девушка была чрезвычайно рада, что победила, поэтому пришла на пятнадцать минут раньше, с целью лицезреть расстроенное лицо неудавшегося писателя. Завидев вдалеке фигуру в ярко-синей куртке, Катя широко улыбнулась и присела на лавочку, ожидая, когда парень приблизится к ней. Он выглядел поникшим, но так, словно подстроил какую-то пакость. — Ну, привет, неудачник… — весело заявила она, положив ногу на ногу. — Готов к речи? — Да, только позволь мне кое-что тебе сказать… — Конечно, всё, что угодно… — с сарказмом ответила Катя. — Я рад, что ты выиграла… Знаешь, зря мы затеяли этот спор… Глупо… ведь никто и не победил… — С чего ты это взял? Я победила! У меня на один лайк больше… Подожди, получается… — Да… это я поставил тебе лайк… — признался Дима, немного запнувшись. — Что… — заикнулась девушка. — Но зачем? — Я хотел, чтобы ты победила. Все очень просто… и да, это тебе, — он достал из-за спины небольшой букет белых лилий и вручил его подруге. Она протянула свои изукрашенные чернилами руки к цветам, поднеся их к носу, чтобы ощутить их аромат. — Дурак ты… — на лице Кати проступил румянец. — Ты бы мог не ставить… и тогда никто бы из нас не выиграл… — Дима хотел ответить, но Катя перебила его. — Ладно, пойдём ко мне, я тебе тоже лайк поставлю… И да, спасибо за цветы… — девушка звонко засмеялась, поправив короткие каштановые волосы, и направилась домой, держа парня под ручку…