Неправильный

Бэкхён вздохнул более менее спокойно только тогда, когда, через пару недель после пережитого им ужаса, всё оставалось неизменным. Нет, он не перестал испуганно вздрагивать каждый раз, когда находился на улице; он не перестал пичкать себя таблетками в тайне от Лухана; он не поменял свои взгляды на жизнь, всё так же сторонясь абсолютно всех, не важно, альфа это или омега, но... Всё было тихо. Тихо и спокойно. Его окончательное бегство из родительского дома не принесло ещё больше хлопот, как он вначале думал. Конечно, было бы просто идеально, если бы это произошло немного позже, когда ему исполнилось восемнадцать. Тогда бы он смог, не опасаясь никого, уехать отсюда, начать жить совершенно самостоятельно, не нуждаясь более в чьей-то опеке. Хотя, из-за того, что он омега, были бы определённые трудности и нюансы, всё же альфам да и тем же бетам в этом плане повезло намного больше, но это не то, на чём Бэкхён заострял бы внимание. Кинув взгляд на календарь, висевший на стене, он нашёл глазами нужное число. До шестого мая ещё целых семь месяцев, семь долгих месяцев, в течение которых не должно было произойти ничего, что потребовало бы вмешательства его родителей. Омега искренне молился на это, поневоле стараясь и в учёбе не халтурить, и не пропускать, и далее по списку. Как будто мало ему уже имеющихся проблем. Вроде бы всё было тихо. Но реальную опасность представляло лишь одно. - Ты же слышал уже? - из ванной, вытирая влажные волосы полотенцем, выплыл Лухан. Остановившись в дверном проёме, он скорчил недовольную гримасу. - Родительское собрание перенесли с четверга на пятницу. Как будто это что-то должно поменять! Бэкхён понимающе улыбнулся, отодвигаясь. Снова раздражённый чем-то Лухан плюхнулся на диван, всё ещё вытирая волосы. - Твой папа приедет? - осторожно спросил Бён. - Ага! Конечно! Как только закончит свои дела в Египте, а потом объездит ещё пол мира, - омега устало прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана. - Похоже, снова пойдёт кто-то из моих родственников. Или дядя, или другой дядя, или кузен, или ещё кто-то. Даже интересно, кто на этот раз? - невесело усмехнулся он. А потом посерьёзнел. - А твои... - Нет, - отрезал Бэкхён, подтягивая к себе ноги, обхватив их руками. Вот это как раз и было проблемой. Если раньше собрания посещал папа, ну просто потому, что заботился, то теперь... Бён даже не был уверен, а в курсе ли тот? Они не общались с того самого дня, когда папа звонил ему после того, когда у него закончилась течка. И Бэкхён очень сомневался в том, что отец не рассказал ему о бегстве сына. По всему выходило, что про него действительно просто-напросто забыли. Может быть, папа ещё утешал себя мыслями, что Бэкхён вроде бы у одноклассника, но проверять, так ли это, не спешил. И Бён очень сильно надеялся на то, что этого никогда не произойдёт. Любой другой на его месте сошёл бы с ума от обиды и несправедливости. Но Бэкхён внутри был счастлив. По-настоящему. Лухан озадаченно нахмурился. Полотенце на его голове смешно свисало, а одна прядь волос торчала вверх подобно антенне. По-видимому, омега настраивал связь с космосом. - И что ты скажешь учителям? - Совру что-нибудь, скажу, что из-за работы никто прийти не сможет. Или ещё что-то... Не знаю ещё, - пожал плечами Бён, всем видом стараясь показать, что ситуация в его полной власти, и переживать не стоит. Было крайне неловко и неправильно заставлять Лухана волноваться ещё из-за этого. Но омегу было невозможно провести. - Бэк, ты ведь ещё несовершеннолетний. Учитель может заподозрить что-то. - Наш классный уже несколько раз шёл мне навстречу, прикрывая меня. - нехотя отозвался Бэкхён. В памяти всплыло добродушное лицо омеги. - Да и он прекрасно знает, что у меня за семья, так что... Это не проблема. Лухан вскоре кивнул, соглашаясь с выводами друга. Он и сам надеялся на понимание классного руководителя, который несколько лет назад утешил одного плачущего омегу, которого в важный период его жизни некому было поддержать. Папа снова где-то, отца и в помине нет, а многочисленные родственники словно забыли о его существовании. Лухан, всеми забытый и никому не нужный, тихо плакал, сидя на полу в омежьем туалете, когда внезапно почувствовал мягкое прикосновение к плечу, а потом тихий голос классного руководителя, которому отчаянно захотелось довериться. - Дотянуть бы до выпускного, - между тем сказал Бэкхён, глядя перед собой. Лу поджал губы, раздумывая, а потом решил спросить: - И... Куда ты собираешься поступать после окончания? Бён не знал, что на это ответить. Врать своему единственному другу, который и так сделал для него то, чего делать вовсе не должен был, было низко. Бэк не хотел ещё чем-то омрачать их взаимоотношения. Но говорить правду... А примет ли её Лухан? Хотя ответ и так ясен: нет, не примет. Несмотря на трудности, с которыми он сталкивается, Лу не из тех, кто сдаётся. Омега всегда цеплялся за жизнь, и пусть на первый взгляд он и казался острой колючкой, но Бэкхён мог с уверенностью сказать, что никого мягче он ещё не встречал. Лухан вытянул его из того болота, в котором он почти утонул, подарил тепло и заботу. Тихо выдохнув, Бэкхён пробормотал: - Я... я хотел уйти. - Что? Как это? - ... не знаю, - после долгого молчания выдавил Бён, пряча лицо в ладонях. Это всё было очень сложно, он и сам до конца ещё не разобрался. А как объяснить это другому? - Я никогда не задумывался над этим. Для меня главным было - закончить школу, раз уж я уже учусь там, а что потом... Я... я думал, что просто уйду и всё. - И куда бы ты пошёл? - Лухан с самым серьёзным видом смотрел на него, пытаясь поймать взгляд друга, но тщетно. Бэкхён пожал нервно плечами, и Лу устало вздохнул. - Если бы я не знал всего того, что знаю... Послушай, не ставь на себе крест. - омега ободряюще улыбнулся, похлопав друга по плечу. - У тебя ещё есть время в запасе, пусть и не так много, как хотелось бы. Ещё возможно решить что-то, так что не унывай! Можно заняться чем-нибудь, найти тебе хобби, в конце-концов! Вдруг это понравится тебе, и ты захочешь этим заниматься? Бэкхён слабо улыбнулся, понимая, что его опять только что всего лишь несколькими словами буквально вытянули оттуда, куда он так упорно стремился попасть. По крайней мере, он совсем немножко поверил в то, что, возможно, всё действительно будет хорошо. Когда-нибудь.

***

- Там остались только с сыром. - печально произнёс альфа, ставя поднос на стол. Вид у Чонина при этом был такой, словно кто-то умер. Кёнсу скептически выгнул бровь, смотря сначала на парня, а затем переводя взгляд на еду на подносе. Две тарелки с рисом с подливкой и котлетами, две небольшие тарелочки с салатом, два стакана с компотом и одинокий пирожок с сыром. - Ну, с сыром, так с сыром. - равнодушно бросил омега, принимаясь за рис. Ему, на самом деле, было совершенно всё равно на начинку в пирожке или булочке, о чём он и оповестил альфу, когда тот спросил, что ему взять. Но, очевидно, Чонин помнил, что обычно Кёнсу берёт булочку с яблоком или с брусникой, в общем, что-то сладкое. А тут сыр. Омега не стал говорить Киму, что он не любит пирожки с сыром, потому что сыра там - кот наплакал. Одно тесто. Но альфа и так расстроился, и Кёнсу совесть не позволила окончательно добить его. - Спасибо, - добавил он, краем глаза замечая счастливую улыбку, которая мигом расцвела на губах альфы. - Приятного аппетита, - проворковал он, глядя на омегу. Кёнсу промолчал, полностью переключаясь на еду. Вскоре в столовой стало шумно. Туда-сюда сновали ребята в поисках свободных мест, и Кёнсу поневоле бросал задумчивые взгляды на два пустующих стула за их столом. Чонин, спасибо ему большое, занял им стол у окна в углу, до куда было сложновато добраться в почти битком забитом зале. И всё же уже несколько ребят уверенно шли к пустующим стульям. И все они были остановлены одним лишь взглядом Чонина. Когда угроза миновала, альфа вновь перевёл взгляд на жующего Кёнсу, снова улыбаясь. Когда-нибудь эта улыбка окончательно выбесит омегу, но сегодня он готов простить это. Неожиданно на стол приземлился ещё один поднос. Чонин сразу же вскинул голову, но, увидев Сэхуна, расслабился. Этот свой. - Всем привет, - альфа опустился на свободный стул. Мотнув головой в сторону выхода, он сразу же предупредил, - Там ещё Чан хотел прийти, задерживается где-то. Вы не против? Чонин - то не против, и Сэхун знает это. Однако всё равно спрашивает, потому что он также знает и слишком гордого Кёнсу. Альфа, чуть улыбаясь, наблюдал за очередным мини-спектаклем. Пожав плечами, Чонин перевёл взгляд на Кёнсу, ожидая от него вердикта. Тот, не отвлекаясь от обеда, вяло махнул рукой, давая "добро". Только после этого Ким согласно кивнул. - Нет, не против, пусть приходит, конечно. Сэхун неожиданно расхохотался, уже не в силах выдерживать всё это. - Вы такие смешные, ребята! Только получив хмурый взгляд Кёнсу и схлопотав подзатыльник от Чонина, Сэхун, наконец, приступил к еде. Как только они познакомились в младшей школе, Сэхун подумал, что Ким слишком уж часто возится с этим маленьким и немного пугающим омегой. Альфа старался уделять Кёнсу всё своё свободное время, что не могло не удивлять Сэ, которому тогда и в голову не могло прийти, что делает это Ким совершенно искренне. И не потому, что омега как-то его запугал (что, учитывая характер последнего, было весьма и весьма вероятно), а по своему собственному желанию. Со временем, наблюдая за этой странной парочкой, не по годам сообразительный Сэхун понял, что не всё с ними так гладко, как казалось на первый взгляд, и как сам Чонин ему описывал их отношения. Если верить словам Кима и тому, что говорили о них в школе, всё было прекрасно. Ведь правда: истинность, дружба родителей, одна и та же школа и даже более - один и тот же класс. Казалось бы, что ещё нужно? Но Сэхун предпочитал сначала наблюдать и делать собственные выводы, а уже потом только сопоставлять это с тем, что он слышал. И в один из дней он вдруг увидел нечто странное: непонятная эмоция, плескавшаяся в глазах Чонина. Он улыбался своему омеге, что-то говорил ему, вероятно, какую-то шутку. Кёнсу не реагировал, как и обычно, и альфа, как и всегда, не придавал этому значения. Всё было нормально. Но Сэхун не слепой. Затем, когда они стали старше и вроде бы даже поумнели, Сэхун смог сформулировать то, что однажды уловил во взгляде друга. Он всегда думал об этом, потому что это казалось ему важным. И вот, наконец, он нашёл определение. Отчаянная надежда. Сэхун не знал, понимает ли это Чонин или всё же чувствует, но старается скрыть? Как бы то ни было, но вся эта "истинность", так восхваляемая всеми, после этого перестала что либо значить для Сэхуна. Какой толк в истинности, если реальность - такая? Впрочем, даже без Чонина с Кёнсу у альфы было достаточно наглядных примеров того, какова истинность на самом деле.

***

Этот долговязый альфа с смешно оттопыренными ушами и нелепыми каштановыми кудряшками был ещё более странным, чем Кёнсу предполагал. Как только в самом начале учебного года Сэхун на большом перерыве буквально за руку приволок его к их столику, омега невольно подумал, что у парня какая-то болезнь. Иначе объяснить улыбку, которая с лица альфы сходить не спешила, да и в целом довольно весёлый настрой Кёнсу не мог. Чонин тоже, судя по удивлённому взгляду. И только Сэхун, посмеиваясь, с хитрецой поглядывал на друзей, внимающих болтовне Чанёля. - Я серьёзно чуть не заблудился здесь в первый день. - пожаловался альфа, ковыряясь вилкой в еде. - Хотел взять учебник в библиотеке, а как её найти - не знал. Пришлось долго плутать, прежде чем я встретил какого-то младшеклассника. Он показал мне дорогу. - Это странно, - протянул Чонин, по-доброму усмехаясь. - Твой отец ведь заместитель директора. Ты серьёзно ни разу не был тут? Чанёль легкомысленно пожал плечами. - Не так уж и давно он тут заместитетель. А я до всего этого учился в другой школе. - В интернате. - добавил Сэхун, облокачиваясь о стол. Вид у него был при этом такой, словно ему известны самые страшные тайны человечества. - Видели бы вы холл в том здании! У меня возникло чувство, словно я попал во дворец. Чанёль хохотнул, несильно пихнув О в плечо. - Не преувеличивай! Какой дворец? Скорее, музей для неприспособленных к социуму аристократов. - добавил Пак, скривив губы. Чонин переглянулся с Сэхуном, не решаясь продолжать эту тему. Кёнсу же тем временем перевёл озадаченный взгляд с Чанёля на Сэхуна. - Ты был в интернате? - удивлённо спросил он. - Я слышал, посторонних туда не пускают. - Он ходил ко мне в гости, это не запрещается, - ответил Чанёль, снова улыбаясь. Омега неуверенно кивнул. Он слышал об этой школе-интернате для одарённых детей. И, хотя в последнее время туда поступали лишь те, у чьих родителей были достаточно толстые кошельки, репутация у школы до сих пор была хорошая. Интернат отличался высоким уровнем образования... и очень строгими правилами. По слухам, ученикам запрещалось пользоваться телефонами, и их выдавали только три раза в неделю, и то всего на полтора часа. А ещё, опять же по слухам, в интернате было строгое разделение альф от омег. Они жили в разных корпусах, учились тоже отдельно и встречались только в столовой или в зале для торжественных церемоний. И, кроме них, в интернате не было никого: беты к обучению не допускались. Наверное, на лице Кёнсу сейчас бегущей строкой высветилось всё его отношение к этому месту, потому что Пак вдруг в голос захохотал. - А ты, как я вижу, наслышан о школе! Кёнсу смутился, что бывало с ним не часто. Мысленно он отругал себя, а альфа тем временем сказал: - На самом деле, я всё понимаю: у нас многие не выдерживали ритм жизни, так сказать. Кто-то нарушал правила, и его потом исключали; кто-то сам переводился в другие школы. Нет ничего удивительного в том, что об интернате ходит так много слухов. - А ты сам-то почему перевёлся? - поинтересовался Чонин, которого задело то, что его омега покраснел из-за слов какого-то альфы. Внешне он этого, естественно, не показывал, но поведение контролировать было трудно. Чанёль вдруг притих, и, хоть улыбка осталась на лице, она была очень странной, скорее, фальшивой. Сгорбившись над столом, он некоторое время сверлил взглядом почти пустую тарелку, и никто почему-то не решился заговорить. Кёнсу уже хотел перевести тему, как вдруг альфа, мотнув головой, словно приходя в себя, сказал: - Да надоело там тухнуть. Десять лет терпел, а дальше просто не смог бы. Чонин усмехнулся, снова съязвив что-то. Кёнсу растянул губы в неловкой улыбке, не забыв отвесить Киму профилактический подзатыльник, чтобы неповадно было ставить других людей в такое положение. Сэхун же поспешил сменить тему. Разговор плавно перетёк в другое русло, утекая всё дальше от того, о чём Чанёль пока не был готов рассказывать другим.