Не бывает поступков без последствий

— Я сейчас вряд ли могу трезво рассуждать. Даже дышать трудно… Не знаю… — Наруто ссутулился, обхватив голову руками. — Жаль, нельзя стереть себе память или вырвать сердце, — задушенным голосом произнес Хокаге. Сакура понятия не имела, какими словами можно подбодрить друга в данный момент, и услышит ли он ее. Женщина обняла его за плечи. Иногда достаточно присутствия кого-то родного, близкого, кто понимает тебя без слов. Учиха машинально гладила друга по плечу и волосам, пока не заметила, что их уединение нарушено Главой Полиции. Руки в карманах, растрепанные длинные волосы, выбившиеся из конского хвоста, губы сжаты в тонкую линию, подбородок приподнят вверх. Недобрые знаки… Наруто опередил Сакуру, спросив: — Сенсей? Как обстоят дела с Песком? — Я все уладил, Наруто. Свитки у Казекаге. — Голос спокойный, даже пофигический. Еще один недобрый знак. — Спасибо, сенсей, — проникновенно сказал Узумаки. Тяжело поднявшись, он сначала пожал руку Какаши, затем обнял Сакуру, со словами: — Знаешь, ты права, в жизни разные бывают обстоятельства. Иногда, поддавшись эмоциям, мы совершаем поступки, о которых потом жалеем. — Наруто скрылся за дверью, оставив любовников наедине. Сакура ожидала грозы, очередного приступа ревности, но Хатаке вовремя опомнился: к кому ревновать, к Наруто? Глупость. Совсем спятил со своей ревностью, как молокосос ведет себя. Что он вообще вытворяет? Обжимается с Сакурой по всем закоулкам. Лжет Саске — одному из лучших друзей. Разве это — по-человечески, по-мужски, по-дружески? Сакура всматривалась в лицо Какаши, отмечая, каким изможденным оно выглядит; смертельно усталый взгляд темных глаз и тени под глазами говорили сами за себя. Она приблизилась вплотную к нему и провела ладонями по его глазам, щекам, губам, словно забирая все его невзгоды. Обняв Сакуру за талию и сложив печать, Какаши исчез вместе с ней в дымке дзюцу. *** Лежа в постели без сна, Саске до самого утра строил планы на будущее. Будущее без нее. Без Сакуры. Он слышал, как жена (пока еще жена) вернулась домой, проскрипели половицы, когда она прошла в гостевую комнату. И все стихло. Какаши… Сакура… Саске изо всех сил сжал простынь. Глубокие складки пролегли от носа к подбородку, сейчас он выглядел лет на десять старше своего возраста. У него была одна отрада — Сарада, его… их дочь. Единственный лучик солнца в его жизни. *** Он сидел на поваленном дереве на берегу говорливой речки, наблюдая, как одна за другой гаснут звезды. После умывшего землю дождя, дышалось легко и свободно. — Свободно, — вторил Орочимару своим мыслям. Действительно, этой ночью за ним никто не наблюдал, он об этом позаботился. В голове вертелись образы этой безумной ночки. Секретная информация из свитков. Хитрюга-воровка Сакура со своим верным псом Какаши, которые обвели вокруг пальца Казекаге. Наруто и Итачи, лупившие друг друга из-за тихони Хинаты. — Надо же, они даже техники не использовали, дрались как обычные мужики, — недоумение в голосе боролось с превосходством. Сам он никогда не зависел ни от одной женщины. — Одни проблемы из-за этих баб. Он на секунду прикрыл глаза и тотчас почувствовал постороннее присутствие. Глянул вверх и выругался: — Ками, Цунаде, ты-то что здесь делаешь? Можно хоть немного посидеть в тишине? В одиночестве, — с нажимом произнес ниндзя. — Что ты ворчишь, как брюзгливая старуха? — Кто бы говорил, — едва слышно пробурчал мужчина. Сенжу наклонилась к старому другу и взглядом профессионала изучила каждую черточку знакомо лица. Хмыкнула. — Ты говорил, что менять тело еще рано. — Передумал, — нехотя признался Орочимару. — Хотя бы на себя стал похож. — Теплый взгляд карих глаз неотрывно скользил по его лицу. Орочимару заерзал на бревне. Она усмехнулась. — А что ты говорил про баб? С чего ты на них взъелся? Орочимару в подробностях рассказал обо всем, чему стал свидетелем этой ночью. Цунаде не желала признавать, что он в чем-то прав. Да, Сакура заварила кашу, а Какаши ее расхлебывал, надо признать — с успехом. Минутная слабость Хинаты привела к плачевным последствиям. Сердце болезненно сжалось. — Бедный Наруто, — слова сорвались с губ помимо воли. — Не понимаю я их, разве нормальный мужчина… Искренний, с привкусом печали, смех ниндзя-медика не позволил ему договорить. — Орочимару, — она наклонилась и уперлась руками в его колени. Их лица оказались неприлично близко, ее горячее дыхание обожгло его замерзшие щеки и губы. Несколько бесконечно долгих секунд они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза: Орочимару — с недоумением, Цунаде — как в последний раз. — Ты никогда их не поймешь, — с тихой грустью продолжила куноичи, — потому что никогда не был нормальным мужиком. Он действительно не понимал, на что она намекает. Ждет каких-то действий с его стороны? Слов? Чем дольше они смотрели друг на друга, тем меньше оставалось уверенности его в глазах. Где-то в глубине желтых глаз Цунаде с удовольствием заметила смятение, растерянность и, наконец, понимание. Описать его состояние в данный момент можно было одним словом: беспомощность. Как себя вести, когда она так откровенно смотрит на него? Орочимару окончательно запутался в мыслях, захотелось сказать что-нибудь едкое, посильнее уколоть, но изо рта вырвалось лишь жалкое бульканье, - слова застряли в глотке. Цунаде выпрямилась, и он смог порывисто выдохнуть. Она закусила губу, наблюдая, как пунцовые рваные пятна покрывают бледное лицо Змеиного саннина. Небывалое зрелище! Не глядя на нее, не говоря ни слова, Орочимару поднялся и попытался сложить печать перемещения. Ха! Цунаде перехватила его руку и обняла с такой силой, что сперло дыхание... Орочимару пытался отдышаться, но настырная и нахальная Сенжу буквально затыкала ему рот. Поцелуи, сначала несмелые, затем все более раскованные, более искренние, так увлекли обоих, что они напрочь забыли, где находятся. Прерывистое дыхание, шелест одежды, звуки поцелуев... Цунаде так неожиданно оттолкнула его, что Орочимару чудом устоял на ногах. Их взгляды встретились. Миг - и безразличные маски шиноби скрыли все эмоции на лица обоих. Но там, в потаенной глубине желтых и карих глаз плясали шальные демоны желания, горьковатой грусти, счастливой тоски и... обещание продолжения? В полной тишине легендарные ниндзя разошлись в разные стороны. Цунаде с предвкушением новой встречи. Орочимару - в смятении. Незнакомые эмоции, чувства, желания раздирали его изнутри. Или давно забытые старые? Придя домой, Змеиный саннин мельком глянул в зеркало. Кривая неуверенная ухмылка, растрепанные черные волосы слиплись на висках от пота, красные пятна на щеках, все лицо в следах от помады. Он обессиленно повалился на кровать. Перед тем, как провалиться в сон без снов, Орочимару улыбнулся своим мыслям. То, что случилось на берегу было ошеломляющим, непривычным, но правильным. И, Манду его сожри, он жаждал повторения! *** Конфликт с Песком так и не разгорелся, у Какаши сложилось впечатление, что Гаара сам был рад избавиться от надоедливой старухи Норико. Главное для Казекаге — вернуть свитки, что, к радости обоих стран, и произошло. Два дня спустя, придя домой, Какаши направился в душ, размышляя над новой техникой. Смывая с себя пот и усталость последних весьма насыщенных дней, он не услышал, как открылась дверь квартиры. Вернувшись в спальню, вытирая полотенцем длинные волосы, он ощутил, как что-то холодное коснулось кожи на внешней стороне бедра, он взглянул вниз и едва удержался, чтобы не сложить печати. — Сакура, — чуть виновато и испуганно произнес он, — я тебя едва молнией не пронзил. Ты дум…- Дыхание перехватило, когда женщина легким движением руки провела кунаем от бедра до шеи мужчины, заставляя его откинуть голову назад, чего она и добивалась. Ее влажный, горячий язычок оставил дорожку на его шее, заскользил по щеке. Какаши дернулся от щекочущего ощущения, когда ее язык оказался в его ухе. По телу пробежала приятная дрожь. Сакура прижалась к нему всем телом, отбрасывая кунай. Крепко обняв его за талию одной рукой, пальчиками другой нежно погладила, а затем и сжала его член. Хатаке выпустил воздух сквозь сжатые зубы. — Осторожней со своей силой, — невнятно пробормотал мужчина, отдаваясь ее рукам. — Нелегко быть любовником самой сильной женщины в мире, да? — Она сложила брови домиком и подмигнула ему в отражении зеркала. Опустившись на колени, Сакура провела горячим язычком по всей длине его балуна*, нежно поцеловала головку и, оскалив ровные зубки, клацнула ими почти касаясь его детородного органа. Какаши инстинктивно дернулся, Сакура плутовато засмеялась. Ее язык, рот, губы, руки вытворяли с ним что-то невообразимое, дарили массу несказанного удовольствия. Тяжелое дыхание Хатаке наполняло маленькое помещение ванной, отдаваясь от стен глухим эхом, а Сакура все ласкала и ласкала его немалое достоинство, упиваясь тем, что может сделать ему приятно. Да и себе тоже. Низ живота наливался приятной истомой, а груди — тяжестью… Когда она отстранилась от него, Какаши еще какое-то время приходил в себя, успокаивая сознание, выравнивая дыхание. Сакура поднялась и посмотрела ему в глаза. С минуту они смотрели друг другу в глаза. Тяжелый, потемневший взгляд Какаши и хитроватый, бросающий вызов, взгляд зеленых глаз. Сакура хотела что-то сказать, но мужчина не позволил… Его губы то яростно, то нежно целовали ее персикового цвета кожу, шелковистую и нежную, разгоряченную от его ласк. Таким образом Хатаке доказывать, что она может принадлежать лишь ему одному, доказывал свое право на нее, оставляя засосы на шее, груди и внешней стороне бедер, как знак его власти над ней. Нежные, едва ощутимые поцелуи сменяли дразнящие и откровенно бесстыжие. Он вновь принялся целовать и ласкать ее грудь, Сакура не выдержала, изгибаясь под ним, вскрикнула, не осталось сил сдерживать себя. — Ааа, Какаши! Ах! Аааа! Что это такое?! — прерывистый голос звучал умоляюще. Вроде они еще даже не приступили к основному блюду, а она уже на грани. Ощущения словно возросли в сотню раз. Что Какаши опять выдумал? — Моя новая техника «Двойное удовольствие», — признался мужчина, нависая над ней и раздвигая ее хорошенькие ножки. — И ты, и я чувствуем сейчас в два раза острее. Каждое прикосновение и каждый поцелуй кажутся невероятными по своим ощущениям. — Он дотронулся до ее набухшего соска, и женщина вздрогнула всем телом. Рука Какаши заскользила между ее ног, а Сакура призывно приподняла бедра. Медленно вводя член, Хатаке смотрел ей в лицо. Такое родное, нежное и… любимое? Он не знал любит ли ее, нет ли, но она была необходима ему. Но он знал, что не сможет жить без нее. Хатаке только недавно это понял… В исступлении любовной муки мужчина и женщина двигались в унисон, заполняя все помещение криками, невнятным бормотанием, тяжелыми стонами и неповторимым запахом — тягучим, терпким и будоражащим. В зеркале напротив кровати отражалось перекошенное от удовольствия лицо Сакуры, ее закатившиеся глаза и руки, вцепившиеся в плечи Какаши с такой силой, что на его кожи проявились царапины и синяки. Последнее, что отпечаталось в сознании Шестого — мокрые дорожки от слез на лице Сакуры. «От счастья, от боли?» — единственная мысль проскочила в голове перед тем, как он выпал из реальности. *** Томная нега и чувство покоя переполняли Сакуру. Не хотелось ничего, только лежать и наслаждаться тихим дыханием рядом лежащего мужчины, теплотой его руки на своем животе, его мягкой улыбкой. Пепельные длинные, струящиеся по плечам волосы, делали его похожим на северного бога или воина древних сказаний. Красивое тело, умные темные глаза и родинка на подбородке придавали ему изысканность и шарм. «Демоны, как же хорошо!» — лениво подумала Учиха. — Как Саске? — его неожиданный вопрос вырвал ее из раздумий. — Неплохо, — не хотелось говорить о муже, но и ответить было бы невежливо. — На работу устроился, — как будто не веря, произнесла Сакура, — представляешь? Я рада, что он взялся за ум… Знаешь, — она отвела взгляд, меж бровей пролегла складка, — теперь он тебя называет только по фамилии, никаких имен. — Хотел попросить у него прощения. Просто поговорить, но он и слушать меня не захотел. — Какаши обнял ее за талию, зарылся носом в шелковые волосы. — Надеюсь, Саске когда-нибудь простит меня. — Как насчет Наруто и Хинаты? — спросила Сакура, лишь бы не лежать в молчании, накручивая себя. Все равно уже ничего не изменишь. Да она и не хотела ничего менять. Ей было комфортно и спокойно в объятиях дорогого ей мужчины. Сакура верила, что все в жизни, — не случайность. И ее отношения с Какаши тоже не случайны. Так правильно, так и должно быть. Она чувствовала это всей душой! Они оба открыться друг перед другом, не боясь ни боли, ни обид. — Ему очень тяжело далась измена Хинаты. Никак не придет в себя, но, думаю, это ненадолго, он слишком любит ее. Знаешь, я бы не удивился, рискни Наруто отношениями с Песком ради жены. — Уверенность в его голосе передалась и Сакуре. Да, Наруто и Хината смогут наладить отношения. Но сможет ли Наруто также, как раньше доверять ей, зная, что его любимая женщина способна на измену? На этот вопрос сможет дать ответ лишь сама жизнь. Одно известно точно — ничего уже не будет как прежде…